Вадим Трухачев, Правда.Ру, 12 октября

Накануне свою первую поездку по странам Средней Азии начала госсекретарь США Кондолиза Райс. В ее планах - посещение Киргизии, Казахстана и Таджикистана. В то же время из программы визита был исключен Ташкент – в Вашингтоне недовольны позицией Узбекистана по расследованию событий в Андижане и требованиями о выводе американской военной базы в Ханабаде.

О планах США в Средней Азии и о положении в регионе мы побеседовали с заведующим отделом Средней Азии и Казахстана Института стран СНГ Андреем Грозиным.

- С чем связан визит Райс в Среднюю Азию именно сейчас?

- Это связано с утратой США тех позиций, которые они завоевали в регионе после 2001 года, особенно после появления там американских военных объектов. Ситуация явно меняется не в пользу Вашингтона, и это стало окончательно ясно после заявленного желания Ташкента избавиться от американского военного присутствия. США долго надеялись на изменение решения Ислама Каримова, но после санкт-петербургского саммита Центрально-Азиатского союза, где он стал частью ЕврАзЭс, после завуалированного принятия туда Узбекистана, стало понятно, что Ташкент при нынешней власти от этого намерения не откажется.

Кроме того, находят подтверждение и разговоры о том, что США хотят создать некий конгломерат в составе стран Средней Азии и Афганистана без участия России, Китая и, тем более, Ирана. Из проамериканского Афганистана, таким образом, будет контролироваться политическая и экономическая направленность среднеазиатских государств. Эта концепция также увязана со строительством "Большого Ближнего и Среднего Востока" (план демократизации региона, как ее понимает нывнешняя американская администрация - Прим. авт.), хотя в связи с Ираком о ней предпочитают вслух не говорить.

- Будет ли база в Ханабаде переведена в Таджикистан? Или в Туркмению – ходили и такие разговоры…

- В Туркмению вряд ли. Сапармурат Ниязов не заинтересован в появлении на своей территории американских военных, разведчиков и журналистов. Минусы от такого военного объекта перевесят плюсы. Туркмения выстроила на своих границах "железный занавес", и едва ли она будет рушить конструкцию, выстраиваемую последнее десятилетие.

Таджикистан может, но Эмомали Рахмонов испытал на себе в последние полгода столько российских импульсов – как положительных, так и отрицательных, что он отдает себе отчет в том, что перевод базы из Ханабада на таджикскую территорию повлечет за собой острую реакцию России. Эта реакция приведет к резкому обострению социальной обстановки в республике.

- Если кто-то из руководителей Средней Азии все-таки будет опираться на США, чем ответит Россия? Скажем, введение виз…

- Да, это возможно. Это касается, прежде всего, Таджикистана. Россия уже подготовила ряд возможных мер по отношению к режиму Рахмонова в случае изменения им внешнеполитических приоритетов. Это и визы, и ужесточение правил для пребывания таджикских рабочих в России. Может быть разыграна и карта прав человека, действий таджикской оппозиции. Россия начинает осваивать тот же набор инструментов, который используют и США.

- Райс в Бишкеке заявила, что США будут поддерживать все демократические силы в регионе. Это намек на предстоящие в декабре выборы президента Казахстана?

- Скорее, это элемент риторики – США начинают все больше заигрывать с Казахстаном. Местная оппозиция находится в растерянности, она получила четкие импульсы из-за океана, что поддержки оттуда ей ждать не следует. Они делают ставку на Назарбаева, поскольку рассчитывают, что место прежде достаточно проамериканского режима в Узбекистане займет похожий режим в Казахстане. Узбекистан и Казахстан - два ведущих государства региона, на них и делается ставка. Тем более, что Казахстан опубликовал план постепенной демократизации страны – например, готов ввести выборность губернаторов.

- То есть, в планах США включить Казахстан в ГУАМ?

- Возможно, но это сделать сложно. Узбекистан, когда принимал решение о сотрудничестве с США в 2001 году, находился в иной ситуации. Нынешний Казахстан не склонен отклоняться от многовекторной политики и принять ориентацию только на один центр силы. И Китай, и Россия слишком важны для Казахстана, и порча с ними отношений будет иметь для страны очень серьезные последствия. Так что американские базы на его территории в ближайшем будущем появиться не должны.

- События в Андижане могут повториться где-либо еще? Скажем, в Таджикистане?

- В ближайшие полгода вряд ли. Ближе к выборам, если Рахмонов выдержит давление США и останется в рамках больше пророссийского курса, тогда такие волнения могут инспирировать в ряде горных районов, в которых власть недостаточно сильна, а исламская оппозиция, наоборот, имеет прочные позиции. Но скорее новый Андижан возможен в самом Узбекистане.

- Как далеко готовы зайти США, чтобы отстранить Каримова от власти?

- Андижанский сценарий в форме региональных мятежей вероятен. Но не является первоочередным - многие эксперты в США отдают себе отчет, что в результате к власти придут исламисты, настроенные еще более антиамерикански, нежели нынешнее руководство Узбекистана.

- Теперь перейдем к Киргизии. Сейчас ее руководство пытается балансировать между Россией и США. Как долго это продлится?

- Трудно сказать, факторов много, особенно субъективных. Киргизия сейчас переживает сложный момент в социально-экономическом развитии, и в ближайшие годы власть будет занята выживанием. Она будет пытаться консолидировать все имеющиеся ресурсы для решения сиюминутных вопросов и недопущения новой революции.

- Может ли произойти революция в Туркмении?

- Вряд ли. Социальная база революции задавлена. Хотя дворцовый переворот возможен – все-таки Ниязов человек немолодой, здоровье сдает. Но чувство незащищенности может консолидировать часть чиновников, которые будут искать опоры как в США, так и в России.