Наталья АБСАЛЯМОВА, "Казахстанская правда", 23 апреля

Сергей Терещенко - фигура в нашей стране заметная. В Ассамблее народов Казахстана он работает на межнациональное согласие и политическую стабильность в стране. Наряду с десятком экс-президентов и премьеров Китая, Таиланда, Малайзии входит в Совет директоров Боаоского азиатского экономического форума. Кроме того, успевает вести собственный бизнес. Но в плотном графике деловых встреч и переговоров он высвободил время для беседы с корреспондентом "КП".

- Сергей Александрович, прошло без малого десять лет, как возглавляемое вами Правительство ушло в отставку. Почему, имея за плечами солидный послужной список политических постов и богатый управленческий опыт, первый казахстанский премьер-министр больше не появился на государственных должностях?..

- А зачем?! Я свое уже отдал госслужбе и нашел себя в других сферах. Глава государства поручил мне такой ответственный участок, как Ассамблея народов Казахстана. Президент ее возглавляет, а я - его заместитель. Для меня это большая честь. И эта должность не меньше любой официальной государственной. Работа интересная, живая... Много общаюсь с людьми, с национально-культурными центрами. В общем, скучать некогда. Сейчас вот поручено реконструировать Дом дружбы в Алматы. Большая стройка развернется и в столице. За резиденцией Президента здесь будет возведен Дворец культуры мировых религий, где разместится и Ассамблея народов Казахстана.

- Насколько известно, вы начинали карьеру инженером-механиком в колхозе и знаете советское село не понаслышке. А когда ушли из власти, создали международный фонд "Интеграция" и наряду с политикой занялись сельскохозяйственным бизнесом. Что, по-вашему, изменилось в аграрном секторе с приходом частного капитала?

- Советское село, как, впрочем, и вся экономика того времени, жестко планировалось. Сверху спускались циркуляры - что и сколько производить. К примеру, мой отец тридцать лет проработал председателем колхоза. Ему было выгодно заниматься производством семян люцерны, а заставляли выращивать картофель. И давали план: засеять четыреста гектаров. Колхозники потом закладывали картофель в хранилища, где треть сгнивала. Зато весь урожай полностью закупался по фиксированным ценам. За килограмм зерна, к примеру, давали семь копеек. Выполнил план - хвала тебе и честь, а коль перевыполнил - получал орден.

Потом Союз распался и встал вопрос, по какому пути двигаться дальше? Одни предлагали весь Казахстан разделить по кусочкам на фермерские хозяйства. Другие категорически возражали, дескать, ни в коем случае нельзя этого делать, надо оставить только крупные жизнеспособные хозяйства. В общем-то, мы пошли по смешанному пути. У нас есть и те, и другие формы хозяйствования. Все правильно. Благодаря этому на селе сложилась рыночная система.

- Зато вдвое сократились посевные площади того же зерна. А ведь после освоения целины мы с гордостью говорили о 24 миллионах гектаров посевной площади. Разве это не тревожно?

- Прежние гигантские размеры посевных площадей - издержки плановой системы. В свое время первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущев поставил задачу: освоить целину. И все райкомы взяли под козырек. Надо, не надо, распахали все земли, растили хлеб на солонцовых, заболоченных, песчаных участках, даже там, где нет плодородного слоя. В каждом регионе есть такие земли. Если по-хозяйски, то половину земель вообще не надо было распахивать.

Сейчас посевные площади у нас в принципе оптимизировались, хотя еще не до конца. Нормальный размер пашни в Казахстане - восемнадцать-двадцать миллионов гектаров. Но расширение площадей - не самое главное: нужно поднять культуру земледелия.

- Несколько лет после перехода к рынку крестьяне жаловались, что выращивать хлеб им невыгодно: слишком были низки цены на зерно, и земледельцы работали на грани рентабельности. Именно из-за хронической нехватки финансов, как отмечают специалисты, снизилось качество пшеницы и культура земледелия в целом. Нынче высокие цены на зерно порадовали земледельцев, но следом подорожали хлеб и все мучные изделия. Как найти "золотую середину", чтоб и земледельцы были довольны, и люди с любыми доходами - сыты?

- Да, сегодня мировая конъюнктура цен на зерно благоволит сельхозпроизводителям, а потребителей "бьет" по карману. Особенно тех, у кого хлеб - главный продукт на столе. Поэтому государство должно оказывать помощь, но дифференцированно - только людям с низким достатком. Выдавать, к примеру, пять тысяч "хлебных" тенге малоимущим, чтобы они могли покупать хлеб без оглядки на ценники. Но вводить запретительные меры ни в коем случае нельзя. Иначе мы разрушим выстроенные за эти годы рыночные механизмы и придем к карточной системе - две булки хлеба в одни руки.

Рынок и только рынок должен выравнивать цены. Последним постановлением, подписанным мной в ранге премьер-министра, были отпущены цены на хлеб. Вначале они взлетели, но потом постепенно стали снижаться и стабилизировались. А сейчас хлеб на наших прилавках вдвое дешевле, чем в России, в два с половиной раза меньше, чем на Украине. Неправильно это. Стоимость должна быть рыночной, но Правительству и Парламенту стоит задуматься, как защитить население, имеющее скудные доходы.

- Высокие цены на зерно, судя по всему, обернулись изнанкой и для зерновых экспортеров. Не совсем понятна и прозрачна политика зерновых поставок за рубеж. А в той же Канаде или Австралии, продающих на внешних рынках 35 процентов всей мировой пшеницы, экспортные структуры скупают ее у фермеров за 70 процентов средней цены на внешних рынках. И после продажи доплачивают крестьянам разницу. В итоге ценовые колебания на зерно по годам незначительные, видны все доходы от продаж. Тем самым государство обуздывает аппетиты экспортеров и поддерживает крестьян, позволяет им работать прибыльно. По сути, речь идет о госрегулировании внутреннего рынка зерна и хлебобулочной продукции. Приемлем ли для нас зарубежный опыт или мы обречены вечно "изобретать велосипед"?

- Вполне приемлем. За основу можно взять канадскую модель и использовать ее один к одному. Кстати, Продовольственная контрактная корпорация постепенно ее внедряет, заключая форвардные сделки с земледельцами. За тонну качественного зерна будущего урожая предлагает почти сто долларов. Разве это невыгодно?! Если учесть, что его себестоимость 50-70 долларов, а там, где высокие урожаи - 40. Пожалуйста, продал зерно и получай сто процентов рентабельности.

Вообще-то Продкорпорация, на мой взгляд, должна закупать 70 процентов всего выращенного в республике зерна. Нынешний маркетинговый год выдался необычным и лишний раз подтвердил эту необходимость. А то что же получается? Высокая цена на зерно побудила все компании продавать его на экспорт, мы вошли в пятерку мировых поставщиков. Но, чтобы насытить внутренний рынок, Продкорпорации пришлось в несколько раз сократить собственный экспорт. Сегодня она продает мелькомбинатам зерно по фиксированной цене гораздо ниже рыночной. Уже это, кстати, можно считать мерой социальной защиты населения. Хотя опять-таки, господдержка должна быть адресной, и бюджетные расходы по этой статье обойдутся в три раза дешевле, чем потери от сокращения экспорта.

- Помнится, экспорт активно поощрялся на официальном уровне. Заявления о высоком потенциале Казахстана как мирового поставщика зерна и о том, что он в состоянии значительно его увеличить, в прошлом году звучали неоднократно. Так, есть ли у нас реальные резервы для наращивания экспорта зерна и другой продукции растениеводства?

- Да, у нас огромный потенциал для наращивания экспорта. Не буду останавливаться на цифрах по Казахстану, где при относительно небольшом населении имеются огромные посевные площади и пастбищные угодья. Давайте рассмотрим проблемы шире. По данным ООН, ежегодно в мире выводятся из сельскохозяйственного оборота 15 миллионов гектаров плодородной земли. Из них почти 8 миллионов отчуждаются растущими городами и промышленностью, в результате водной и ветровой эрозии теряется 3 миллиона гектаров, остальное приходится на засоления, затопления, погружения. То есть нив и пастбищ на планете остается все меньше, а население земли ежегодно растет. Причем активно растет именно городское население, то есть потребители сельхозпродукции. По данным Института свободы и демократии (Перу), за последние сорок лет население городов только в странах третьего мира выросло в четыре раза. Так что уже в ближайшей перспективе мы должны продавать двадцать-двадцать пять миллионов тонн пшеницы на внешних рынках. Причем три миллиона тонн твердых сортов. За каждую тонну такого высококачественного зерна можно выручить 200 долларов. И наша страна - одна из немногих, кто его выращивает.

В целом у нас пять экспортных позиций. В первую тройку входят продукция переработки нефти, металлов, сельского хозяйства. На четвертом месте - туризм, пятом - транзитные территории.

Так что не зерном должна торговать Продовольственная контрактная корпорация, это уже позавчерашний день, а продукцией его переработки. Отруби надо отправлять на изготовление спирта, отходы загранулировать в комбикорма. По крайней мере, в ближайшие десять лет примерно половину урожая следует продавать в переработанном виде. Тем самым в разы увеличим прибавочную стоимость. И потом, эта компания - государственная. Через пять-десять лет ее можно приватизировать, акционировать. Оставить в руках государства одну золотую акцию, закрепив право назначать первого руководителя - умного и талантливого человека. Все остальные акции продать. Тогда со временем акционеры все дивиденды смогут направлять, к примеру, на строительство предприятий по переработке зерна, масла семян, сои.

- В прежние времена на наших нивах работал весь Советский Союз. На уборку зерновых "подтягивали" десятки тысяч комбайнов, тракторов, грузовых автомашин. Из всех республик командировали комбайнеров и водителей. Но, несмотря на все это, в земледельческих регионах постоянно не хватало людей и техники. Сегодня к нам никто не приезжает, но многие селяне маются от безработицы. Чем это вызвано?

- Нынешнюю безработицу на селе можно объяснить только распадом крупных хозяйств, отсутствием промышленного животноводства. В прежние годы там активно развивалась инфраструктура, и на стройках постоянно требовались рабочие руки. Кроме того, на полях много работали вручную. Но уже сегодня каждый сельский житель может выкупить участок земли. Выращивать на нем сад, держать скот и домашнюю птицу. Как говорит наш Президент, только ленивый сейчас может умереть с голоду. Самые тяжелые времена, а они пришлись где-то на 1993-1997 годы, уже позади.

Вот вы спрашиваете: чем заняться селянам? Туризмом. И не удивляйтесь. В Латвии основной доход от сельского хозяйства сейчас приносит именно сельхозтуризм. Люди охотно приезжают в глубинку, чтобы прикоснуться к таинству природы и своими глазами увидеть, как колосится пшеница, пасутся коровы, выращивается домашний скот. Давайте подумаем о перспективе передачи туризма в ведение Минсельхоза. Ведь у нас гораздо больше диковинных природных уголков, совершенно уникальных по своей красоте. Это действительно Клондайк.

Европейцам и американцам уже надоели одни и те же ландшафты. Они с большим удовольствием приедут к нам, если будет создана элементарная инфраструктура. В том же Израиле я смог убедиться в этом воочию. Представьте, недалеко от Иерусалима на клочке земли рядом с прудом хозяин открыл ресторан, выращивает на полутора гектарах виноград, вручную делает из него вино и хранит в погребе. Приезжают туристы. Ловят форель. Повара тут же из нее готовят вкусные блюда, ребятишки катаются на ишаках, их родители с интересом смотрят, как делается вино. Вот он - туризм.

- Каким вы видите аграрный сектор экономики в перспективе?

- Помните, как говорил герой Евгения Леонова в фильме "Большая перемена": Россия - это аграрная страна. Так вот Казахстан - это индустриально-аграрная республика. У нас огромные территории, богатые земли, умелые люди. Поэтому мы должны производить как можно больше сельхозпродукции.

Население планеты растет и, по прогнозам экономистов, наиболее выгодным бизнесом останется производство продуктов питания. Со временем мы должны производить 25-35 миллионов тонн зерна, 3-4 миллиона тонн мяса, миллиарды штук яиц, сотни тысяч тонн шерсти, десять миллионов литров молока, полтора-два миллиона тонн кукурузы, полмиллиона тонн риса, до миллиона тонн сои. И, естественно, выращивать садоводческую продукцию. Нам предстоит возродить алматинский апорт. Кстати, это не казахстанское яблоко. Этот сорт нам привезли в конце ХIХ века из Воронежа русские переселенцы. Такие были зеленые и невзрачные яблочки. Теплое солнце, благодатная земля помогли ему налиться спелостью. Оно стало крупным, красным и сладким. Вот, пожалуйста, еще одна экспортная статья. В нашей стране кроме киви, апельсинов и бананов можно вырастить все. Мы - самый крупный производитель продукции сельского хозяйства - были, есть и, думаю, будем.