Игорь Хен, ADAM bol, 22 августа 2014

Сегодня все разговоры о недавней реорганизации правительства сводятся к вопросу, какие кланы и элиты стоят за этим и какие цели ими преследовались. Мы же с политологом Данияром Ашимбаевым хотели бы поговорить постфактум о том, кто из чиновников получил от оптимизации наибольшие дивиденды, кто оказался в явном проигрыше и кто остался в этом кадровом ералаше "при своих".

ЧЬИХ БУДУТ?
ADAM: Данияр, говорят, в системе правительства после реформирования зреет недовольство. Многие политические тяжеловесы задвинуты на вторые роли, другие на их фоне, напротив, невероятно усилились. Кому повезло больше всего?
АШИМБАЕВ: Начнем с самого главного: премьер-министр Карим Масимов получил именно такое правительство, которое хотел. Фактически в его распоряжении оказались суперминистры, которым было дано очень много полномочий, но и ответственность их возросла многократно. За любой провал теперь будут напрямую спрашивать с главы ведомства, а не с правительства в целом. Таким образом, премьер разгрузился от большой части личной ответственности. Кроме того, совершенно понятно, что тех фигур, с которыми Масимов не хотел работать, в нынешнем составе кабмина не оказалось. Кто-то был понижен, а кто-то попросту вылетел из обоймы. Теперь функции премьера будут заключаться в общем менеджменте и стратегии. Так было на многих других должностях, которые он занимал. Когда-то он пришел в АТФ Банк, не будучи профессиональным банкиром. Но там были очень серьезные акционеры и очень профессиональная команда, пришедшая из бывшего Алембанка. И Масимов смог организовать работу так, что АТФБанк вышел на одну из лидирующих позиций в банковской сфере.
Также отмечу, что посредством реорганизации были фактически пущены под нож адмреформы образца 2004 – 2011 годов, касающиеся разделения полномочий госорганов. Прежний кабинет Серика Ахметова уже провел их ревизию, приблизив к реальности, а нынешний подвел под ними черту.
ADAM: Если Масимов получил то правительство, которое хотел, можно ли говорить, что в кабмине остались его или лояльные к нему люди?
АШИМБАЕВ: Думаю, что ныне возглавляющие министерства люди переросли статус "чей-то человек". Ну, например, Асылжан Мамытбеков традиционно считался человеком Умирзака Шукеева. Понятно, что как публичный политик он фигура слабая, но как менеджер он работает относительно эффективно. Понятно, что минсельхоз исправно критикуют за финансовые нарушения, за неэффективные программы и немного странные заявления министра, но видно, что министерство какие-то результаты дает, по крайней мере, более приличные, чем раньше. И Мамытбеков после реорганизации серьезно усилился. Его министерству, к примеру, вернули управление природными ресурсами, которое у него в свое время отобрал Нурлан Каппаров. Учитывая, что в ту же программу развития водных ресурсов будут вкачиваться миллиарды, можно предположить, что минсельхоз, который уже все считали мертвым, живет, процветает и обрастает активами.
Того же Ерболата Досаева называли человеком Каппарова, но он вполне самостоятельная фигура, к тому же равноправный совладелец общего с Каппаровым бизнеса (Ланкастер Груп). Его (Досаева) президент и премьер достаточно высоко оценивают.
По сути, все министры в правительстве фактически являются людьми президента – и это один из важнейших факторов того, что выбор пал именно на них.

НОВЫЕ СУПЕРМИНИСТРЫ
ADAM: Поговорим о новом составе фаворитов президента. Кто из них получил больше всего рычагов управления?
АШИМБАЕВ: В ведение Асета Исекешева, и без того весьма влиятельного руководителя, теперь добавились транспорт и коммуникации, связь, информационная политика, ЦОНы, гражданская авиация, промышленная безопасность и так далее.
Калмуханбету Касымову переданы многие функции МЧС, не считая госматрезерв, который являлся наиболее лакомым кусочком МЧС. При этом он лишился многих комитетов МВД. Впрочем, их существование давно вызывало определенные вопросы.
Серьезно усилился вес Адильбека Джаксыбекова. На него возложены функции секретаря Совета безопасности, плюс он добился расширения полномочий госсекретаря. Учитывая, что много его выдвиженцев работает в Минобороны и военно-промышленном комплексе, сфера его влияния и интересов намного шире сферы интересов простого госсекретаря.
Очень влиятельным будет Агентство по противодействию коррупции и госслужбе, которое возглавил Кайрат Кожамжаров. Проект слияния этих госорганов рассматривался давно. Теперь ведомство будет заниматься не только подготовкой кадров, дисциплинарными взысканиями, тестированием госслужащих, но и получило право "сажать их и миловать". Кожамжаров, совместив функции финпола и АДГС, по сути, получил возможность активно влиять на кадровую политику в стране, а значит, и на процесс принятия решений.
Многое, очень многое получило новое ведомство Ерболата Досаева – Министерство национальной экономики. Оно "съело" и АРЕМ с Агентством по защите конкуренции, и статистику, и госматрезерв, и бывший ГАСК с земельными инспекциями. Миннацэкономики по списку полномочий фактически стало своеобразным министерством-миллиардером.
Забавно, но единственное "новое лицо" в правительстве – ветеран исполнительной власти с 1992 года Владимир Школьник. В его руках оказались нефть и газ, электроэнергетика, атомная энергетика и те программы, которые Каппаров пробивал под себя в минэкологии.

ПОТЕРЯВШИЙ ПЛАЧЕТ
ADAM: Теперь о грустных...
АШИМБАЕВ: В первую очередь потерял Алихан Байменов. Все его реформы в Агентстве по делам госслужбы в итоге были оценены не так уж и высоко. Тем более что все те, кто провалился на прошлогоднем тестировании в корпус "А", прошли его в этом году. Так о какой кадровой чистке и новой чиновничьей элите можно говорить?
В этом же ряду и Рашид Тусупбеков, который рассматривался как кандидат на посты главы МВД или генпрокурора, но получил значимый, но не такой уж весовой пост председателя Высшего судебного совета. Видно, что в противостоянии "Тусупбеков-Кожамжаров" последний добился большего успеха, хотя успехи Тусупбекова по борьбе с коррупцией достаточно очевидны.
Третий проигравший – Нурлан Каппаров. Он не только потерял пост министра, но и лишился всех полномочий, которые несколько лет концентрировал в своем ведомстве. ЕХРО-2017, водные ресурсы, экология, природные ресурсы, программы по зеленой энергетике и т. д. были развеяны по разным министерствам. Он, конечно же, получил утешительный приз, но надо помнить, что "Казатомпром" практически никому из своих руководителей удачи не принес.

ОСТАВШИЕСЯ "ПРИ СВОИХ"
ADAM: Говорят, что в эпоху перемен стабильность ценится выше явного успеха...
АШИМБАЕВ: Пожалуй. При своих остались наиболее влиятельные политики в стране. Не затронули никакие перестановки Администрацию президента, а это значит, что на Нурлана Нигматулина возложены большие ожидания. Для человека старой закалки самый главный вопрос – кадровый. Сегодня он собрал госинпекторами АП многих акимов районов, замакимов областей, то есть привел людей, из которых будут составляться "боевые отряды". Человек не форсирует этот процесс, и АП, я думаю, скоро вернет себе реноме главного штаба президентской власти.
При своих остался генпрокурор Асхат Даулбаев, что в современных условиях сделать очень сложно. Генпрокуратура работает очень активно по всем направлениям. Можно также отметить управделами президента Абая Бисембаева, не особенно представленного в СМИ, но постепенно укрепляющегося в статусе политического тяжеловеса. Надо помнить, что само понятие "управление делами президента" намного шире, нежели формально прописано.
То же самое касается и руководителя канцелярии президента Махмуда Касымбекова. Канцелярия давно стала органом гораздо более значимым, чем многие думают. У него много рычагов – это и спичрайтерская группа, и контроль над финпотоками АП, и график президента, и определение информации, попадающей на стол елбасы, и кадровая политика, и аналитическое обеспечение.
Происходит укрепление Счетного комитета, во главе которого встал квалифицированный экономист и опытный администратор Козы-Корпеш Джанбурчин. СК, как видно, перевел работу на более системный уровень по мониторингу крупных госпрограмм, стал давать более жесткие оценки, чем было до этого. Посмотрим, что будет дальше, но очевидно, что ролью простого статиста, который фиксирует нарушения, но при этом ничего не предпринимает, Счетный комитет не ограничится.
Ну и, естественно, стабильно высокое положение занимает Нуртай Абыкаев. КНБ стал структурой, оставшейся в стороне от всех конфликтов. И она все еще является одной из несущих опор властной системы. И дело не в каких-то репрессивных мерах, а в информации, мониторинге, способности превентивно пресекать негативные тенденции, сохраняя аполитичный статус. Сегодня эта структура работает как часы и что-то менять в ней попросту невыгодно.