Мари-Лор Жермон, Шарль Ламброскини, "Le Figaro", 8 декабря

Бывший шеф КГБ ССР Евгений Примаков, который в период президентства Бориса Ельцина был главой МИД и премьер-министром России, анализирует ситуацию, сложившуюся в России. Он признает, что в политической жизни страны большое место уделяется обсуждению "дела "ЮКОСа", нефтяного гиганта, бывший глава которого Михаил Ходорковский находится за решеткой. Но Примаков утверждает, что Россия никогда не вернется в период диктатуры. Он также заявляет, что является сторонником многополярного мира. Такова главная тема его книги, которая в 2003 году вышла в свет в парижском издательстве Presses de la Renaissance под заголовком "Мир после 11 сентября и война в Ираке".

ВОПРОС. - Еще несколько месяцев назад Кремль ограничил свободу слова на российских телеканалах. Создается впечатление, что новые законы, которые регламентируют порядок освещения избирательной кампании, являются в руках властей удобным инструментом для обуздания СМИ. Как Владимир Путин, который ущемляет свободу СМИ, может утверждать, что в России существует демократия?

ОТВЕТ. - Это утверждение неверно. В России можно найти публикации, отражающие точки зрения, прямо противоположные позиции правительства и президента. И разве Вы считаете, что у СМИ было больше свободы, когда олигархи обладали газетами, журналами и телевидением, диктуя журналисту тему и содержание статей? Например, когда я был премьер-министром, один тележурналист, который был агрессивно настроен по отношению ко мне, снял на видеокамеру хирурга, который собирался меня оперировать в больнице. Кровь буквально текла с экрана. Он сообщил, что я очень болен, и, следовательно, не способен выполнять свои функции. Это была ложь, но именно таким был приказ олигарха Березовского, который, находясь в Великобритании, разоблачает сегодня так называемые "диктаторские методы" в России.

ВОПРОС. - И все же именно Путин говорил, что установил "диктатуру закона". Собирается ли президент России установить в стране "просвещенную" диктатуру или же речь идет о создании "управляемой" демократии, о которой как-то упомянул сам Путин?

ОТВЕТ. - Он лишь говорил о необходимости соблюдения в стране законности. Закон должен быть одинаковым для всех без исключений российских граждан, даже для самых богатых предпринимателей. Термин "просвещенная диктатура" мне не кажется более подходящим, чем "управляемая демократия". Просвещенная или нет, диктатура в любом случае не может вернуться. В прошлом у нас были темные периоды, мы жили при авторитарных режимах. Поэтому возвращение в это прошлое невозможно. Отныне мы дали обязательство идти по пути рыночной экономики. Но не "дикого" капитализма, при котором некоторые руководители экономики конфисковали у общества гигантские суммы, собираясь взять под свой контроль и государство. Мы не хотим возвращаться к диктатуре, история которой в России была слишком долгой. Но мы также против диктатуры олигархов.

ВОПРОС. - Однако недавно проведенный опрос общественного мнения показал, что почти половина россиян готова обменять все свои недавно обретенные свободы на более высокую зарплату или больший размер пенсий. . .

ОТВЕТ. - Приоритет российских граждан состоит в том, чтобы вести спокойную жизнь. Они хотят зарплаты, которая бы превышала черту бедности. Однако пока сорок миллионов россиян находятся ниже этой черты.

ВОПРОС. - Почему Кремль выбрал в качестве мишени именно Ходорковского, в то время как много других олигархов тоже сколотили свое состояние, разворовав богатства страны? Это дело, по всей видимости, доказывает, что Путин взялся главным образом за олигархов, которые вмешиваются в политику. Те, кто ограничивается тем, что делает деньги, не находятся в опасности. . .

ОТВЕТ. - Только судебный процесс над Ходорковским может ответить на эти вопросы. Суд должен высказаться по обвинениям в уклонении от уплаты налогов и мошенничестве, которые выдвинула против бывшего главы "ЮКОСа" генпрокуратура России. В то же время давайте не будем забывать, что он пытался за счет использования своих финансовых средств добиться избрания в Госдуму своих собственных кандидатов в Думу по спискам Компартии и СПС. Однако я был в числе тех, кто протестовал против ареста Ходорковского, так как я бы предпочел подождать решения суда.

По сути дела арест по приказу Генпрокуратуры, а не по решению суда, является мерой пресечения, которая применяется по отношению к опасным преступникам. Применяется она для того, чтобы помешать им оказывать давление на следователей, бежать за границу или совершать действия, которые представляют опасность для общества. Поэтому Генпрокуратура должна обосновать, что арест был оправдан.

ВОПРОС. - Идет ли речь о том, что Путин наказал Ходорковского за то, что тот хотел единолично определять политику России в вопросе энергоресурсов, то есть за то, что олигарх хотел взять на себя часть прерогатив правительства России?

ОТВЕТ. - Я удивляюсь тому, что Запад дает одностороннюю оценку этому делу! В прошлом судебные процессы и расследования могли быть начаты только на основе обычного телефонного звонка из вышестоящих инстанций. Вы что, действительно, думаете, что сейчас президент Путин может позвонить генпрокурору и потребовать от него прекратить расследование в отношении Ходорковского? Может ли Жак Ширак сделать это во Франции? Конечно, нет. В таком случае почему нам навязывают такую схему?

ВОПРОС. - Путин не может заставить освободить Ходорковского, используя свое "телефонное право". Но, возможно, он может дать приказ о том, чтобы арестовать олигарха?

ОТВЕТ. - Это абсолютно исключено. Я знаю нашу генеральную прокуратуру и заверяю Вас в том, что если бы такой телефонный разговор имел место, то СМИ тотчас о нем сообщили бы. Вы думаете, что общественное мнение сочтет такие действия нормальными? Поймите, что все российское общество выступает за то, чтобы соблюдался закон.

ВОПРОС. - И таким же образом, большинство граждан радовалось аресту Ходорковского?

ОТВЕТ. - Ваши вопросы нацелены на то, чтобы создать впечатление, что Россия все еще живет при режиме Сталина. Я Вам повторяю, Россия не вернется к диктатуре.

ВОПРОС. - Тем не менее, возникает ощущение, что по отношению к олигархам государство проводит политику "двойного стандарта". Потанин, например, не совсем законными методами взял под свой контроль "Норильский никель". Однако он не боится преследования со стороны властей. Почему? Потому что он финансирует своих политических друзей в Кремле?

ОТВЕТ. - Я с Вами согласен в том, что олигархи не должны финансировать политические партии. В то же время я никогда не слышал, чтобы Потанин покупал места в избирательных списках, чтобы провести через эти списки своих кандидатов в Госдуму.

ВОПРОС. - Вы считаете, что Кремль не собирается пересматривать итоги приватизации?

ОТВЕТ. - Я знаю, что Запад опасается этого. Я Вам могу гарантировать, что власти вовсе не собираются делать ничего подобного. Приведу пример из своего опыта. Я лично возглавил правительство в решающий момент, в 1998 году, когда российский рынок обрушился. Многочисленные директивные органы оказывали на меня давление, чтобы заставить начать процесс ренационализации, что могло бы повысить мою популярность. Но я отказался делать это и никогда больше не возвращался к рассмотрению этого вопроса.

Однако я Вам гарантирую, что если бы я уступил давлению тогда, то многие мне аплодировали бы. В то же время надо признать, что в ходе приватизации были совершены большие ошибки и преступления. Поэтому лица, виновные в беззакониях, которые творились в то время, должны сегодня отвечать за свои действия.

ВОПРОС. - Год тому назад захват чеченскими мятежниками заложников в театре на Дубровке привел к большим жертвам, когда силы правопорядка штурмовали здание. Сегодня урегулирование чеченского конфликта кажется все еще делом далекого будущего. Была ли какая-то польза от президентских выборов в Чечне, которые были проведены в республике под контролем российской армии?

ОТВЕТ. - Вопреки тому, что Вы говорите, положение не является безвыходным. Прежде всего, у чеченских боевиков нет ни сил, ни средств захватить город, даже если несколько групп продолжают действовать. Кроме того, мы имеем все основания полагать, что наибольшая часть населения Чечни поддерживает нынешнего главу республики Ахмада Кадырова, который был законно избран президентом Чечни. Он сумел установить контакт с местными чеченскими полевыми командирами, готовыми в случае необходимости сложить свое оружие. Сегодня в Чечне общественный порядок во многом обеспечивается за счет чеченских правоохранительных органов.

ВОПРОС. - Кремль и президент Путин убеждены, что палестино-израильский конфликт может быть решен не военным, а лишь политическим путем. Однако в чеченской проблеме Кремль предпочитает делать ставку лишь на силовое решение.

ОТВЕТ. - Ваш вывод ошибочен. Прежде всего отметьте, что президент Кадыров, который только что был избран президентом Чечни, начал процесс переговоров, который, по моему убеждению, является единственным способом установить в республике мир. Как Вы помните, в Театральном центре Москвы произошел страшный теракт, в результате которого почти тысяча человек были взяты в заложники. В ту ночь, когда произошла эта беда, я попытался говорить с террористом Басаевым, который руководил операцией. Но тщетно. Отвергнув идею диалога, он все время повторял, что каждый час будет расстреливать одного заложника, до тех пор, пока российские войска не покинут Чечню.

После этого ужасного события я скорректировал свою позицию. Я убежден, что партнер по переговорам должен показать два качества. Во-первых, он должен публично осудить терроризм. Во-вторых, этим партнером может быть только уважаемый представитель чеченского общества, способный контролировать ситуацию. Если среди полевых командиров Вы найдете представителя, который бы соответствовал этим критериям, то мы готовы вести с ним переговоры.

ВОПРОС. - Вы являетесь специалистом по арабскому миру. Согласны ли Вы с тезисом американского историка Самуэля Хантингтона, который еще до терактов 11-го сентября предсказал столкновение цивилизаций, в ходе которого радикальные исламисты будут противостоять всему миру?

ОТВЕТ. - Вовсе нет. Когда мы говорим о радикальных исламистах, то мы имеем в виду экстремистов, но не представителей умеренного ислама. Линии раздела, определяющие стабильность в будущем мире, будут наверняка проходить через мусульманские страны. Чтобы избежать возможного столкновения, надо будет опираться на здоровые силы в мире, среди которых также - мусульманские и светские государства. Страны с умеренными режимами, которые открыты для диалога, такие, например, как Саудовская Аравия, должны быть на переднем фланге борьбы с международным терроризмом. Только тогда мы сможем выиграть эту битву против мракобесия. И давайте не смешивать понятия "террористы" с понятием "мусульмане".

ВОПРОС. - В своей книге Вы выступаете за создание многополярного мира. Однако гегемония со стороны США противоречит вашему тезису...

ОТВЕТ. - Если нынешний мир является монополярным, объясните мне, почему США, которые в одиночку решили начать войну в Ираке, просят теперь помощи у других государств, чтобы противостоять создавшейся ситуации. Конечно, американцы сильнее других в экономическом и военном плане, но они не создают единственного полюса, вокруг которого должен вращаться весь остальной мир.

Что касается Европы, ставшей намного более автономной и независимой, она тоже не создает единственного полюса власти. Давайте возьмем Китай: верите ли Вы в то, что китайцы подчинятся давлению США? Нет, конечно. Вот еще один полюс власти на горизонте! Многополярный мир находится на пути к тому, чтобы сформироваться, и это положительное явление, так как именно в этом будет ключ к стабильности.

С Евгением Примаковым беседовали обозреватели Le Figaro Мари-Лор Жермон и Шарль Ламброскини.

Перевод: Айдын Мехтиев, ИноСМИ.Ru
Опубликовано на сайте inosmi.ru: 09 декабря 2003, 00:27