Людмила Фефелова, "Костанайские новости", 17 сентября

Корреспондент "КН" беседует с вице-президентом Союза адвокатов Казахстана, кандидатом экономических наук Т.З. Бердимбетовым.

- Тахир Закирович, два дня назад вам исполнилось пятьдесят. Вы так себе представляли этот рубеж или иначе?

- Я себя поздравил с тем, что сделал почти все, что планировал к "полтиннику". Когда я не могу сдержать обещание, данное самому себе, мне становится некомфортно. Надо вовремя решать задачи и двигаться дальше. Например, к пятидесяти годам я должен был стать кандидатом наук. Это не для престижа. Откровенно говоря, престижа мне всегда хватало, несмотря на то что родился в простой семье, мама и папа - рабочие люди. Но я окончил школу с золотой медалью, и цель - стать юристом - оказалась вполне досягаемой. Из Чимкента, как тогда назывался административный центр ЮКО, я приехал в Караганду, в университете сдал на "отлично" историю и был зачислен.

- Так уверены были в том, что история вас не подведет?

- В школе у меня было два любимых предмета - история и математика. На первых курсах в университете продолжал оставаться круглым отличником, пока не понял, что студенческая жизнь - это не только пятерки, а еще общение, встречи и так далее. Однако 4,65 балла в конечном итоге я поставил себе в зачет. И не я один на нашем курсе был, как говорится, такой умный. Наш выпуск - это бывший Генеральный прокурор Республики Казахстан, ныне министр юстиции Рашид Тусупбеков, заместитель Генерального прокурора Мухтар Жоргимбаев, ректор Карагандинского государственного университета, академик, доктор юридических наук Еркен Кубеев. Наши выпускники работают и в Верховном суде Казахстана - словом, нас хорошо учили. Мое поступление в КарГУ совпало и со становлением университета в целом и непосредственно юрфака. Приезжали преподаватели из Москвы, из Алма-Аты - было очень интересно.

- Сразу на адвокатуру настраивались?

- Мы получали специальность "правоведение" и квалификацию "юрист". Еще не было судебно-прокурорской и следственно-прокурорской специализаций. Но за пять лет нам дали очень хорошую базу по истории государства и права, криминалистике, криминологии, по "процессу". Такая подготовка многим позволила стать "многостаночниками" от юриспруденции. Это потом, когда началась экономическая реформа и когда от юристов стало зависеть, не побоюсь этого слова, будущее производственных отношений в стране, я почувствовал, что надо учиться еще. И не по юридической части, а по экономической. И не ради диплома, а ради знаний. Второе высшее образование я получил в Москве, в Академии государственной службы при Президенте Российской Федерации. А потом здесь же защитил кандидатскую.

- Сами работали над диссертацией?

- Пять лет ушло на учебу в Москве. Это время не прошло даром. Потому что я учился всерьез, по-настоящему. Для меня это принципиально.

- Почему вы, почти отличник, застряли в свое время в провинциальном Костанае?

- Да это мой любимый город, можно сказать. Я пожил в Чимкенте, в Караганде, а работать по-настоящему начал в Костанае. Точнее, в прокуратуре Костанайского района. Оттуда уходил в армию, полтора года служил, опять вернулся в районную прокуратуру. Платили мало. Но я и тогда был уверен и сейчас убежден, что человек на государственной службе не должен идти ни на уступки в ущерб закону, ни тем более продаваться. Я был упертым помощником районного прокурора, что отчасти и стало причиной того, что я перевелся в военную прокуратуру, два года служил офицером. В конце восьмидесятых поработал и в управлении юстиции...

- В воздухе конца восьмидесятых уже бродили перемены, да?

- Можно ли это было назвать переменами? Во всяком случае, моя собственная биография, точнее, анкета, странным, а может, и не странным образом, мешали мне продвинуться по службе. Моя мама - русская, папа - казах, и я по паспорту тоже казах. Когда меня предлагали на должность судьи города, оказалось, что этот пост имел национальность. На тот момент его мог занять либо русский, либо немец. Когда была вакантной должность заместителя начальника управления юстиции, я тоже не подошел, потому что начальником был казах, а значит, взять в замы казаха уже было невозможно. Неизвестно, как долго бы это продолжалось, но в 89-м меня взял работать помощником народный депутат СССР Арнольд Владимирович Бергер. Вот когда повеяло! У нас было шесть районов, в том числе Костанайский, Комсомольский, Федоровский, город Рудный. Я представлял народного депутата на местах, работал с заявлениями, жалобами избирателей, готовил материалы к съезду народных депутатов СССР. Был период, когда я одновременно работал помощником и у депутата Верховного Совета Казахской ССР Александра Геннадьевича Перигина. Когда стал депутатом парламента Сергей Михайлович Жалыбин, я долго и, думаю, плодотворно работал с ним

- Вы бы и сами могли уйти в политику...

- Уйти в политику? По каким-то своим качествам и устремлениям, наверное, мог. Но зачем мне это было нужно? Именно мне? Понятно, что без политики и политиков государство существовать не может. Но в ком сомневаются больше, чем в политиках? Мнение масс сводится к тому, что политика - это способ хорошо устроиться в жизни. На самом деле, есть в этой сфере люди, от которых зависят судьбы мира, народов, которые влияют на ход истории или просто честно тянут свою лямку. Но их немного, довольно тонкая прослойка. Больше, наверное, тех, кто просто сделал карьеру, обеспечил фундамент для потомков и так далее. Критиковать это нет смысла, так всегда было и будет. Лично я никогда не рвался в Робеспьеры, я всегда на стороне государства, его интересов. В КарГУ, когда я учился, образовался кружок "Молодые коммунары". Сложно было назвать его оппозицией или какой-то революционной организацией. Просто молодежь открыто высказывалась по тому или иному поводу, во многом совершенно справедливо. Но я в этом кружке не состоял по убеждению. Другое дело - стройотряд, народная дружина, спорт. В этой сфере я был заметной фигурой, меня уважали.

- Что стало с коммунарами?

- Ничего особенного им не сделали, угрозу для государства они вряд ли представляли. Но их, конечно, разогнали, на всякий случай. Но потом многие из них сделали хорошую карьеру.

- А почему вы откровенничаете не в свою пользу? Сейчас, наоборот, модно вспоминать о борьбе с режимом, о собственных протестных настроениях...

- Модно стало и адвокатам выступать перед телекамерами, но вы когда-нибудь "в телевизоре" меня видели? По моему убеждению, адвокат не должен быть публичной фигурой. Наша работа кропотливая, тихая, спокойная. Покажи в ходе процесса, на что ты способен! Насколько ты хорошо изучил дело, как тонко знаешь законы и достаточно ли конкурентоспособен, если так можно выразиться, рядом с судьей и обвинителем. Только на этой арене и востребован твой ораторский дар. Но когда суд состоялся, решение или приговор вынесены, как можно выходить к журналистам и объявлять, что ты не признаешь результатов судебного процесса?

- Вы хорошо знаете среду обитания служителей закона. Насколько они сами законопослушны?

- До идеала, я бы сказал, далеко. Но это тоже вечная проблема, с которой человечество пытается совладать. С переменным успехом.

- Тахир Закирович, не обидитесь, если скажу, что и вы со стороны паинькой не выглядите. Хотя бы потому, что видный мужчина, из той категории, что палец в рот не клади. Заметная внешность, особая хватка помогают адвокату или мешают?

- Внешность, точнее, обаяние, еще никому не помешали. Наука управления говорит о том, что успешный результат любой работы зависит от взаимной симпатии партнеров или собеседников. А сила аргумента - это всего лишь 7 процентов успеха. Но все эти теоретические выкладки я бы не стал ставить во главу угла. И внешний антураж тоже. Да, я достаточно высокооплачиваемый адвокат, с хорошим уровнем жизни. Но это результат профессиональных усилий. Я не берусь за сомнительные дела. Если есть душок рейдерства, не стану участвовать в деле ни за какие гонорары. В нашей работе очень важно чувствовать истину, собственную правоту. Тогда ты знаешь, ради чего работаешь. Разве может принести удовлетворение выигранное дело, если ты точно знаешь, что твой подзащитный врет, что из-за него кто-то крупно пострадал? Гонорар - это еще не успех.

- А что - успех?

- В своей работе я назвал бы успешным период становления бизнеса в Костанайской области. От юристов очень многое зависело, особенно, когда началась массовая приватизация. Не знаю, вспоминает ли кто-нибудь, как мы отражали "атаки" предпринимателей с юга страны. Крупные компании, в том числе, "Иволга-Холдинг", могли бы не состояться как истинно местные товаропроизводители. Почему это важно? Потому что и земля родная, и люди, а значит, и ответственность другая. Потом все встали на ноги, и уже потребность в услугах юристов стала другая, не столь масштабная. Поэтому я и перебрался в столицу, где моими клиентами являются крупные известные отечественные предприниматели и компании. Где есть интересные дела. Они тем интересные, что порой частный случай высвечивает проблему государственной важности. В частности, нередко извращается право землепользования, бывают вопиющие случаи. По закону, право землепользования может быть внесено в качестве вклада в уставной капитал того или иного предприятия. Может быть передано в залог. Других прав нет. Но на практике это право продают и покупают, причем "вкладчики" об этом и не знают. Недавно удалось одно такое дело распутать - в результате 1000 человек со своими правами перешли работать в ТОО, где перед ними выполняются все обязательства.

- А родителям вы помогаете?

- С огромной радостью помогаю. Мама, отец, брат, сестра, племянники - всех очень люблю. Жена, дочь, внук - основа жизни, все ради них...

- Семье с вами повезло?

- Думаю, что да. И мне с семьей повезло тоже.

- А что вы себе пообещали на следующее пятидесятилетие? Есть программа?

- Первым пунктом этой программы - докторская диссертация. Думаю, что уже пришла пора публиковаться, заниматься преподавательской деятельностью.

- И что вы будете говорить своим студентам о профессии юриста? Из чего она состоит?

- Из профессионализма и порядочности.