"Нефтегазовая вертикаль", № 15, 2002 г.

Продвижение Казахстана к статусу нефтяной державы началось чуть более 100 лет назад. Сегодня политическое и экономическое значение нефтегазового комплекса для страны трудно переоценить. Разведанные запасы углеводородов открытых 250-ти месторождений определяются миллиардами тонн, РК добывает более 4 млн тонн нефти, 9 млрд м3 газа в год, при этом объемы добычи постоянно возрастают. Увеличение добычи достигается за счет бурения новых и ремонта действующих скважин, применения современных технологий повышения нефтеотдачи, разработки новых месторождений нефти и газа. Растет и экспорт казахстанской нефти, причем, экспорт растет более динамично, чем добыча. Эта тенденция отражает стремление политического руководства страны активно укреплять позиции Казахстана на мировых топливно-энергетических рынках. Для улучшения инвестиционного режима Правительство Казахстана большое внимание уделяет созданию законодательной базы. Развитие нефтегазового потенциала Президентом Казахстана Н.Назарбаевым отнесено к долгосрочным задачам. О перспективах развития нефтегазового комплекса РК, его проблемах, задачах, стоящих перед ним, путях решения поставленных задач мы попросили рассказать Премьер-министра Республики Казахстан Имангали ТАСМАГАМБЕТОВА.

Ред.: Уважаемый Имангали Нургалиевич, как вами оценивается роль нефтегазовой отрасли Казахстана сегодня, и какой она будет в ближайшие 10-15 лет с политической и экономической точек зрения?

И.Т.: Можно вспомнить, что в 1999 году мы отметили 100-летие с того момента, когда из скважины, пробуренной известным изобретателем и промышленником Альфредом Нобелем в урочище Карачунгул, забил мощный фонтан нефти. Собственно, тогда и началось продвижение Казахстана к статусу нефтяной державы. После этого на нашей территории было открыто более 250-ти месторождений нефти и газа, из которых почти половина введена в промышленную эксплуатацию.

Если в недалеком прошлом, когда в республике добывалось два десятка миллионов тонн нефти и газового конденсата в год, это имело чисто экономический смысл, то сейчас, когда мы только экспортируем такой объем и ежегодно наращиваем его, имеем разведанные запасы углеводородного сырья, насчитывающие миллиарды тонн, это обретает и важное политическое звучание. По предварительным данным только на Кашагане, это часть Северо-Каспийского проекта, запасы нефти составляют порядка 7 млрд тонн.

Я бы выделил несколько аспектов. Во-первых, нефтегазовый комплекс на сегодняшний день для нас не просто отрасль промышленности, пусть даже важнейшая. Она является одной из главных составляющих независимости нашей страны, ее экономической безопасности и внутриполитической стабильности.

Во-вторых, хотелось бы того кому-то или нет, но мы уже включены в широкие мирохозяйственные связи, втянуты в масштабные процессы глобализации. Нефть и газ издавна являются предметом и темой международной торговли и сотрудничества, так же как и соперничества, то есть, наряду с удовлетворением экономических интересов реализуются и политические цели, что порой приобретает даже главенствующее значение.

Сегодня, например, мы прилагаем огромные усилия к тому, чтобы Каспий, на котором сошлись интересы многих, и не только прикаспийских государств, не превратился в зону международных конфликтов, а стал бы, наоборот, морем дружбы и сотрудничества.

Наши партнерские связи с такими компаниями, как Шеврон, Мобил, Бритиш газ, Бритиш петролеум, Тоталь, Аджип, Тексако, "ЛУКОЙЛ", Китайская нефтяная компания, Импекс и другие, приносят в Казахстан не только инвестиции, но и помогают нашему становлению на мировом нефтяном рынке.

В-третьих, Разработка нефтяных и газовых проектов напрямую и через налоговые поступления в бюджет позволяет нам наращивать темпы и объемы реализации социальных программ, включая экологическое оздоровление многих территорий.

Так что переоценить политическую и социальную роль развития нефтегазовой отрасли невозможно. Именно поэтому в Стратегии "Казахстан-2030", предложенной Президентом страны Н.Назарбаевым 5 лет назад, развитие нефтегазового потенциала отнесено к приоритетным долгосрочным задачам. В настоящее время углеводородный комплекс страны вступает в новый этап своего становления. От проведения разведочных работ мы переходим к разработке новых месторождений нефти и газа, в том числе на каспийском шельфе, к созданию развитой инфраструктуры.

Уже в ближайшие годы мы намерены довести экспорт своей нефти до 50 млн тон в год, а затем и до 70-120 млн тонн. Уже сейчас у нас есть основания утверждать, что отрасль становится одним из локомотивов развития страны, создания гармоничной и устойчивой экономики.

В первом полугодии текущего года в Казахстане добыто нефти и газового конденсата более 22 млн тонн, добыча газа составила 5,4 млн м3. Выработка сжиженного газа за этот период составила 453 тыс. тонн, что на 33% больше, чем за аналогичный период прошлого года.

Ред.: Известно, что Казахстан за последние годы в значительной мере улучшил свой инвестиционный режим, создав соответствующую законодательную базу освоения углеводородных ресурсов. Вместе с тем вам, как никому другому, известны и определенные пробелы в этой сфере. Не могли бы вы назвать те приоритетные отраслевые задачи, которыми сейчас занимается Правительство?

И.Т.: Да, проблемы отрасли мне известны не понаслышке. Вплотную с ними пришлось столкнуться не раз, в том числе, когда работал акимом Атырауской области.

Хочу отметить, что в Казахстане, действительно, создана неплохая по мировым стандартам законодательно-нормативная база, позволяющая цивилизованно и эффективно работать нефтегазовой отрасли, в том числе с иностранными инвестициями. Наверное, именно этот фактор, а главное то, что в стране обеспечена политическая стабильность, твердо выдерживается курс на проведение рыночных преобразований, обеспечивается безопасное ведение бизнеса, создает инвестиционную привлекательность и способствует широкому участию иностранного капитала в нашей экономике.

По объемам привлеченных в нефтегазовый сектор инвестиций Казахстану международными финансовыми институтами отведено одно из ведущих мест среди стран с переходной экономикой. Однако накопленный опыт и сама жизнь требуют от нас дальнейших шагов по пути улучшения законо- и нормотворчества.

Наряду с признательностью нашим иностранным партнерам, мы должны отметить, что не все они добросовестно выполняют свои контрактные обязательства, не всегда с пониманием относятся к проблемам регионов, где осуществляют свои проекты. По работе в Атырау знаю, что можно было бы более эффективно и широко использовать местные трудовые ресурсы, больше внимания уделять социальной сфере не только на своих предприятиях, но и в целом по области.

На недавнем расширенном заседании Правительства Президент страны справедливо отмечал, что слабо изживается практика размещения на сторону заказов по материально-техническому и продовольственному обеспечению отрасли.

Недостаточно эффективно задействованы программы импортозамещения, в частности, обеспечение инвестиций в нефтяное машиностроение, развитие сервисного обслуживания, нефтепереработку и нефтехимию, социальную инфраструктуру и т.д. Все это для нас важнейший социально-политический ресурс, который мы обязаны задействовать.

Кроме того, у нас в стране, в связи с экономическим ростом, появляются и собственные инвестиционные возможности, отечественные инвесторы, готовые направлять свои капиталы в перспективные проекты.

Все это в сумме предполагает постоянную работу по совершенствованию законодательно-нормативной базы, касающейся всех сфер, нефтегазовой в том числе. Правительство занимается, и будет заниматься этим целенаправленно. Конечно, не ущемляя интересов иностранных инвесторов, но приводя их в соответствие с нашими национальными интересами.

Ред.: Нефтегазовое сообщество наших стран с одобрением отнеслось к последним, включая Каспий, межгосударственным соглашениям Казахстана и России в области нефти и газа, несмотря на то что они все еще носят, в большей мере, тактический характер. Считаете ли вы, что уже сейчас можно говорить о стратегическом энергетическом альянсе Казахстана и России по отношению к внешним рынкам?

И.Т.: В определенном смысле, безусловно, можно. Хотя шли к этому мы далеко не простыми дорогами. Но, наверное, это было неизбежно, поскольку сначала нужно было разобраться со своей собственностью, имеющимися мощностями и ресурсами, определиться по взаимным долгам, выработать схожие позиции по тем или иным проблемам отношений не только между собой, но и со всем миром.

Этот этап мы прошли, хотя и не без потерь. Положа руку на сердце, можно сказать, что наши двусторонние деловые отношения, особенно в части экономического и торгового партнерства, могли бы быть более широкими и разнообразными.

Например, в структуре прямых иностранных инвестиций в нашу страну Россия, наш ближайший сосед и традиционный партнер, занимает далеко не первые позиции - всего 5,7%, тогда как США - 24,5%, Великобритания - 19,1%, Италия - 14,3%, Канада - 13,7%, Нидерланды - 8,7%. Конечно, не лучшим образом выглядим и мы по отношению к России.

Сейчас мы делаем все возможное, чтобы наверстать упущенное. В этом смысле большое значение мы придаем контактам на высшем уровне, их качеству и результативности.

Пример нам подают и наши президенты - Н.А.Назарбаев и В.В.Путин, которые от романтизма "безгалстучной дипломатии" или, наоборот, бесперспективного предъявления каких-либо претензий сразу же перешли к рыночному прагматизму, сохраняя при этом личные дружеские связи. Между нашими странами выстраиваются отношения, основанные на паритетности, взаимоуважении и конкретных экономических договоренностях. Сейчас встречи президентов завершаются, как правило, политическими решениями, сопровождающимися конкретными поручениями. А уж наше дело - их четко выполнять.

Мы уже несколько раз встречались с М.М.Касьяновым. Впереди у нас также запланирован ряд встреч, как на двусторонней основе, так и в рамках различных интеграционных объединений, в которые входят наши страны. В качестве основного позитивного фактора я бы отметил, что мы переходим к системной работе, которая дает возможность не только решать конкретные экономические задачи, но и выстраивать систему долгосрочных партнерских взаимоотношений, предусматривающую и выработку общих позиций по тем или иным внешнеэкономическим вопросам.

Один из примеров - работа по упомянутому вами Соглашению между Республикой Казахстан и Российской Федерацией о разграничении дна северной части Каспийского моря в целях осуществления суверенных прав на недропользование.

Ред.: По понятным причинам Казахстан испытывает определенные трудности в транспортировке своего сырья на мировые рынки. С другой стороны, очевидна тенденция ежегодного повышения уровня добычи нефти в стране, о чем вы сами упомянули в сегодняшней беседе. Не напрашивается ли в этой связи вывод о самом активном участии Казахстана в проекте нефтепровода Баку-Джейхан?

И.Т.: Большая нефть Казахстана, которая становится уже реальностью, находится практически в центре огромного евразийского субконтинента и, к сожалению, не обеспечена пока достаточными транспортными магистралями. Поэтому в стадии разработки и, частично, осуществления находятся несколько важных для нас проектов, как трубопроводных, так и перевозок нефти различными видами транспорта. Мы придаем огромное значение Каспийскому Трубопроводному Консорциуму, который уже начал действовать. Но его мощностей для реализации нашей нефти недостаточно. Поэтому мы и выступаем за многовариантность транспортировки нашей нефти на мировые рынки, исходя из нашего геополитического положения и интересов социально-экономического развития.

Проект строительства нефтепровода Баку-Джейхан мы рассматриваем как один из альтернативных вариантов, который не наносит урона нашим партнерским отношениям со всеми другими странами.

Ред.: В России с большим интересом следят за созданием и функционированием в Республике Казахстан Национального фонда. Понятно, что решение о его создании было продуманным, но можно ли уже сейчас говорить о его эффективности?

И.Т.: Да, фонд уже начал работу и вполне справляется с возложенными на него функциями. Его активы по состоянию на первую половину нынешнего года составили более чем $1,5 млрд США. Это средства, накапливаемые за счет отчислений в основном от организаций сырьевого сектора.

Фонд занимается и инвестиционной деятельностью, имеет стабилизационный и сберегательный портфели. По сути, мы сейчас только нарабатываем опыт управления средствами фонда.

Но он уже оказывает существенную помощь в обеспечении стабильности бюджета, в реализации ряда программ, направленных на развитие сырьевых отраслей, решении перспективных задач, например в подготовке высококвалифицированных кадров экономистов, менеджеров, управленцев и т.д. Вполне отвечает его сути укрепившееся в обиходе название - Фонд будущих поколений.

Ред.: Казахстан достаточно долго "искал" свою структуру управления отраслью. Кроме того, в России отмечают приход в нее весьма образованных, молодых и амбициозных менеджеров. Считаете ли вы сегодняшний уровень отраслевого управления соответствующим современным задачам и требованиям?

И.Т.: Структура управления нефтегазовой отраслью не рассматривается нами в отрыве от системы управления экономикой и государственного администрирования в целом. И сейчас мы только подходим к такой оптимальной модели, когда усиление роли государства связано, прежде всего, с обеспечением максимальной упорядоченности и предсказуемости хозяйственной жизни, освобождением от несвойственных ему функций в условиях рынка.

В этой связи постоянно проводится работа и по повышению эффективности Правительства, как этого требует Президент страны. Сейчас мы поставили перед собой задачу - в короткие сроки провести рационализацию и упрощение структуры Правительства и его аппарата, обеспечить четкое разграничение сфер компетенции ведомств и гибкой координации их деятельности, внедрение максимальной открытости и гласности. Как один из важных компонентов мы рассматриваем организацию жесткой и бескомпромиссной борьбы с коррупцией, не исключая и высшие эшелоны власти.

Естественно, во все эти преобразования включена и вся нефтегазовая отрасль, которая, повторюсь, является для нас стратегической. Вы правильно заметили, что в последнее время в нее приходит все больше грамотных, профессиональных менеджеров. У нас, как и в России, происходит неизбежная трансформация управления, которая вызывает к жизни новую генерацию управленцев - современных менеджеров.

Мы готовим их как внутри страны, так и по президентской программе "Болашак" в ведущих зарубежных учебных заведениях. Питомцы этой программы уже начинают возвращаться, включаются в экономику и производство, принося новые идеи и мысли.

Я не напрасно употребил понятие "новая генерация". Мы прошли несколько этапов становления менеджмента. Сначала это были "красные директора" и "новые казахи и русские", многие из которых быстро оказались бессильными перед требованиями рынка, поскольку не владели его инструментарием. Потом "устоявшийся" бизнес делегировал во власть и в управление своих наиболее "крутых" и амбициозных представителей. Но многие из них также не выдержали этого испытания, поскольку не преодолели в своем мышлении инстинкта собственника и нередко свои должности и полномочия использовали в интересах своего временно оставленного бизнеса. Отдельные из них встали на путь прямой коррупции, за что и поплатились.

И только сейчас появляется класс управленцев, у которых нет разлада между мыслями и делом, которые умеют соотносить личное и общественное, действовать, соотносясь с нуждами государства и заглядывая хотя бы немного вперед. Кстати, они появляются не только в нефтегазовом секторе. Это, конечно, не означает, что в этом вопросе у нас нет проблем. Но, по крайней мере, мы начали уделять ему серьезное внимание, вырвав его из русла стихийного развития.