Руслан МИНУЛИН, "Экспресс-К", 25 сентября

"У нас выросло целое поколение молодых менеджеров, которые вообще не помнят, что такое кризис 1998 года и 10 долларов США за баррель нефти. В августе же 2007-го у отдельных банков и застройщиков произошло несварение: кому-то теперь нужны пилюли, кому-то - бег трусцой, а кому-то - клизма. В итоге одни похудеют, другие сольются с более здоровыми участниками рынка", - поделился с "ЭК" своим прогнозом один из создателей финансовой системы Казахстана Григорий Марченко.

- С моей точки зрения, никакого кризиса финансового сектора у нас нет, - считает председатель правления Народного банка РК. - Кризис был в 1998 году, когда нефть стоила 10 долларов за баррель. Плюс был самый плохой за 30 лет урожай. Тогда объединились все те обстоятельства, которые могли быть против Казахстана, - и что? Уже в 1999 году мы начали расти, а с 2000 года мы растем по 10 процентов в год. Сейчас цена на нефть - 80 долларов, урожай зерновых в Казахстане - хороший, цены на зерно пробивают крышу, цены на металлы высокие. Расходы бюджета растут на 25 процентов, а зарплаты - на 20 процентов в год. Объем прямых иностранных инвестиций в Казахстане на нетто-основе - девять процентов ВВП: а ведь в Китае он - меньше шести! Абсолютно здоровая и ожидаемая коррекция происходит на фоне процветающей экономики. А если бы это происходило на фоне падения цен на нефть ниже 40 долларов за баррель?!.

- Только ли ипотечный кризис в США спровоцировал эту коррекцию?

- На самом деле в августе произошло сочетание целого ряда процессов, и такое сочетание не повторится. Первый: после начала американского кризиса на рынке низкокачественной ипотеки нерезиденты начали выводить свои деньги с развивающихся рынков. В Казахстане рынок тенговых инструментов, купленный нерезидентами, составлял около семи миллиардов долларов. Более двух миллиардов нерезиденты вложили в краткосрочные ноты Национального банка. Они исходили из того, что курс тенге и дальше будет укрепляться, как он это делал в течение 4,5 последних лет. И вот теперь иностранцы начали активно вытаскивать деньги. Нужно было объяснять казахстанцам: эти деньги в нашу экономику пришли от нерезидентов, а сейчас нам нужно их отдать. Это спекулятивные, "горячие" деньги. Сегодня - пришли, завтра - ушли.

- Недостаток информации традиционно рождает слухи, народ горячится...

- Лучше отдать сейчас два миллиарда, потом еще два и потом три, чем сразу семь. Надо было людям объяснить, что от этого лучше станет всем. Курс будет складываться только под воздействием внутреннего спроса и предложения, и нерезиденты не будут оказывать на него влияния. Но, к сожалению, никому это не объяснили. Курс доллара за несколько дней августа двинулся со 121 до 126 тенге. У нас, особенно в провинции, народ достаточно простой: раз курс сдвигается - нужно покупать наличные доллары. Люди это делали в конце 80-х, в начале 90-х и в том же самом 98-м. Я не скажу, что это на генетическом уровне (улыбается). Но люди к этому привыкли. Кроме того, все старательно молчат, что 1 августа закончилась легализация. За год денег легализовано 2,2 миллиарда долларов. По нашему опыту 2001 года, по опыту других стран известно, что как только люди получают подтверждающие документы, что их деньги "чистые", они 40-45 процентов этих денег забирают. Те банки, которые активно участвовали в легализации, не были готовы отдать около миллиарда долларов наличными. Вот эти два фактора плюс всем известная ситуация, когда ввозимые доллары в отсутствие экспортных деклараций таможня не пропускала, - все они наложились друг на друга. Это привело к тому, что был дикий спрос на наличные доллары.

- Словом, не хватило нашим финансистам коллективного пропагандиста, агитатора и организатора. Классически прямо по Ленину...

- Я хочу сказать: очень важно объяснять людям, что происходит на самом деле, и давать им цифры. Кризиса нет. Были проблемы с ликвидностью у ряда крупных банков, которые занимали слишком много денег на внешних рынках. В основном они этот доступ сейчас потеряли. Эти же проблемы с ликвидностью возникли и у ряда их крупных клиентов - строительных компаний, которые последние несколько лет активно кредитовались по недвижимости в этих банках. Все. В целом же в экономике этой ликвидности - большой избыток. Просто восемь лет мы жили в стране, где росло все: экономический рост реально начался во второй половине 1999 года. Целое поколение менеджеров привыкло жить и работать, как в той песне "The only way is up!" ("Есть только один путь - наверх!". - Авт.) Такие люди есть и в банковском секторе, и в строительстве, и в других сегментах. Они до сих пор верят, что нефть будет только дорожать, хотя падают цены на уран, недорого уходит хлопок.

- Сейчас модно говорить о проблемах казахстанской банковской системы: высокий уровень задолженности, проблемы с рефинансированием.

- У нас до недавнего времени западные инвесторы думали, что в Казахстане банки - это одно животное с девятью разными головами. Мы разные, - настаивает Григорий Марченко. - Наш банк (Народный банк. - Авт.) - очень большая часть казахстанской банковской системы: 11 процентов. У нашего банка нет ни высокого уровня внешней задолженности, ни проблем с рефинансированием. Приток депозитов за весь август - 550 миллионов, а за 17 дней в сентябре - еще 580 миллионов долларов США. Мы очень даже хорошо себя чувствуем в этой ситуации и по полной программе от нее выигрываем. Называйте ее "кризисом" или "коррекцией"... хоть пирогом назовите, только в печь не ставьте. Я лично не испытываю никаких угрызений совести от того, что у нас все, слава богу, хорошо при том, что не у всех коллег так хорошо. У нас проблема одна: стоят в очереди клиенты, которые переходят из других банков на кредитование к нам, и всех сразу перекредитовать мы не можем и не будем, а выберем только лучших.

- Глава Нацбанка Анвар Сайденов подсчитал, что для поддержки ликвидности пришлось "впрыснуть" в систему 10 миллиардов долларов.

- Это очень много - это 11 процентов ВВП. Но, я думаю, это обороты, потоки, а не остатки. Проблемы ликвидности достаточно просто решаемы. Есть 5,2 миллиарда долларов США, которые заморожены в Нацбанке в виде минимальных резервных требований. Если Нацбанк их будет снижать, банки второго уровня ликвидность эту получат и проблем никаких не будет. Рефинансирование клиентов другими банками, продажа акций и новая эмиссия, размещение облигаций... Рынки внешних заимствований тоже не закрылись, но там нужно платить на 100-200 базисных пунктов больше. Главный же способ решения проблем с ликвидностью - продажа активов. Те деньги, которые банки привлекали на внешних рынках, они вкладывали в активы. Сейчас их надо продавать, и некоторые банки это уже делают. У нас есть клиенты, готовые вложить полмиллиарда долларов США в алматинскую недвижимость: в достроенном виде или недостроенном, или даже в земельные участки. Но не по нынешней цене. Цена должна быть разумной. По текущим же ценам рынок, как студень: он ходит туда-сюда, а сделок очень мало. Никто не продает, никто не покупает. Но дно у рынка есть. Мы это четко видим. Рынок это дно найдет, и сделки пойдут.

- А насколько вообще справедливо, что Национальный банк такими громадными "впрыскиваниями" помогает выкручиваться из ситуации тем комбанкам, которые заигрались на рынке недвижимости?

- (вздыхает) Это тяжелый философский вопрос. Учитывая, что я семь лет работал в Нацбанке, можно не буду отвечать на него? Тут есть одна тонкая дилемма. Если не будешь помогать, теоретически проблема может усугубиться. Если будешь, возникают моральные риски (moral hazard). Это значит, что банки понимают: если мы и в следующий раз что-нибудь "наколбасим", нам все равно помогут. Потому что мы - большие и значимые... Если банки продадут высокорентабельную алматинскую недвижимость, пусть даже со скидкой 20-30 процентов, они все равно не будут в убытке. Просто прибыль у них будет меньше. Вот тогда-то и возникает вопрос: зачем их поддерживать? На самом деле государство своей поддержкой позволяет им реализовать те сверхприбыли, которые у них в планах были заложены. Мы как банк никакой государственной поддержкой не пользуемся и очень этим довольны. И все нормально не только у нас: в ЦентрКредите тоже вроде приток депозитов, у АТФ-банка прибавилось клиентов из-за того, что их купили итальянцы из UniCredit.

- Кстати, в марте 2007-го вы пообещали "отконкурировать по полной" иностранцев, если они заявят о своих амбициях попасть в десятку ведущих банков РК. А уже летом UniCredit купил третий в Казахстане АТФ-банк и заплатил чрезвычайно дорого. Сегодня Утемуратов свой банк ТАК выгодно продать бы не смог. Выходит, и впрямь "отконкурировали"...

- (расплывается в улыбке) Я с отдельными товарищами из UniCredit беседовал - они очень грустные по поводу того, что поторопились. Но, с другой стороны, это было правильное решение. Был тендер. Они конкурировали с несколькими банками. Для того чтобы получить АТФ-банк, нужно было заплатить самую высокую цену. Они ее заплатили - никто же не знал, что рынок развернется буквально через несколько месяцев после того, как они договорились.

- Никто не знал? Или все-таки было "предчувствие"?

- Чем дольше идет процесс против экономических основ, тем эта коррекция потом сильнее. Все понимали, что рынки недвижимости переоценены. В Ганновере, откуда родом Шредер, трехкомнатная квартира стоит в 2,5 раза дешевле, чем жилье такого же качества и размеров в Алматы, блин! Из немецких городов только престижные кварталы Мюнхена и Берлина сравнимы с Алматы. А все остальные - просто рядом не стояли! Хотя совсем другой уровень доходов. Люди даже чисто психологически ожидали каких-то потрясений для того, чтобы произошла вот эта коррекция цен. Исторический максимум цен был уже достигнут - коррекция была неизбежна. В Казахстане "перестрелили" (overshooting) по росту цен на недвижимость, а значит, мы можем "перестрелить" и по их падению.

- Как бы вы оценили глубину падения рынка недвижимости? Где дно?

- Никто не знает, когда обнаружится дно. В развитых странах на пике бума цены на недвижимость растут на 70 процентов и потом в течение 1,5 лет падают на 40 процентов, но общая тенденция все равно "повышательная": +70, - 40. Но массовый сегмент покупает недвижимость на пике цен, а продает в самом их низу, когда деньги позарез нужны. Отдельный человек может "попасть" очень сильно. В этом-то и проблема. Для Казахстана это новый процесс. На рынке недвижимости нет больших объемов сделок 1,5 месяца. Думаю, где-то в октябре-ноябре народ начнет сбрасывать цены, и сделки пойдут. Цены будут падать, пока рынок недвижимости не обнаружит свое дно. Потом на каком-то этапе (опять же неизвестно, когда и насколько) цены опять начнут расти.

- Почему сейчас никто не продает?

- Те люди, которые сидят на этих активах, располагают деньгами, на которые они сегодня живут. Если бы им позарез нужны были деньги, они бы уже скинули цены и начали продавать. Но 70 процентов жилья сегодня люди приобретают не на ипотечные кредиты. В нашей стране, где средняя зарплата 420 долларов США, дома и квартиры приобретают за нал. Люди рассчитываются сотнями тысяч, а то и миллионами долларов из набитых валютой китайских сумок на колесиках. Откуда генерируются ТАКИЕ наличные деньги - очень хороший вопрос. Доля теневой экономики, по разным оценкам, 35-40 процентов. Уровень коррупции, скажем честно, достаточно высокий...

- Все 420 алматинских риэлторов сейчас явно расстроены. Впрочем, как и хозяева растяжек "Квартиры в этом доме распроданы на 90 процентов!!!"...

- Наши строители, риэлторы и примкнувшая группа товарищей - все они ВРАЛИ населению, рассказывая про то, что цены на недвижимость могут только повышаться. ЛЮБЫЕ активы - золото, ценные бумаги, недвижимость - в разные периоды времени имеют свойство то падать, то расти в цене. Это все должны понимать: в условиях рыночной экономики мы все работаем по этой синусоиде. В Японии в свое время тоже свои 420 риэлторов рассказывали, что цены в Токио могут только расти: "развиваться некуда", "столица страны", "золотой квадрат", "пять кварталов от императорского дворца". Вот и убедили друг друга, догнали цены до нереальных уровней. Был период, когда вся земля в Японии стоила больше, чем вся земля в США. Хотя территория США больше, чем у Японии, в 25 раз. А сейчас цены в жилых кварталах Токио на 50-60 процентов ниже, чем в 1990 году.

- В Казахстанской ипотечной компании (КИК) считают, что у казахстанцев никогда не возникнет "ипотечной усталости". В свое время об "ипотечной усталости" первым заговорили в Казахстане именно вы...

- Это из опыта стран Восточной Европы. Пять лет человек напрягается, обслуживает ипотеку, а потом приходит самый сложный период - с пяти до восьми лет. Чтобы понять, случится это в Казахстане или нет - нам эти восемь лет надо прожить. КИК была создана по моей инициативе семь лет назад, но реально рынок заработал только четыре года назад. Как это все будет работать - пока не очень понятно. И сейчас как раз самый подходящий момент объяснить людям, что ипотека - не для всех! Она традиционно доступна верхней, более состоятельной части среднего класса с доходами от 1000 долларов США в месяц и только для тех, кто в состоянии спокойно ее выплачивать банку в течение 20 лет. Для работников же бюджетных организаций и среднего класса - Жилстройсбербанк, где кредиты всего под 6,5 процента годовых. Сейчас очень важно проводить разъяснительную работу, нарастить рекламу его услуг, чтобы народ двинулся в Жилстройсбербанк. Но там надо три года копить, мы же все хотим хорошо жить уже сегодня.