Галина ВЫБОРНОВА, "Экспресс-К", 3 августа

Более четырех тысяч человек обратились к уполномоченному по правам человека в РК (омбудсмену) за полтора года существования в нашем государстве этой должности. Омбудсмен Казахстана Болат Байкадамов считает, что это только начало.

- И все-таки, Болат Кенжекешевич, четыре тысячи обращений - они говорят о море бесправия или так и должно быть?

- Судить о том, много это или мало, сложно, но все-таки выражу свое мнение. Когда мы только начинали работать, приходили десятки, сотни писем. С течением времени их поток увеличивался и становился несопоставимым с тем, что было на начальном этапе. Кстати, когда-то и польский омбудсмен, который сейчас получает 30-40 тысяч жалоб в год, начинал работать с двумя-тремя сотнями писем.

- Тридцать-сорок тысяч - на сколько миллионов граждан?

- На 30 миллионов жителей Польши. Но даже если разделить пополам для более наглядного сравнения с Казахстаном, то получается где-то 15-20 тысяч заявлений. Это показатель состоятельности, "раскрученности" института омбудсмена. Мы же - молодая организация, и по мере нашего развития, я уверен, количество писем будет расти.

- Кстати, именно наша газета "Экспресс К", мне кажется, подтолкнула власть к созданию в государстве института омбудсмена. Помните, в 2000 году у нас вышло интервью с председателем Комиссии по правам человека при президенте РК Жабайханом Абдильдиным "Омбудсмен - это не фамилия", где мы впервые заговорили о том, что в обществе назрела необходимость поставить правозащитную деятельность на профессиональную основу…

- Идея родилась еще в 1996 году, а первый проект закона - в 1999-м. Да, рабочая группа по подготовке проекта была сформирована в недрах комиссии при президенте, и в 2002 году уже указом президента РК был учрежден этот демократический институт. И хорошо, что он появился сейчас, когда правовая система в республике сбалансирована, поднялся уровень правосознания людей, то есть, образно говоря, почва для него была удобрена.

- Каковы же ваши возможности?

- Во всем мире омбудсмены работают по одним и тем же принципам - влияя через рекомендации. Мы не суд, выносящий решения, и не прокуратура с ее надзорными функциями, требующие безусловного исполнения закона. Мы не решаем и не требуем. Только рекомендуем. Мы можем пристрастно наблюдать и представлять в государственные органы свои оценки и предложения по соблюдению стандартов государственного управления. То есть мы ничем не отличаемся от других омбудсменов, так как учреждены в соответствии с международными нормами, именуемыми парижскими принципами.

- И к вашим рекомендациям прислушиваются?

- Мы рекомендуем там, где очевидно нарушение прав человека. Рекомендацию нашу готовим доказательно, чтобы получившему ее должностному лицу не оставалось иного выхода, кроме как следовать ей.

- У вас штат юристов?

- У нас почти все юристы, за исключением служб, занимающихся кадрами, делопроизводством, бухгалтерией… Штат вместе со мной - 15 человек. Это самый маленький институт омбудсмена в СНГ и, я думаю, даже в Европе. Для сравнения: в России штат - 320 человек, на Украине - 200 человек, в Молдавии, Узбекистане, Киргизии - от 40 до 90 человек.

- Тем не менее вы открываете свои представительства в городах Казахстана…

- Это будут не представительства, а общественные корреспондентские пункты. То есть там будут работать не госслужащие, а представители общественных организаций, которые станут отслеживать ситуацию с правами человека, проводить мониторинг и направлять нам полученную информацию.

- Но на общественных началах, сами знаете, какая работа…

- Мы надеемся, что готовящийся проект с Евросоюзом поможет разрешить и финансовые вопросы. Пока же мы создаем общественные корпункты в пяти регионах: север, запад, юг, восток и центр. В городах Петропавловске, Атырау, Шымкенте, Усть-Каменогорске и Алматы.

- Скажите, а какой основной характер жалоб наших граждан? В чем, как правило, ущемляются права казахстанцев?

- Судите сами: 28,22 процента граждан - не согласны с решениями судов; 12,88 процента жалоб - по поводу выплат пенсий, пособий, компенсаций, социальных льгот; 12,22 процента - жалобы на действия и бездействие правоохранительных органов; 5,44 процента - на неисполнение судебных решений; 5,22 процента - на нарушение трудовых прав; 5 процентов - это жилищные вопросы и, наконец, 4,77 процента - претензии к акимам и иным должностным лицам.

- А как выглядит ситуация с правами человека в разрезе регионов? Хотя здесь, наверное, уместнее говорить об активности и правовой осведомленности населения…

- Если к тому же количество обращений сопоставить с числом проживающих в том или ином регионе, то самыми активными в этом рейтинге будут столицы Астана и Алматы. Во второй группе регионов, жители которых наиболее часто обращаются к уполномоченному, Акмолинская, Восточно-Казахстанская, Западно-Казахстанская, Карагандинская, Мангистауская, Павлодарская области. Из других мест обращаются меньше.

- Вы работаете буквально с каждой жалобой?

- Принимаем все, что адресовано нам. Но из 4385 зарегистрированных обращений мы открыли производство только по 1200. Остальная часть - это, скорее, потребность людей в консультациях или советах, и обычно мы удовлетворяем эту потребность. К пенсионерам, инвалидам, детям, представителям нацменьшинств, к тем, кто находится в процессе уголовного преследования, относимся особенно внимательно. Это социально уязвимые группы населения, которые не всегда способны за себя постоять.

- А если нарушение прав произошло в отношении оппозиционных партий, движений?

- Я не слышал, чтобы оппозиция заявляла о нарушении ее прав в традиционном понимании "прав человека", потому что в данном случае речь не идет об индивидуальных правах. То есть мы не занимаемся вопросами нарушения прав общественных объединений, государственных органов, бизнес-структур. Нас интересуют только права отдельных граждан.

- А вообще нарушаются в нашей стране политические права?

- У нас было несколько заявлений по фактам недопущения наблюдателей на ряд избирательных участков на последних выборах в маслихаты. Мы тогда оперативно связались с Центризбиркомом, и вскоре те, кто должен был работать на участках в качестве наблюдателей, получили такую возможность. Других обращений, связанных с политическими правами, к нам не поступало. По этому поводу в одной из газет появилась ехидная заметка о том, что, мол, омбудсмен рад, что таких заявлений нет. Я как раз не очень-то и рад. Малое количество писем о нарушении политических прав - это показатель обремененности казахстанцев экономическими и социальными проблемами, то есть правами человека, именуемыми правозащитниками "правами второго поколения". Факт, что людей сейчас больше заботят проблемы пенсий, заработной платы, трудоустройства, приобретения жилья. Я не считаю, что небольшое число обращений по нарушению политических прав - какая-то искаженная ситуация. Нет, она зависит от того, что в сегодняшнем обществе наиболее актуально. Конечно, партии больше заявляют о важности политических вопросов. Но для простых людей это не главное. Хотя достаточно к нам обратиться гражданину и заявить о том, что нарушено его право, скажем, на свободу выражения мнения, - и мы будем реагировать. Кстати, недавно ко мне из Атырауской области пришло несколько телеграмм о нарушении прав на объединение. Мы отреагировали. И сейчас держим связь с областными исполнительными органами, восстанавливающими эти права.

- А в других странах, вы не сравнивали, по какой части жалоб больше?

- Чем более развита страна, тем больше число жалоб на нарушение гражданских прав. Скажем, в странах Западной Европы или в США типичными могут быть обращения к омбудсмену по поводу тайны переписки, свободы передвижения, свободы вероисповедания, изменения пола.

- А в СНГ какие обращения преобладают?

- У нас сейчас наблюдается позитивный сдвиг: с развитием экономики объем заявлений о нарушении экономических прав уменьшается в пользу гражданских прав.

- Насколько я знаю, объектом вашего постоянного внимания являются колонии, тюрьмы, следственные изоляторы…

- Да, потому что условия, в которых содержатся там граждане, вызывают необходимость участия правозащитников. Бывая в пенитенциарных учреждениях, мы обязательно разговариваем с заключенными, знакомимся с деятельностью администраций. Когда в колониях возникают напряженные ситуации, мы изучаем их причины. А они могут быть самые разные. Это и нарушение элементарных прав заключенных со стороны администрации колонии. И недостаточное финансирование всей пенитенциарной системы. И влияние уголовных авторитетов, стремящихся установить "черный передел" на зоне. Кстати, именно об этом и писала в прошлом году ваша газета.

Между прочим, есть в нашем производстве дело граждан Казахстана, осужденных российским судом, территориально находящимся на Байконуре. Эти граждане содержатся в следственном изоляторе, условия которого далеко не отвечают стандартным требованиям. Там скудное питание, отсутствуют условия для отдыха, сна и удовлетворения других элементарных жизненных потребностей. Потому эти пятеро заключенных обратились к нам. И сейчас по нашей просьбе в следственном изоляторе проводится проверка.

- Так вы еще решаете и межгосударственные вопросы?

- А почему бы и нет? Мы тесно сотрудничаем с омбудсменами и правозащитными организациями Российской Федерации. Недавно к нам обратилась бывшая наша гражданка, а ныне гражданка России, с просьбой помочь получить справку из районной больницы, где она работала. Справка нужна ей для перерасчета пенсии. Самостоятельно получить эту справку ей не удалось. И мы, взаимодействуя с Министерством труда и социальной защиты, с местными органами власти, в конце концов добыли нужную справку и отправили ее уполномоченному по Свердловской области. Он прислал нам ответ, что гражданка довольна, ее права восстановлены. Так что контакты у нас отлажены и с бывшим омбудсменом России Мироновым, и с нынешним - Лукиным. Часто общаемся с омбудсменами Киргизии и Украины…

- А можете назвать самое "громкое" ваше дело по защите прав?

- Наша работа, наверное, не может быть "громкой" - ведь она большей частью связана с пенсиями, пособиями, зарплатой… Да, это рутинный, систематический до назойливости процесс. Но в итоге граждане получают возможность удовлетворить свои потребности и свои права. А это дорогого стоит. И бывает, что по одному лишь нашему реагированию удовлетворяются потребности сотен и тысяч людей…

- Как это произошло с военными пенсионерами и пенсионерами МВД?

- Да. У тысяч граждан данной категории встал вопрос по пенсиям. К своим пенсиям они должны были получать доплаты за выслугу лет и некоторые другие, связанные со специфическими профессиональными надбавками. А Министерство обороны, МВД и Министерство труда и соцзащиты никак не могли договориться, за счет какого ведомства должны производиться эти выплаты. Институт уполномоченного выступил энергичным, настойчивым посредником в этом споре. В итоге уже есть договоренность с Министерством обороны - они изыщут и выплатят эти средства. По МВД вопрос в стадии решения.

- Между прочим, большое дело сделано для этих людей…

- Мы в каком-то смысле, как доктора: для них нет больных, чья болезнь приоритетна по отношению к болезням других. Для нас также не существует "первостепенных" и "второстепенных" вопросов. Вы думаете, по отношению к старушке, не получающей положенную ей пенсию из-за неверно примененного расчетного показателя, меньше нарушены права человека, чем по отношению к парню, избитому в каком-нибудь СИЗО? У обоих одна и та же боль - попрано человеческое достоинство.

- А чем, кстати, закончилось дело по избиению?

- Этот случай произошел в Актау. В декабре прошлого года Берику Татиеву, задержанному по подозрению в участии в драке, были нанесены тяжкие телесные повреждения в стенах изолятора временного содержания. Омбудсмен в соответствии со своим статусом имеет право просить генеральную прокуратуру и МВД о вмешательстве для защиты прав человека. Что я и сделал. По факту избиения Татиева было проведено служебное расследование МВД. За грубые нарушения законности ряд сотрудников освобожден от занимаемых должностей, некоторые наказаны в дисциплинарном порядке. Таким образом права гражданина Татиева были восстановлены, справедливость восторжествовала.

- Значит, есть смысл обращаться к вам?

- Иногда и обращаться не надо. Мы внимательно следим за прессой и в ряде случаев - особенно вопиющих - с нарушением прав человека, которые вы, журналисты, зачастую раньше других замечаете, беремся отстаивать эти права по собственной инициативе.