Наталья АБСАЛЯМОВА, "Экспресс-К", 15 декабря

Его считают опытным государственником и крепким рыночником. Сын отца казахстанского финансового аудита и бухгалтерского учета Владимира Радостовца вошел в новейшую историю страны как ключевой участник реформ 90-х, основательно перекроивших лекала плановой экономики на рыночную модель. Именно под его руководством проведены жилищная реформа и демонополизация восьми десятков отраслевых государственных холдингов. Сейчас можно сколько угодно спорить по поводу "шоковой терапии" тех лет. Однако нельзя не признать, что для того, чтобы тогда решиться на болезненные преобразования, надо было обладать, как минимум, некоторой смелостью. Нельзя не признать и другое: после реформ мы оказались совсем в другой стране. О переломных моментах в судьбе республики, генетическом коде и многом другом своими размышлениями с "ЭК" делится исполнительный директор Ассоциации горнодобывающих и горно-металлургических предприятий Казахстана Николай РАДОСТОВЕЦ.
– Николай Владимирович, многие уверены, что интересы государства и бизнеса – своего рода антагонисты. Вам довелось работать по ту и по другую сторону "баррикад". Скажите, где вы ощущаете себя комфортнее?
– Давайте сразу уточним: я работаю не в частном бизнесе, а возглавляю некоммерческую организацию. И прошел через государственную службу. Что касается антагонизмов, то даже если у государства и бизнеса возникает определенное противоречие интересов, то принятые за последние годы в нашей стране законы дают возможность эти интересы согласовывать. К примеру, на недавнем заседании отраслевой комиссии представители горнорудного сектора России посоветовали нашим профсоюзам создать фонд забастовок, чтобы работники могли выходить на митинги. Мне понравился ответ казахстанских работодателей и профсоюзов: "В Казахстане действует другая система. Существует закон "О социальном партнерстве в РК", где прописаны механизмы разрешения спорных ситуаций и поиска компромиссных решений. А поощрять протестные настроения, собирая деньги, – не лучший вариант".
– Ну это в вас, наверное, говорит голос бывшего министра труда и соцзащиты населения, который в свое время инициировал этот самый закон "О социальном партнерстве в РК" между правительством, объединениями работодателей и профсоюзами?
– Наверное, да, но не только. У нас в Казахстане действительно иная модель социального партнерства. Многие страны не имеют такого законодательства и только пытаются его создать.
– Признайтесь, у вас были сомнения, когда во главе антимонопольного комитета начинали жилищно-коммунальную реформу, которая при внешней безупречности ее логики оказалась весьма жесткой для населения?
– Я никогда не жалел, что участвовал в продвижении рыночных реформ под руководством президента. Уже в те годы для меня было очевидно, что предлагаемые главой государства идеи дадут возможность всему населению страны, в том числе мне и моим детям, жить лучше. Причем плоды преобразований были сразу заметны.
Да, в середине 90-х годов мы действовали жестко, но совершенно правильно. Рядом были поистине талантливые люди: Татьяна Квятковская, Серик Курмангалиев, Елена Попандопуло и другие. Именно антимонопольному ведомству было поручено провести работу по созданию кооперативов собственников жилья, передать функции по управлению домами в конкурентную среду, решить вопросы демонополизации холдингов. Сейчас может показаться невероятным, но тогда оставались целые куски плановых органов управления. Например, ГАК "Астык" объединяла в стране все элеваторы, тока, мукомольные компании, хлебозаводы и даже булочные. Поставки пшеницы по стране осуществлялись по разнарядке одного человека. Такая же схема действовала и во всех других отраслях.
Наше ведомство выступило механизмом развенчания этих монстров, и правительство нас поддержало в этом начинании. Каждую неделю кабмин принимал постановление о демонополизации того или иного холдинга по схеме антимонопольщиков, создавая конкурентную среду. Не скрою, в наш адрес звучало много угроз, были разговоры, дескать, цены на хлеб подорожают, лекарств не будет. Однако законы рыночной экономики заработали, когда были созданы условия и каждый желающий бизнесмен смог войти в ту или иную сферу. Конкуренция все выровняла. Причем стоимость хлебобулочных изделий стабилизировалась, а на лекарственные препараты – даже упала. В течение нескольких лет все холдинги были упразднены.
– Вы пришли во власть как реформатор. Готовы ли вы были к такому крутому повороту в жизни после 15-летней научной деятельности в институте экономики?
– Действительно, мне посчастливилось начинать работать у академиков Ашимбаева и Кошанова. Но когда я занимался научной деятельностью, чувствовал, что мне хочется реализовать свои знания. К тому моменту у меня уже было более 20 работ и 300 статей, посвященных трудовой активности и собственности. Хотелось проявить себя, и я стал писать проекты законов по этой тематике. В те годы они были очень востребованы. Моя пробная попытка была замечена, и меня позвали консультантом в парламент. Законы тогда в основном писались совместными рабочими группами в парламенте, в состав которых входили известные юристы и экономисты. Меня эта работа очень заинтересовала, когда запятая или какое-либо предложение перерастали потом в норму закона.
После того как был принят закон о развитии конкуренции и ограничении монополистической деятельности, президент поручил создать ведомство, напрямую подчинявшееся главе государства. Меня назначили замом, а впоследствии я возглавил антимонопольный комитет. У нас были поддержка президента и очень большие полномочия, благодаря которым удалось провести реформы, которые в то время сложно было осуществлять даже правительству. Многое решалось буквально сиюминутно: принимались постановления, издавались приказы, тут же вступавшие в силу. Например, в гостиницах с иностранцев за проживание брали больше, чем с казахстанцев. В то время в республике как раз формировался благоприятный инвестиционный климат. Поэтому мы буквально за один день приняли решение, что для всех должна действовать единая цена независимо от цвета кожи и паспорта. Также оперативно мы определились относительно того, кто оплачивает звонок на мобильный телефон: кто звонит или кому звонят? В противовес практике, сложившейся в других государствах, подписали документ о том, что платит инициатор звонка. В большинстве стран к этому пришли только через 10 лет.
Команде антимонопольного комитета приходилось учиться на ходу, перенимая зарубежный опыт. Поняв теорию, мы нередко интуитивно внедряли ее в практику. Учитывая, что специалистов антимонопольного дела не готовит ни одно учебное заведение, считаю важным, что нам удалось сохранить коллектив после переезда столицы из Алматы в Астану. Поначалу мы напоминали студенческий отряд, в одном здании размещались и рабочие кабинеты, и общежитие для сотрудников. Однако те, кто приехал в главный город страны, не пожалели. Антимонопольный комитет продолжил свою деятельность без сбоев.
– А еще вы известны как основатель нескольких объединений, в частности Евразийской промышленной ассоциации. Сейчас на слуху Ассоциация предприятий горнодобывающего и горно-металлургического комплекса…
– Нашей ассоциации, объединяющей более 60 крупнейших предприятий горно-металлургического комплекса, в этом году исполнилось пять лет. Среди них такие компании, как ENRC, АО "АрселорМиттал Темиртау", Корпорация "Казахмыс", АО "Казцинк", ТОО "Богатырь Комир", АО "ГМК "Казахалтын", ТОО "Горнорудная компания" (АО "НАК "Казатомпром") и другие. Сейчас АГМП имеет аккредитацию в экспертных советах большинства министерств и ведомств, рабочих группах парламента. Наши специалисты проводят экспертизу проектов нормативно-правовых актов, затрагивающих интересы предприятий отрасли, оказывая таким образом практическое влияние на формирование предпринимательского климата и экономической политики страны.
– Согласны ли вы с утверждением: родиться в правильной семье и в нужное время – это один из залогов успеха? И вторая часть вопроса: относите ли это высказывание на свой счет, то есть родились в правильной семье и в правильное время?
– В отношении первого утверждения согласен, что в правильной семье – наверное, это определяющее. Дед получил образование юриста в МГУ и экономиста в Плехановке. И чем старше становлюсь, тем больше понимаю, насколько для меня важна роль отца и матери, их личный пример. Имея за плечами
9 классов образования, мой отец женился на маме, дипломированном враче, уже окончившей к тому времени ординатуру. Все думали, что он так и будет жить в ее тени, ведь она стала известным хирургом. А он за два года окончил институт в Москве, освоил профессию бухгалтера, блестяще знал теорию и практику, за несколько лет защитил кандидатскую, докторскую диссертации. Он привил мне понимание того, что в деле, которым ты занимаешься, нужно быть первым. Отца и бабушку репрессировали, и после реабилитации он приехал в Казахстан, любил его всем сердцем. Он говорил: "Здесь человеческие ценности куда выше, чем во многих других более развитых государствах. И если народ сумеет сохранить эти ценности, то эта страна будет для многих притягательной". Сейчас я вижу, как он был прав. Наша республика становится центром, куда люди приезжают учиться. Для ряда стран религиозное инакомыслие сейчас становится серьезной проблемой. В этом плане мы пример для многих. Президент все время генерирует идеи. Я абсолютно уверен, что глава нашего государства идет на несколько десятилетий вперед. Вот и недавно прошедший саммит ОБСЕ показал, что предложенные на нем инициативы будут очень востребованы в перспективе.
Для нашей семьи была большая честь и высокая ответственность, когда после кончины отца его именем назвали улицу. У него очень много было учеников, и они знают, что этот человек внес огромный вклад в становление финансового аудита и бухгалтерского учета. Но самое главное, что он запомнился своей готовностью прийти на помощь людям. Для него это было заповедью.
– Скажите, что вы не сделали из того, что хотели?
– Я многое еще хочу сделать. Но самое главное, что у меня есть любимая работа и жизнь меня столкнула с великолепными людьми. Поэтому мне повезло, что я родился в Казахстане.

СПРАВКА "ЭК"
Николай Радостовец (55 лет) окончил Алма-Атинский институт народного хозяйства, доктор экономических наук. 15 лет работал в Институте экономики Академии наук КазССР. В августе 1991 года был назначен заместителем председателя республиканского Антимонопольного комитета, а с апреля 1996 года возглавил его. С октября 1999 года по август 2000-го занимал пост министра труда и социальной защиты населения. С 2000 года – руководитель Евразийской промышленной ассоциации (ЕПА), с 2006 года – ОЮЛ "Республиканская ассоциация горнодобывающих и горно-металлургических предприятий" (АГМП), РОЮЛ "Союз товаропроизводителей и экспортеров Казахстана" (СТЭК).