Кенже ТАТИЛЯ, "Central Asia Monitor", 4 декабря

Не секрет, что в последние годы ситуация вокруг казахстанских СМИ складывается, мягко говоря, неоднозначная. Порой возникает ощущение, что времена газетной вольницы безвозвратно канули в Лету. Тем не менее, именно журналистские публикации продолжают оставаться самым действенным раздражителем общественного мнения. Мы попросили поделиться своими соображениями на этот счет председателя Союза журналистов Казахстана Сейтказы Матаева.

- Как вы оцениваете ситуацию со СМИ в контексте последних законодательных решений?

- Если исходить из тенденций на законодательном поле за последние три года, то налицо резкое ухудшение положения журналистов и СМИ. Возьмем самые последние в этом отношении инициативы. Например, закон о регулировании Интернета. Мы много и подробно выступали на эту тему. Интернет регулировать невозможно, но, тем не менее, соответствующие поправки были внесены. Или же законодательная инициатива по охране тайны личной жизни. Да, никто не хочет, чтобы кто-то посторонний вторгался в его частную жизнь. Но когда это касается политиков, чиновников высокого ранга, депутатов, то нужно помнить об их публичном статусе. Парадокс состоит в том, что именно эта категория граждан начинает инициировать подобные вещи. Кто-то из них построил несколько особняков, ездит на "Ролс-Ройсе" или "Бентли", а теперь говорит, что засудит любого, кто попытается рассказать о некоторых подробностях его жизни. Но нам-то известно, какие у этих людей официальные зарплаты. То есть налицо ситуация, когда журналистам пытаются выставить "красные флажки".

Мне непонятно, почему отныне журналисту, рассказавшему об истинном положении вещей, могут дать пять лет заключения. Хотя и в законе о СМИ, и в Гражданском кодексе говорится, что мы, журналисты, находимся при исполнении своих профессиональных обязанностей. Происходящее позволяет делать вывод об ухудшении ситуации.

Есть еще одна очень тревожная тенденция - нарастающая волна судебных исков в отношении газет и журналистов со стороны чиновников и бизнесменов, которые при этом выставляют непомерные суммы. В отдельных случаях суммы исков доходят до миллиардов тенге, и об этом можно говорить как о состоявшемся факте. Таким способом журналистам хотят заткнуть рот и довести издания до разорения.

В свое время мы предлагали парламенту и правительству установить какой-то потолок для размеров судебных исков, чтобы ограничить непомерные аппетиты наиболее ретивых истцов.

Есть и другой вариант. Если выставляются огромные иски к СМИ и журналистам, то тогда пусть истцы платят 5% госпошлины от их сумм. Это бы отбило у многих охоту выставлять раздутые иски. Однако ввести такую норму не хотят, а зря…

И вообще, лично я считаю, что когда чиновник подает на журналиста в суд - это нонсенс, который никого не красит. В практике многих цивилизованных стран вы такого не встретите.

- У нашей прессы получается контролировать власть?

- Может быть, я выскажу крамольную мысль, но при нашей слабой оппозиции пресса - естественный реальный оппонент власти в Казахстане. Потому что другого гражданского института, который бы со стороны общества контролировал власть, - нет. Правоохранительные органы вместо того чтобы защищать нас, защищают честь своего мундира или занимаются выяснением отношений между собой. Какой у нас парламент - объяснять не надо. Есть "Нур Отан", но тут тоже сложно что-то комментировать…

Вспомните последнее повышение цен на бензин и некоторые продукты питания. Признаемся честно, эти темы стала будировать именно пресса. Это было в вашей газете, на лентах информагентств. В стране, добывающей такое количество нефти, безудержно растут цены на бензин. После этого президент выступил на "прямой линии", и началось какое-то шевеление. Но вчера я посмотрел новостные каналы, и, хотя ранее правительство обещало, что с 1 декабря бензин будет стоить не больше 82 тенге за литр, его как ни в чем ни бывало продают по 90. И опять в качестве контроля со стороны гражданского общества выступают СМИ. Они показывают, они возмущаются и формируют тем самым общественное мнение.

Поэтому в какой-то степени наша пресса имеет влияние на действия властей. К сожалению, пока, кроме СМИ, это ни у кого не получается. Дай Бог, если у нас будет такой же боевой парламент. Дай Бог, если у нас будут такие партии.

А пока надо отдать должное прессе, и это не бахвальство, а констатация факта - очевидного и немного грустного.

- Как сделать так, чтобы общественные проблемы были на повестке дня журналистики, а не журналистика была вопросом повестки дня общества?

- В первую очередь, это необходимо отрегулировать законодательно, и я уже сказал об этом. В принципе у нас очень хорошие законы, но проблема в том, что они не исполняются. Это, во-первых.

Во-вторых, у нас нет законодательно закрепленного статуса журналиста. Мы этот вопрос несколько раз поднимали, однако, воз и поныне там…

Своим вопросом вы задели самую больную мозоль. Есть статус депутатов, есть статус судей, статусы работников тех или иных органов. А статуса журналиста нет! Я как руководитель журналистской организации постоянно сталкиваюсь с этим. Простой пример из жизни. Я являюсь членом жилищной комиссии акимата города Алматы, и вот когда надо выделить какое-то коммунальное или ипотечное жилье журналисту, то это практически нереально сделать. Потому что он по статусу не подходит, он не государственный служащий. Даже работая в телекомпании "Хабар" или "Казахстан", в газетах "Казахстанская правда" или "Егемен Казахстан", где 100% акций принадлежат государству, он не является госслужащим. Вот вам и парадокс…

Поэтому в будущем у нас стоит задача - определить статус журналиста. Когда он будет, тогда многие вопросы отпадут.

Я не сторонник того, чтобы СМИ и журналистов величали "четвертой властью". Я буду рад, если нас будут называть представителями "второй древнейшей". Пусть…

Честно говоря, это несколько неуместно называть нас "четвертой властью". Мы не власть. Это всем должно быть понятно. Мы - хороший посредник между властью и обществом. Мы - мост между этими двумя институтами. С одной стороны, через прессу общество контролирует власть. С другой стороны, власть через прессу посылает сигналы обществу о своих намерениях и действиях. Поэтому задача журналистов - постоянно сигнализировать власти о происходящих в недрах общества и государства процессах. Как это было в случае с заражением СПИДом детей в Шымкенте. Об этой страшной трагедии заговорили во весь голос после газетных публикаций.

Ваша газета подняла вопрос о забастовках в Западном Казахстане, и там что-то начало решаться. А вспомните события в Маловодном...

Да, нас обвиняют в том, что мы из подобных фактов пытаемся сделать сенсацию. Да нет же, это не так. Но если умирают люди, если нет элементарного порядка там, где он должен быть, об этом нужно говорить и писать. Я думаю, что по результатам таких выступлений начинают приниматься какие-то кардинальные меры: выделяются деньги, решаются социальные вопросы.

- У нас есть рынок СМИ или все же наше информационное пространство строго сегментировано аффилированными газетами и электронными СМИ?

- Проблема есть. Что-то более или менее похожее на рынок было в начале 1990-х годов. Это был период такой эйфории, когда появилось много частных газет, частных телеканалов. Я бы даже назвал то время "золотым периодом" казахстанской прессы. Тогда еще были какие-то вольности. Но потом, по прошествии некоторого количества лет, все это началось сегментироваться. Люди, которые имели деньги и власть, очень быстро поняли, что это очень действенный инструмент, и его не стоит выпускать из рук. Каждая финансово-олигархическая группа начала покупать или создавать медиа-холдинги. И уже примерно с середины 1990-х годов практически каждый олигарх и финансово-промышленные группы, кроме привычных активов в виде месторождений, заводов-пароходов, заимели собственные СМИ.

В последние годы на рынок стало активно вторгаться государство. Создание крупных медиа-холдингов - "Арна Медиа" и "Нур-Медиа" - свидетельствует о том, что и государство уже поняло: такие возможности упускать нельзя. Это важный рычаг влияния на общество.

Мне сложно утверждать, что все СМИ находятся в конкурентной среде. Дело в том, что в последние годы появилось такое понятие, как государственный заказ. Ну, вы понимаете, о чем идет речь. Когда ты получаешь деньги от Министерства культуры и информации, а за окном кризис, то поневоле начинаешь опасаться критиковать, к примеру, то же правительство или же министерство. Потому что ты являешься как бы партнером.

Но вместе с тем, госзаказ - это, в принципе, неплохо.

Другое дело, что бывает весьма затруднительно найти какой-то баланс интересов, некую "золотую середину". Я знаю, что отдельные газеты, которые методично критикуют действия правительства и госорганов, просто отказались от госзаказов. Те же издания, где критический уровень материалов значительно ниже, сидят на "подпитке", получаемой через госзаказ.

- Деньги и журналистика - одна из вечных проблем и одно из вечных противоречий. Они в принципе разрешимы? В частности, у нас?

- Мои рассуждения о госзаказе в некотором роде лежат как раз в плоскости этой темы. Конечно, журналист должен иметь достойную зарплату, потому что он служит обществу.

У нас в разных изданиях разный уровень зарплат. Есть такое понятие, как "внутренняя цензура". Оно есть в Казахстане, уверен, что существует и в других странах. Ты просто знаешь, что вот эту тему поднимать не стоит, будут проблемы. Однако есть журналисты, которые этого не боятся, и они получают хорошие зарплаты.

Это извечная дилемма, поскольку без денег не проживешь. Лично я считаю так: у журналиста должна быть достойная зарплата, и он никогда не должен думать о том, как прокормить себя. Однако не всегда дело упирается в заработную плату. Если у журналиста есть своя четкая жизненная позиция, то он пойдет именно в то издание, где ему, возможно, будут платить меньше, но зато он будет чувствовать моральное удовлетворение. Такое тоже есть. Так что не все зависит от кошелька. Многое значат идейные соображения, какие-то внутренние убеждения. Поэтому нельзя утверждать, что журналисты работают только ради денег.

Журналистика - штучная профессия. Уметь мыслить и писать дано далеко не каждому. Я многих перевидал за свой журналистский век и не знаю журналиста, который работал бы исключительно из-за денег. Не знаю…

В любом случае, многое зависит от внутренних убеждений. Может быть, именно это и отличает нашу профессию от других. Если брать творческую сторону, то мы все же ближе к художникам, музыкантам. Представители этих профессий зарабатывают не такие уж и большие деньги. Я знаю художников, которые не работают по госзаказам и годами живут далеко не в роскоши. А точнее, почти впроголодь.

И еще один момент. Я считаю, что обильная пища притупляет мысль. Тридцать лет в журналистике дают мне право высказать соображение, что человека в полуголодном состоянии посещают очень хорошие и продуктивные идеи.

- Есть мнение, что свободы слова становится все меньше. Что нужно делать, чтобы этого не происходило?

- В Казахстане свобода слова всегда присутствует. Ее нет для тех, кто испытывает какие-то трудности, как, например, газета "Республика" или "Тасжарган". Повторюсь еще раз: у нас своя внутренняя цензура.

Свобода слова - это один из важнейших элементов построения гражданского общества в Казахстане. Все познается в сравнении. Взгляните на ситуацию у наших соседей - в Узбекистане, в Туркменистане... Мои коллеги, приезжающие оттуда к нам, прямо говорят: "Вы - счастливые люди". Другое дело, что мы сами иногда этого не замечаем. Наверное, нельзя говорить, что у нас свободы слова меньше, чем других свобод. Мы же боремся за нее, и, может быть, благодаря именно этому мы имеем тот уровень свободы слова, который имеем.

Помимо свободы слова, другим важным достижением за годы независимости является то, что у нас есть выбор. Мы сами об этом нечасто задумываемся и еще реже говорим. Что я имею в виду?.. Допустим, если мне не нравится одна газета, я могу купить другую. Не нравится какой-то телеканал - я имею возможность переключиться на другой. Не хочу слушать эту радиостанцию - слушаю другую. Вот это я считаю очень важным достижением. У нас есть выбор, а это дорогого стоит. В некоторых странах - наших соседях - этого выбора нет. Мы всегда должны помнить об этом.

Наши журналистские организации всегда боролись, борются и будут бороться за свободу слова в Казахстане. По одной простой причине: мы прекрасно понимаем, что без этого движения вперед не будет. Кому-то наши усилия в этом направлении не нравятся, но наш караван должен двигаться вперед. Ради подрастающего поколения. И в этом вопросе мы не должны руководствоваться какими-то конъюнктурными соображениями типа предстоящего председательства в ОБСЕ. Это должно быть нашей внутренней потребностью. Если мы хотим расти как государство, хотим быть узнаваемыми в мире, то должны двигаться в этом направлении. Это мое глубочайшее убеждение.

После нас (я имею в виду - после нашего поколения) не должна остаться пустыня. Мы двадцать лет вспахивали эту целину, взрастили какие-то побеги, и мы обязаны относиться к ним бережно.

Время не стоит на месте, информационные технологии стремительно меняются. Кто из нас двадцать лет назад думал об Интернете? Лично я как старый газетчик с некоторой грустью гляжу на то, как неуловимо отходят на второй план газеты. Но все же верю, что в условиях нашего общества печатные издания еще будут востребованы.

И касательно отечественной журналистики хочу сказать, что не все у нас так мрачно. Мы видим журналистскую работу, видим результаты этой работы. Да, власти не все нравится, но мы должны делать свое дело.

У казахстанской журналистики несколько предназначений. Во-первых, информировать граждан и общество. Во-вторых, и это главное, выполнять образовательные функции. Говоря образно, газета - это букварь для взрослых. Ну, и, наконец, в-третьих, должен присутствовать развлекательный момент.

- Современной журналистике нужна цензура?

- По Конституции у нас цензура запрещена. Поэтому, естественно, никто не признается, что она есть. Но в принципе какая-то цензура, конечно, имеет место быть. Я имею в виду, прежде всего, то, что это понятие не только какое-то внутриредакционное. Есть такие категории, как учредитель, собственник. Поэтому мы всегда работаем с некоторой оглядкой на эти факторы. К чему я это говорю? Стопроцентно независимой прессы нигде нет. Хотя бы потому, что редакционная политика складывается из пожеланий учредителей. И потом, существует такое понятие, как внутренняя цензура. Это есть везде, это есть у нас, и я считаю, что это вполне нормальное явление. Любой журналист, работая в том или ином издании, примерно знает, что есть такие темы, на которые существует негласное табу. Но это нормально. Об этом не говорят громко, но это есть. Если честно, в узком кругу это готовы признать почти все наши коллеги.

Думаю, что внутренняя цензура есть и в ведущих мировых изданиях. Взять тех же американских газетчиков: одни поддерживают республиканцев, другие - демократов. Наши коллеги, которые работают в изданиях, входящих в медиа-холдинг "Нур-Медиа", не могут же не поддерживать курс партии "Нур Отан". Такова логика негласной внутренней цензуры…

- Если бы вам предложили создать какое-нибудь новое СМИ, в пользу какого варианта был бы ваш выбор: газета или веб-сайт?

- Я консерватор, вышедший еще из советской шинели, поэтому, конечно, бумажная версия мне ближе и роднее. Не знаю, насколько это возможно, но в последнее время меня посещает мысль: а почему бы в Казахстане не издавать бесплатную общественно-политическую газету? Мне кажется, время для этого пришло. Я видел такое в России, в Дании, в Швеции. Говорят, в Израиле такая газета выходит три раза в день. Существуют такие издания за счет рекламы. Думаю, рано или поздно это должно прийти и к нам. И это был бы один из интересных поворотов в развитии казахстанской журналистики.

Я до мозга костей газетчик. Убежден, Интернет никогда не заменит бумажную версию. Я не могу вечером прийти домой, лечь на диван и читать по компьютеру. Хотя, может, к этому можно и приноровиться. Мне газета интереснее: шуршание страниц, запах типографской краски. Это мое, родное.

Знаете, есть шутливая версия ответа на вопрос, чем газета отличается от Интернета? Когда пойдешь в пивнушку, то в газету можно завернуть воблу, а с лаптопом этого не сделаешь при всем желании… (Заразительно смеется)

- Благодарю вас.