Жанна ОЙШЫБАЕВА, "Литер", 6 июля

В последнее время в центре внимания общественности – личность министра юстиции Загипы Балиевой. Как только она начала бороться с коррупцией во вверенном ей министерстве, на свет божий стали всплывать факты, изобличающие ее деятельность. Сама же Загипа Яхъяновна хранит гордое молчание. Кто прав, а кто нет? Кто-то утверждает, что высокопоставленный чиновник просто-напросто разворошила осиное гнездо, забыв, что у самой рыльце в пушку. Другие утверждают, что, занявшись вплотную работой центров недвижимости, по-старому – БТИ, она кое-кому перекрыла кислород. Заинтересовавшись этим, мы решили узнать все из уст самой госпожи Балиевой. К нашему удовлетворению, она не только согласилась ответить на наши вопросы, но даже приняла корреспондента "Литера" безо всяких проволочек. Обычно, чтобы попасть к министрам на интервью, приходится долго согласовывать сей процесс с пресс-секретарями и помощниками. И ждать порой месяцами.

ЛИТЕР-Неделя: У всех на слуху, как вы боретесь с коррупцией в родном министерстве. Недавно каэнбэшники задержали сотрудников регистрационного комитета. Это стало для вас сюрпризом или ожидаемым событием?

З.Б.: Хочу заметить, что мы практикуем сотрудничество со всеми правоохранительными органами, проводим мероприятия по выявлению коррупционных ситуаций в системе Минюста. Я, как первый руководитель, полностью поддерживаю эти инициативы. Не скрою, все-таки было неприятно узнать, что такие правонарушения продолжают иметь место в системе регистрационной службы, несмотря на наши старания. Человек, которого задержали органы безопасности, работает здесь уже двадцать лет. Видимо, эта преступная группировка родилась не сегодня. Более того, подозреваю, что эта ситуация стала возможной из-за введенных мной четких цен на тарифы для оформления документов. Возможно, кто-то проявил недовольство, и этот случай стал предметом расследования. Сотрудники КНБ, видимо, долгое время следили за ними. Иначе откуда дома у этого человека оказалось большое количество денег, дорогие машины и документы, которые оформляются госорганами? Ситуация, выходящая из ряда вон. С другой стороны, это логическая цепочка, вытекающая из моей борьбы с коррупцией в системе Министерства юстиции. Сейчас уже нет вопросов, связанных со сроками документирования. Со своей стороны скажу, что руководство Минюста будет приветствовать такие мероприятия, дабы изжить коррупционные явления на корню. Недавно я подписала совместный приказ с МВД и КНБ о передаче полной базы в эти структуры для ведения оперативной работы и контроля. То есть двери перед силовиками я не закрывала, а, наоборот, открыла.

ЛИТЕР-Неделя: Желание защищать честь мундира не возникло?

З.Б.: Это ложная позиция. Как можно защищать честь мундира, зная, что в министерстве творятся такого рода безобразия? Любой министр должен быть далек от лжезащиты своих интересов. Я могу встать на защиту несправедливо обиженного сотрудника. Но когда есть справедливо выявленные и доказанные факты, как этот, когда задержана целая преступная группировка, а в нее вовлечены сотрудники Комитета регистрационной службы, однозначно – нет! Это не делает мне чести.

ЛИТЕР-Неделя: Деятельности центров недвижимости вы посвятили отдельную коллегию. Какие правонарушения вы им инкриминируете?

З.Б.: Как только меня назначили министром, написала письмо в Генпрокуратуру, чтобы они проверили деятельность комитета регистрационной службы на предмет соблюдения законности. Хотя у министра другие функции, он должен заниматься теми, которые прописаны в концепции госуправления. Но надзорно-контрольные функции никто не отменял, и внутренний контроль с меня никто не снимал. Учитывая то, что есть специальный госорган по надзору, я обратилась в Генпрокуратуру, которая проверила изложенные факты. И дала заключение, согласно которому и был освобожден господин Шаймерденов. Его преемник, нынешний председатель комитета регистрационной службы господин Оспанов, был назначен по рекомендации правительства. Через определенное время его работа была заслушана на коллегии. Выяснилось, что он не предпринимает никаких мер, более того – он снял дисциплинарные взыскания с сотрудников и даже премировал их. Когда же на коллегии ему предложили исправить упущения, он обязался сотрудников уволить. Что он и сделал, сознательно нарушив закон. А экс-сотрудникам сказал, что нарушения допустила я. Уволенные подали в суд – и выиграли дело. Господин Оспанов восстановил их в должности. Тогда я была вынуждена направить проверку. После против меня были организованы компрометирующие статьи, дискредитирующие мою работу. Но я их не боюсь, потому что порядок в регистрационной службе надо наводить. Вопросы, связанные с недвижимостью, сегодня очень даже актуальны и обретают государственный характер. Любой гражданин Казахстана имеет право на надлежащую регистрационную службу, без каких-либо мздоимств. Поэтому я, не останавливаясь ни перед чем, буду наводить порядок.

ЛИТЕР-Неделя: Вы давно были в БТИ в качестве простого клиента, пытались оформить что-либо без блата? Не секрет, что получить какую-либо справку, зарегистрировать землю, дачу, жилое строение практически невозможно. Приходится обивать пороги этого ведомства месяцами, тратиться на всякие бумажки.

З.Б.: В силу объективных и субъективных причин мне не приходилось идти в БТИ. Потому что с 1992 года по 2003 год я со своей семьей жила на одном месте. В 2000 году оформила по ипотеке квартиру, и пока плачу регулярные взносы. Поэтому надобности идти в БТИ не возникало. Став министром, начала получать жалобы от граждан, пожелания от других госорганов и руководства страны навести порядок в центрах недвижимости. Тогда я начала изучать работу этого комитета и выявила очень интересные факты.

Допустим, вам нужно оформить залог в банке и получить соответствующую справку, что нет обременения на эту недвижимость. Это, согласитесь, жизненно важная для человека проблема, потому что решается вопрос выдачи кредита. Ему не делают справку за один день, и, возможно, этим самым вымогают деньги. Начав наводить порядок, понимания в центрах недвижимости я не нашла. Поэтому волевым методом были введены правила оказания информационных услуг. Сегодня любую бумажку выдают за один день. Тарифы на них утверждены в антимонопольном комитете. Если вдруг у конкретного гражданина просрочены документы, ему не надо искать кого-то, унижаться и просить ускорить, чтобы улететь в командировку. Алматы и Астана в этом плане оказались в более выгодных условиях, потому что там в режиме эксперимента работают центры обслуживания населения (ЦОН).

ЛИТЕР-Неделя: В народе говорят, что вы своими действиями разрушили осиное гнездо, вам так не кажется?

З.Б.: Верно, разрушила. Народ прав, потому что именно простые люди годами мыкаются, чтобы оформить права на недвижимость. Как-то для интереса в алматинском центре недвижимости я спросила у одной бабушки, что же она оформляет. Оказалось, что у нее умер муж, и она хочет оформить квартиру на себя. Мало того, что старого человека гоняли по окошкам в течение долгих месяцев, так еще и содрали с нее около трех тысяч тенге. А это большие деньги для любого пенсионера.

ЛИТЕР-Неделя: Раз БТИ оказывает услуги, не предусмотренные "правилами оказания информационных услуг", то все незаконно полученные доходы подлежат изъятию в бюджет. На какую сумму пополнилась казна страны благодаря вашим действиям?

З.Б.: Вы знаете, какие официальные зарплаты у сотрудников БТИ? Почти как у министра. Я, к примеру, получаю 260 тысяч тенге. А у заведующего канцелярией БТИ зарплата 70 тысяч тенге плюс стопроцентная ежемесячная премия в размере оклада. В целом ежемесячно он получает 140 тысяч. Разве это справедливо, когда сотрудники, работающие в одной и той же системе юстиции, получают оклады, отличающиеся во многие разы? К примеру, контролер, который охраняет осужденных в исправительных учреждениях, получает 20 тысяч тенге. О какой социальной справедливости можно говорить в данном случае? Кстати, как вам известно, сегодня специальная рабочая группа работает над законопроектом "О государственной регистрации недвижимости". И документ встречает столько сопротивления среди госчиновников! Суть проекта закона в том, чтобы функции государственной регистрации недвижимости, которой и занимаются центры недвижимости, передать обратно государству. Идея создания республиканских государственных предприятий (РГП), то есть центров недвижимости, возникла в тяжелые времена, когда в бюджете не было денег и содержать отряд чиновников было не на что. Теперь государство может эти предприятия закрыть и вернуть назад их функции.

ЛИТЕР-Неделя: Кстати, презентуя депутатам законопроект "Об амнистии в связи с легализацией", вы сказали, что он поможет решить вопрос с регистрацией прав на недвижимость жителей Шанырака и Бакая в пригородах Алматы…

З.Б.: Закон "Об амнистии в связи с легализацией" дает возможность легализовать имущество всем гражданам страны. Но есть и ограничения. Не могут быть легализованы жилые строения на территории национального парка и заповедных зон. Но в каждом случае надо подходить индивидуально. Если у гражданина есть хоть какой-то мало-мальский документ, он имеет право обратиться в специально созданную комиссию и доказать, что не учинил самозахват. В жизни ведь все бывает. Не хватает денег, времени на оформление документов. Благодаря этому законопроекту у гражданина появляется великолепная возможность без оплаты всяких бумажек, за счет государства, в течение шести месяцев получить вожделенные документы. Получилось, что мы преследовали одну цель, но с подачи депутатов вытекла другая, и она успешно решена. Довольными будут многие, кроме тех, против кого на момент принятия решения были возбуждены уголовные и коррупционные дела, где подвергаются сомнению природа денег и недвижимости. Однозначно выиграют сельчане, те же шаныраковцы и бакаевцы, имеющие какие-либо документы. Закон будет действовать с 3 июля текущего года до января 2007 года. Так что сельчане, при правильном оформлении документов, могут стать полноправными участниками рынка.

ЛИТЕР-Неделя: В одной из популярных газет довольно регулярно выходят статьи с критикой в ваш адрес. Говорят, что это происки уволенных вами начальников БТИ и комитета регистрационной службы. То есть борьба идет не просто за большие суммы, а за очень большие доходы, с которыми кое-кто не хочет расставаться...

З.Б.: Во всяком случае, судиться с журналистами никогда не буду, потому что уважаю их труд. Речь только о морали. К тому же судебные тяжбы скажутся на моей работе и репутации. Если меня оговорили, я защищаюсь согласно кодексу чести. После любой публикации письменно обращаюсь в КНБ, потому что когда обвиняют или подозревают чиновника такого ранга, как я, то это чревато для внутренней безопасности государства. Вдруг я на самом деле работаю с нарушениями? Получив письменные ответы от КНБ, читаю перед коллективом, потому что в моем подчинении работает большое количество людей, которые должны знать, что факты, которые обвиняют меня, не соответствуют действительности.

ЛИТЕР-Неделя: Можете ли вы подтвердить информацию о незаконной приватизации служебного джипа? В какую сумму она вам обошлась?

З.Б.: Этот джип – 1997 года выпуска, с амортизационным износом в 20 процентов. Такие машины даже на вторичном рынке не покупают – уже юные мальчики ездят на "Бентли". Во-первых, есть две правды о Загипе Балиевой: кривая и истинная. Года три-четыре назад у меня был служебный джип с номером 41 KZ. В последние годы я ездила на "Мерседесе" 17 KZ, потому что последние два года джип стоял в нерабочем состоянии, а из бюджета деньги на него не выделялись. Поэтому он и стоял в Алматы.

Когда я уходила из Центризбиркома, провели ревизию. Счетный комитет указал нам на то, что с машиной что-то нужно будет делать. Мы, как положено, сдали его в терком. Есть единственная кривая правда, которую скрыть и умалчивать не могу. У меня был водитель, который работал 10 лет. По семейным обстоятельствам за полтора года до того, как я ушла на должность министра, он был вынужден уехать в Алматы. Водитель обратился ко мне с просьбой помочь выкупить машину. Я ответила, что помочь не могу, единственное, что возможно без нарушения закона, – участвовать в торгах. Он нашел человека, который смог ему помочь, водитель хотел рассчитаться с ним постепенно. Чтобы потом заниматься извозом и содержать семью. В СМИ написали, что джип на какое-то время исчез из виду. Он просто стоял, потому что не мог ездить.

Что касается моего мужа на джипе, то ситуация была такая. Он заехал поздно вечером к ним домой. Одному из домочадцев водителя срочно понадобилась кислородная подушка. Мой супруг схватил ключи от джипа, на который у него не было документов. Кстати, машины с номером 470 у меня никогда не было. Доехав до пересечения улиц Гоголя и Фурманова, он купил в аптеке кислородную подушку. И тут гаишник заинтересовался машиной. Мой супруг все объяснил, отвез кислородную подушку и поехал в ГАИ. На этом недоразумение было исчерпано.

ЛИТЕР-Неделя: И вы не позвонили своему однокурснику – министру внутренних дел?

З.Б.: Он мне в тот момент не звонил. Бауыржан Мухамеджанов не мой однокурсник, я намного раньше него окончила юридический факультет КазГУ. Во-вторых, узнала обо всем этом вот только недавно. Хотите – верьте, хотите – нет. По большому счету, на вторичном рынке есть свежепригнанные джипы по более низким ценам. Но на этой машине мой прежний водитель не сделал ни одной аварии.

ЛИТЕР-Неделя: Неужели у супруга министра юстиции нет своей машины?

З.Б.: Он не такой амбициозный в плане транспорта. И не хвастун. До сегодняшнего дня машины у нас действительно не было. Только на прошлой неделе семья приняла решение купить ее. У нас есть дети, в образование которых мы вкладываем деньги. Есть хорошая квартира в Алматы. Вот и все наше богатство. Дело в том, что я фанатически боюсь землетрясений, поэтому мы решили построить дом. Но, учитывая, что нужны немалые средства, я продала квартиру в Астане, которую получила как госслужащий и приватизировала за 30 тысяч долларов. Позже продала ее за 300 тысяч долларов. Если я нарушила закон, могу ответить. Но я ничего не нарушала, потому что рынок на дворе. Я приватизировала ее, как все госчиновники, передислоцированные по указу президента. В свое время я не смогла выкупить квартиру сразу за 30 процентов от стоимости, потому что у меня не было на руках 20 тысяч долларов. Поэтому она мне обошлась в целом в 30 тысяч долларов, которые я платила частями, то есть поквартально. Сто тысяч из вырученной от продажи квартиры суммы семья вложила в строительство. И сейчас выплачиваем за квартиру, взятую по ипотеке. Как только расплачусь с банком, вложу освободившиеся деньги в строящийся дом. Вот и вся хитрость Балиевой. Если нужно, могу дать адрес банка, где я взяла ипотеку.

ЛИТЕР-Неделя: Вы инициировали борьбу с коррупцией задолго до памятного заседания Совета безопасности. Вы предвосхитили события, когда другие начали бороться после официальной отмашки...

З.Б.: Этот вопрос ставился всегда. Мы же Министерство юстиции, то есть справедливости. Казахстан первым в СНГ принял закон "О коррупции". Он лежит у каждого руководителя на столе. Так что это не мое начинание. Показатели по борьбе с коррупцией растут не потому, что мы что-то скрываем, а потому, что работаем на раскрытие. Но через какое-то время они пойдут на спад, потому что начнется нормальная работа. Подтверждением тому – работа наших департаментов. К слову, в плане законопроектных работ у нас 57 законов.

ЛИТЕР-Неделя: И чтобы их пробить, вы вступили в партию "Отан", потому что у них сильная фракция в мажилисе…

З.Б.: Принимать законы – прямая работа парламента. Другое дело – нам надо отрабатывать с депутатами. Почему я вступила в "Отан"? Во-первых, на каком-то этапе поняла, что я одна. Конечно, мне помогают сотрудники, но, если бы я остановилась, остановились бы и они. Правоохранительные органы тоже меня поддерживают. Но на каком-то этапе тоже наступает застой, и я начинаю опять доказывать. Так, три материала переданы нами в финансовую полицию. По Алматы и Астане возбудили уголовные дела, а по Жамбылу нет, хотя факты вопиющие. Вот я и подумала: если есть большая партия, которая реализует идеи президента, то почему я не могу попросить их поддержки и бороться с коррупцией сообща с ними, как член партии.

ЛИТЕР-Неделя: Вам, хрупкой женщине, не страшно бороться с коррупцией?

З.Б.: Не столько за себя боюсь, сколько за своих близких, детей и родственников. Недавно в самой жесткой форме прозвучали угрозы о физическом устранении. Позвонили в три часа ночи, когда я сидела на работе, видимо из автомата. Когда я хотела ответить, быстро повесили трубку. Но я не могу сказать, откуда исходят угрозы. В 1999 году, когда шли выборы, у меня чуть не украли среднего ребенка. К нему в институте подошли двое с натянутыми на лица шапками... Кстати, мое заявление лежит в ДВД Астаны до сих пор... Попросили его отойти в сторону и спросили: "Ты Балиев Ернар? Поехали в милицию, на тебя поступили жалобы". Он сказал, что должен предупредить маму. А они: "Мама уже туда едет", – и показывают на машину, старые "Жигули". Ребенок сразу все понял. В это время к ним подошла девочка, которая с ним дружила, взяла его за руку, они вместе побежали и стали кричать. Все, кто стоял перед вузом, побежали им навстречу. Те двое стали догонять их, потом развернулись и ушли. Я приехала в деканат, вызвала милицию, но никого не нашли. Но этот страх в моем сыне остался, он десять дней из дома не выходил. Я не могла об этом сказать громко во время избирательной кампании.

ЛИТЕР-Неделя: Судя по вашим рассказам, не верится, что вы миллионерша, выкупившая земли в Тургене.

З.Б.: Земли у меня там нет. Но в селе Каракемир живут моя мама, брат и сестренка. Сестра открыла ТОО "БИОНАН" и посадила виноградник. Четыре года работает над рецептом собственного вина, в котором соблюдены все технологии и каноны, используются экологически чистые продукты. Это не классический завод, а всего лишь пять цистерн. Но вино получилось великолепное. Никакого богатства у меня на самом деле нет, мои родные живут в простеньких домах. Мама держит маленький магазин, до сих пор сама печет хлеб. В этом селе, где родился мой отец, друзья помогли мне отремонтировать детский садик, с помощью инвесторов отреставрировали дороги, довели до ума водопровод. Правда, жители обиделись, что трубы не подвели к каждому дому, ведь внутренние сети в отвратительном состоянии. Люди не понимают, что сами должны что-то сделать, что никто не должен это делать. Моя мама каждый день по каменистым дорогам идет за водой до колонки. Меня спрашивают: "А что же вы до мамы не проложили водопровод?" Но тогда все сказали бы, что я старалась ради нее. Сейчас с помощью спонсоров ремонтируем Дом культуры в Каракемире.