Тулеген БАЙТУКЕНОВ, "Время", 25 апреля

После того как молодые люди в Павлодаре стали самовольно менять таблички с русскими названиями улиц на казахские, стало ясно, что провозглашенная и все еще находящаяся на политической подпитке казахстанская лаборатория дружбы народов по факту встала на консервацию. И дело тут совсем не в вывесках, которые можно менять бесконечно, всегда упираясь в сакраментальное: "Мы открылись!". Поменялось человеческое содержание страны. И чем дальше мы от "совка", тем рельефнее будут проявляться поколенческие и этнические противоречия. О том, как станет развиваться ситуация, мы поговорили с писателем, членом международного ПЕН-клуба Канатом КАБДРАХМАНОВЫМ.
– Сейчас все заметнее становятся проявления межэтнического "несогласия" – инициирующие их казахи таким образом заявляют о необходимости расширения собственных прав и полномочий (будь то названия улиц, городов или место в истории), а другим этносам – в первую очередь русскому – сразу кажется, что их притесняют.
– Такого рода действия закономерны и понятны: маятник массового поведения качнулся в противоположную от русификации сторону. Разумом это событие понять можно, но принять чувством, особенно тем, кто построил и назвал эти улицы, поселки и города, вряд ли. Там, где доминируют чувства, трудно найти правду. Чаще всего в столкновении чувств правды нет. В этом-то и ужас нашего положения – в тотальном доминировании чувственного отношения к жизни, а не разумного. Такое примитивное отношение – еще один индикатор того, что наше общество совершенно незрело, по-юношески глупо и легко совершает опрометчивые поступки. Как те, кто "обижает", так и те, кто "обижен".
– Реальные межэтнические столкновения у нас, слава богу, редки. Но, как правило, если кто-то, не являющийся казахом, совершил преступление в ауле, то народный гнев направлен на всю его семью, и логическим следствием нарушения закона является требование депортации всего семейства куда подальше. С "криминальными" казахами эта схема не работает. В связи с чем такая избирательность?
– Вероятно, в связи с тем, что у большей части казахов все еще преобладает не рациональное миро­отношение, основанное на правопорядке и современных принципах, а родоплеменное. А такого рода сознание легко прощает "своим", а "чужим" всегда приписывает то, чего те не совершали. Это архаичное сознание, но что есть, то есть.
– Часто говорят, что сами русские провоцируют обострение межнациональных отношений, не желая учить казахский язык.
– Да, большинство русских не хотят изучать казахский язык. И в обозримой исторической перспективе они этого делать не будут. Ровно до тех пор не будут, пока мы, казахи, не станем народом в цивилизационном плане привлекательным. Пока мы в своем поведении, труде, отношении к себе и другим не станем притягательными, красивыми. Язык – часть нашей жизни, часть нашего духосознания, но не самая значимая. До тех пор пока мы в своей массе демонстрируем эгоистическое поведение и сознание, ничто казахское не будет представляться привлекательным.
Возможно ли в принципе ставить вопрос так, что русские, не желая изучать казахский язык, тем самым обостряют межнациональную обстановку? Абсолютно нельзя. В отношениях между народами не бывает уступок и знаков вежливости, как это бывает между индивидуумами. Отношения между этносами – отношения жесткие, принципиальные, но в главном справедливые. Причем справедливость здесь разумеется не как чьи-то односторонние благодеяния, а как реализующиеся исторические возможности.
– Считается, что власти выгодно держать некоренные этносы на своеобразном поводке, под­разумевающем их дистанцирование от политической жизни в обмен на лояльность и покровительство в обостряющихся вопросах межнациональной политики. Сейчас это особенно заметно – те же русские практически не позволяют себе громких заявлений об общественном и политическом положении в стране. Как вы думаете, к чему это приведет?
– Это политика иллюзорного подкупа неказахских этносов, которая не в состоянии создать из себя хоть что-нибудь хорошее. Массовое национальное сознание такие вещи в расчет не берет, оно никогда не продается и ни за что не покупается. Массовое национальное сознание – одно из величайших явлений мироздания, сродни таким вещам, как небесные светила, земные океаны и горные цепи. К ним нужно относиться со всей серьезностью и почтением, иначе дело неизбежно кончится плачевно. Но и здесь мы обнаруживаем незрелость нашего политического мировидения.
– А что будет в эпоху резкой "девертикализации" властного аппарата, которая рано или поздно случится? Националистические лозунги участятся, обострятся, сойдут на нет? Мы вообще готовы к тому, что власть может поменять свою риторику в межнациональной политике?
– Если ее не поменять, то нашему суверенитету рано или поздно придет конец. Мы и так находимся в вассальном, услужливом положении по отношению к России. Тамошняя ситуация не лучше нашей, и тамошние дикари-националисты, будучи близкими к действующей власти, постоянно играют мускулами, потому что больше ни на что не способны. Изображают из де­градирующей России великую планетарную силу. Но не Америку ведь им время от времени "понуждать к миру"? И тут как нельзя удобен Казахстан с "многочисленными русскими соотечественниками, терпящими незаслуженные унижения". Мы это уже видели на Кавказе, Украине, в Молдове. Но у нас, в Казахстане, не заметно ни малейших признаков осмысленной политики по культурной интеграции русских, ни намерений, ни усилий к созданию в Казахстане гражданского общества – общества действительно равных, действительно граждан и сограждан. Все отдано воле самих вещей, которая, как известно, всегда стремится к хаосу.
– Что должен делать государствообразующий этнос в нынешней ситуации? Известно, что многие наши сограждане неказахи буквально сидят на чемоданах и уж, как минимум, давно присмотрели запасной аэродром. Страна готова к такому повороту событий?
– Государствообразующий этнос – это нонсенс, архаика. Потому что современное государство образуют не этносы, а равноправные граждане. Этносы в наше время – а примеров тому бессчетно – порождают только напряженность, конф­ликты, войны и геноцид.
В демократии не существует понятия "государствообразующий этнос". Это понятие из XIX века, когда формировались государства-нации. В конце ХХ века это явление как нечто внутренне плодотворное исчезло с культурно-исторической арены. Те народы, которые этого до сих пор не поняли, прозябают в ничтожности и бессмыслице, которые, в свою очередь, ничего из себя не порож­дают, кроме хаоса межэтнических конф­ликтов и кровопролития.
– Ну и на сладкое: что будет с шала-казахами?
– Насчет шала-казахов, в частности, образованных, волноваться не стоит. Образованные городские казахи – люди поиска, а не устарелых этнических стереотипов и ложных иллюзий. Раньше или позже, но человек поиска непременно осознает себя личностью, а это подразумевает отчетливое понимание автономности и ценности собственной жизни. Личность нигде и никогда не чувствует себя изгоем, потому что личность – это безграничная духовно-культурная империя, в которой живущий личностной жизнью индивидуум одновременно и повелитель, и народ. Ровно в эту сторону – от этничного сознания к личностному – движется культурный прогресс мира.
Мы, городские казахи, прежде ощущавшие себя культурными маргиналами, пришли необычным, своим путем к осознанию необходимости формировать в себе личность, но результат складывается тот же, что и в других частях культурного мира. И это хорошо.