Жазира БУКИНА, "Литер", 21 апреля

Есть в мажилисе комитет, члены которого спокойно жить не могут. В хорошем смысле слова. Все – председатель Вера Сухорукова, секретарь Шаймерден Уразалинов, Амангельды Таспихов, Рауан Шаекин – регулярно сыплют "перца" и правительству, и родному бюро с аппаратом, и своим коллегам по креслу. Любопытно, что партийная разнородность никак не сказывается на деятельности депутатов. Живут душа в душу. Последние на сегодня выпады в сторону властных структур исходили от Рауана Шаекина. Народный трибун недоволен ситуацией, сложившейся вокруг усыновления казахстанских детей иностранцами. Да и создание палаты общественных экспертов при мажилисе вызывает скептическую усмешку депутата. С этого и началась беседа корреспондента "Литера" с выходцем из Караганды.

– Рауан Михайлович, почему все-таки "детские" поправки в законопроект "О браке и семье", обсуждаемые не один год, до сих пор не приняты? Ваша личная точка зрения: можно ли запретить усыновление казахстанских детей иностранными гражданами? Например, в прошлом году Украина ввела пусть временный, но запрет на международное усыновление детей…

– Еще в прошлом созыве мажилиса мы поднимали вопрос о внесении изменений в закон "О браке и семье", которые упорядочили бы и сделали бы прозрачной процедуру усыновления наших детей иностранными гражданами. Убежден, что, только внеся изменения в закон, можно решить эту проблему раз и навсегда. Никакие правила, подзаконные акты ситуацию не исправят.

Есть статья действующего закона "О браке и семье", где изложено, что если среди казахстанских граждан нет вариантов усыновления, это право предоставляется иностранцам. И все. Я тогда предложил эту статью детализировать. Первое: усыновить-удочерить ребенка может один из оставшихся родителей, потом – близкие родственники, независимо от гражданства, проживающие на территории Казахстана или за его пределами. Затем – граждане РК, проживающие на родине или за рубежом. И только в последнюю очередь иностранные граждане, имеющие право забирать тех детей, которые нуждаются в медицинском лечении, невозможном на территории нашей республики.

Почему именно так? С 1999 года наше государство разрешило иностранцам усыновить 5 280 детей, все они имеют различные заболевания. Тогда чему противоречит депутатская поправка, которую так не хочет принимать правительство? На нашу инициативу Министерство образования прислало отрицательное заключение. Хотя, согласно Конституции, заключение нужно только тогда, когда законопроект требует каких-либо финансовых затрат. Наша инициатива затрат, естественно, не несет. Тем более аргументация у исполнительной власти слабенькая. Они пишут, что наша поправка противоречит закону "О правах ребенка". Один закон другому не может противоречить по иерархии нормативно-правовых актов. Они находятся на одном уровне. Считаю, что можно и не просить согласия правительства. Здесь требуется чисто политическое решение вопроса.

Статистика показывает, что, начиная с 1999 года, идет увеличение числа детей, усыновленных казахстанцами. В среднем 2 600 семей в год обретают приемных дочек и сыновей. И только 800 малышей усыновляются иностранцами. Но если страна в состоянии позаботиться о 2 600 детях, неужели 800 малышей – это проблема?

Вот сегодня уже новый созыв мажилиса вновь рассматривает законопроект "О браке и семье". Надеюсь, что теперь коллеги нас поддержат, и мы все же распишем в законе правила усыновления детей.

Считаю, что в данном случае не повредит и введение моратория. Пока готовится соответствующая нормативно-правовая база. Надо ведь решать и вопрос упрощения процедуры усыновления для казахстанских граждан. Вот в России разные благотворительные фонды уже организовывают специальные авиарейсы по вывозу детей за рубеж. И россияне этим весьма озабочены. А нас-то всего 15 миллионов.

– В парламенте неоднократно заявляли о том, что правительство занимается отписками вместо того, чтобы адекватно реагировать на депутатские запросы. На днях спикер Мухамеджанов предложил публиковать в СМИ ответы членов правительства на запросы народных избранников. Не поделитесь некоторыми "ответами" кабмина?

– У меня, честно говоря, таких нет. Не из-за того, что я живу дружно с правительством. Видимо, когда направляешь запрос, надо четко ставить вопрос. Чтобы невозможно было уйти от ответа. Бывает, что в разъяснениях министерств недостает информации. Посылаем дополнительный запрос. А такого, чтобы просто отписались, нет.

– Идея с палатой общественных экспертов при мажилисе натыкается на стойкое сопротивление мажилисменов. Вы заявили, что "все кому не лень советуют высшему законодательному органу, что делать", имея в виду наличие различных совещательно-консультативных органов в стране. Но без вовлечения НПО в обсуждение актуальных проблем разве можно говорить о развитии гражданского общества?

– Я вовсе не против, чтобы НПО вместе с депутатами обсуждали проблемные вопросы в законопроектах. Они и участвуют, мы их регулярно приглашаем. Но взять и принять общественную палату в таком виде, как нам предложило бюро мажилиса, считаю в корне неверным. Нарушена процедура, непонятно финансирование палаты. В положении прописано, что она финансируется из средств мажилиса. То есть наша палата должна будет платить деньги, чтобы эти общественные эксперты наняли еще экспертов. Для чего же тогда они нужны?

Поэтому я против того, что этот вопрос не обсуждался на пленарном заседании мажилиса. Бюро взяло и создало палату экспертов. Считаю, достаточно того, что НПО участвуют в обсуждении законопроектов. Нужен ли тот или иной закон для общества, наверное, это должны сказать не эксперты, а избиратели. Они ведь принимать законы делегировали нам, а не общественной палате.

Вопрос тут в другом. Нужен институт законодательства при мажилисе. Сегодня же мы довольствуемся только отделом. Мы "зашиваемся" оттого, что у нас не хватает квалифицированных юристов. 76 депутатов для такого объема работы явно недостаточно.

Еще меня беспокоит, как бы завтра не внесли изменения в закон РК "О нормативных правовых актах" и не написали там, что при принятии того или иного закона обязательно заключение палаты общественных экспертов. Мы же тогда станем заложниками интересов определенной группы. И так полно всяких лоббистов.

– В Карагандинской области новое руководство. Как складываются взаимоотношения с акимом Нигматулиным?

– Я родом оттуда. Свыше 140 тысяч человек из Бухаржырауского избирательного округа оказали мне доверие, отправили сюда на работу.

Конечно, не из-за того, что прежнее руководство области ушло, я так критически о нем отзываюсь. Просто лично у меня не получалось работать с командой бывшего акима. Многие вопросы на местах не решались. Поэтому люди обращались в парламент, министерства, судебные инстанции. Далеко ходить за примером не надо. В Малой Сарани "ИспатКармет" незаконно выселял 13 семей. Мы четыре года за них боролись! Прошли все судебные инстанции от районного до Верховного судов. Потому что исполнительная власть самоустранилась и забыла о людях. Всегда можно любой вопрос повернуть в судебную плоскость. Но власть все-таки должна была показать, что беспокоится. Этого не происходило. И таких фактов немало. Вот прежнее руководство области считало, что нам школы не нужны. На 2008 год в бюджет было заложено строительство только одной школы! А в глубинках ЮКО выделены средства на строительство 65 школ.

Новый аким Нурлан Нигматулин карагандинец. С его приходом сразу поменялось отношение к депутатскому корпусу. Руководство области теперь придерживается системного подхода в решении вопросов во всех сферах. Буквально на прошлой неделе нас пригласили в акимат на заседание "круглого стола". Сели, обсудили, кто чем занимается, уточнили, что может местный бюджет, а где надо выходить на республиканский уровень.

– Парламент должен до конца года принять закон "Об амнистии в связи с легализацией имущества". Так сказано в послании президента. Вы данный законопроект как-то прозвали "бородатым"…

– В 2001 году было определено, что легализация денег носит характер исключительно разовой акции. Предполагалось, что после этого мы деньги амнистировать никогда больше не будем. В нынешнем законопроекте кроме имущества, вновь всплыла денежная тема. Мы не согласны.

Много было споров, сколько процентов в казну должны будут амнистированные отдать. Президент принял политическое решение: 10 процентов от легализованного имущества пойдет в бюджет. Коль мы легализуем граждан, которые незаконным путем нажили состояние, освобождаем их от всякой ответственности, давайте поможем тем, кто не воровал имущество. Они живут в нем, но не могут его оформить законным образом. Потому что нет денег. Я имею в виду сельских жителей.

В аулах и районах незарегистрированными остались около 1 млн 400 тысяч жилых помещений. Я был на приеме у премьер-министра Даниала Ахметова по этому вопросу. Сегодня правительство дает заключение о том, что государство берет на себя все затраты и проведет акцию по регистрации жилья. Что это даст населению? Когда имущество, домовладение зарегистрировано, повышается его ликвидность. Аулчанин сможет его продать, заложить и так далее. Что выигрывает от этого государство? Люди начнут платить налоги. То, что государство потеряет сейчас, через год-полтора в виде налогов и вернется.

– Ваш комитет по экономической реформе и региональному развитию – один из самых боеспособных в мажилисе. Разная партийная принадлежность членов комитета не мешает в работе?

– Комитет у нас и вправду боевой. Действительно, очень много законопроектов проходит через нас. Но все-таки не партийная принадлежность предопределяет лояльность человека к чему-либо или кому-либо. На первое место ставим человеческие качества. Мы ведь все шли работать в высший законодательный орган страны, а не в партию.

– Вы по-прежнему беспартийный?

– Я член партии "Отан" с недавних пор. Импонирует платформа РПП. Да и во фракции легче работается, есть поддержка.

– Вы любите вникать во все нюансы законотворческой деятельности мажилиса. На пленарках ставили вопрос о некачественной работе членов аппарата мажилиса. Нервировали некоторых коллег из комитета по социально-культурному развитию вопросами касательно законопроекта "О культуре", работа над которым, кажется, затягивается. Вам это не мешает трудиться в парламенте? Кто ваши единомышленники, и есть ли противники среди депутатов?

– Мне ничто не мешает трудиться в парламенте. Полученное образование, жизненный опыт дают возможность участвовать во всех процессах, которые происходят в мажилисе. Да, иногда делаю замечания аппарату, коллегам по разным организационным моментам. Доходит иногда и до личных разбирательств. Но мы потом друг другу врагами не становимся. Придя работать в парламент, мы дружно боремся за его корпоративный имидж.

– Вы один из немногих в парламенте, кто является автором сразу нескольких депутатских законопроектов. Как складывается судьба проекта закона "Об охране, воспроизводстве и использовании осетровых видов рыб", инициированного Иваном Чиркалиным и вами?

– Этот законопроект является модельным для прикаспийских государств. Он разработан Межпарламентской Ассамблеей СНГ, членом которой я являюсь вот уже шестой год. Проблема осетровых есть. Кстати, квоту на отлов каспийской рыбы в декабре прошлого года нашим странам уменьшили на 25 процентов. Сохранить ценнейшие биоресурсы можно только сообща. Рыба-то мигрирует. Поэтому у всех наших соседей имеются или рассматриваются аналогичные законодательные акты.

Мы уже получили на свой законопроект положительное заключение правовой экспертизы. Имеется пока устное положительное заключение правительства. Вкратце суть документа такова: кто сколько молоди выпустил, тому столько квоты и дастся. Естественно, в регион должны прийти инвесторы. Чтобы не один "Атыраубалык" ловлей занимался.

– Министр культуры и информации Ермухамет Ертысбаев был вынужден давать объяснения в мажилисе из-за депутатского запроса членов партии "Асар". Как вам ответ бывшего советника президента по политическим вопросам?

– Я доволен ответом г-на Ертысбаева. У инициатора запроса Сергея Киселева после того, как Ермухамет Ертысбаев разложил все по полочкам, вопросов не возникло. Обвинения в том, что он будоражит общество слухами о роспуске парламента, недействительны.

Знаете, я сторонник того, чтобы каждый мой коллега сразу не принимал за истину и не отвергал прозвучавшее в стенах парламента. Зрил в корень, чтобы не оказаться в роли судьи того, кого судить не надо. Мы сейчас осознаем, что отставка Жаксыбека Кулекеева с поста министра – это заказ. Хорошо что на его место пришла Бырганым Айтимова. Она не боится ни прессы, ни депутатов, понимает процессы, происходящие в образовании. В принципе она продолжила принятую Госпрограмму по развитию образования. В чем тогда был виноват Кулекеев? Сейчас мы бы тоже исполнили чей-то заказ и "бомбанули" Ертысбаева. Так нельзя.