Наталья АБСАЛЯМОВА, "Казахстанская правда", 7 июня

Еще несколько лет назад "почтовые ящики" находились под грифом строгой секретности. Поэтому мало кто догадывался, как складывалась судьба наших оборонных заводов после распада некогда могучего советского военно-промышленного комплекса и сокращения экспорта вооружений. Но, получив "пробоины в корпусе", гордому и сильному "флагману" под названием "оборонка" удалось остаться на плаву. Чем сегодня торгует ВПК? Почему нефтяники отказываются брать его продукцию? Кто сделает нового робота для столичного развлекательного комплекса "Думан"? Об этом и многом другом нашему корреспонденту рассказал Галым ОРАЗБАКОВ - глава национальной компании "Казахстан инжиниринг", объединившей под своим крылом все отечественные производства оборонного профиля.

- После развала СССР немалая часть предприятий обширного ВПК влачила "полуголодное" существование и, чтобы сохранить хотя бы часть своей былой мощи, взяла курс на конверсию. Скажите, сегодня этот выбор можно признать удачным?

- Действительно, два года назад, когда была создана наша компания, большая часть из двадцати военных заводов, вошедших в холдинг, работала убыточно. Они выпускали продукцию, но в малых объемах. Росли их долги перед бюджетом и поставщиками. А машиностроение - это ведь не малый бизнес, который может быстро перепрофилироваться и наладить производство ходового на рынке товара. В этом смысле отрасль несколько застойна. Здесь, чтобы начать выпуск новых видов продукции, объективно требуется несколько лет.

В тот момент "Казахстан инжиниринг" выступил в роли кризис-менеджера. Нам пришлось "ломать" стереотипы и менять подходы директоров заводов к организации производства. Главное, считали они, обеспечить людей работой. И поставляли нацкомпаниям свою продукцию по прямым договорам, не всегда просчитывая ее рентабельность. А когда закон о госзакупках обязал национальные компании закупать всю технику только на тендерах, у них появились реальные конкуренты. В лице посредников, покупающих недорогое оборудование и запчасти где-нибудь в России или других странах. Причем они оказались в выигрышном положении. Ведь директорам заводов, обремененных долгами и не имеющих оборотных денег, нужно было еще платить зарплату коллективу и налоги. Больше того, предприятия, задолжавшие бюджету, по закону не могли и не могут участвовать в конкурсах. Этот неудачный период пришелся на конец 2002 - начало 2003 года.

Но нам удалось найти выход. Мы обращались в Правительство, к министрам, руководителям нацкомпаний и убеждали: нельзя отдавать заказы посредникам, когда наши заводы простаивают. Добились, чтобы нашей компании, как владельцу контрольных пакетов акций оборонных предприятий холдинга, присвоили статус отечественного товаропроизводителя, после чего сами пошли на тендеры. Также ходатайствовали о капитализации бюджетных долгов заводов. В результате этой кропотливой работы объемы производства были увеличены вдвое. Плюс к тому на всех предприятиях введено индикативное планирование и жесточайшая экономия, максимально сокращены все ненужные затраты. Все это в совокупности и дало эффект - убыточные заводы стали прибыльными.

- Для этого военной индустрии пришлось полностью "перековать мечи на орала"?

- Сугубо мирная продукция производится на всех предприятиях холдинга. А доля двойного применения или военного назначения составляет какую-то часть от общего объема производства. Их соотношение на заводах разное. Но могу сказать однозначно: гражданского оборудования выпускается значительно больше. Так что наметившийся процесс масштабного вовлечения оборонной промышленности в гражданскую сферу экономики все больше набирает обороты.

- Но, согласитесь, технологии для выпуска военной техники едва ли подойдут для изготовления тех же тракторов. К тому же мощности тяжелого машиностроения изношены, как и во всей отрасли. Чем можно привлечь инвесторов, которые возьмутся за дорогостоящие проекты по перевооружению оборонных заводов?

- Честно скажу, иностранные инвесторы к нам идут неохотно. Наши проекты долгосрочные и нет гарантированного рынка сбыта продукции. Между тем отрасль остро нуждается в инвестициях. Ведь технологическое отставание от Запада началось еще в 80-е годы прошлого столетия. До сих пор в заводских цехах работают станки и технологии прошлого века. На наших предприятиях машины и оборудование изношены в среднем более чем на семьдесят процентов.

Поэтому со своими бизнес-проектами мы выходим в основном на институты развития и коммерческие банки. Два из них уже реализуются. На кокшетауском заводе "Тыныс", специализирующемся на создании систем жизнеобеспечения для самолетов и вертолетов, сейчас возводятся мощности по производству полиэтиленовых труб. На днях откроется финансирование инвестпрограммы по обновлению технологической базы петропавловского завода "Мунаймаш", который поставляет нефтедобывающим компаниям штанговые насосы. Есть еще несколько интересных проектов. С КамАЗом мы планируем начать сборку автобусов и автотехники. Кроме того, создано сингапурско-казахстанское совместное предприятие для привлечения новых технологий.

По завершении этих и других инвестпроектов будет перевооружено восемь наших предприятий. Не нужно забывать, что потенциал оборонного комплекса вдвое-втрое выше, нежели у гражданского машиностроения. В свое время практически все военные предприятия активно развивали производство высокотехнологичной и наукоемкой продукции. По сути, они единственные в Казахстане, кто имеет полную производственную базу и может выпускать как гражданскую, так и военную технику.

- Однако факт остается фактом: объявив о конверсии и разоружении, государство урезало военные расходы, а значит, были резко сокращены и военные заказы. Ведь так?

- Долгое время продукция ВПК была не востребована, да и сейчас не пользуется особым спросом. Потому что казахстанские предприятия не выпускали готовой, за исключением двух-трех заводов. После распада Союза немалая часть оборонных предприятий оказалась в крайне тяжелом положении, и нужно было решать: сохранять ли дальше производства военного назначения или перепрофилировать их. Решение было принято после утверждения Военной доктрины, где внутренними угрозами безопасности нашего государства названы недостаточная развитость военно-промышленного потенциала, зависимость от других стран в техническом оснащении Вооруженных сил, ремонта вооружения и военной техники.

Поэтому задача нашей компании - увеличить долю продукции отечественных предприятий в закупках силовых ведомств. Конечно, она сложна, требует времени и солидных финансовых средств. К сожалению, многие считают, что в Казахстане не осталось предприятий, способных производить сложную военную технику и вооружение. Мы делаем все, чтобы опровергнуть это заблуждение. Сейчас мы готовим предложения для Министерства обороны по модернизации бронетехники, прорабатываем проект организации производства боеприпасов стрелкового оружия. Планируем организовать производство средств связи. И эти планы можно было бы реализовать гораздо быстрее, если бы... Здесь стоит вернуться к Военной доктрине, где говорится о господдержке предприятий, выпускающих продукцию для Вооруженных сил, чтобы повысить их интерес в выполнении государственного оборонного заказа. Речь не идет о льготах. Господдержка могла бы осуществляться через оборонный заказ, что, кстати, практикуется в большинстве развитых стран мира.

- А иностранному капиталу оборонный комплекс открыл свои "двери"?

- Да, и в этом направлении движется вся мировая военная индустрия. Стремительный рост стоимости разработки и производства вооружений подталкивает к такой интеграции. Кроме того, кооперация нескольких национальных ВПК позволяет странам отказаться от производства всей гаммы военной продукции. Поэтому поиск партнеров по военно-промышленной кооперации для нас актуален.

Нужно использовать комбинированные способы финансирования отрасли. Первый способ - налаживать эффективное военно-техническое сотрудничество с зарубежными странами. Второй источник - государственный оборонный заказ. И третий - производство на наших предприятиях изделий мирного назначения.

- Насколько сейчас популярна продукция ВПК у потребителей? Говорят, Петропавловский завод тяжелого машиностроения, признанный лидером среди отечественных производителей нефтяного и железнодорожного оборудования, уже столкнулся с проблемой невостребованности...

- В этом году у него действительно возникли определенные трудности. Компания "Казакстан темiр жолы" в последние три года сокращала заказы ПЗТМ и закупала аналогичное российское, украинское оборудование у фирм-посредников.

Сейчас мы совместно с КТЖ готовим программу производства железнодорожной техники. И в ближайшие два года планируем наладить поставки оборудования ПЗТМ железнодорожникам примерно на миллиард тенге.

А вот на иностранные компании мы влияем слабо. Под разными предлогами они отказываются покупать казахстанское оборудование. В частности, ссылаются на качество. Но уже больше половины наших заводов получили международные сертификаты качества. В этом и в следующем году мы завершим эту работу: все заводы национальной компании будут иметь ИСО. Поэтому в будущем, заключая соглашения о разделе продукции с нефтяниками, думаю, нужно предусматривать условие, обязывающее какую-то часть машиностроительной техники покупать у отечественных производителей, а не завозить его из США или Англии.

В вопросе сбыта есть и еще нюанс. Казахстанские поставщики оказываются в проигрышном положении по сравнению со своими зарубежными конкурентами. Им приходится включать в цену реализации своей продукции НДС, а иностранные поставки осуществляются с применением метода зачета по налогу на добавленную стоимость, при котором его необязательно уплачивать в бюджет. Поэтому продукция наших производителей всегда в неравных условиях с импортной.

- Такая же ситуация, если не ошибаюсь, складывается и с проектом "Байтерек". Участие казахстанских предприятий в нем тоже может оказаться затруднительным. Правда ли, что российское Федеральное космическое агентство уже практически заканчивает размещение заказов на своих заводах?

- Не совсем так. По поручению Премьер-Министра я встречался с главой Федерального космического агентства Анатолием Перминовым. И сказал о готовности предприятий нашего холдинга участвовать в строительстве ракетно-космического комплекса "Байтерек". Для этого можно задействовать потенциал Петропавловского завода тяжелого машиностроения, который делал в свое время ракетные комплексы, а также полигона Сары-Шаган, где сохранилось антенное хозяйство. Россияне отнеслись к нашему предложению неоднозначно, но пообещали в ближайшее время приехать и оценить возможности наших военных заводов.

- А пока наши оборонные заводы делают роботов для развлекательных центров?

- Да, научно-исследовательский институт "Гидроприбор" изготовил подвижной скелет тиранозавра и гориллы для столичного развлекательного центра "Думан". Фигуры этих животных будут двигаться с помощью пневмоприводов по специальной компьютерной программе. Конечно, этот заказ для него необычный. Потому что предприятие специализируется на производстве подводных роботов, которые могут на огромной глубине обследовать нефтепроводы. Безусловно, сделать такие приборы намного сложнее, нежели роботов для развлекательных центров. Но пока на них нет заказов. Надеюсь, после запуска морских проектов на северном Каспии появится и потребность.

- Галым Избасарович, насколько легко вы "вписались" в кресло в компании, работающей на оборонку, после должности вице-министра гражданского ведомства?

- В свое время я окончил машиностроительный факультет Казахского политехнического института. Еще будучи студентом, проходил практику на десятках гигантов советского машиностроения, в том числе и российских, потом работал на алматинских заводах - "Поршне" и "Эталоне". Конечно, в этой должности многому приходится учиться. Но делать подобное никогда не стыдно, о чем говорю всем своим сотрудникам. Кстати, к оборонке я имею непосредственное отношение, находясь в звании подполковника запаса Вооруженных сил Казахстана.