Ренат ТАИПОВ, aktobetimes.kz, 7 марта

Встретиться и дать интервью нашей газете пресс-секретарь облздрава Избаскан Нуратдинович Аймагамбетов предложил сам. В силу того, что "АТ" довольно часто публикует критические статьи о ситуации с медициной, его предложение, честно признаюсь, меня несколько насторожило. Избаскан Нуратдинович по телефону сразу оговорил тему предстоящего разговора – целительство. Но в ходе интервью выяснилось, что эта тема для ветерана здравоохранения послужила лишь поводом для возможности высказаться о проблемах куда более его волнующих.
Что может тревожить Избаскана Нуратдиновича – ясно уже из биографии. Родился он в 1941 году в поселке Родниковка. Окончил Актюбинский мединститут. В 1978 году возглавил Областную больницу, позже реорганизованную в Больницу скорой медицинской помощи. Являлся депутатом Верховного Совета. С 1991 по 1993 год занимал пост заместителя главы областной администрации. Затем вернулся в больницу. С должности главврача БСМП ушел в 2008 году. Два года отдыхал на пенсии и снова вернулся в медицину.
– Целительство, знахарство получили свое развитие еще во времена горбачевской охлократии, – начал пресс-секретарь облздрава. – Тогда центральное телевидение систематически все это пропагандировало. Телепаты, экстрасенсы появлялись как грибы после дождя.
Несмотря на веру в превосходство науки, Избаскан Нуратдинович признает возможность наличия у некоторых людей неисследованных способностей. При этом он считает, что все целители должны иметь медицинское образование: на сегодняшний же день никто из актюбинских магов образования этого не имеет, а число их никому не известно.
– Что послужило основной причиной такого распространения всех этих целителей? – задался вопросом мой собеседник и перешел к ответу. – Во времена развала, в 90-х годах, большинство высококвалифицированных врачей выехало на свою историческую родину – в Германию, в Россию, в Израиль. А те, кто остался, за мизерную зарплату не могли прокормить свои семьи. Причем эта заработная плата не выдавалась вовремя. Получали с задержкой в 4-5 месяцев. Поэтому многие оставшиеся в области квалифицированные врачи ушли в бизнес. А какой тогда был бизнес? – купи-продай! Многие лечебные учреждения остались бесхозными. Начался развал материально-технической базы. Было нечем кормить больных, не было лекарств. Выпускники медвузов получали низкие знания. Люди перестали доверять врачам. В это время образовалась ниша, которую и заняли всевозможные ясновидящие, знахари, телепаты.
– И вот прошло 20 лет. Ситуация в медицине с тех пор изменилась?
– Медицина – это такая отрасль, в которой всегда не хватает финансирования. Но сегодня мы уже не можем обижаться на то, что у наших лечебных учреждений плохая материально-техническая база. В этом отношении сегодняшний день и то, что было 10 лет назад – несравнимые понятия. Еще в начале 2000-х годов на сохранение здоровья каждого жителя выделялось по 2 000 тенге, а сейчас идет по 19 000 тенге на каждого. И это далеко не потолок.
– Все ли выделяемые государством суммы, на ваш взгляд, доходят до пациентов. Может быть, многое расхищается?
– А я этого не знаю. Для этого нужно быть близким к этому "КОШЕЛЬКУ". Вы согласны? А так огульно я не могу говорить… Да, медицине нужны финансы: нужно и оборудование, необходимо поднимать и заработную плату. Но никакое оборудование, никакие больницы не помогут ставить диагнозы. Оборудование – это вспомогательное диагностическое средство. Центральной фигурой является врач. У нас вся беда в том, что выпускники медицинских вузов имеют низкие знания – это раз, а самое главное – большинство из них не должны работать в медицине, даже при наличии большого интеллекта. У нас работали выпускники различных институтов: московского, киевского, ленинградского, казанского. Некоторые из них имели дипломы с отличием, но они не стали хорошими врачами.
– Чего им недоставало?
– Чтобы стать хорошим врачом, должно быть развито чувство сострадания к больному человеку. А многие сегодняшние врачи вообще не умеют разговаривать. Все, когда нас критикуют, говорят в укор: "Ты же принимал клятву Гиппократа!" А кто ее помнит? Кто ее, эту клятву, помнит? Они ее везде дают – и воинскую присягу принимают… Медицина – не фундаментальная наука. Чтобы стать врачом он должен читать, знать все новшества и только через 10-15 лет, если он систематически будет заниматься над собой и работать практически, из него получится врач. Врач не имеет права навредить больному: ни под давлением религиозных экстремистов, ни бандюганов, ни государственных чиновников – он не должен предпринимать действия во вред больному. Он должен и пожертвовать жизнью. И это не громкие слова. Но этот принцип где у нас соблюдается?
– Насколько мне известно, вы сейчас работаете еще и в общественной приемной управления здравоохранения. С какими жалобами приходят люди?
– Характер обращений и жалоб изменился. Раньше интересовали людей методы лечения. Узнавали, где пройти то или иное обследование. Я помню время, когда единственный аппарат УЗИ был в областной больнице. А теперь в каждом учреждении по 2-3 таких аппарата, а может и больше. Поэтому таких вопросов уже нет. В медицине на сегодняшний день процветает хамство, грубость, неумение разговаривать. Самая главная причина жалоб – нарушения деонтологии, деонтологических аспектов взаимоотношения с больным. И это притом, что демократические процессы, происходящие в обществе, свое дело совершили – у людей возросли требования. А мы их не можем удовлетворить. Кто сейчас из врачей здоровается с больным? Кто предлагает ему сесть? Каждый второй этого не делает. Потому что он попал не туда!
– Быть может, у врачей просто не хватает времени? Быть может, их обязали заниматься лишней, а то и вообще не своей работой?
– Врачей завалили бумажной работой. Я бываю в своем БСМП – и там врачи мне жалуются: "Ой, Избаскан Нуратдинович, если раньше мы 3-4 раза заходили в палаты к больным, то сейчас только утром заходим туда – один раз проверил и все. Целый день мы печатаем". Документов много: история болезни, заполнение актов – какие медикаменты, на какую сумму больному дали. А этим раньше никто не занимался. И раньше-то писанины много было, а теперь в связи с компьютеризацией… Эти все установки дает минздрав. Изменить эту ситуацию можно. Дело в том, что мы мечемся из стороны в сторону. У нас на сегодняшний день еще нет твердой концепции, что делать – что-то мы в Канаде ухватили, что-то в Израиле, поэтому и получается такой абсурд.
– Мажилисмены, министры уверяют, что врачи получают по 120-130 тысяч. Это действительно так?
– Такую зарплату, я думаю, получает врач, имеющий высшую категорию, который имеет большой стаж, выполняет большой объем работы. А молодой врач, который не имеет никакого стажа, получает 40 тысяч. Но была бы моя воля, я этим и эту бы зарплату не дал. Потому что зарплата – это не подачка, ее надо отрабатывать. Есть хорошие молодые врачи, но их меньше. Нынешних врачей нельзя сравнить с врачами прошлого – с теми, какие были до 80-х годов. Нас воспитывали в духе гуманности, в чувстве сострадания к больному, учили ценить человеческую жизнь. Наши понятия формировались на примере наших учителей, а сейчас куда палку не кинь – доктор наук, или доцент, или профессор. А у нас, когда я оканчивал институт, было всего 3 или 4 профессора. Все остальные являлись практическими врачами. Часть из них к тому же прошла через войну.
– Возможно ли избавить медицину от посторонних людей?
– Это сложный вопрос – как быть? Наклонности ребенка должны знать, прежде всего, родители. Исходя из этого, его нужно направлять в тот или иной вуз. А у нас что получается? Платное обучение. Бюджет университета на 60 процентов зависит от платников. Вузы оказались в мышеловке. Причина проблемы, в первую очередь, в том, что у нашего коренного населения силен дух соперничества. Думают: "Почему дочь моей свахи поступила? Сын свата поступил. А чем я хуже?". Сейчас практически каждая вторая семья может 400-500 тысяч найти в год на оплату обучения. Заплатили за детей и начхать... Все говорят, платное обучение виновато. А что, платное обучение только у нас в республике? Оно везде. Из моих детей в медицину никто не пошел. Я и сам не хотел, чтобы они в нее шли.
В 1991 году Избаскан Нуратдинович ушел на время из медицины, и занял пост заместителя главы областной администрации. Произошло это по протекции самого Н.А. Назарбаева. Будучи депутатом верховного совета, Аймагамбетов стал членом бюро фракции коммунистической партии. Состояло бюро из 7 человек. Председателем его был Нурсултан Назарбаев.
– Приехал он в Актюбинск на встречу с избирателями. После встречи поехали мы на 21 км – где он остановился отдыхать. Там находилась, так называемая, обкомовская дача. По современным меркам – ломанного ногтя та дача не стоит. В машине мы ехали втроем – Назарбаев, Золотарев – первый секретарь, и я. Назарбаев говорит Золотареву: "Жаке, а сколько он будет в этой вашей больнице? Его пора двигать". А Золотарев говорит: "Скоро у нас один человек уходит на пенсию. Его – на это место". Я этому не придал значения. Область возглавил Шалбай Кулмаханов. Он прибыл из Алматы. Согласие на мое назначение он уже получил. Я не хотел – мне не нужно это, работа есть. А он говорит: "Мы же с тобой вместе в Парламенте. А я кроме тебя никого здесь не знаю. Ты мне помоги?".
– Так я и попал. В 1993 году ушел. Тогда было очень тяжело работать. Никаких средств нет. Ни то, что сегодня. Продуктов не было… Мне это дело осточертело. Старые люди приходят, плачут, а возможности помочь нет. Нам, заместителям, какие-то пайки выдавали – 1,5 кг колбасы, 500 гр. масла. Никакой коррупции не было. Я вот думаю иногда об этом: а с чего коррупции взяться то? Ничего ведь не было.
– А что заставило вас после двух лет отдыха вернуться в медицину – прийти на работу в управление здравоохранения?
– Я может и не вышел бы, но у меня развилась страшная депрессия – я ведь привык вести активный образ жизни… И вы сами видите, я не прочь поболтать, как говорится. Летом еще ничего было – дача, туда – сюда. А зимой… У нас же не организован досуг для пожилых людей. Первое проявление депрессии – бессонница. Мозг кипел, как кипяток в котле или кастрюле. Повысилось артериальное давление. Начал влезать во все эти кухонно-хозяйственные дела, начал придираться к жене: "Ты если уйдешь, то не прихооодишь…".
Я понял, что заболел, и так дальше не пойдет. Понял, что это может плохо кончиться для меня. Депрессия – это большая социальная проблема. В больших городах число умерших от нее в 2 раза больше, чем от всех видов дорожных травм. К 2020 году депрессия выйдет на 2 место после сердечнососудистых заболеваний. Это страшная вещь! Конечно, мир не только из Актюбинска состоит, но чтобы посмотреть, как живут другие народы, нужно иметь деньги. Материальные возможности поехать заграницу нам не позволяют. Вот у меня пенсия 53 тысячи тенге – куда с ними поедешь? Комуслуги возросли.
Еще в советские времена отдыхал я в Карловых Варах. Разговорился там с одним стариком – немцем. Ему было под 90 лет. Его служанка на каталке возила. Он знал русский язык. Оказывается, он воевал, попал к нам в плен и до 1949 года жил в Союзе. Получаемая им пенсия позволяла ему жить в пансионатах. Там клубы, разные кафе. Захотел – в оперу поехал. А у нас большинство пенсионеров думает о хлебе насущном. Сейчас пытаются будировать вопрос о развитии патриотизма. А какой может быть патриотизм? Каждый год утверждают потребительскую корзину, а туда не входит большинство необходимых человеку продуктов.
Я обратился к ректору медуниверситета: "Хотел бы, чтобы вы мне нашли работу". Он говорит: "С удовольствием вас возьму на кафедру организации здравоохранения". Я пришел домой, начал документы собирать. Тут позвонил Кайрат, а он работал у нас в больнице. Говорит: "Почему вы обиделись на здравоохранение? Почему собираетесь идти в институт? Что вы там потеряли? Приходите к нам в облздрав". Поэтому я сюда пришел.
С Избасканом Нуратдиновичем беседовали мы долго. Напоследок я задал вопрос, который во время разговора откладывал на потом:
– Многие сейчас говорят о необходимости повышения имиджа врача, учителя. И при этом считают, что журналисты не должны заострять внимание на негативных фактах в медицине и образовании. Полагают, что об этом нужно замалчивать. Вы разделяете их мнение?
– Я с этим в корне не согласен. Вы, журналисты, пишите то, что есть. Я вот читаю статьи в "Актобе Таймс" и в "Диапазоне" – в основном виноваты мы сами. Я считаю, что средства массовой информации делают правильно, печатая вот эти статьи. Ведь никто личных счетов ни с кем не сводит. Кто будет высвечивать свои недостатки? Я считаю, что объективное изложение негативных моментов в любой сфере – это двигатель прогресса.