Виктор РОДИОНОВ, "Эврика", 2 мая
В воспитательно-трудовой колонии существовал обычай утреннего подъема флага - чисто символический ритуал, обозначавший начало нового трудового дня.
В одной из колоний дружественной Казахстану державы подъем флага решили совместить с предоставлением коллективу сотрудников и спецконтингенту вновь назначенного начальника учреждения. Под звуки оркестра по тросу флагштока поползло полотнище флага, а когда его развернуло ветром, все присутствующие имели уникальную возможность увидеть "веселого Роджера" - черный флаг с пиратской символикой. "Что это такое?" - спросил новенький начальник у своего предшественника - седого подполковника. "Ты - начальник, тебе и решать", - ответил тот и неспешно покинул зону. Это послужило сигналом к массовым беспорядкам, в результате которых большинство жилых и производственных зданий были частично сожжены, частично разгромлены, а сотни полторы пацанов были этапированы в Актюбинск.
От казахстанских малолеток эти подростки отличались не только тем, что все они были наркоманами в той или иной степени, но и бессмысленной жестокостью многих преступлений, совершенных в состоянии наркотического опьянения. Да и разговором они здорово отличались от "местных" - протяжный, певучий говор, присущий наркошам, можно было услышать от любого: русского, украинца или уроженца той самой республики. И все их нарушения сводились к одному - достать наркотик: коноплю, анашу, таблетки, ну, на крайний случай, - дихлофос - вы все знаете, зачем он нужен...
Наркоман со стажем
Пятнадцатилетний Меред имел девять лет срока по статье за изнасилование и приговор на чистом туркменском языке, из которого можно было узнать только анкетные данные, статью, срок и прочие вещи, безусловно в колонии важные, но ничего не объясняющие. О своем преступлении подросток ничего не рассказывал, а только втягивал голову в плечи, словно ему угрожала опасность. Письма из дому поначалу тоже ясности не вносили - в колонии не было людей, знавших хоть пару слов по-туркменски... Пацаны время от времени избивали Мереда, но он никогда не жаловался, только еще больше замыкался в себе. Дело в том, что этот воспитанник был "опущенным", или по-зоновски "петухом", и в разговоры с ним могли вступать либо осужденные той же масти, что и он сам, либо воспитатель, остальные его сторонились.
История вопроса
Люди, знакомые с колонийским бытом и традициями по фильмам и боевикам, считают, что зэки только тем и занимаются, что устраивают драки, побеги да насилуют друг друга. На самом деле это совсем не так: драки там происходят нечасто, так как любой такой случай становится известным работникам колонии, и драчун тут же оказывается перед дежурным, не успев даже стереть кровь с лица. Побеги случаются очень редко, зато пресекаются довольно часто, о чем, естественно, общественность не знает. "Опускают" же в зоне тоже редко, в основном состав "обиженных" пополняется за счет тех, кого изнасиловали в изоляторах.
В одних случаях это происходит из-за проигрышей, неважно - карточных, игровых или допущенных "косяков". В других случаях это может быть простой беспредел в камере, но отмороженные насильники запросто могут ответить за свои поступки, если пострадает "правильный" мужик или пацан. Могут обидеть и человека, попавшего за изнасилование взрослой женщины, но это встречается довольно редко. Зато очень редко избегали изнасилования те, кто совершал подобные преступления с детьми: на зверство в камере всегда отвечают зверством. А по прибытии в колонию "опущенным" выделяются спальные места поближе к входу и отдельные места в столовой, едят они из отдельной посуды. Скрывать свою принадлежность к разряду "опущенных" или "обиженных" зэкам запрещено категорически: узнают - могут убить...
Месяца через три начальник отряда, в котором находился Меред, зашел в санчасть и выяснил, что его пятнадцатилетний питомец не только законченный наркоман с шестилетним стажем, но и дебил, поскольку родился от родителей-наркоманов. Несчастная легкая анаша или план, легализации которой так добиваются некоторые в нашей стране, или по-иностранному марихуана, не только могут толкнуть человека на преступление - это дело обычное, но и сделать ребенка полным идиотом уже во втором поколении, не отдающим никакого отчета своим поступкам, не отвечающим за свои действия...
Ну и семейка
Семья Мереда сплошь состояла из наркоманов и жила в сельской местности, поскольку в городе для них работы не находилось: кому, скажите, понравится работник, ничего не желающий делать и только блаженно улыбающийся в ответ на упреки начальника? В поселке родители мальчишки устраивались на сезонную работу, а в основном сидели на шее многочисленных родственников, за копейки доставая коноплю, а если повезет, и анашу, - тем и жили.
Меред начал курить "травку" с самого детства, а с девяти лет без косяка уже не мог прожить и пары дней: начиналась ломка, бороться с которой можно только одним способом - покурив "забитую" папиросу. На то, что пацан "гонит", никто внимания не обращал: многие детские поступки и рассказы нам, взрослым, не понять, но не подозревать же всех детей в употреблении наркотиков? Между тем деградация личности Мереда шла полным ходом - отсидев три года в первом классе, он так и не смог научиться ни читать, ни писать и из школы был изгнан. Зато родители тут же нашли ему работу - подпаском у какого-то чабана.
Работа мальчишке нравилась: во-первых, можно, отогнав отару на выпас, забить папиросу, не спеша ее выкурить и полностью насладиться кайфом; во-вторых, чабан сам покуривал "травку", и украсть небольшую часть запасов не составляло никакого труда; в-третьих, домой, к родителям, Меред приезжал на один-два дня за лето, все больше отстранялся от семьи, где все требовали от него заработанных денег, а путем покормить - даже не могли... Поэтому парнишка надолго дома не задерживался, отдавал часть денег родителям, часть тратил на покупку анаши, папирос и спичек и вновь отбывал к отаре.
Так прошло четыре года, пацан превратился в четырнадцатилетнего подростка и хотя его ум остался на уровне семилетнего, физиология брала свое - в общем, как говорится в народе, зачесалось в одном месте... Кстати, сельские дети о половой жизни знают гораздо больше, чем их городские сверстники, - они часто видят все это в быту, среди животных...
В этот визит домой Мереду повезло: он получил денег больше, чем рассчитывал, и на оставшуюся сумму смог купить очень хороший план, чистый, пахучий и пластичный. Курнув для пробы, парень сразу же "поехал", но отлеживаться и рассматривать смешные картинки на небе он не стал, а пошел домой. Отца с матерью и стариков дома не было, во дворе ковырялись в песочке две сестренки: одна восьми лет, другой только-только исполнилось четыре, которые, увидев брата, бросились ему на шею...
Братская "любовь"
Поцеловав сестер, Меред в блаженном состоянии пообещал им купить кучу подарков, что вызвало буйный восторг девчушек, их новые объятия и поцелуи. Блаженство от наркотика сменилось желанием, и подросток завел свою восьмилетнюю сестренку в сарай, якобы посоветоваться относительно подарков, где изнасиловал. Оставив ее ревущую, в окровавленном платьице, Меред вышел во двор, забил новый "косяк" и не спеша закурил... Что там щелкнуло в голове наркомана, я не знаю, но после этого четырнадцатилетний дебил грубо изнасиловал свою четырехлетнюю сестру... К вечеру вернулись домой старики и, увидев истекающую кровью старшую и бессознательную младшую внучку, срочно вызвали врача. Старшей девочке сумели оказать медпомощь на месте, а четырехлетнему ребенку потребовалась квалифицированная хирургическая операция, и она была отправлена в город. Вскоре оттуда приехали сотрудники милиции и насильника арестовали, затем - судили. Родителей в зале суда не было, их, собственно, мало интересовали судьбы своих детей, у них были более важные проблемы - достать наркотик, после употребления которого на душе становилось легко и спокойно...
За что мне срок дали?
В камере следственного изолятора Мереда встретили так, как встречают насильников: насиловали всей камерой в течение всего срока пребывания, а чтобы издали можно было узнать его нынешний статус, на щеке была вытатуирована жирная точка, обозначающая, что этот человек - "петух".
Через год пребывания в колонии города Актюбинска Мереду становилось все хуже и хуже: усилились головные боли, поведение осужденного становилось все более непредсказуемым, спасти его могло только лечение по специальной схеме, поэтому была затребована разнарядка на перевод в колонию для наркоманов - единственную на весь Казахстан. Уже перед самым уходом, проникнувшись доверием к воспитателю, Меред только спросил: "Гражданин воспитатель, ведь это же были мои сестры. За что же мне дали срок?"
А воспитатель только посмотрел на воспитанника и ничего не ответил: ну что можно сказать этому подонку в человеческом обличье, если он так и не понял, где граница дозволенного человеку переходит в забор для выпаса скотины? Но такая уж была работа у воспитателя - наставлять малолетних преступников на путь исправления, даже в том случае, если перспектива этого пути видится подростку только после дозы наркотика. Зато последствия приема наркоты воспитатель видел сам: наркоманы-родители породили сына-дебила, который поломал не только свою жизнь, но и судьбу своих родных сестренок...
В этой истории нет виноватых, так как наркомания считается сегодня болезнью, а с больного - какой спрос? |