Анна ГОНЧАРОВА, "Экспресс К", 10 июля

В Алматы прошла пресс-конференция с участием трех мусульманок, которые рассказали о жестоком обращении их ортодоксально верующих супругов. Организатор мероприятия – общественный фонд "Перспектива" – планировал придать этим откровениям сугубо религиозный оттенок, но получалось слабо. Тем не менее героини обратились к сестрам по вере с советом: не связываться с приверженцами радикальных исламских течений.
Женщины предпочли не называть свои фамилии, а одна из них даже скрыла свое лицо, полностью укрывшись хиджабом. Президент общественного фонда "Перспектива" Елена Бурова заявила, что это – из ряда вон выходящее событие: обычно ортодоксальные мусульманки не выступают с порицанием мужей. Они не побоялись сказать правду и собираются отстаивать собственные интересы.
В истории Айсулу много нестыковок. Она рассказала, что в свидетельстве о рождении ее младшего сына в графе "отец" стоит прочерк. Непонятно, как чужой человек может безнаказанно удерживать ребенка вдали от матери.
– Я уже полгода не могу забрать сына, – говорит Айсулу. – У меня есть еще двое детей от прошлого брака, они учатся в медресе. Когда мы сошлись с моим нынешним мужчиной, он обещал всячески помогать нам. У нас изначально были разные взгляды на религию, он называл имамов шайтанами и придерживался радикального течения. В ноябре 2011 года он выгнал меня беременную из дома, заявив, что мы для него никто. Однако когда я родила сына, он заявился в роддом и требовал отдать ему ребенка. Я, естественно, отказалась. Но когда мы попали в больницу в Таразе, он предложил обследовать малыша в Алматы. Я отдала ребенка и с тех пор не могу вернуть его обратно. Мое обращение в прокуратуру Карасайского района ничем не закончилось. Но я не суррогатная мать и буду бороться за сына.
История второй героини Муслимы тоже неоднозначна. Она хочет вернуть своих двоих детей, но за полтора года ни разу не попыталась с ними увидеться.
– У меня была семья, но все рухнуло, когда у меня появились проблемы со здоровьем, – рассказывает Муслима. – Обследование показало, что у меня опухоль мозга. Я сказала мужу, что нужны деньги на операцию, после чего он и его родственники вычеркнули меня из своей жизни: отключили телефоны, не давали общаться с детьми. Мне помогли мои близкие, я перенесла две сложные операции, опухоль удалили. Потом я узнала, что муж со мной развелся по мусульманским традициям, но теперь снова хочет сойтись. Но я не могу забыть его поступка, я хочу, чтобы он отдал мне детей и платил алименты.
Чисто по-человечески этих несчастных женщин можно пожалеть, непонятно только в чем Елена Бурова пытается обвинить государство.
– Верующим женщинам необходима социализация, – считает Бурова. – Налицо конфликт законодательства и норм шариата. По шариату мусульманка должна сидеть дома и воспитывать детей. Когда муж решает с ней развестись, она оказывается совершенно бесправной. Сейчас женщинам могут не отдать детей на том основании, что они не имеют жилья или работы. А как же духовная составляющая семьи?
По словам Буровой, назрела необходимость госпрограммы по созданию кризисных центров для мусульманок. Она намерена обратиться с этим предложением в правительство.
– Таких, как мы, очень много, – говорит Айсулу. – Они в любой момент могут услышать по телефону слово "талак" ("развод") и остаться ни с чем. Если плачет одна мусульманка – пусть плачут все ее сестры по вере.