Анатолий Иванов, "Литер", 2 сентября

На вопрос "Почему интервью не вышло?" Ермухамет Ертысбаев ответил: "Вот так понимают свободу слова некоторые оппозиционные газеты. Для них свобода слова – это свобода клеветы и недопустимости другой точки зрения. Так что я буду благодарен, если вы опубликуете мои ответы. Свобода слова в петрушовско-дырдинской трактовке Казахстану не нужна"

– "Персона нон грата" – это нежелательное лицо в дипломатической практике, которому отказано в агремане, а также иностранный дипломат, которого правительство страны пребывания объявило нежелательным. Но практика "персона нон грата" гораздо шире, нежели дипломатическое поле. Например, президент Белоруссии Александр Лукашенко объявлен персоной нон грата в странах Европейского союза. За что? За то, что выборы в Белоруссии не "соответствовали демократическим стандартам". Хотя общеизвестно, что подавляющая часть белорусского электората поддерживает своего президента. Истинная причина другая: Лукашенко, в отличие от Ющенко, проводит ярко выраженную пророссийскую линию и не намерен тесно интегрироваться с Западом. Все остальное – от лукавого. Или другой пример: на Березовского открыто уголовное дело в России. Великобритания предоставила Березовскому политическое убежище. Когда Березовский решил приехать в Латвию, то Совет безопасности Латвии объявил Березовского персоной нон грата (не без давления России). Кажется, Жириновский объявлен персоной нон грата в Украине. Кстати, известный российский журналист Михаил Леонтьев тоже нежелателен в Украине – в связи "с оскорбительными заявлениями в адрес Украины, ее авторитета и территориальной целостности". А как же свобода слова?

Поэтому буду отвечать прямо на ваш вопрос: конечно, меня смущает, что я оказался в этой компании. Вернее, попытка некоторых журналистских бюрократических объединений втиснуть меня туда же. За что? За то, что я хочу навести порядок в казахстанских СМИ? Слово "порядок" всех пугает. Самые неистовые борзописцы сразу поминают всуе нацистский "новый порядок" или сталинский внесудебный порядок. А между тем, если верить Далю, то "порядок" означает "правильное устройство", "соблюдение стройности"; оно имеет синонимы: основательно, дельно, обдуманно, не зря, не как попало… Да, я убежден, что несуществующие газеты не нужны. Кому нужна эта липовая цифра, что в Казахстане якобы 6,5 тысячи газет? Почему отдельные ловкачи должны торговать регистрационными свидетельствами печатных изданий? Почему газеты-фантомы участвуют в тендерах в качестве подставных? Мы выявили немало газет, которые не имеют ни адреса редакции, ни главного редактора. И почему я должен поддаваться истеричному давлению С. Матаева и Т. Калеевой, которые хотят, чтобы в казахстанских СМИ все было "как попало"?

Но я нисколько не обижаюсь на своих оппонентов из журналистской среды. Во-первых, их ничтожно мало. Во-вторых, они выполняют конкретный политический заказ моих более могущественных оппонентов, которые хотят свалить меня с должности министра.

Я думаю, что вся борьба вокруг "ертысбаевских поправок" в СМИ за прошедшее лето отчетливо показала, что "свобода слова" – очень затертое понятие, толком ничего не означающее. Есть реальные хозяева газет, которые дают своим редакторам четкие политические директивы. Соответственно, есть официальные платежные ведомости сотрудников газет. И неофициальные конверты. И больше всех об утрате свободы слова кричат те, которые потеряли все эти материальные блага. Ну и, конечно, возможность влиять на общественное мнение. Не без этого.

– На днях первый заместитель министра иностранных дел Рахат Алиев, выступая на заседании госкомиссии, сообщил, что США и Великобритания недовольны законодательством Казахстана в области СМИ. Вопрос, каким образом и будет ли исправляться закон "О СМИ" с учетом "национальных интересов"?

– Я уже говорил, что в странах ОБСЕ существуют жесткие санкции по отношению к телевизионным и газетным магнатам, нарушающим национальное законодательство. Готовы ли к строжайшему соблюдению законов наши газеты и электронные СМИ?

Мне говорят: "Зачем ты пробил поправки в закон о СМИ? Теперь Казахстану не дадут председательство в ОБСЕ!" Я восклицаю в ответ: Святая простота! Зачем смешивать Божий дар с яичницей? Председательство же не цель, а средство для дальнейшей демократизации страны, повышения авторитета Казахстана в мировом сообществе. И что, для выполнения этой цели все средства хороши? Будем заигрывать и беспрекословно выполнять все их установки, напрочь забыв стратегические интересы Казахстана в контексте национальной безопасности?! Игнорируя суверенитет, политическую стабильность, национальные традиции, социокультурную основу и специфику ментальности? Может быть, ради выполнения этой цели законодательно разрешим в стране однополые браки, эвтаназию и торговлю легкими наркотиками (как в Швеции и Голландии)?

Мы должны спокойно и методично, последовательно и устойчиво двигаться в рамках экономической и политической стратегии президента РК Нурсултана Назарбаева. Не поддаваясь давлению определенных групп ни внутри Казахстана, ни вовне.

Так что к теме председательства Казахстана в ОБСЕ я отношусь без жгучего любопытства и радостной надежды. Будет председательствовать Казахстан в 2009 году в ОБСЕ – хорошо. Не будет – не велика беда. Значит, будем председательствовать в 2011 году. Или в 2013 году. Какая разница? Совершенно же очевидно, что отдельные политические силы в Казахстане – провластного и оппозиционного толка – спекулируют на этой теме, всячески педалируют ее и подключают к этой теме внешние силы.

США и Великобритания считают, что Казахстану нужно обновить закон о выборах в части сбалансированных избирательных кампаний. Каким образом? Ввести туда побольше оппозиционеров? Чтобы избиркомы по всей стране превратились в политические митинги? США и Великобритания требуют отмены запретов на проведение митингов, собраний и демонстраций? Что это? У нас есть Конституция – свободу собраний никто не отменял. Но есть и нормативно-правовая база, где четко прописан разрешительный характер проведения митингов (власть разрешает, определяет время и место проведения митингов). Нам, что, предлагают отказаться от сегодняшней практики? Я в Лондоне был несколько раз, но митингов возле парламента и Букингемского дворца не видел. Там все митинги в Гайд-парке. Дальше пойдем. Лондон и Вашингтон рекомендуют принять закон о местном самоуправлении. Работа в этом направлении идет. Планируется расширить полномочия парламента, реформировать судебную систему и прокуратуру.

– И в новых поправках в закон "О СМИ", и в недавно вышедшей концепции ясно прослеживается идея некоего обеспечения информационной безопасности страны. Что Вы подразумеваете под этим термином? Складывается впечатление, что речь идет о введении завуалированной формы цензуры. Вообще, кто является инициатором и автором, к примеру, той же концепции?

– У поправок в закон о СМИ есть своя сверхзадача: вывести казахстанское медиаполе на новый качественный уровень. Казахстанские СМИ должны быть конкурентоспособными с российскими и зарубежными. В противном случае, в среднесрочной перспективе мы можем ослабить, а в долгосрочной перспективе – потерять гражданскую, духовную и национальную самоидентификацию. Если подавляющее большинство казахстанских зрителей смотрят "ОРТ-Евразия", игнорируя "Хабар" и "Казахстан-1", то мне это не нравится. Потому что "ОРТ-Евразия" – иностранный канал, к тому же еще и пожирающий львиную долю казахстанской рекламной продукции. Когда я менял руководство ТРК "Казахстан-1", то этот канал, ежегодно получающий от государства по несколько миллиардов тенге, охватывал всего 1,5 процента зрительской аудитории страны. И при этом меня били по рукам: дескать, не трогай, пусть будет как попало, главное – ничего не меняй. А ведь "Казахстан-1" – единственный государственный канал, остальные 211 телеканалов в Казахстане – частные. А если в стране, не дай бог, случится чрезвычайная ситуация, какую позицию займут частные каналы? Поэтому, в моем представлении, этот государственный канал должен быть самым сильным. Самым смотрибельным, самым влиятельным и авторитетным. Он должен опережать все 83 зарубежных электронных СМИ, вещающих в настоящее время на Казахстан.

Честно говоря, я не пойму: вы "дурака включаете", что ли, когда спрашиваете меня, что такое "информационная безопасность"? Неужели вы не понимаете, что в международной политике телевидение стало главным средством проникновения сверхдержав в информационную среду других стран с целью влиять на общественное сознание в своих интересах? Вы просто сделайте элементарный сопоставительный анализ, скажем, Си-эн-эн, российских НТВ и РТР, китайских общенациональных каналов. А Казахстан даже географически находится между великими державами. Я же не говорю, что надо отрубить рубильник. Я говорю о необходимости конкурентоспособности. Общеизвестно же, что для успешного проникновения держава, стремящаяся к господству, должна захватить средства массовой информации. Причем часто – в самом прямом смысле.

В Казахстане еще одна проблема. Учредителями некоторых СМИ являются либо иностранцы (имеют существенную долю), либо казахстанские граждане, давно оторвавшиеся от Родины и длительное время проживающие за границей. Не помню, но очень точно кто-то сказал: "Нация, чьи средства массовой информации управляются из-за границы, не является нацией". Классическим примером подтверждения этой истины, на мой взгляд, является газета "Караван".

Или когда на экране КТК появляется телеведущий, косящий под Доренко, с загробным голосом и стеклянным выражением лица бубнящий: "Наш канал существует для голодных шахтеров, а не для министров, разъезжающих на дорогих машинах", то для меня совершенно очевидно, что это не имеет ровным счетом никакого отношения к свободе слова и творчества и что при этом грубо нарушаются права граждан на получение информации и разжигается социальная вражда.

Национальная безопасность – это не безопасность народа, проживающего на территории страны. Это совокупность условий, обеспечивающих суверенитет, защиту стратегических интересов и полноценное развитие общества и всех граждан данного государства. Важнейшее место в системе национальной безопасности занимает информационное направление. Я не против потока информации. Я за то, чтобы на казахстанских телеканалах работали принципы стран Западной Европы, а именно:

– обязанность телевидения давать правдивую, объективную и беспристрастную информацию;

– обязанность четко и определенно разделять информацию и мнение с точным указанием лиц или организаций, которые данное мнение высказывают;

– обязанность при сообщениях о проблемах, по которым в обществе имеются разногласия, предупреждать о различии позиций социальных групп и общественных движений;

– право граждан, общественных и государственных организаций на опровержение неверной информации на том же канале и в то же время.

Когда поправки в закон о СМИ были приняты в мажилисе, то канал КТК полностью исказил ситуацию, как только можно. Причем доходило до невероятной тупости, когда в вечерних новостях прозвучало: "Министр отказался отвечать на вопросы, ничего не знает, газет не читает. При голосовании за министра 57 голосов, 3 – против". (Смеется.) По- другому поступил канал "Рахат ТВ". Здесь был применен типичный советский прием умолчания. Дескать, ничего не происходит в стране и в парламенте.

Так вот, с точки зрения информационной безопасности я не исключаю разрушительного воздействия отдельных каналов на общественное сознание, если эта тенденция будет усиливаться и станет доминирующей.

– Концепция разработана во исполнение решений Совета безопасности Республики Казахстан от 1 марта 2006 года. Правильно ли мы поняли, что именно угроза национальной безопасности в медийной сфере заставляет государство уделять больше внимания и средств государственным СМИ? Что это за угроза: со стороны оппозиции, России, США, Китая, инопланетян?

– Со стороны инопланетян пока, слава Аллаху, никаких угроз нет. Даже наш спутник приняли… Я смеюсь. Оппозиция тоже не представляет реальной угрозы. Результаты выборов 4 декабря прошлого года подействовали на нее как холодный душ. Что касается России, США, Китая, то, еще раз повторюсь, речь идет исключительно о конкурентоспособности. Из меня хотят сделать некое пугало, этакого медийного диктатора-сумасброда, который спит и видит, как бы задушить свободу слова и приостановить свободный поток информации. Все это – чушь. Потому что нельзя остановить всемирно-исторический процесс, который начался сразу после Второй мировой войны. Тогда один из отцов "холодной войны", Джон Фостер Даллес, сказал: "Если бы я должен был избрать только один принцип внешней политики, и никакой другой, я провозгласил бы таким принципом свободный поток информации". Собственно, Советский Союз разрушил свободный поток информации.

Так вот, мы не будем ограничивать этот поток. Мы желаем быть конкурентоспособными и в этой сфере тоже, если иметь в виду стратегию президента по вхождению Казахстана в клуб 50 развитых стран мира. С окончанием "холодной войны" идеология, как таковая, не исчезла. Некоторые зарубежные радиоканалы тенденциозно освещают ситуацию в Казахстане. Предлагаете с этим смириться и смотреть как на неизбежное зло? В конгресс США внесен законопроект, который предусматривает выделение около 200 миллионов долларов США на поддержку в странах Центральной Азии политических партий, неправительственных организаций и национальных центров, выступающих за продвижение демократизации и программ американского правительства по укреплению демократии. Хорошо, если мы согласованно будем действовать и американские структуры будут тесно сотрудничать с Госкомиссией по вопросам демократизации, которую возглавляет наш президент. А если нет? Насколько мне известно, законопроект предполагает выделение значительных финансовых средств на расширение пропагандистского радио- и телевещания, развитие радиостанций и печатных изданий. Это уже не только вопросы информационной безопасности Казахстана.

– Что рекомендуется, а что не рекомендуется публиковать СМИ, дабы отвечать требованиям соблюдения обеспечения информационной безопасности Казахстана? Будут ли сообщения о событиях, подобных шаныракским и актауским, расцениваться как вредные для обеспечения информационной безопасности?

– Вы правильно упомянули слово "рекомендуется". Именно так. Давно уже прошли те времена, когда Мининформ в буквальном смысле отдавал приказы, что печатать, а что нет. Печатайте обо всем, что происходит в Казахстане. Мы можем только порекомендовать, а именно: изучить "земельную" историю "Шанырака", фиксировать точные факты, четко разделять мнение тележурналиста и мнение Галины Дырдиной. Проблема же не в отсутствии свободы слова. Проблема в том, что казахстанские журналисты – за редким исключением – не пользуются предоставленной свободой слова, а четко выполняют установки своих могущественных теневых хозяев. Но я хочу конкретно ответить на ваш вопрос: сообщения о событиях, подобных шаныракским и актауским, любое другое ЧП в социальной, экономической или политической жизни нашей страны я не расцениваю как вредное для информационной безопасности.

– Вы в своих выступлениях часто негативно отзываетесь о целом ряде изданий. Вас лично не устраивают их руководители или взятое этими СМИ направление? Есть ли периодические издания, которые Вы, как говорится, на дух не перевариваете?

– Если я негативно отзываюсь о том или ином издании, то это вовсе не означает, что меня не устраивает руководитель этого издания. Или направление. Издания в основном частные, и я не могу повлиять ни на кадровую политику, ни на содержательную часть их работы. Смена руководства телеканала "Казахстан-1" – это всего лишь единственный крупный случай. Вообще-то, вы, журналисты, – странные люди. Когда вы негативно отзываетесь обо мне – это свобода слова. Когда я высказал свое негативное мнение о журналистском коллективе "Казахстан-1", то они подали на меня в суд. Требуют с меня 1 миллиард тенге. За то, что я невысоко оценил их творческий потенциал. Ну не нравятся мне фильмы Тарантино – я предпочитаю ленты Феллини. И что, это оскорбление? Может журналист элементарно провести грань между оскорблением и точкой зрения?

Есть ли газеты, которые я не перевариваю? Ну, это громко сказано. Стойкой личной неприязни я не испытываю ни к газетам, ни к людям. Иначе жить будет просто невозможно. По специфике своей работы я просматриваю почти все казахстанские газеты. Провластные газеты я обычно читаю до обеда. Оппозиционные – после.

– В концепции указано, сколько СМИ зарегистрировано в Казахстане. Скажите, пожалуйста, сколько их останется после того, как вы начнете реализовывать последние поправки в законодательство? Есть ли у министерства контрольные цифры, хотя бы приблизительные, например "десять общественно-политических газет в регионе мало, а двадцать – уже много"?

– Будет фигурировать реальная, а не мнимая цифра. И вообще, в газетном деле – как в любви: важно не количество, а качество. Иначе читатели просто разлюбят читать свои газеты. Да, мы усложнили регистрацию, но, тем не менее, приходят люди и подают заявки на регистрацию новых газет. Мы внимательно изучаем – и видим, что эти люди реально будут издавать газеты. Сложнее обстоит дело с электронными СМИ, но мы намерены скоро провести очередной тендер на частоты. Многие телеканалы жаждут расширения своей телеаудитории. У нас нет конкретных планов, сколько общественно-политических газет должно быть в том или ином регионе. Это не от нас зависит. А от граждан этого региона, от газетных боссов областного и республиканского уровня, которые желают заняться газетным бизнесом. Это зависит от партийных функционеров казахстанских политических партий, которые желают через новые печатные издания расширить свою электоральную базу.

– Кем является для Вас газета "Республика" – другом или врагом?

– С газетой "Республика" мы не друзья и не враги. Если точнее, то "заклятые друзья". С одной стороны, газета перманентно критикует меня, нападает по каждому случаю. И вроде есть причины не любить ее. С другой стороны – любой действующий политик втайне мечтает об этом: постоянно быть на виду и на слуху. На Западе за это платят большие деньги. А "Республика" пиарит меня бесплатно уже на протяжении шести лет. Практически не было номера без упоминания обо мне. Это смешно: Ирину Петрушову ни разу не видел в жизни, но такое ощущение, что она всегда рядом.

– В концепции зависимость СМИ от финансово-промышленных групп отмечена как негативный фактор. Скажите, пожалуйста, а зависимость от государства – лучше? Если "да", то почему? Можно ли предполагать, что оппозиция сможет получить доступ к электронным СМИ?

– На 100 процентов прав популярный московский писатель С. Минаев, который недавно сказал: "А мне совершенно все равно, кому принадлежит канал, который вливает ушаты грязи мне в уши: государству или олигарху". А мне не все равно. Потому что олигарх – один, а государство – это мы, налогоплательщики, журналисты, читатели, депутаты, правительство – народ, словом. Общественное телевидение можно реально создать на базе государственного канала. Форма собственности – государственная, а содержание, направление, политика канала могут и должны быть общественными. Я хочу усилить роль государства. Вернуть "Хабар" государству. Создать мощный государственный холдинг, в который вошли бы ТРК "Казахстан-1", "Казтелерадио", "Казахстанская правда", "Егемен Казакстан" и "Казинформ". Почему метровый частотный канал отдали КТК, который многие рассматривают как антигосударственный, антиказахстанский, антиказахский? Лучше бы на этой частоте вещал вновь созданный канал "Мадениет" (аналог российского канала "Культура").

Я понимаю вас, когда вы акцентируете внимание на негативном факторе – факторе зависимости от государства. Но вы находитесь в оппозиционной среде, где по-прежнему господствуют марксистские взгляды на государство, которое рассматривается как "аппарат насилия одной части общества над другой". Но если мы строим демократическое, светское, унитарное и социальное государство, то я вам скажу так: государственный канал лучше олигархического. Казахстан – огромная страна с малой плотностью населения, и здесь просто необходимо, чтобы государственные каналы доминировали. Не говоря уже о геополитическом факторе: Казахстан между Россией, Китаем и мусульманским миром. А если брать чисто внутриполитический фактор, то еще раз повторюсь: государство – это казахстанский народ.
Оппозиция должна иметь доступ к электронным СМИ. При одном условии: она должна быть конструктивной.

– Недавно Вы сообщили о своих намерениях активно бороться с коррупцией в государстве. Каким образом это будет происходить? И как будут реагировать государственные СМИ, например, на вдруг возникший коррупционный скандал с распределением земельных участков, в котором будут замешаны высокопоставленные чиновники?

– Скоро у меня будет встреча с главными редакторами газет, и мы составим медийный план борьбы с коррупцией. Пока я разочарован позицией журналистской общественности. Ваша газета отреагировала так: "Начни с себя". Виктор Верк в газете "Время" тоже закончил свой длинный опус словами: "Не копай глубоко – на себя выйдешь". Очевидно же, что многие журналисты занимают страусиную позицию, скоморошничают, ерничают. Или время изменилось? Помнится, в советские времена вся страна до дыр зачитывалась статьями Лидии Чайковской или Юрия Щекочихина в "Литературной газете". Сейчас, когда я конкретно предлагаю журналистскому сообществу важнейшее направление работы, в ответ – пубертатные шутки. Если я скажу, что нет гражданственности, нет боли за судьбу Родины, то все вы начнете просто смеяться.

– Были ли у Вас споры с президентом при подготовке поправок в закон "О СМИ" или во время создания концепции? Вообще, можно ли говорить, что концепция – это своего рода руководство к действию в экстремальных условиях?

– Пока экстремальной ситуации нет, но… на бога надейся, а сам не плошай. Мы должны быть готовы и к такому повороту событий. И действовать не как во время пожара в "Транспорт Тауэр".

Замысел концепции, общие подходы были озвучены в Совбезе, затем мы несколько месяцев работали над ней. Естественно, с учетом замечаний и конкретных указаний главы государства. По регламенту работы правительства концепция была рассмотрена во всех министерствах, прошла согласование в администрации президента. Этим власть отличается от движения "ЗСК", где один из лидеров в эмоциональном состоянии предлагает принять очередное воззвание, которое тут же публикуется в оппозиционной печати.

– Есть мнение, что Вы являетесь своего рода "штрафбатом" для выполнения особой миссии. Согласны ли Вы с подобными утверждениями и не хотите ли вернуться на менее беспокойный фронт?

– Нет, вы меня действительно не любите! Вы, что, историю Великой Отечественной войны не знаете? Из штрафбата на менее беспокойный фронт возвращались только ценой собственной крови.

Я бы не хотел заканчивать нашу беседу, оперируя аналогиями сталинской эпохи. Вы имели в виду, что я – своего рода кризис-менеджер? Пожалуй. Если учесть, сколько нерешенных проблем в нашем медийном хозяйстве.