Банк развития Казахстана организован первым среди институтов развития. Возможно, поэтому до определенного момента он оставался некоей загадкой для казахстанцев. Но уже через год после основания сумел занять десять процентов в объеме кредитования экономики банковским сектором и заявить о себе амбициозными проектами. Сегодня в Алматы начинается ежегодная встреча Ассоциации институтов развития стран Азии и Океании ADFIAP. Об этом и многом другом в интервью нашему корреспонденту рассказал президент АО "Банк развития Казахстана" Камбар ШАЛГИМБАЕВ.

- Камбар Басаргабызович, Банк развития Казахстана создавался с тем прицелом, чтобы кредитовать казахстанскую экономику и помогать претворению в жизнь крупных капиталоемких инвестпроектов. Признаться, пока еще сложно разобраться, на чем конкретно специализируются наши институты развития...

- Поясню, но вначале напомню: в прошлом году мы приняли стратегический план развития банка до 2006 года. Главным ориентиром при его разработке стала стратегия индустриально-инновационного развития республики. И наш банк, принимающий активное участие в ее реализации, уже начал кредитовать высокотехнологичные инвестпроекты на средне- и долгосрочной основе. Это глубокая переработка сельхозпродукции, развитие транспортной и нефтегазовой инфраструктуры, текстильной промышленности, строительных материалов и производство машин и оборудования.

Если в 2001 году кредитный портфель банка составлял 60 миллионов долларов, то сейчас уже более 330 миллионов. Банк финансирует системные проекты, формирующие цепочки технологически связанных производств, и крупные инфраструктурные проекты, привлекая не только отечественные банки второго уровня, но и международные финансовые институты, такие как Европейский банк реконструкции и развития, Исламский банк развития, ABN AMRO. От их реализации мы ожидаем мультипликативного эффекта.

Например, проект строительства второй линии электропередачи Север - Юг. На первом этапе мы пошли на софинансирование с ЕБРР. Линия транзита, которая протянется через всю территорию нашей страны, из северных энергоизбыточных областей в южные, позволит снизить стоимость электроэнергии и торговать ею за пределами республики. В то же время это создаст дополнительные мощности для промышленности, что особенно важно для наших южных регионов, испытывающих сегодня дефицит энергии.

Проект по переработке масличных культур, в основном сои, в Алматинской области ведет к увеличению посевных площадей и, соответственно, количества сельского населения, занятого в ее выращивании, до 10 тысяч человек. Кроме того, одно из направлений проекта - производство высокоценных кормов для животноводства и птицеводства. Конечные продукты предприятий, составляющих данную технологическую цепочку, ориентированы как на внутренний, так и внешний рынок.

Мы кредитуем не просто проекты, а технологически связанные производства, создающие добавочную стоимость. В Южно-Казахстанской области формируется хлопковый кластер, позволяющий развивать как фермерские хозяйства, выращивающие сырье, так и производства по переработке хлопка в волокно. Следующим элементом этого кластера является предприятие по выпуску четырех видов пряжи. Но и это не все. В этом году мы планируем рассмотреть проект по производству трикотажных и хлопчатобумажных тканей. Глубокая переработка хлопка дает многократный эффект: люди получат работу, а бюджет - значительно больше налогов, чем от простого экспорта хлопка. Кстати, в прошлом году с полей Южно-Казахстанского региона собрано порядка 400 тысяч тонн хлопка, девяносто процентов которого экспортировано. К сожалению, пока такие долгосрочные проекты могут софинансировать только международные финансовые институты. Но если несколько из них будут успешно реализованы, думаю, через два-три года в эти отрасли придут и наши коммерческие банки.

Еще один крупный проект - организация серийного выпуска дизельных двигателей. Сейчас в республике порядка 1 700 тракторов, но все они изношены на 80-90 процентов. Расчеты показывают: легче заменить двигатель, чем покупать новую технику. В конце этого года на Костанайском дизельном заводе, входящем в Агромашхолдинг, будет запущено серийное производство такого двигателя. На втором этапе предполагается производство двигателя пятого поколения АМЗ-МАN - мощного и экономичного, соответствующего стандартам Евро-2.

Сейчас в республике широко разворачивается жилищное строительство, а значит, возникла потребность в налаживании производства промышленного стекла. Такие высокотехнологичные и сложные проекты, как правило, стоят не меньше 100-110 миллионов евро. Совместно с Инвестиционным фондом мы прорабатываем вариант строительства одного из таких заводов в Казахстане.

Нужно сказать, что наша деятельность связана не только с индустриально-инновационной стратегией, она гораздо шире. В рамках государственной программы освоения казахстанской части шельфа Каспийского моря Банк развития финансировал строительство базы поддержки нефтяных операций в бухте Баутино на месторождении Кашаган. Таких проектов на побережье Каспия достаточно много, и потребность в инвестициях огромная. Уставного капитала Банка развития явно недостаточно. Поэтому в ближайшее время ожидается увеличение капитализации банка на 15 миллиардов тенге.

- На одной из встреч с журналистами вы сказали, что Банк развития должен стать "локомотивом" в системе институтов развития. За три года через его экспертное "сито" из 172 проектов прошли только 20. По-вашему, это нормальный показатель?

- Нам представлено 172 заявки, но не бизнес-проекта. Большинство заявок отклоняются советом директоров из-за их недостаточной подготовленности как инвестиционных проектов. Часто у заемщика нет кредитной истории, залогового имущества и активов. Но самая главная проблема казахстанских предпринимателей - это отсутствие высококвалифицированных менеджеров, способных грамотно подготовить бизнес-план и провести сопровождение проекта от первого до заключительного дня.

Тем не менее даже если проект не получил одобрения, мы оказываем заявителям консалтинговые услуги, подбираем структуру финансирования, рекомендуем маркетинговые исследования по той продукции, которую они собираются выпускать, подсказываем, какое оборудование лучше приобрести. Взять, к примеру, Шымкентский хлопчатобумажный комбинат, в свое время бывший флагманом легкой промышленности после АХБК. Его оборудование морально устарело, и для модернизации требуется привлечь западных стратегических инвесторов, чтобы они не только софинансировали проект, но и провели его техническое сопровождение, то есть способствовали технической модернизации и внедрению на предприятии новых стандартов производства и управления. Эта задача решается в процессе развития хлопкового кластера.

Или другой пример. Нефтехимическая промышленность в Казахстане находится в зародышевом состоянии. Несмотря на то что Правительство объявило развитие этой отрасли приоритетом "номер один" и ввело налоговые и иные льготы, инвесторы сюда не торопятся. Поэтому буквально на днях мы подписали соглашение с АО "Казнефтехим" об организации финансирования строительства завода по производству пластмассы в Актюбинской области. При реализации этого соглашения мы поставили для себя задачу - привлечь стратегического инвестора, который принесет технологии, оборудование, знания для того, чтобы дать толчок развитию нефтехимии в Казахстане.

Таким образом, БРК выполняет роль локомотива экономики, вытягивая пока непривлекательные для частного инвестора отрасли на качественно иной уровень. Но поставить такую деятельность "на поток" нереально.

- Уровень капитализации банков второго уровня по-прежнему недостаточен для кредитования крупных проектов. Банк развития Казахстана пока единственный финансовый институт, способный открыть новые горизонты для реального сектора экономики. Но получается, что большинство наших предприятий, имеющих низкую капитализацию, изношенное оборудование, априори лишены доступа к инвестициям БРК?

- Есть разные категории проектов бизнеса. Мы предъявляем такие же требования, как Европейский банк реконструкции и развития, то есть ориентируемся на средний бизнес с объемом проекта пять и более миллионов долларов. Подобная минимальная планка для наших кредитов установлена не случайно. На эту сумму можно создать реальное производство в несырьевом секторе, которое со временем позволит изменить структуру нашей экономики.

Малому бизнесу, или, как его называют в Италии, "лавочному", действительно не стоит рассчитывать на кредиты БРК, потому что с этой категорией успешно работают банки второго уровня. Да и малым предприятиям, таким как фотосалон или мелкая хлебопекарня, самим не нужны многомиллионные кредиты.

- Но кредиты наших коммерческих банков достаточно дорогие. Не рассматривался ли вариант субсидирования БРК их процентных ставок, чтобы удешевить кредиты для несырьевого сектора, как предлагают международные финансовые организации?

- Никто не будет субсидировать кредитные ставки. Должны работать рыночные механизмы. Один из них - создание Банка развития, имеющего самую высокую капитализацию в стране, статус финансового агентства, рейтинг на уровне "суверенного", хорошую кредитную историю. Все это позволяет нам заимствовать кредитные ресурсы в стране и за рубежом дешевле, чем коммерческим банкам. И привлекать синдицированные займы на тех же условиях, что и, например, Европейский банк реконструкции и развития.

Экспортные операции кредитуются банком с учетом стоимости нашего коммерческого заимствования и операционных расходов. Для снижения ставки кредитования для системных и важных инвестиционных проектов, являющихся основой экономической безопасности, используется такой инструмент, как кредиты государственного бюджета.

- Однако в прошлом частные банки активно высказывали недовольство тем, что БРК кредитует экспортные операции, вторгаясь на их территорию. Насколько известно, две трети кредитов вашего банка приходится на инвестпроекты, а треть - на экспортные операции...

- Тема экспортных операций закрыта. Банк развития будет кредитовать экспортные операции по одной простой причине: все мировые институты развития выполняют аналогичные операции, что позволяет им поддерживать текущую ликвидность. Это один из инструментов проведения государственной инвестиционной политики. Мы кредитуем экспорт той продукции, которая производится по мере реализации наших инвестиционных проектов. Советом директоров нашего банка определен лимит на каждую отрасль, с тем чтобы избежать просчетов, допущенных в свое время зарубежными банками развития.

- О каких просчетах идет речь?

- Один из них - так называемая болезнь "белых слонов", когда наряду с увеличением выделяемых бюджетом ресурсов со стороны государства банку навязываются те или иные проекты. Чтобы избежать подобного в Казахстане, для нашего банка была законодательно создана достаточно устойчивая система противовесов. С одной стороны, мы транспарентная структура и обязаны регулярно отчитываться о своей деятельности перед Президентом, Парламентом и Правительством. С другой стороны, мы не зависим от политических решений отдельных чиновников. Так, в Законе "О Банке развития Казахстана" записано, что никто из должностных лиц не имеет права вмешиваться в нашу деятельность и тем более давать руководящие указания. Инвестиционные решения принимаются на основе двухуровневой системы. Сначала проект оценивается кредитным комитетом, то есть экспертами в области кредитования, а затем - советом директоров банка, куда входят три представителя, определяемые Президентом, и четыре - Правительством, что снижает политические риски.

Другая ошибка иностранных коллег, которую мы постарались учесть, - это перегиб в сторону развития какой-то одной отрасли. Например, Банк развития Канады активно кредитовал ресторанный бизнес и просчитался. Поэтому советом директоров ежегодно утверждается лимит на кредитование каждой из отраслей экономики, который мы не можем превысить.

Далее, нельзя замыкаться не только на какой-то одной отрасли, но и на кредитовании только внутри страны. Любой банк развития должен выходить на внешние рынки через инвестпроекты, которые технологически развивают бизнес за рубежом. Это диверсифицирует риски, позволяет повысить рейтинг.

- Если не ошибаюсь, Банк развития Казахстана уже через два года намерен выйти со своим капиталом на зарубежные рынки? Планы достаточно амбициозные...

- Скажу больше. Возможно, уже в следующем году мы сможем выйти на рынки сопредельных стран. Нашим инвестпроектам технологически необходимы дополнительные мощности. Нужно завершить формирование хлопкового кластера в Южно-Казахстанской области и производить высококачественную пряжу, но для этого только казахстанского хлопка недостаточно.

Агромашхолдинг для производства двигателя АМЗ-MAN планирует создать сеть сервисных центров в России, где для него будут выпускать комплектующие, а это порядка двух-трех тысяч составных частей. Такое количество производств в Казахстане организовать невозможно. Поэтому как отечественному бизнесу, так и БРК необходимо осваивать новые просторы.

Мы ставим высокую планку - выйти на рынки сопредельных стран, стать региональным институтом развития, поднять свой кредитный рейтинг. Потому что чем он выше, тем дешевле привлекаемые кредитные ресурсы.

- Сегодня в Алматы открывается ежегодная встреча Ассоциации институтов развития стран Азии и Океании ADFIAP. Можно ли ожидать от этой конференции каких-то практических результатов?

- Прежде всего, для нас большая часть, что 27-я встреча членов ADFIAP - Ассоциации институтов развития Азии и Океании пройдет именно в Казахстане. В эту организацию входят семьдесят крупнейших институтов развития из тридцати трех стран, и нам есть чему у них учиться. Ведь многие участники этой организации вместе со своими странами уже прошли тот путь экономической модернизации, на который ступила наша страна. Причем во многом благодаря именно институтам развития эти преобразования оказались успешными и эффективными. Поэтому для нас важно максимально изучить как успехи, так и ошибки наших азиатских коллег.

Другой важный аспект сотрудничества: участие БРК в ADFIAP дает возможность привлекать дополнительные инвестиции в Казахстан. Мы планируем провести переговоры с участниками ассоциации о реализации совместных экономически важных для нашей страны проектов. И это сотрудничество будет происходить как в финансовой, так и в технологической плоскости.