Лэйла БАСАРОВА, "Время", 2 ноября

Кайрат МАМИ в эксклюзивном интервью газете "Время" отвергает расхожее мнение, что давно просился обратно в судебную систему, но признается: работать в высшем судебном органе – мечта любого юриста. Он рассказал нашему столичному корреспонденту, с чего начнет наводить порядок во вверенном ему ведомстве, почему казахстанцы в знак протеста забираются на строительные краны и какая кара ждет нечистых на руку служителей Фемиды.
– Кайрат Абдразакович, политолог Данияр АШИМБАЕВ, комментируя ваше назначение на должность председателя Верховного суда в интервью нашей газете, отметил, что вы давно просились обратно в судебную систему. Это так?
– Глава государства Нурсултан НАЗАРБАЕВ назначает руководителей того или иного ведомства не по их желанию или стремлению. Президент как мудрый политик имеет свое видение развития ситуации, возлагает на людей определенные надежды. В первую очередь при таких назначениях учитываются потребности и интересы государства. Я за все годы работы в госорганах никогда не просился на ту или иную должность.
– И все же: какое кресло вам больше по душе – спикера сената или председателя Верховного суда?
– Не стану отрицать: мне больше по душе работа в судебной системе. Я стал судьей практически сразу после того, как покинул студенческую скамью. Для любого юриста быть судьей – это честь, судьей Верховного суда – высокая честь, а председателем Верховного суда – мечта! Мне известны преимущества и недостатки отечественной судебной системы, над которыми надо работать. Сейчас я чувствую ответственность за ее имидж.
– Другой политолог – Нурлан ЕРИМБЕТОВ в интервью "Времени" сказал: "Кайрата Мами отправили на танке в каске на передовую – решать накопившиеся проблемы в судебной системе". С чего вы начнете?
– Свою работу в должности председателя Верховного суда я уже начал с изучения состояния отправления правосудия. По итогам работы судов за девять месяцев этого года обнаружил ряд проблем, которые нужно решать безотлагательно. К примеру, у меня и моих коллег вызывает сомнение целесообразность мониторинга деятельности судей. Есть случаи, когда этот контроль используют как инструмент давления на судей, что категорически запрещено Конституцией!
Настораживает также, что ежегодно судебную систему по собственному желанию покидают до 40 судей, хотя многие из них могли бы успешно работать, приносить пользу.
Я поручил председателям всех областных судов взять под личный контроль соблюдение трудовой дисциплины и профессиональной этики.
Казахстанские суды потеряли динамичный темп работы, которым жила система предыдущее десятилетие. К сожалению, не принесли результатов ключевые поправки в судебное законодательство – в части усиления роли судов первой инстанции, дальнейшей специализации судов, расширения судебного контроля в уголовном процессе.
Но при всех накопившихся проблемах отмечу: никаких серьезных потрясений в судебной системе за последние годы не произошло.
– Казахстанцы, не согласные с решениями судов, устраивают голодовки, забираются на строительные краны, угрожают сжечь себя. Что вы намерены предпринять, чтобы положить этому конец?
– Суд – это перекресток человеческих судеб, где граждане ищут истину в разрешении споров. Как в любом конфликте, одна сторона права, другая – нет. Естественно, проигравшая сторона будет недовольна вынесенным судебным решением и в некоторых случаях свое несогласие выражает в не­адекватных формах, о которых вы говорите. Некоторые граждане таким поведением пытаются оказать давление на правоохранительные органы и суд. Но ведь это же правовой нигилизм – человек идет на прямое нарушение закона, не понимая, что его вопрос может и должен решаться в установленном порядке. Со своей стороны Верховный суд будет принимать все меры, чтобы решения судов были понятны, законны и справедливы.
– В обществе говорят: около половины заключенных осуждены несправедливо. По официальной же статистике, только 10 процентов судебных решений признаются незаконными и не­справедливыми. Кому верить?
– По уголовным делам за девять месяцев этого года незаконными признаны менее одного процента приговоров. По многим делам решения отменены, они направлены на новое судебное рассмотрение, некоторые переквалифицированы со снижением меры наказания. Конечно, значимость каждого незаконного приговора очень велика, и мы будем делать все, чтобы исключить такие факты. Но говорить, что половина судебных дел незаконны и несправедливы – нельзя. Как показывает практика, недовольство по поводу состоявшихся судебных актов, как правило, высказывают осужденные или их близкие, которые не желают признать: человек преступил закон и должен ответить за это. Доверять нужно все-таки официальным сведениям: ведь судебный приговор выносится от имени государства, что уже само по себе требует от судей особой ответственности за его законность и обоснованность.
– Эксперты говорят: сегодня коррупция глубоко проникла и в судебную систему. Есть ли у вас эффективное "лекарство"?
– Суды – это неотъемлемая часть нашего общества, и все присущие ему недостатки могут иметь место и в этой системе. Но говорить о глубоком проникновении коррупции в суды, думаю, неправильно. Да, есть отдельные факты взяточничества, но у нас нет системной коррупции, когда судьи первых инстанций получают взятку, а судьи областных судов с этим соглашаются.
Каждый случай получения взятки для нас – чрезвычайное происшествие, которое предается гласности. Никакой снисходительности к коллегам, попавшимся на взятке, мы не допустим! Виновные понесут предусмотренное законом строгое наказание. Могу заверить, что борьба с такими явлениями будет бескомпромиссной! Если будет доказан непроцессуальный контакт судьи со стороной дела, он должен понести как минимум дисциплинарное наказание. А пожизненное освобождение от должности должно последовать даже за малейший намек на разрешение вопроса в пользу того или иного лица. На прошедшем селекторном совещании с председателями судов я уделил особое внимание этому вопросу и распорядился пересмотреть подходы по профилактике и пресечению коррупционных проявлений среди судей и работников судов, усилить ответственность должностных лиц за состояние этой работы. Вопросы повышения эффективности антикоррупционных мер будут рассмотрены на VI съезде судей Казахстана, который пройдет 20 ноября, а также на рабочем совещании с председателями местных судов после съезда.
– Большой резонанс в обществе получила история с судьей Алматинского городского суда Кульпаш УТЕМИСОВОЙ, отпустившей прямо из зала суда российского предпринимателя Александра СУТЯГИНСКОГО, осужденного первой инстанцией за заказ убийства партнера по бизнесу. Как будет решаться судьба Утемисовой?
– Сейчас идет следствие в рамках возбужденного в отношении Кульпаш Утемисовой уголовного дела. 2 сентября 2013 года указом президента с согласия Высшего судебного совета она освобождена от должности судьи Алматинского городского суда. Ее дальнейшая судьба будет решаться в рамках уголовного судопроизводства в зависимости от степени ее вины. Председатель уголовной коллегии, который курировал этот вопрос (процесс над Сутягинским. – Л. Б.), уже освобожден от должности и переведен с понижением на должность судьи. Его личная заинтересованность в исходе этого дела не была доказана. Вопрос об ответственности председателя Алматинского городского суда ТАИМЕРДЕНОВА будет рассматриваться в конце года. Совсем недавно в отношении него возбуждено дисциплинарное производство.
– Как отметил глава государства на встрече с чиновниками корпуса "А", действенной инъекцией против коррупции может стать хорошая зарплата госслужащих. Зарплата судей – одна из самых высоких в стране...
– Вернее сказать, была таковой десять лет назад. Но сегодня коллеги получают столько же (а порой и меньше), сколько работники других государственных структур. Поэтому на VI съезде судей Казахстана мы собираемся поднять вопросы укрепления социальной защищенности судей, повышения их зарплаты. Однако не скажу, что достойная зарплата – это стопроцентная панацея от коррупции и не гарантия оздоровления судебной системы.