Игорь НЕВОЛИН, "Литер", 8 февраля

Его уход с государственной службы и отъезд в Россию породили немало различных слухов. О неких "веских" причинах выдвигались различные версии.

Теперь он так же неожиданно вернулся. Автор "сюрприза" – Григорий Марченко, основной ньюсмейкер экономической публицистики нашего времени.

С чем связано возвращение Константина Колпакова?

Хотя Константин Колпаков по образованию юрист, последние должности, которые он занимал, нередко были связаны с банковским сектором. У нас Константин Анатольевич отметился и в Каспийском банке, и в Национальном. В соседней России три года потрудился на славу "Петрокоммерца". С января мы вновь видим эту фигуру на отечественном небосклоне, а именно в составе правления одного из крупнейших казахстанских банков.

В общем, биографии "одного физического лица" хватит не на одно повествование. Отъезд за пределы республики специалиста такого уровня в свое время породил много кривотолков. Всем известно, что до того, как увлечься банкирским делом, Константин Анатольевич не чурался госслужбы. Министр юстиции. Руководитель Агентства по борьбе с наркоманией и наркобизнесом. Являлся помощником вице-президента страны.

И вот человек вернулся. Каковы впечатления? Что можно сравнить, а что несравнимо? Так ли хороша финансовая система Казахстана, если на нее посмотреть не с ура-патриотическими настроениями, а со стороны? О чем мы и разговаривали. Правда, мой собеседник начал очень осторожно, предупреждая, что все субъективно, и в качестве аргумента привел жизненное кредо своей супруги, врача-психиатра: "Отсутствие критического отношения к себе – признаки известно чего!"

– Ваше новое место работы, наверное, можно связывать с изменением стратегии банка. Очевидно, что вас пригласили как специалиста по России. Чем манит банкиров страна, где, по признанию экспертов, финансовая система еще, мягко говоря, не очень. В мутной воде легче рыбку ловить?

– Кто работает в России, конечно, делает поправку на оценки международных рейтинговых агентств. Да, политико-правовые риски достаточно высоки. И это нельзя не учитывать. Но российский рынок, в том числе рынок финансовых услуг, – очень лакомый кусок для многих. Одни объемы чего стоят! Только приходить на него нужно не для того, чтобы "загибать пальцы". Нужно знать, чего хочешь и как добиться своих целей. Наша система, наши коммерческие банки более продвинуты, чем российские. То есть более развиты. На что рассчитывают казахстанские финансовые институты, стремясь в Россию? Конечно, все рассчитывают на объективно сложившиеся преимущества перед местными участниками этого рынка.

– Константин Анатольевич, а не страшно "лезть" туда, где, "бывает, и постреливают"?

– Что такое вообще страшно? Если человек связан определенными моральными обязательствами перед семьей, друзьями, партнерами и вообще перед всеми теми, кто в этой жизни вложил в тебя что-то, он не должен ничего бояться. Другое дело, что само сознание такой ответственности – тяжелый моральный груз. Нужно просто правильно с ним справляться. И страшно не будет. Такое правило должно быть для всех.

Жизнь такая штука, в ней всегда есть место страху. Страшновато бывает не только банкирам. Иногда кирпичи на всех почему-то падают.

– Страхи – страхами, но оправданы ли они?

– Мои собственные надежды просто связаны с тем, что мы как более развитые идем на рынок, где таких людей раз, два и обчелся.

– Мне кажется, что таких людей везде недолюбливают. То есть наши финансисты просто лезут на рожон?

– А где и когда у нас умных любили? Я всегда привожу один и тот же пример. Я вырос в Алма-Ате, где во дворах были развиты команды с безоговорочными лидерами. Обычно сильнейшими из нас. Таких ребят по-настоящему любили когда-нибудь?

– Побаивались, скорее…

– Ну не побаивались, скорее – уважали. Вот и надо добиваться того, чтобы нас не побаивались, а уважали за то, что мы такие. Нам не надо мешать работать.

– Ладно, допустим, вы меня убедили. Но что происходит в России? Многие утверждают, что в любую минуту там может случиться очередной банковский кризис. Говорят, этого же можно ожидать и у нас?

– Есть мнение на этот счет, оно основывается исключительно на том, что я родную, то бишь казахстанскую банковскую систему, оцениваю существенно выше российской. Кстати, такая же оценка дается при общении с российскими коллегами по банковскому сектору. Они достаточно откровенно признают сей факт.

Таким образом, риски заключаются в том, что между нами имеется разница в 5–7 лет. Сегодня никто не отрицает наличие этой разницы. Так вот, система, которая начала формироваться в нужном русле на те самые 5–7 лет раньше, выглядит значительно защищеннее той, что "запоздала". Поэтому наши риски различны. Существенно.

Потенциальная угроза того, чтобы риски, заложенные во временную разницу, в развитии могут быть реализованы, конечно, есть. Как выйдет на практике? Не решаюсь предсказать. Это ответ и на первую, и на вторую части вопроса.