"Central Asia Monitor", 7 марта

Собеседником Бигельды Габдуллина в его авторской программе "Серьезный разговор" на телеканале "Астана" стал министр финансов Болат Жамишев.

Свести риски к минимуму

- Болат Бидахметович, предлагаю начать нашу беседу с недавнего Послания главы государства народу страны. В нем немало места уделено банковскому сектору и финансовой системе в целом. Идет активное обсуждение документа. Однако в прессе я не заметил особо оптимистичных комментариев известных финансистов. С чем это связано?

- Если говорить о тех поручениях, которые дал глава государства правительству, то это, прежде всего, разработка новых Налогового и Бюджетного кодексов, трехлетнего бюджета. В настоящее время прорабатываются концепция и ключевые моменты Налогового кодекса. Создана рабочая группа, которую возглавляет заместитель премьер-министра Ербол Орынбаев. Думаю, что у вас не будет недостатка в аналитической информации, в комментариях, поскольку Налоговый кодекс - это тот документ, который никого не может оставить равнодушным. Что касается его основной концепции, то, как сказал глава государства, необходимо изменить систему налогообложения недропользователей, снизить налоговую нагрузку на несырьевой сектор и пересмотреть все существующие подходы к предоставлению налоговых льгот.

- И все-таки об отсутствии у финансистов оптимизма. Может, причинами тому являются довольно непростая ситуация в банковском секторе и довольно открытые намеки президента относительно усиления государственного влияния на финансовую сферу?

- В финансовом секторе ситуация действительно непростая, поскольку внешние шоки имеют очень сильное воздействие на наш финансовый рынок, и это неизбежно в условиях движения страны к построению открытой экономики. Сегодня мы в полной мере можем считать себя частью мировой экономики, и все те процессы, которые происходят на международных финансовых рынках, безусловно, в той или иной мере затрагивают нашу страну. Поэтому правительство, прорабатывая какие-то меры, вынуждено считаться с существующим фактором неопределенности, который исходит извне. Тем не менее, можно сказать, что в целом финансовый сектор адаптируется к сложившейся ситуации, хотя понятно, что эта адаптация несет в себе и целый ряд негативных моментов, если говорить о сокращении корпоративного финансирования. Последнее обстоятельство, в свою очередь, вызывает сложности в тех секторах экономики (прежде всего в несырьевых), которые были сориентированы на банковские кредиты. В общем, ситуация непростая. Но в то же время подобные периоды позволяют предпринять меры, которые бы позволили в дальнейшем минимизировать риски.

- Замечу, что уже на следующий же день после озвучивания Послания глава АФН Е.Бахмутова заявила, что в связи с известной ситуацией в банковском секторе АФН намерено разместить своих "боевых" представителей прямо в банках второго уровня. Нужен ли такой надзор?

- Агентство финансового надзора, предлагая эти меры, ориентировалось на действующие нормы законодательства, которые были приняты еще несколько лет назад в соответствии с международной практикой. В тех же Соединенных Штатах существует такой порядок, когда представители регуляторов постоянно находятся в тех банках, которые являются системными для страны, или в крупных международных банках. Но начало реализации этой нормы у нас показывает, что требуется еще существенная доработка, конкретизация в законодательстве полномочий этих представителей.

"Просчитать" кризис было трудно

- Руководство страны вновь ставит задачу по разработке мер раннего предупреждения финансовых кризисов. Но ведь такое поручение президент давал еще пару лет назад. Вы сами возглавляли АФН, скажите на милость, кто же виноват, что "прозевали" кризис? Кто конкретно должен отвечать за это в госорганах?

- Ну, во-первых, что значит "прозевали финансовый кризис"? Международный кризис ликвидности на финансовых рынках на сей раз стал следствием проблем с ипотечным кредитованием в Соединенных Штатах Америки. До этого подобные ситуации имели место на азиатских рынках, в России, но США прежде не были той страной, которая давала им основной импульс. Поэтому предвидеть то, что произошло, было очень трудно. Возможно, у тех аналитиков, которые отслеживали ситуацию на рынке США, возникали какие-то подозрения на сей счет, но в целом международный рынок капитала не был готов к такому кризису - это очевидно. Причины же того, почему это настолько существенно отразилось на нашем рынке, заключаются, прежде всего в значительном привлечении внешних займов, то есть в ориентации банков на внешние источники оптового финансирования. С одной стороны это объяснимо: растущая экономика предъявляла достаточно высокий спрос на кредитные ресурсы, и банки, чтобы быть более конкурентоспособными, привлекали деньги с Запада, которые были дешевле, чем деньги внутри страны. С другой же стороны, поскольку быстрые темпы роста активов чреваты риском по качеству портфеля, Агентство финансового надзора и Национальный банк все время предпринимали меры для ограничения возможности такого быстрого роста и соответственно снижения рисков. По оценкам не только Министерства финансов, но и многих международных рейтинговых агентств, банки со своими обязательствами в целом справятся. Во всяком случае, для этого есть все предпосылки, хотя, конечно, и сами банки должны проводить адекватную, грамотную политику.

- Коснемся такой актуальной темы, поднятой в Послании, как структурная реформа финансовой системы. Конечно, помимо других составляющих реформы, президент имел в виду развитие рынка ценных бумаг. Но ведь его в стране, можно сказать, нет. Какие меры надо предпринять в первую очередь, чтобы этот важный механизм заработал?

- Что касается фондового рынка, то он в нашей стране есть. Я знаю, что его состояние многими оценивается критически, но все же, на мой взгляд, надо вести речь не об отсутствии фондового рынка, а о вопросах, связанных с его дальнейшим развитием. В Казахстане он сложился исходя из той политики, которую проводило государство и прежде в сфере приватизации. В ходе нее не были использованы все возможности фондового рынка, поэтому приватизация в значительной степени прошла мимо него. Далее, структура нашей экономики представлена крупными и малыми предприятиями. Первые являются активными участниками как внешних, зарубежных, фондовых площадок, так и внутренних. Вторые же малоинтересны для фондового рынка, поскольку этот рынок предполагает прозрачность эмитентов, а в нашей стране малый и средний бизнес в этом смысле далеко не безгрешны. Плюс та политика, которая проводилась, в общем-то не стимулировала движение малых предприятий к средним, которые являются потенциальными участниками фондового рынка. Что касается спроса, то он, прежде всего, определяется нашими инвесторами, финансовыми организациями, включая пенсионные фонды. А например, последние сориентированы, главным образом, на безопасное инвестирование, поэтому у них достаточно высокие требования к качеству ценных бумаг. Вот эти факторы и определили сегодняшнее состояние фондового рынка в Казахстане, и я думаю, что мы должны двигаться в направлении того, чтобы все национальные компании и их "дочки" выходили на IPO. Не вижу никаких проблем, если, допустим, пятипроцентный пакет этих компаний будет выставлен на биржу. В этом случае будут привлечены дополнительные акционеры, а это всегда плюс с точки зрения корпоративного управления.

Чем ниже налоги, тем меньше льгот

- Вы сказали о поручении президента страны разработать новый Налоговый кодекс, в котором налоговая нагрузка будет перераспределена с недобыващего сектора экономики на добывающий. Как добиться того, чтобы он не противоречил ранее заключенным договорам с недропользователями и в то же время отвечал нашим национальным интересам?

- Безусловно, сложностей достаточно много, но в то же время существуют подходы, позволяющие преодолеть их. Основная задача нового кодекса - снизить налоговую нагрузку в целом на предприятия несырьевого сектора. Что это даст? Во-первых, уменьшение их отчислений в бюджет, и соответственно, дополнительные возможности для развития этих предприятий, а государство получит выгоду в виде расширения налоговой базы. Но дело не только в этом. При приемлемой для предприятий налоговой нагрузке можно будет уйти от существующих налоговых льгот. Ведь обычно такие льготы предоставляются тогда, когда нагрузка считается достаточно высокой, - в целях стимулирования отдельных секторов экономики. Почему важно отказаться от них? Дело в том, что за льготы "платит" не только бюджет, который недополучает эти суммы, но и все налогоплательщики, заполняя усложненную налоговую отчетность. Кроме того, при существующей системе льгот появляются возможности для манипулирования: если в каком-то секторе есть условия для минимизации налогов, то у диверсифицированных предприятий появляется соблазн перенести центр прибыли в этот сектор, чтобы уйти от налогов. То есть это создает такую ситуацию в экономике, при которой появляется слишком много движений в сторону использования оптимальных налоговых режимов, что отнюдь не способствует сокращению теневой экономики, за наличие которой в общем-то расплачивается вся страна и с которой нужно бороться.

- Одна из задач нового кодекса - пересмотр подходов к налоговым льготам, которых, по вашему выражению, "стало очень много". Каких секторов, отраслей и направлений экономики в первую очередь коснется "урезание" преференций?

- На самом деле у нас льготы могут быть использованы практически во всех секторах экономики. Взять те же специальные экономические зоны. Безусловно, я считаю правильным существование СЭЗ "Астана - Жана кала" в то время, когда застраивалась пустынная левобережная часть столицы. Сейчас же это "золотой квадрат", и мне представляется, что необходимость стимулирования строительства в этом районе города за счет налоговых льгот уже отпала. То есть в каждом случае нужно оценивать эффект и целесообразность сохранения этих льгот. Кроме того, они ведь распространяются не только на тех, кто развивает какие-либо производства в этих СЭЗах, но и на поставщиков, которыми могут быть всевозможные предприятия. То есть по сути у нас настолько разнообразная система льгот, что в целом она затрагивает практически все отрасли, и я еще раз повторяю, что это может быть оправдано только в условиях высокого налогового бремени. И если двинуться по пути кардинального снижения налоговой нагрузки, наличие таких льгот перестает быть оправданным.

- Форум предпринимателей Казахстана предлагает пакет поправок в Налоговый кодекс. Найдут ли отражение в новом законе предложения бизнес-ассоциаций?

- Безусловно, все предложения, поступающие от бизнес-сообщества, будут рассматриваться рабочей группой, которую, как я уже сказал, возглавляет Орынбаев. У нас уже есть опыт такой работы по подготовке предыдущих налоговых кодексов, поэтому здесь ответ однозначный - да.

- Известна ли общая сумма бюджетных потерь после снижениия налогового бремени на малый и средний бизнес?

- Новый Налоговый кодекс не предполагает сокращения поступлений в бюджет - нагрузка будет распределена между несырьевым сектором и сырьевым сектором, между теми, кто пользовался льготами, и теми, кто ими не пользовался. То есть будет принято такое решение, чтобы бюджет был сбалансированным. Поэтому говорить о потерях, в общем-то, не приходится.

- 14 февраля на заседании правительства президент страны объявил мораторий на любые проверки малого и среднего бизнеса. Какой срок моратория Минфин считает наиболее целесообразным?

- Вообще-то срок уже определен - до конца текущего года. Цель моратория заключается в том числе и в том, чтобы в условиях перехода к принципиально новой налоговой системе предприятия могли адаптироваться к тем изменениям, которые будут внесены. Я думаю, что налоговому комитету нужно будет, не дожидаясь окончательного принятия этого кодекса, активно вести работу по разъяснению его основных положений. Ну и, кроме того, в этот период сам налоговый комитет должен будет усилить свою деятельность по тем направлениям, по которым было допущено отставание в силу, скажем, нехватки людских ресурсов. То есть работы у налогового комитета меньше не станет, просто сместятся акценты, и я полагаю, что это смещение акцентов позволит всем - и налогоплательщикам, и налоговому комитету - получить максимальный эффект от этого моратория. Ну и плюс ко всему относительно сложная финансовая ситуация требует значительных усилий от предприятий малого, среднего бизнеса, и они не будут отвлекаться на те проверки, которые могли бы быть.

Финансы любят прозрачность

- При вашем предшественнике Наталье Коржовой Минфин выступал за внедрение всеобщего декларирования доходов с 2008 года. Кроме того, президент страны говорил о необходимости постепенного перераспределения налоговой нагрузки с юридических лиц на физические. Будет ли это отражено в новом Налоговом кодексе? Какую позицию занимаете вы?

- Этот вопрос той рабочей группы, о которой я говорил. Она рассматривает этот вопрос. А каким будет окончательное решение, все мы узнаем позже. Но на мой взгляд, всеобщее декларирование - это не просто вопрос, связанный с налогообложением физических лиц. Оно является важным и с точки зрения социальной политики. У нас в стране останется базовая пенсия, которая будет выплачиваться всем в одинаковом размере, исходя из прожиточного минимума. А вот чтобы получать больше, население должно участвовать в накопительной пенсионной системе, и государство заинтересовано в том, чтобы ею было охвачено как можно больше работающих людей. То есть в стране все должно быть прозрачно, и для этого необходимо всеобщее декларирование. Но в то же время, безусловно, надо заинтересовать население. Например, можно предложить ему такую схему, при которой, допустим, на вычеты относились бы расходы, связанные с обучением детей в учебных заведениях плюс какие-то медицинские издержки. И мне кажется, что если мы такую систему выстроим, то она принесет эффект.

- На недавнем заседании коллегии ФУР "Казына" вы подвергли критике работу фонда, заявив о его непрозрачности и невозможности проконтролировать распределение фондом средств. Какие предложения Минфин, главный финансовый контролер, вносит для изменения этой ситуации? Нуждаются ли в госконтроле все инстуты развития, СПК?

- Вообще-то я не критиковал "Казыну", у меня и полномочий-то таких нет. Я говорил о взаимоотношениях правительства и "Казыны". Правительство является акционером этого холдинга, и я как представитель акционера высказал мнение. Если запрашиваются какие-либо средства на капитализацию компании, акционер должен иметь развернутую картину того, на какие цели их предполагается использовать. Вот в этой части я считаю, что не все сделано, нет этой самой развернутой, детальной картины. Воспользовавшись моментом, я предложил устранить эти недостатки. Сейчас "Казыной" предпринимаются определенные шаги, позволяющие решить эту проблему. А вообще госхолдинги и создавались для того, чтобы деятельность национальных компаний стала прозрачной. Когда в роли акционеров выступали сами министерства, и их вице-министры периодически участвовали в заседаниях советов директоров, для них это была просто дополнительная нагрузка: они не жили проблемами этих компаний, они не могли понимать в деталях, насколько эффективно или неэффективно те работают. Поэтому само создание этих госхолдингов позволяет существенно повысить прозрачность деятельности национальных компаний. То есть я имел в виду необходимость более четко урегулировать взаимоотношения между правительством как акционером и самими холдингами.

Будет ли девальвация тенге?

- Российские эксперты прогнозируют: валюта Казахстана стоит на пороге девальвации. Насколько это соответствует действительности и из каких источников вы собираетесь поддерживать курс тенге?

- Никто в стране не брал никаких обязательств относительно того, чтобы поддерживать курс на том или ином уровне. Задача Национального банка - это обеспечивать через инструменты денежно-кредитной политики исключение или снижение факторов риска инфляции по так называемым монетарным причинам. И что касается курсовой политики, то Национальный банк стремится исключить какие-либо всплески на рынке в силу появления каких-либо разовых операций, но не берет на себя никаких обязательств с точки зрения поддержания курса на определенном уровне. Конечно, понятно, что курсовая политика очень важна в целом для экономики страны, и стабильность курса - это, в общем-то, стабильность и цен, это и финансовой ситуации. Также понятно, что если будет ухудшаться платежный баланс страны, то появится много факторов для того, чтобы динамика обменного курса или параметры обменного курса были иными, чем сейчас. И здесь самое главное заключается в том, чтобы не возникало каких-либо провоцирующих моментов, то есть любые изменения должны быть достаточно плавными, прогнозируемыми и понятными для всех участников рынка. А что касается того, каким будет курс, то вы знаете, что прежние прогнозы о существенной девальвации нашей национальной валюты не оправдались. Я здесь говорю не о прогнозах правительства, а тех экспертах, которые выступали в прессе. Сегодня я тоже не вижу оснований для реализации тех прогнозов, о которых вы упомянули.

- Споры о судьбе "госзаначки", об эффективном использовании средств Нацфонда идут давно. На сегодняшний день речь идет о сумме в 2,7 триллиона тенге. Только в прошлом году от нефтяного сектора в фонд поступил один триллион тенге. Скажем, Норвегия тратит ее на инвестиции в иностранные акции, Россия хранит ее в инвалюте на счетах в ЦБ, Кувейт покупает акции за рубежом, Венесуэла повышает зарплаты и пенсии и т.д. Какую позицию вы как министр занимаете в этом вопросе?

- На самом деле все те страны, где есть такие фонды, не тратят деньги, а управляют ими. То есть размещают их в безрисковые, максимально безрисковые инструменты, при этом эти инструменты конечно не очень доходные, потому что чем выше доходность, тем обычно выше риск. Этими деньгами управляет Национальный банк - как самостоятельно, так и с привлечением инвестиционных компаний, выбираемых по очень жестким критериям. А вообще, если раньше были большие дискуссии относительно целесообразности наличия такого фонда, то сейчас, как мне кажется, они потеряли свою актуальность. Природа появления этих средств - быстро выросшие цены на нефть. Но цены на любой товар имеют свойство как расти, так и падать. В 1999-м году цена за баррель нефти была девять долларов, а сейчас - за 100, и никто не даст гарантии, что в случае снижения темпов роста экономики, сокращения спроса на нефть цены не упадут. Поэтому иметь такую "подушку" важно для безопасности страны, для гарантированного выполнения всех социальных обязательств, взятых на себя государством. Ну и помимо всего прочего, все-таки это фонд будущих поколений. Трансферты из фонда у нас расходуются на строительство школ, больниц, что в полной мере можно назвать расходами для будущего поколения. Эта политика в полной мере соответствует как экономическим задачам, которые преследовались при создании фонда, так и социальным, политическим задачам.

- И последний вопрос. Говорят, уже имеется "расстрельный" список банков, которым уготована незавидная судьба быть ликвидированными, и к лету останется всего три отечественных банка. Можете развеять такой слух?

- Поскольку я руководил Агентством финансового надзора, то скажу, что составление таких списков в принципе невозможно по следующим причинам. Ликвидация любого банка - это шок: если речь идет о маленьком банке - это мини-шок, если о большом - это большой шок для финансовой системы, для финансовой стабильности. Поэтому провоцировать ситуацию составлением таких списков не станет ни один регулятор. Вы представьте ситуацию, если кто-то пустит слух о том, что собираются закрыть несколько банков: все кинутся забирать из них свои депозиты, и это приведет к тому, что закроются все банки. Поэтому ни один регулятор такие списки даже на всякий случай не составляет. Конечно, никто не говорит, что все банки имеют одинаковое финансовое положение, но это в общем-то обычная работа - контролировать их деятельность.

- Спасибо за интервью!