Светлана Грибанова, Игорь Нуждин, Андрей Скирка, "Эксперт Казахстан", 1 марта

"Эксперт Казахстан" начинает серию интервью с топ-менеджерами банков второго уровня (БВУ). Мы хотим узнать о проблемах банковского сектора, так сказать, из первых рук, и как их решает каждый отдельный банк, как банкиры оценивают регулирование финансового рынка, каких мер поддержки ждут от правительства.
Первый в нашем списке – один из крупнейших фининститутов страны – Народный банк Казахстана. Выбор не случаен, хотя Народный, пожалуй, самый скучный среди крупнейших банков страны. Трудно припомнить какие-либо громкие события с его участием. Он не заявлял о своих планах стать лучшим банком в СНГ, как БТА, не принимал стратегии агрессивного роста, как Альянс. Мы теперь знаем, к чему иногда приводят мечты – оба банка в прошлом году объявили дефолты по своим обязательствам. Пожалуй, главное качество Народного банка – стабильность. По крайней мере, в течение последних пяти лет он постоянно входит в число крупнейших банков Казахстана, занимая третье место по размеру активов среди коммерческих банков. Второе качество – консерватизм. Банк не зря называется Народным: он остается первым по объемам вкладов населения. НБК удается пока сохранить доверие населения, очевидно, благодаря как раз своим стабильности и консерватизму.
Впрочем, нельзя сказать, что Народный банк ощущал себя комфортнее других игроков – показатели деятельности за прошлый год свидетельствуют, что он переживал общие для всего банковского сектора проблемы. Хотя активы банка в целом выросли на 23%, кредитный портфель увеличился всего на 0,3%, несмотря на участие в госпрограммах рефинансирования займов МСБ и ипотеки. Как и у других банков, продолжал ухудшаться портфель, хотя темпы были ниже, чем в целом по системе. Но если исключить показатели дефолтных БТА и Альянс Банка, то качество кредитов НБК падало примерно в одном ритме с другими банками.
Мы встретились с главой Народного банка Умут Шаяхметовой в новом головном офисе НБК, открытом как раз в кризисный 2009 год. Наше интервью, изначально ставившее своей целью как можно больше узнать о проблемах и планах Народного банка, вышло за поставленные рамки и стало откровенной беседой о банковском секторе страны в целом, политике регуляторов и о перспективах экономики.

ТС как источник рисков
– Умут Болатхановна, главным событием нынешнего года стало действие Таможенного союза. Пожалуй, мало кто остался в стороне от обсуждения этой темы. Вот только банкиры предпочитают отмалчиваться. Хотелось бы услышать ваше мнение: что даст нашей экономике участие Казахстана в ТС?
– Два месяца со дня начала действия правил Таможенного союза – срок небольшой. Поэтому делать какие-то даже предварительные выводы еще преждевременно. Хотя определенные вопросы, которые требуют решения в рамках действия новых правил, уже наметились.
К примеру, в рамках реализации мер по развитию и модернизации экономики наша страна стала активно закупать необходимое оборудование, современную западную технику для сельхоз– и промышленных производителей за счет длинных, дешевых денег в рамках торговых и экспортно-импортных операций. Однако в прошлом году, когда произошел дефолт БТА, почти все зарубежные банки эмоционально закрыли линии на Казахстан по торговому финансированию до того момента, как решится вопрос реструктуризации долгов БТА Банка. В результате нашим заемщикам, которые взяли дешевые иностранные деньги, пришлось их заменить дорогими казахстанскими: если раньше они платили 6–9 процентов, то теперь – 15 процентов. Соответственно, это повлияло на себестоимость продукции, да еще плюс девальвация и резкое падение спроса. У компаний растут проблемы с погашением кредитов, мы проводим реструктуризацию, предоставляем пролонгацию, но проценты продолжают накапливаться.
А тут к тому же объявляют повышение таможенных пошлин в рамках ТС, и все запчасти на оборудование сразу же подорожали на 20–30 процентов, потому что это не российское, а европейское, американское и китайское оборудование. Причем ситуация для участников ТС в силу определенных причин не равноценная. К примеру, российские производители еще имеют резерв дешевых денег. Потому что там рынок больше, да и модернизация имеющихся производств развивается иначе.
Оно и понятно – огромная страна с развитой производственной инфраструктурой, оставшейся в наследство со времен СССР. Там действует экономика больших чисел. В Казахстане ситуация совсем другая.
– Ну а банкам чем это грозит?
– Здесь прослеживается прямая зависимость. Недавно в своем очередном послании президент Казахстана поставил новые задачи для казахстанских БВУ по обеспечению стабильности и устойчивой работы отечественной финансовой системы. А именно – содействие казахстанской экономике в ее посткризисном восстановлении и развитии. Мы готовы и всячески содействуем нашим основным заемщикам – отечественным предприятиям корпоративного сектора, малого и среднего бизнеса. Но для этого необходимо просчитывать все возможные риски. К примеру, сейчас, с действием правил ТС, у банков появился новый риск: насколько продукция наших заемщиков будет конкурентоспособной, сохранятся ли объемы продаж и, в конечном счете, смогут ли люди погашать кредиты.
Это касается и товаропроизводителей, и торговых компаний, в частности автодилеров, о чем сейчас много говорят и пишут. Страдают и отечественные производители: выбор казахстанского потребителя ограничен между дорогими западными товарами и продуктами или более дешевыми, но и менее качественными российскими. Пока еще наш отечественный производитель слаб, оттого и очень мало на рынке собственной продукции. Между тем от бизнеса требуют: будьте более конкурентными. А как? Ведь конкурентоспособность – это прежде всего низкая себестоимость, плюс логистика. При действующих тарифах на перевозку товаров из одной точки страны до другой само понятие конкурентоспособности выглядит эфемерно!
Есть, конечно, и положительные нюансы – действие новых правил Таможенного союза позитивно скажется на отраслях сырьевой направленности, так как в рамках ТС открываются выходы к портам, новые пути транспортировки. Я имею в виду зерновиков, нефтяников, производителей металлов.

Вверх со дна
– Года два-три назад почти все крупные банки презентовали свои стратегии развития. А затем случился кризис. И сегодня банки не спешат заявлять о своих перспективных планах, но это не значит, что их нет. Какова стратегия развития Народного банка на ближайшее будущее?
– Прошлый год был достаточно сложным для всего банковского сектора Казахстана: проблемы с ликвидностью, с выплатой внешних долгов, кроме того, в капитал нескольких крупных банков вошло государство.
В начале прошлого года перед Народным банком стояла одна задача – пережить кризис, но в то же время мы для себя обозначили его как год возможностей. Мы прошли его хорошо и даже завершили с небольшой чистой прибылью, хотя ожидали убытков.
Активы банка за 2009 год выросли на 23 процента, что мы оцениваем как хороший результат на фоне сокращения банковского сектора в целом. Мы расширили клиентскую базу как физических, так и юридических лиц, значительно выросли по зарплатным проектам и по карточному бизнесу в целом. Банк лидирует в области кредитования. У других банков сохраняется проблема с ликвидностью, и фактически новые кредиты в больших объемах выдаем только мы. Кроме того, мы полностью расплатились с внешними долгами 2009 года и досрочно погасили задолженность 2010 года в объеме 700 миллионов долларов. И чувствуем себя сейчас комфортно: до 2013-го у нас нет никаких внешних погашений.
– Одним словом, кризис для Народного банка уже в прошлом?
– На 2010-й мы смотрим с осторожным оптимизмом, нам кажется, что он будет легче прошлого года. Во всяком случае, мы не ожидаем таких проблем, как в 2009 году, когда одновременно упали цены на нефть, металл и зерно, прошла одномоментная девальвация, закрылись внешние рынки капитала, несколько банков объявили дефолты.
Улучшается ситуация на мировых рынках – растут цены на наши экспортные продукты, наблюдаются положительные тенденции по укреплению тенге. Скорее всего, стабилизируется рынок недвижимости – дно мы прошли, и дальше падать некуда. В 2010 году крупных дефолтов в Казахстане точно не будет, потому что государство просто не выдержит еще одной такой реструктуризации. В общем, с точки зрения макроэкономических показателей на год смотрим позитивно. Исходя из нашей оценки, мы приняли стратегию роста и запланировали прирост кредитного портфеля по всем сегментам, то есть рознице, МСБ и корпорациям, минимум на 10 процентов.
В то же время мы понимаем, что портфель малого бизнеса, скорее всего, нарастить будет сложно. В 2009 году именно этот сектор экономики оказался наиболее подвержен кризису, малым предприятиям будет тяжелее восстанавливаться, так как этот сектор у нас не очень развит, уровень продаж и спроса на их услуги и товары невысокий. Но главная беда – они все загружены долгами, и нам выдавать кредиты некому.
– А как обстоят дела с кредитованием физических лиц, ведь ухудшение качества кредитов именно по потребительскому портфелю заставило многие банки урезать розницу?
– Как и раньше, мы предлагаем весь набор продуктов по розничному кредитованию – ипотеку, потребительские займы, автокредитование. Но у нас и раньше существовал консервативный подход к рознице. Народный банк никогда не выдавал кредиты на каждой остановке. Мы учитываем прежде всего платежеспособность заемщиков, их доходы. Как я уже говорила, мы сегодня лидируем по зарплатным проектам, а это дает нам возможность дополнительно предлагать нашим клиентам кредитные карточки. Это может быть овердрафт или кредитная линия, или контрактный потребительский заем на какую-то конкретную цель. По размеру зарплаты, которая перечисляется на карточку, можно оценить платежеспособность заемщика и предоставить тот или иной вид кредитования. Я думаю, что нам позволит нарастить портфель снижение ставок по кредитам: мы уже вернулись к докризисным значениям как в корпоративном, так и в розничном секторе. Если мы выдаем кредиты корпоративному клиенту на 30 дней, то заемщик может получить деньги даже под 10 процентов. Средневзвешенная ставка – 12–14 процентов, это уже на более длинные деньги. По рознице – от 13 до 17 процентов. Отмечу, что у нас более низкие ставки как по депозитам, так и по кредитам по сравнению с другими банками. Мы можем позволить себе платить меньше по депозитам, потому что у нас большая ликвидность и ее объем все время растет.

Без рекламы
– Порой, общаясь с персоналом Народного банка, убеждаешься в том, что количество не всегда переходит в качество. Планируете ли вы работать над улучшением сервиса?
– Кроме стратегии роста у нас принята еще и стратегия повышения качества. Мы не ожидаем жесткой конкуренции со стороны других банков в течение 12–18 месяцев и хотим это время использовать для улучшения внутренних процедур и процессов для повышения сервиса. Народный банк уже реализовал программу по материальному оснащению нового головного офиса, а также всех региональных филиалов, внедрению IT-продуктов и САП, внутритранзакционной системы. Мы открыли офис в Астане, Темиртау, продолжаем открывать новые в Костанае, Усть-Каменогорске. У нас самая широкая в Казахстане сеть банкоматов и филиалов. В общем, материальная база полностью подготовлена, и основная задача на текущий год – улучшение процедур, человеческий потенциал, корпоративная культура, над чем мы уже работаем. Кроме того, мы намерены продолжать политику экономии ресурсов.
– Зарплаты режете?
– Да, но не только. В прошлом году значительно оптимизировали расходы: убрали неприбыльные точки продаж, сократили зарплату и переменные выплаты сотрудникам, в этом году постепенно возвращаем переменные выплаты, но в целом курс на экономию ресурсов будет сохраняться. И, наконец, перед нами стоит еще одна важная задача – определиться по дальнейшей стратегии присутствия государства в капитале банка. Возможно, будем готовы вернуть деньги национального фонда "Самрук-Казына" и таким образом продемонстрировать очень успешное сотрудничество частного сектора с государственным.
– Как сочетается оптимизация средств в прошлом году со строительством нового здания головного офиса, открытием филиалов, их оснащением? Это мало похоже на экономию.
– Это были ранее запланированные капитальные затраты. У банка всегда есть статьи расходов, которые он может урезать без ущерба для бизнеса. Например, мы в три раза сократили затраты на рекламу, но все равно люди шли к нам, и мы продолжали расти.
Потом сократили тренинги, командировки, корпоративные мероприятия. В то же время не тронули статьи расходов на спонсорство: оказывали помощь детским домам, поддержку студентам. За год сократили расходы на 15–20 процентов, или на 3,6 миллиарда тенге. Честно скажу, первое время мы экономили ликвидность – уж очень сложный был год. Если раньше нам раз в месяц приходилось проводить заседания комитета по ликвидности, то с января прошлого года ежедневно считали, сколько пришло денег, сколько вышло, какие-то продукты замораживали, пересматривали процедуру принятия решений, многие функции централизовали, в филиалах закрыли лимиты по выдаче кредитов. Затем пошли деньги "Самрук-Казыны", которые нужно было осваивать в короткие сроки. Народным банком была освоена рекордная сумма – 155 миллиардов тенге.

Стоп-кредит
– Наличие большой ликвидности, конечно, хорошо, но аналитики отмечают, что она является результатом недокредитованности экономики. Да и размещать ее приходится дешево – Нацбанк постоянно снижает ставки по депозитам. Доходность не страдает?
– Страдает, конечно. Во второй половине прошлого года у нас снизилась чистая маржа. Чистую прибыль мы генерим, она имеет положительное значение, но за счет большой подушки ликвидности у нас значительно выросли именно расходы по процентам. Чтобы уменьшить стоимость фондирования, как я уже говорила, мы снизили депозитные ставки. Основное снижение идет, конечно, по юридическим лицам, так как физические лица были и остаются для нас приоритетными. Но для многих клиентов сейчас основным критерием выбора банка являются не процентные ставки, а надежность и финансовая устойчивость игрока, поэтому, несмотря на низкие ставки, клиенты выбирают Халык.
При кризисе ликвидности, когда все страдают от нехватки денег, я думаю, их излишек – это все-таки хорошая проблема. Если б мы даже сократили на два миллиарда долларов свою текущую ликвидность и у нас осталось еще два с лишним, то это сильно повлияло бы на нашу маржу. Но кредитовать сегодня в агрессивных объемах мы не можем, потому что не видим большого количества хороших заемщиков.
– Какие существуют способы расширения клиентской базы? Что нужно сделать, чтобы стимулировать рост числа надежных заемщиков?
– Сегодня существует определенное противоречие на уровне государства. Так, меры регулятора направлены на снижение кредитной активности банков, а у правительства обратная задача – нарастить кредитование экономики и таким образом стимулировать экономический рост. Думаю, что первым делом в стране необходимо стимулировать потребительский спрос через повышение платежеспособности населения. К сожалению, есть одно "но" – наше население перегружено долгами.
Не имеет смысла выдавать человеку новый кредит, если он не расплатился со старым. Если мы видим по информации кредитного бюро о потенциальном заемщике, что у него плохая история или есть кредит в другом банке, то отказываем в займе. И я не знаю, как будет решаться проблема загруженности долгами. Банки обсуждали возможность списания части долга и вопрос поддержки государства по списанным долгам на уровне правительства. Тут не все зависит от желания банков. Налоговое законодательство не позволяет нам списывать активно долги. Мы готовы простить проценты или часть долга, но тогда возникает налог на заемщике и на банке, что делает это невыгодным.
Еще один немаловажный фактор – валютное регулирование. Вы, наверное, знаете, что регулятор ограничивает нас в кредитовании заемщиков в долларах, если они получают доходы в тенге. Однако тенговая ликвидность в прошлом году была очень ограничена, а сейчас она есть, но краткосрочная. Мы говорим правительству: если вы запрещаете долларовые кредиты, дайте нам длинную тенговую ликвидность. Она есть у тех же пенсионных фондов, значит, нужно запретить "пенсам" покупать валютные инструменты. В стране нет валютного регулирования по пенсионным фондам. НПФ сегодня сидят в долларах, а мы не имеем базы фондирования в тенге. Другой вариант – обязать национальные компании часть от экспортной выручки конвертировать в тенге, и пусть они хранят деньги на депозитах в банках не в долларах, а в национальной валюте.

Кто поможет должнику
– Возвращаясь к проблеме неплатежей по кредитам, как вы работаете с просрочкой? Можете ли представить должнику пролонгацию, снизить ставку?
– Какие бы меры ни принимались для снижения просрочек, долговая нагрузка будет расти. Пролонгация не спасает, она дает передышку, но заемщик все равно должен вернуть всю сумму займа плюс проценты. Да, мы можем снизить ставку, но это решается в индивидуальном порядке. Если у клиента объективная проблема, мы идем навстречу.
Клиенты должны понимать, что они взяли деньги не у банка, а у депозитора, который принес свои деньги в банк. Мы накинули маржу, дали кредит, выплатит заемщик свой долг или не выплатит, нам все равно придется вернуть деньги депозитору. В первой половине прошлого года люди были в ожидании, какой из банков выживет, какой обанкротится. Даже вообще прекращали выплачивать кредит. Подлила масла в огонь и инициатива правительства, пообещавшего открыть фонд стрессовых активов (ФСА) и выкупить долги с дисконтом. Заемщики приходили к нам и говорили: у меня есть деньги, но вы передайте меня в фонд стрессовых активов, там я буду меньше платить. Мы тогда обратили внимание правительства на то, что населению дана неправильная установка – ФСА не работает и не должен работать с физическими лицами, только с банками. Мы рады, что власти это поняли, и схема выкупа долгов у физлиц не пошла.
– А что все-таки происходит с фондом стрессовых активов, ведь столько было надежд, что он поможет очищению портфелей?
– ФСА создали в конце 2008 года, предполагалось, что его капитал будет не менее одного миллиарда, плюс частные инвестиции, а дали только 500 миллионов долларов.
Много было идей, как использовать активы фонда: то ли работать с "физиками" по ипотечным кредитам, то ли с земельными сделками в рамках Алматы и Астаны как с единым активом, который можно оценить. Тут нужно быть весьма осторожными – оценка активов должна быть очень четкой и объективной, иначе много вариантов для коррупции.
Ведь по каждому отдельно взятому предприятию очень сложно давать оценку: почему взяли кредит в этом банке, а не в другом, почему этот актив является стрессовым, почему одному заемщику дали преференции, дисконт, пролонгацию, а второму нет…
Одним словом, критерии отбора активов, критерии их оценки на практике очень трудно осуществить. Поэтому по юрлицам не было выработано единой концепции. По физическим лицам все проще. Это ипотека, параметры которой понятны: определенная себестоимость квадратного метра, срок – обычно 20 лет, сумма – не выше 100 тысяч долларов. Актив однородный, стандартный, понятный, поэтому его легче оценить. Но на тот момент совокупный ипотечный портфель по банковскому сектору составлял пять миллиардов долларов, а ФСА выделили всего полмиллиарда, при этом все ипотечники хотят попасть в фонд стрессовых активов. И получился такой эффект – люди перестали платить. Когда мы это увидели, предложили: не работайте с "физиками" или дайте нам все пять миллиардов, чтобы мы могли помочь каждому заемщику, потому что отобрать тех, кто сможет попасть в ФСА, просто невозможно.
– Как вы считаете, фонд все-таки нужен? Ведь процент проблемных кредитов достаточно велик, смогут ли банки сами разгрести токсические активы без помощи извне? Корея и Чили, например, сумели достаточно эффективно применить подобный механизм и помочь банкам.
– Мы все подсчитали и видим, что особого эффекта от ФСА не будет. Если мы будем передавать плохие кредиты, то да, возврат провизий произойдет. Но даже если этого не будет, мы все равно со временем решим эти вопросы. Насколько это критично для других банков, не могу сказать. Но в целом, я думаю, ситуация улучшится. 2009 год мы пережили, и, не дожидаясь начала работы ФСА, каждый банк работал с проблемными кредитами. Рост токсичных активов замедлился. В первом квартале 2009 года многие заемщики перестали платить и произошло резкое увеличение просрочек, в третьем квартале кривая начала замедляться и вышла на плато, как мы говорим, а в четвертом пошло снижение. С учетом того, что портфель падает, соотношение растет, но в абсолютных цифрах объем плохих кредитов стабилизировался. Например, в январе мы закрыли ипотеку на 5,7 миллиарда тенге – люди пришли и досрочно погасили кредиты. Мы даже гадали, что произошло: то ли людям вдруг выплатили одномоментные бонусы, то ли они копили деньги…

Предпринимательство без свободы
– Не кажется ли вам, что с усилением государства в финансовой сфере банки теряют свою независимость?
– К сожалению, это так. Прежде всего потому, что в нынешних условиях регулирование не должно снижать конкурентоспособность казахстанской банковской системы. Наш рынок открыт для всех: к нам заходят российские, европейские, китайские банки, но именно по отношению к отечественным банкам действуют самые жесткие требования. Мы считаем, что банковская сфера становится слишком зарегулированной и в чем-то даже политизированной.
– Нужны ли внешние займы казахстанской экономике?
– Экономика Казахстана небольшая, и она не генерирует достаточное количество денежных ресурсов для обеспечения экономического развития. Поэтому без внешних займов мы не обойдемся. Хорошо, что у нас есть прямые иностранные инвестиции, это большой плюс. Приток денег в страну нужен, но весь вопрос в правильном регулировании и распределении этого потока. Мы всегда занимали деньги за рубежом, и не только для покрытия дефицита бюджета. Да, снизился внешний долг банков и корпоративного сектора, но посмотрите, как вырос государственный и квазигосударственный долг за 2009 год. Мы взяли 10 миллиардов долларов у Китая, пять миллиардов у Кореи, берем у МВФ. А квазигосударственные долги завтра будет обслуживать государство. Внешний долг не снизился, он перетек из корпоративно-банковского сектора в государственный и квазигосударственный. Насколько правильно, эффективно и прозрачно расходуются эти средства, это всегда большой вопрос.
Моя гражданская, личная точка зрения: пусть уж лучше продолжает занимать корпоративный сектор, чем завтра нам как налогоплательщикам придется платить по госдолгам.