ADAM bol, 22 августа
Коренные алматинцы до сих пор ностальгируют по городу своей молодости – старой доброй Алма-Ате. Изменившаяся до неузнаваемости нынешняя южная столица причина их постоянного "плача Ярославны". Алматинский журналист Джанибек Сулеев рассказывает в интервью пр. "АДАМША" о своем босоногом детстве, делении на "районы" и о первых заработках на знаменитом на всю страну Пивзаводе №1. СУЛЕЕВ: Сегодня город стремительно меняет свой облик и, увы, далеко не в лучшую сторону. Понятно, конечно, что есть масса объективных и субъективных предпосылок для изменений, но то, что Алматы теряет шарм, это совершенно очевидно. АДАМША: Отличаете ли вы коренных от приезжих (пусть и 20 – 30 лет назад) и по каким признакам? СУЛЕЕВ: По неуловимым! Вот раньше приезжие были любопытны, наивны, в определенном смысле осторожны. Их отличала вежливость, сдержанность. Сегодня же, если мы говорим, прежде всего, о молодежи, она в массе своей агрессивна, показушно развязна (а может, и природно...). Не в первый раз замечаю, что пресловутое следование традициям тоже трансформировалось, как то уважение к страшим, допустим... Оно проявляется только по отношению к родственникам, допускаю, что к знакомым (землякам). К остальным – отношение едва ли не враждебное. Город представляется как средоточие удовольствий, в том числе сомнительных. На самом деле, так оно и есть, но ведь город может дать и многое другое... Впрочем, и сам город, похоже, все менее эффективен как абразивный материал, и не может, как прежде, давать качественную огранку в культурном, в культурно-просветительском плане. АДАМША: Вы же жили в районе легендарного Пивзавода №1. Расскажите, что вас с ним связывало? СУЛЕЕВ: И не только меня! Пивзавод – это была наша земля. На ячменных складах там были самые жирные, вкусные и, что немаловажно, чистые голуби и горлинки. С голода мы, конечно, не умирали, но всегда охотились, и каждая рогатка приносила добычу в несколько голов. Потом костер, соль и что-то вроде шашлыка... Что касается продукции, то и разливное, и бутылочное пиво этого завода котировалось среди алматинцев выше, чем та же продукция второго пивзавода. Там, где роскошная (кстати, единственное, что нравится из всего построенного) Восточная объездная с Достыка ныряет в полутоннель, и стоял наш пивзавод. Точно не знаю его истории, но он древний был и, когда только запускался, использовал для своих нужд воду прям из реки Малая Алматинка... Весь цикл производства пива происходил на заводе. Завозился ячмень, с ним проводили различные манипуляции. Пиво было суперэкологичным, без всяких консервантов. Поэтому, кстати, оно и быстро портилось. Из чего и как делается сегодняшнее пиво на этом же заводе, который передислоцировался куда-то в низы, мне неведомо, ибо покончил по медицинским показаниям с зеленым змием почти с десяток лет назад. Стоявший у въезда на территорию завода клуб функционировал примерно до 72 – 74 годов – киношка, концерты самодеятельности. Первые в жизни зарплаты я получал именно на пивзаводе, будучи школьником (лето 1978) и учащимся техникума (лето 1980). При этом полсмены обычно проводил в походах за вином в ближайший продмаг (где сейчас стоит ресторан "Достык"), куда засылали меня "трудовые наставники". Многие старшеклассники из 30-й школы подрабатывали в летние каникулы на пивзаводе. АДАМША: Какие любимые развлечения были у местных детишек? СУЛЕЕВ: Наше детство было незамысловатым: улица, улица и еще раз улица. Я примерно более 30 лет прожил в частном секторе. Весь район был в садах. В мае все расцветало, и от этой кипни было белым-бело, а летом красно от черешни, а потом вишни. На пригорке возле пивзавода стоял цех, где чинились электромоторы (потом там некоторое время было посольство Греции). Там мы набирали подшипники и мастерили из них различного вида самокаты. В основном гоняли по асфальту вдоль Достыка на той стороне, где нынче микрорайон "Самал" стоит. А вдоль Терренкура тогда же уложили асфальт – там он вообще идеальный был много-много лет. Зимы тогда были снежные, и можно было кататься по ночам прямо по Ленина (нынче Достык) – от пологого склона напротив строившейся тогда гостиницы "Турист" (пересечение Ленина – Хаджи-Мукана) и до кинотеатра "Арман", машин-то практически не было. В футбол ходили играть на территорию казахского интерната, это выше дороги на Кок-Тюбе. Там начиналась номинально чужая территория, где хоязевами поля выступали ребята из 48-й школы – это остановки "Садовая", "Турбаза" и до "Моста" – дальше город, по сути, кончался. Причем кончался не только физически, но и юридически – это была территория Талгарского района. Но резкого деления не было, из нашего района люди учились и в 48-й. Вовсю процветали такие азартные коллективные игры, как асыки, лянга. Вот сегодня мало кто купается в бассейнах. А в семидесятые в летний сезон все эти искусственные водоемы в черте города – "пять бассейнов" – выше Дворца им. Ленина, возле гостиницы "Казахстан", в парке 28 панфиловцев, пруды в Парке Горького, пруд на "Мосту", бассейн в санатории САВО (где сейчас "Луксор" и коттеджный городок) – все это кишело ребятней самых разных возрастов. Первые места в указанном списке – это были жировые места, там вот и происходило множество стычек. Крали вещи, шмонали, то есть отбирали карманную мелочь. Но сказать, что жизнь только и текла по такому руслу, тоже было бы слишком. Вместе с тем в этом и состоял весь цимес летних каникул. АДАМША: Приходилось ли участвовать в межрайоновских разборках? СУЛЕЕВ: Все эти деления на районы и даже отдельные дворы – не есть что-то застывшее. Старая, досуверенитетная Алма-Ата тоже на месте не стояла. Допустим, в свое время, в пятидесятых и раньше, гремела так называемая "Смычка". Кто "за нее" сегодня знает? А это район Пугасовской мельницы, на границе "компота" и города. А на самом историческом месте, где непосредственно стояла мельница (ее остатки дожили до восьмидесятых), сейчас лет пять-шесть как стоит современный жилой комплекс, и вообще там все застроено (это за зданием бывшего кинотехникума – между Сатпаева и Дворцом Ленина вдоль Малой Алматинки). В те времена, когда я был школьником, проспект Ленина от Абая представлял собой следующую картину. Если ехать в сторону "Медео", левая часть была сплошь и рядом частный сектор, а правую сторону до погранучилища занимали квартирные дома. Были стычки с 48-й школой, но это все локально было, и они происходили на "Турбазе", где рядом стояла пивнушка и всегда, выражаясь современным сленгом, тусили и взрослые, и подростки. Если встречались в горах (традиция – на 8 Марта все шли за подснежниками), на Юннатском озере все было мирно, кто-то кого-то узнавал или знали каких-то общих знакомых. В общем, как-то все "по-деревенски"... Разумеется, "за районы" все знали, за Крепость, за КИЗы, Гробы, Центр, Дерибас, Станицу. Когда в начале семидесятых, к столетию В. И. Ленина были построены жилые дома от Абая по Ленина вниз на север, сформировалась Снежинка (но это не совсем уже наше поколение) и др. Но самое запоминающееся событие на моей памяти произошло где-то во второй половине семидесятых. Во Дворце Ленина был какой-то грандиозный пионерский шухер. И там отличилась наша школа. Меня самого не было, хотя шерстили всех, кто стоял на учете в инспекции по делам несовершеннолетних (детская комната милиции), у меня же было алиби – я не был пионером, и, следовательно, слет был не про меня. Но нашим повезло, некоторые являлись сыновьями преподавателей погранучилища, а за этим заведением стоял КГБ СССР. |