Виктор БУРДИН, "Время", 21 апреля

Как известно, Минздрав до сих пор не может назвать источники заражения больных лейкемией детей гепатитом С, а попытка министра здравоохранения Жаксылыка ДОСКАЛИЕВА свалить все на дантистов провалилась. Да и прокуратура, начав проверку фактов заражения три месяца назад, пока не слишком в этом преуспела. Что ж, сегодня мы готовы помочь уважаемым ревизорам.
3 марта 2009 года один алматинец сдал в РЦК пол-литра своей крови, а вместе с ней – и анализ на гепатит С, сифилис и ВИЧ. В тот день никакой заразы у донора не нашли, а его кровь поделили на компоненты (плазму и эритроцитную массу) – по 250 миллилитров.
Через две недели, 18 марта 2009 года, этот же донор пришел сдать очередную порцию крови, а заодно повторные анализы. В этот раз у него нашли гепатит С.
Вот только компоненты крови зараженного донора, сданной 3 марта, к тому времени уже давно были пущены в дело. Так, его плазму вместе с 55 другими дозами пустили на производство препарата альбумин еще 5 марта. А эритроцитную массу чуть позже, 11 марта, отправили в 7-ю городскую больницу Алматы. Что самое ужасное, 1 апреля зараженные эритроциты (о чем к тому времени было достоверно известно!) перелили больному.
Теперь вернемся к зараженной плазме, которая пошла на производство альбумина. Но прежде – два слова о технологии производства этого препарата. Готовят его в большом аппарате, куда сливают вместе десятки, а то и сотни доз плазмы от разных доноров. В результате получается "коктейль" объемом до нескольких сотен литров. Альбумин расходится по всей стране. Сколько в нем зараженной плазмы, полученной от доноров вроде упомянутого, – страшно представить…
Возникает вопрос: как такое могли допустить? Почему плазма была запущена в производство альбумина почти сразу после забора крови, хотя в целях безопасности она должна была пролежать на карантине минимум полгода?
У нас две версии. Первая: все это произошло из-за несогласованных действий врачей и подразделений РЦК (центр крови должен был немедленно уведомить больницу о том, что кровь заражена), а также из-за низкого профессионализма сотрудников центра. Кстати, РЦК до недавнего времени руководил не трансфузиолог и не гепатолог, а... хирург по специальности. Вторая версия. Во всем виновата дороговизна альбумина: в аптеках маленькая баночка в 200 миллилитров стоит 22 тыс. тенге. По правилам должно быть так: если выясняется, что бракованная доза плазмы попала в общий котел, то всю эту массу обязательно нужно уничтожить. Но это чревато потерей больших денег. РЦК работает с медучреждениями по принципу "кровь в обмен на альбумин": региональные центры крови поставляют сырье, центр крови возвращает им готовый препарат. Если по какой-то причине альбумин идет в утиль, поставщики плазмы вправе выставить центру счет на кругленькую сумму...
Читатель спросит: а не хотели бы в РЦК исправить ситуацию? Еще как хотели! И исправили – но лишь в документах учета передвижения крови и ее препаратов. К примеру, в случае с упомянутым в начале материала донором написали, что 24 марта 2009 года плазма из его зараженной крови была отправлена на утилизацию. Хотя по другому документу ее направили на производство альбумина 24 сентября, ровно через полгода после якобы "утилизации".
А согласно уже третьей записи, давным-давно утилизированная плазма 5 ноября 2009 года была "возвращена в компоненты". То есть изъята. Как такое возможно?
Кстати, в разгар гепатитового скандала министр Доскалиев уволил не только директора РЦК, но и его зама – Серика АДЫЛХАНА, который, собственно, и отвечал за передвижения крови и обнаружение в ней заразы. Впрочем, вскоре г-н Адылхан нашел новое место работы: стал начальником научно-методического отдела… в том же РЦК!