Дмитрий СОКОЛОВ-МИТРИЧ, "Известия", 29 сентября

В Екатеринбурге разгорается скандал, который может стать еще одним "делом оборотней". На днях в программе "Подлинник", выходящей на Областном телевидении (ОТВ), была показана исповедь бывшей наркоманки Эли Штроб. Эльвира рассказала о том, как она в течение 5 лет работала за героин на начальника Отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков РУВД Чкаловского района Назира Салимова. Эту передачу увидели жители всего Уральского федерального округа. Результат - окружное Управление МВД начало проверку прозвучавших в программе фактов, городское УВД, не дожидаясь результатов проверки, возбудило против автора программы Андрея Санникова уголовное дело.

Эля Штроб живет в Екатеринбурге, ей 28 лет, из них 12 она просидела на игле. Начала употреблять наркотики в ФРГ, работала наркокурьером по доставке кокаина из Голландии. Первый срок отсидела в Германии, второй - в Нижнем Тагиле. С марта 2003 года находится на лечении в реабилитационном центре фонда "Город без наркотиков". Несмотря на столь бурное прошлое, Эльвира находится в здравом уме и трезвой памяти - спецкор "Известий" неоднократно виделся с ней и имел возможность убедиться в этом лично. То, что вы сейчас прочтете, она решила рассказать, чтобы отрезать себе все пути назад. После реабилитации Эля Штроб намерена исчезнуть из Екатеринбурга и начать новую жизнь.

- Расскажи про Родину. Что она за человек?

- Да как сказать? Таня Родина - ее и подругой вроде не назовешь. Она непредсказуемая... Ну, наркоманка, которая давно колется. У которой ничего нет. Сама не способна ни на что - ни что-то сделать, ни даже подумать. Я ее года с 95-го знаю, а в 98-м году, когда я освободилась, оказалось, что она стала подрабатывать уличной проституцией на углу Щорса-Белинского. В то время одна фитюля (0,1 грамма героина. - "Известия") стоила 100 рублей. И клиент тоже 100 рублей стоил. Как-то раз в выходной клиентов не было, и она говорит: "Поехали ко мне, только сначала в одно место заедем, там можно взять". И привезла меня в Чкаловское РУВД. Я когда увидела, офигела: "Ты чего меня в мусарню-то?!" А она мне отвечает: "У меня тут клиент, он со мной порошком рассчитывается, я сейчас, быстренько, в такси посиди". Ну, клиент так клиент. Она забежала, минут через 20 выходит с героином. Поехали к ней, я тогда уже серьезно начала колоться. И она стала меня уговаривать работать на милицию. Она знала, что, пока я сидела, мой сосед хотел младшую сестру подсадить на иглу. Мне мама на свидании сказала, я ему тогда письмо написала: "Выйду, мне пофиг, я тебя посажу". Таня, когда об этом узнала, говорит: "Поехали в Чкаловский, там обсудишь". Что обсудишь - я тогда не поняла. Поняла потом, когда приехали и зашли к Салимову в 32-й кабинет.

- Салимов - это кто?

- Начальник ОБНОНа Чкаловского РУВД. Назир Салимов. Майор. Когда мы зашли, его в кабинете не было. Были ребята оперативники Вольфсон, Карабак, прикомандированные пэпээсники, Карбышев, которого потом уволили за то, что употреблял наркотики. Родина куда-то ушла, возвращается - хи-хи, ха-ха, героина дали. Ну мы пошли с ней в туалете укололись...

- В туалете РУВД?

- Ну да. Укололись, пришли обратно в кабинет. Заходит Салимов: "О, привет, кто такая? Я слышал, у тебя сосед сестру хотел подсадить? Может, закроем его?" - "Да в легкую закроем". - "Давай, закупишься. Мы тебе деньги дадим, ты поедешь к нему на стрелку, мы за тобой следить будем. Когда он тебе героин передаст, мы его и задержим. Работай на меня, с героином проблем не будет". Короче, убедил. Ну и все. На следующий день я закупилась. Это было на "Вертолете", на Афганской стоянке. Там напротив есть центр, где автомобили делают, он там работал, этот парень. Пехтышев Алексей. Сидит сейчас. Короче, принимают его с 32 граммами, для того времени это был большой вес. Салимов давай меня всячески ублажать, лишь бы не ушла. Новый человек, в районе никто не знает, знакомься да знакомься, сдавай точки. Героина в тот день нормально дал. Перед закупкой грамм получила и после закупки 5 граммов.

- Надолго хватило?

- На двоих с Родиной дня на 2-3. На четвертый день Таня: "Пошли опять к нему. Там по ушам можно проехать, наврать, что есть закупка, уколемся, потом найдем, где закупиться". Ну пошли. Назир радостно встретил нас. "Назир, - говорим, - кумарит". Он сразу нам насыпал. В то время он сам насыпал. Потом у него, видимо, начались проблемы, комиссии какие-то из Москвы приезжали, и он уже побаивался. За него опера стали насыпать. А первое время - только сам. И не только нам.

- А кому еще?

- Ну, я знаю человек 15, которые у него в разное время работали.

- Назови.

- Паламарчук Татьяна, Ширягина Наталья, Ивановы Алексей и Вера, Болотова Светлана... Сейчас... Забыла фамилию... На букву М... Паламарчук Татьяны брат, короче... Потом Дягилев Сергей, Дергачев Сергей, Самигулины Альбина и Ирина - две сестры. Если подумать, вспомню больше. Многие теперь сидят. Назир обещал, что им дадут условно, они на него работали, а их потом сажали по полной. Меня он слишком близко подпустил, я знала о его жизни столько, что просто так он уже не мог от меня избавиться.

- Он со всеми вами расплачивался героином?

- Конечно. У него в кабинете постоянно тусовалось человек 7 наркоманов, и все за что-то получали героин. Один уезжает на закупку, двоих берут понятыми...

- Так у него и понятые были наркоманы?

- Конечно. Мы же и были. При выдаче денег на закупку, при проведении исследования приобретенного наркотика...

- И за все он с вами расплачивался героином?

- Конечно, за все. Я, к примеру, сегодня закупаюсь... Плюс двое понятых. Я, допустим, получаю грамм, понятые по полграмма, а остальные, кто не ездил, а просто сидел в кабинете Салимова на подхвате, - те получали по 0,2-0,3 грамма. Закупки ведь бывали и до 2 часов ночи, и до 3, и до 5 утра... Остальные будут всю ночь сидеть, закроются в кабинете и сидят, ждут, когда с закупки приедут.

- Подожди, подожди. Ночи напролет у начальника ОБНОНа полный кабинет наркоманов?

- Раньше было так. Работали не работали - получали героин все. Шли на закупку те, у кого реальнее, быстрее, удобнее.

- А где кололись?

- Кто домой уходил, кто в подъезде, кто в Чкаловском РУВД, бывало, и в кабинете кололись...

- У Салимова в кабинете?

- До тех пор, пока одна девчонка не отъехала... Иванова Вера...

- Что значит "отъехала"?

- От передозировки... Но не в смысле, что умерла... Как это объяснить... Просто сильно много употребила, посинела, впала в такое спящее состояние, но "скорую" не пришлось вызывать. Водой обливали, по щекам били... Салимов тогда... Это было как раз в день его рождения... (смеется). Он просто в шоке был. "Да, - говорит, - вы мне днюху устроили". Мы ее на заднем дворе водили туда-сюда, снегом терли...

- На заднем дворе в Чкаловском РУВД?

- Да, где машины стоят с мигалками. Некоторые наркоманы прямо в отделении ночевали. Ну, вот, допустим, был такой Дягилев - он постоянно ночевал в Чкаловском. Там Ленинская комната есть. Он домой не ходил, зачем ему домой? В 12, в 2 часа ночи расходимся, а утром полдевятого Салимов уже на работе. Дягилев самый первый к нему подойдет и получит дозу. Он там жил, в этой Ленинской, и кололись в этой комнате сколько раз. Комната большая такая, и стоят сиденья, сиденья. Там пэпээсников с утра собирают, как это у них называется, развод, что ли. И в кабинете до тех пор, пока Салимов не стал осторожничать, можно было, если только быстро - опера сидят, чего-нибудь пишут или в компьютер играют, а мы в другом углу замутим и уколемся. У кого вен уже нет, так они долго тыкаются и уходят из кабинета. Это в порядке вещей было.

- А Салимов как себя вел? Насколько я понимаю, Родина к нему не просто так ездила. Он был ее клиентом?

- Не совсем так. Спустя уже полгода, когда Шреера поставили начальником Чкаловского РУВД (сегодня полковник Михаил Шреер возглавляет криминальную милицию Екатеринбурга. -"Известия"), к нему стал приезжать его старший брат. Таня, когда его увидела, говорит: "А знаешь, как я вообще с Салимовым-то познакомилась? Вот этот был мой клиент, - и показывает на старшего брата Шреера, - он снял меня на Щорса, мы поехали в Чкаловский, он заехал, взял героин и в кабинете это самое... В кабинете сексом занимались".

- Еще раз. Брат...

- Брат Шреера...

- Снял Родину...

- На Щорса...

- Привез в Чкаловский, в кабинет к Салимову?

- В кабинет к Шрееру, просто героин брал у Салимова...

- Поразительные вещи ты рассказываешь...

- Ну, такое же часто было... Потом я то же самое от многих девчонок узнала, которые работали проститутками на Щорса... Например, Клячкова Наталья приезжала к Шрееру прямо в кабинет обслуживать его, и Шреер посылал ее к Назиру брать героин. И Назир знал, за что он ей дает героин.

- А бывали случаи, когда чкаловские подбрасывали героин?

- Я сама присутствовала при этом. И сама участвовала в таких закупках.

- Тебе известны случаи, когда вымогались деньги с человека за то, чтобы дело закрыть?

- При мне был случай с цыганами, когда Назиру не понравилось, что они предложили деньги не ему, а начальнику следствия. Поэтому он просто принципиально этих цыган посадил и денег не взял.

- А ты официально числилась его агентом?

- Да, у меня был свой псевдоним. Маша. Агент Маша.

- Существует специальное положение, по которому на содержание агентов перечисляются деньги. Ты их получала?

- Нет, мы только расписывались. Назир, допустим, загонит нас в кабинет, потом подходит кто-нибудь из оперов, принесет бумажки со списком агентов, я там всегда Машей расписывалась, но бывало, что и не только Машей, а еще за кого-то, почерк изменяла... Обычно каждый из нас расписывался за трех человек. Всего по документам получалось человек 50. Деньги по этим ведомостям мы никогда не получали, но если надо было на сигареты там или на такси, Салимов никогда не отказывал.

- Это продолжалось с 1998 по 2003 год?

- Да, до марта месяца. 5 марта меня задержали во второй половине дня. 5 марта утром я последний раз брала у Салимова героин.

- Какого возраста у него были наркоманы?

- Самой младшей было 18 лет. Самая старшая - Таня Родина, ей сейчас уже 32. Она сначала как-то еще работала, а потом Назир ее держал чисто из-за того, что бумаги писала, всякие документы по следствию...

- Она фактически несла обязанности секретаря, что ли?

- Да мы все в этом участвовали. Вот приезжаем с закупки, пишем объяснение, протоколы допроса и все остальное. По идее это все должен писать оперативник или следователь...

- А в Чкаловском это делали наркоманы.

- В ОБНОНе да, писали мы. Пишем, расписываемся. На пустых бланках часто расписывались. Бывало, Игорь Карабак, оперативник, принесет нам много пустых бумажек, и мы расписываемся. За понятых расписывались много. Чтобы, если это им потом понадобится, нас не искать. Возьмут бумажку, заполнят и все. За то, что прибирались в кабинетах, получали героин. За то, что в магазин сходим, по мелочи всякое - принеси, подай. За то, что машину помоем. За все Салимов героином расплачивался. Ремонт у него в квартире делали. В юго-западном районе у него квартира была, на улице Чкалова. Там еще милиция есть на улице Бардина, вот прямо за милицией.

- Салимов вообще показался тебе обеспеченным человеком?

- Да. Практически все в Чкаловском отделе и из городняка ребята к нему приезжали. Бензин, канцелярские принадлежности, ксерокс заправлять, карточки в телефоны следователям и операм - все это Салимов оплачивал.

- А какая у него зарплата?

- Чуть меньше шести тысяч рублей. Я не знаю, как с такой зарплатой можно жить, а живет он на широкую ногу. Я вот, допустим, боюсь Назира. К нему заходит, к примеру, Шреер, и такое чувство, что Назир начальник, а не Шреер. Назир ему скажет - и тот сделает. И не только Шреер, но и Глазырин (подполковник милиции Александр Глазырин до осени 2002 года возглавлял городской УБНОН, сейчас - начальник городского отделения милиции Чкаловского района. - "Известия"), и ребята из Управления собственной безопасности. Такое чувство, что он ничего не боится.

- Скажи, кто конкретно из чкаловских знал, что с вами расплачиваются героином?

- Да все знали! И что мы колемся в туалете все знали. Постоянно шприцы валялись. Там было 2 туалета: один для прокуратуры, но его открыли совсем недавно, другой для РУВД. Вот там для нас было удобней - и места побольше, и закрыться можно было изнутри. А то мы как запремся вместе в туалете женском на 2-м этаже - и парни, и девки, тогда служащие ходят и ворчат: "Чего вы тут опять колетесь?" Однажды я там Таню Родину уколола, и она села прямо там на стульчике у двери. Я из кабинки слышу звук такой - "бум". Укололась, шприц выкинула, выхожу и вижу такую картину: Родина упала со стула, половина тела в туалете, а половина - в коридоре Чкаловского... Думали, что все, кирдык Тане. Уж у меня такой опыт в этих откачиваниях, и то не могла ничего сделать. Я операм кричу: "Помогите!" Они ложку притащили, челюсти ей разжимали, чтобы язык не запал, последний зуб сломали. Выжила, короче...

Екатеринбург

P.S. 5 июня 2003 года прокуратура Свердловской области возбудила уголовное дело по факту злоупотребления должностными полномочиями сотрудниками Чкаловского РУВД. В январе дело должно быть передано в суд, на котором Элеонора будет свидетелем. Желание оказать давление на нее - одна из причин серии спецопераций екатеринбургского РУБОПа в отношении фонда "Город без наркотиков" ("Известия" писали об этом в репортаже "Разгром муравейника" 17 сентября 2003 года). Опасаясь за свою жизнь, Эля Штроб записала показания на камеру. Один из экземпляров видеокассеты находится в редакции "Известий".

* * *

Назир САЛИМОВ, сотрудник Чкаловского РУВД г. Екатеринбурга:

- Все это чушь собачья. Я готов прокомментировать каждое слово на этой кассете с фактами в руках. Если все знали, что в Чкаловском РУВД кололись наркоманы, что мешало ФСБ или прокуратуре взять меня с поличным? Не говоря уже о том, что псевдоним у Эльвиры был вовсе не Маша. Потом она говорит, что на день рождения Салимова шел снег, а день рождения у меня в середине мая.

- 17 мая 2001 года газета "Новый регион" написала, что в Екатеринбурге температура упала до - 4, выпал снег, посевная под угрозой срыва.

- Пусть они скажут конкретную дату. Тогда и поговорим.

- Факты, изложенные в этих показаниях, проверяет Управление МВД по Уральскому федеральному округу. Вы ощущаете эти проверки.

- Я этих проверок не ощущаю. Это просто идет нагнетание обстановки со стороны фонда "Город без наркотиков". Понятно, для них Салимов враг, его надо топить. Но воевать-то надо в рамках закона.

- Говорят, губернатор назвал вас наркомайором? Вы как-то отреагировали?

- Да, назвал. 20 августа в программе "Минувший день". Я не реагировал на это, потому что считаю это бесполезным. Я обратился в суд по другому поводу - что по городу распространяются листовки с моей фотографией и подписью "Лицо наркомафии". В этом принимает участие местная епархия. Мне непонятно, зачем им вмешиваться в политику.

- По факту злоупотреблений сотрудниками Чкаловского РУВД в мае этого года возбуждено уголовное дело. Вас вызывали на допрос?

- Вызывали один раз в качестве свидетеля. Я уверен, что выиграю это дело.

- У вас сейчас какая должность в Чкаловском РУВД?

- Та же. Я возглавляю ОБНОН.

- Так ведь ОБНОНы упразднили. Вместо них теперь Госнаркоконтроль.

- Да, но милицию никто не освободил от обязанности заниматься с наркоторговлей. Я по-прежнему сижу в своем кабинете, состою на этой должности, получаю зарплату.

* * *

Татьяна МЕРЗЛЯКОВА, Уполномоченный по правам человека в Свердловской области:

Эта кассета произвела в нашем ведомстве возмущение. Я считаю, этот случай надо рассматривать как вопрос сопоставимости цели и средств. Майор Салимов числился среди первых в УБНОНе. Но какой ценой? Использовать молодых людей, оплачивая их услуги наркотиками, на мой взгляд, в высшей степени безнравственно, и даже самая высокая и благородная цель не может служить оправданием. К сожалению, такая практика существует, хотя вслух не озвучивается никем, и, конечно, надо не только в отношении Салимова, но и в отношении этой практики ставить точку. Когда суд вынесет решение, я, как Уполномоченный по правам человека, должна буду ставить вопрос об этом в адрес нашего ГУВД и прокуратуры.

Группа программ содействия УФСБ Свердловской области

Управление ФСБ России по Свердловской области курирует "проблему вокруг Салимова". По словам начальника группы программ содействия Сергея Кузнецова, здесь "изучают материалы". Проблема существует, признают чекисты. И отрабатывают отдельные поручения по этому делу прокуратуры области. "Преступник Салимов или нет - решит суд, - сказал "Известиям" Сергей Кузнецов. - В любом случае, никаких иных интересов наша служба в этом случае не преследует".

Александр ДЯЧКОВ, заместитель начальника Управления Госнаркоконтроля России по Свердловской области:

Я видел выпуск программы "Подлинник" с откровениями Эльвиры Штроб. Любые правоохранительные органы, как в России, так и за

рубежом, использовали, используют и будут использовать помощь граждан, как гласную, так и негласную, в раскрытии преступлений. Но везде это является охраняемой законом тайной, и если одна из сторон хочет раскрыть эту тайну, то на это существует определенный механизм.

Поэтому к таким откровениям я отношусь отрицательно. Если интервью Штроб - это свидетельские показания по конкретному делу, то давать

она их должна в суде, а не с телеэкранов. И не общественность должна давать им оценку, а квалифицированные юристы-профессионалы. Если это - заявление о признаках преступления, то оно должно быть соответствующим образом оформлено. В целом такие публикации у меня создают впечатление спланированной пиар-акции. Вместе с тем я считаю, что недопустимо использовать преступные методы в деятельности правоохранительных органов, какими бы благими намерениями они ни обуславливались.

Отец Владимир ЗАЙЦЕВ, заместитель архиепископа Екатеринбургского и Верхотурского Викентия:

По той информации, которой я обладаю, Салимов - один из покровителей наркоторговцев в Екатеринбурге. Я слышу о его двусмысленной деятельности на протяжении последних двух лет. Крупные цыганские кланы, торгующие наркотиками, чувствуют себя на его территории вольготно. Известно огромное количество случаев, когда наркоторговцев отпускали благодаря вмешательству Салимова. Да, листовки "Лицо наркомафии" с изображением Назира расклеивала организация "За духовность и нравственность", которая существует с ведома и по благословению нашей епархии, принимал в этом участие и наш миссионерский отдел. Я вынужден констатировать, что наша городская милиция в том виде, в каком она существует, еще немного - и станет мафиозной группировкой. Я говорю об этом прямо и самим милицейским начальникам. А возражения типа того, что милиция хоть что-то делает, извините, не принимаются. Она не должна хоть что-то делать.

Сергей БЕЛЯК, адвокат, вице-президент Фонда развития современных политических и избирательных технологий "Практика":

Здесь целый букет преступлений. Превышение служебных полномочий, хранение и распространение наркотиков, причем все это совершалось неоднократно, группой лиц и с использованием служебного положения. Все это тянет на огромный срок - больше 10 лет точно. Конечно, если бы обо всем этом знали адвокаты тех, кого сажал Салимов, их дела разлетелись бы в суде с треском. Хотя в УК ничего не говорится о том, может ли наркоман быть понятым, но, по словам Эльвиры, они расписывалась в ведомости как агенты и получали оплату в виде доз героина. То есть они являлись лицами, заинтересованными в исходе уголовного дела. Не говоря уже о том, что они расписывались заранее на бланках.

- А откуда вообще у милиционеров наркотики? Изъятый героин ведь уничтожается.

- Его можно уничтожить фиктивно. Акт об уничтожении подписывают понятые, с которыми, как мы видим, нет проблем.

- Когда я смотрел эту кассету, то попытался поставить себя на место Салимова и в чем-то попытался его понять. Согласитесь, у каждого милиционера есть арсенал незаконных возможностей, применение которых с благими намерениями негласно разрешено. Я могу понять обноновца, который подкидывает грамм героина барыге, только что смывшему на его глазах килограмм наркотиков в унитаз. Можно понять и Салимова: правоохранительным органам нужны для контрольных закупок наркоманы, нужна крепкая агентурная база. Ну какая разница, как с ними расплачиваться - деньгами или героином, если они все равно на эти деньги купят героин?

- Оправдывать такие вещи нельзя. Таким образом, вы полагаетесь не на закон, который худо-бедно, но блюдет целая государственная система, а на совесть конкретного опера или следователя. А это слабая гарантия. Вот вы опубликовали этот материал, а они возьмут и с чистой совестью подбросят вам наркотики. И оправдают для себя это тем, что вы им мешаете работать, после ваших статей проверки и все такое. Надо просто реально бороться с наркоманией, а не создавать иллюзию этой борьбы.

Назир Салимов по официальной отчетности первый борец с наркотиками в Екатеринбурге. За 5 лет он "принял" более 100 килограммов.

Неудивительно. По всей видимости, он просто четко понимает, как функционирует наркобизнес и хорошо знает в нем свое место. Такие люди, как правило, и добиваются высоких показателей.

- Поясните?

- Механизм борьбы с наркоторговлей выглядит очень просто. Начальник подразделения по борьбе с наркоторговлей выбирает нескольких торговцев и говорит им: "Вы будете торговать, я разрешаю. Но за то, что я вас крышую, вы сливайте мне информацию на других дилеров". И они сдают ему своих конкурентов. Растут показатели у милиционера, растут доходы у его наркодилеров, растет дань, которую они ему платят. И это не российское изобретение, такая практика существует во всем мире. В Колумбии, Венесуэле, Таиланде любой наркокартель имеет людей, которые работают осведомителями на спецслужбы. На то же ФБР и ЦРУ. Осведомители сливают оперативную информацию на конкурентов, за это им дается право существовать.

- Такой взаимный симбиоз, взаимный контроль.

- Симбиоз - да. Но не контроль. ФБР, ЦРУ, Салимов - они думают, что таким, пусть грязным, методом они удерживают наркоторговлю в каких-то рамках. На самом деле это иллюзия. Наркомафия обманывает их на каждом шагу. В 1997 году, например, был такой случай: в России задержали 200 кг кокаина из Венесуэлы, который транспортировали под видом консервированных ананасов. Оперативная информация в ФСБ пришла из Интерпола, туда - из ЦРУ. В ЦРУ она, вне всякого сомнения, попала от осведомителя одного из венесуэльских картелей. Партию задержали, поймали

Борис ТИМОНИЧЕНКО, начальник УВД г. Екатеринбурга:

Когда был образован фонд "Город без наркотиков" , целью его была борьба с незаконным оборотом наркотиков во взаимодействии с органами внутренних дел. Цель, безусловно, благая, и нужно признать, что фонду удалось всколыхнуть общественность, привлечь СМИ к проблеме незаконного оборота наркотиков. Многие руководители властных структур обратили внимание на эту проблему. Не скрою, что в свете работы фонда активизировала свою деятельность по борьбе с незаконным оборотом наркотиков и милиция.

Но посмотрим, что же происходит дальше. На волне эйфории фонд проводит мероприятия, которые подменяют деятельность органов внутренних дел. Сотрудники фонда сами стали проводить мероприятия по борьбе с незаконным оборотом наркотиков, заниматься частной детективной деятельностью, используя методы, которые законом им запрещены. Они сами стали решать, кого миловать, кого наказывать, кого задерживать, кого избивать, кого необходимо "лечить" и "реабилитировать". При том что все "лечение" заключается в содержании в наручниках в течение месяца. Давайте тогда предоставим эти права и другим организациям и государственным структурам. В качестве примера методов фонда приведу цитату из частного определения Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 20 июня 2003 года: "Психолог заставила ее (потерпевшую) писать заявление на Ройтмана с просьбой пройти в фонде принудительное лечение наркомании. Для устрашения психолог завела ее в какую-то комнату, где находилась избитая и по пояс голая девушка, привязанная к стульям. Она была вынуждена написать заявление на имя Ройтмана, хотя наркотические средства не употребляла вообще". Если милиция начнет использовать методы фонда, то нам будут вменены должностные преступления. А фонду никто правовую оценку не дает. Разве это законный путь правового государства?

Сотрудники фонда "Город без наркотиков" сами не выявляют преступления. Это они делают совместно с сотрудниками органов внутренних дел, но зачастую все лавры присваивают себе, одновременно обвиняя милицию в нерасторопности и "крышевании" преступников. Да, среди милиционеров есть сотрудники-паразиты, сотрудники-перевертыши. Но это единицы, с ними мы боремся, выявляем, привлекаем к ответственности. Мы не склонны замалчивать те негативные явления, что есть в органах внутренних дел, нам не безразлично общественное мнение и криминогенная обстановка в городе.

Еще один метод работы фонда - распространение листовок клеветнического характера. Никто до решения суда не может назвать человека преступником, если мы, конечно, хотим жить в правовом государстве, а не в государстве "по понятиям". Однако фонд сознательно занимается дискредитацией сотрудников милиции.

К примеру, уже никто не вспоминает, как был обвинен фондом "Город без наркотиков" начальник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков города Глазырин, который в суде доказал свою правоту, но до настоящего времени сотрудники фонда извинений не принесли.

Что же касается Салимова, сотрудника ОБНОНа Чкаловского РУВД, то с момента усиления борьбы с незаконным оборотом наркотиков он активно включился в работу, результаты его подразделения одни из лучших не только в городе, но и в области. При этом сотрудники Чкаловского РУВД никогда не работали с фондом "Город без наркотиков". А сотрудники милиции, которые отказывались работать с фондом, рано или поздно обвинялись в связи с наркопреступлениями, что и произошло с Салимовым.

Салимовым по клеветническим заявлениям в СМИ со стороны "фондовцев" подавались иски, трижды он выигрывал суды. А значит, факты, указываемые сотрудникам фонда, не нашли своего подтверждения.

По показаниям наркоманки Эли Штроб, озвученным в передаче Санникова "Подлинник", на данный момент назначена и проводится служебная проверка, т.к. мы реагируем и проверяем любой сигнал, даже понимая его ложность. И по части ее показаний проверки уже закончены, и можно сказать, что эти "факты" вымышленны и лживы. Проверку проводит и прокуратура, и я думаю, что они дадут свои заключения.

Когда бывшие наркоманы или лица, употребляющие наркотики, которые столкнулись с деятельностью "Города без наркотиков", его методами работы, обвиняют "фондовцев" в избиениях, в истязаниях, сотрудники фонда, защищаясь, говорят, что "они же наркоманы, их можно обработать как угодно", и при этом в своих обвинениях используют тех же наркоманов, попадающих в фонд. И у нас уже были факты, когда наркоманов побоями и угрозами вынуждали клеветать на сотрудников милиции.

Последним упреком фонда в адрес правоохранительных органов прозвучало решение руководства ГУВД Свердловской области запретить сотрудникам милиции взаимодействовать с фондом. О том, что это не прихоть, свидетельствует частное определение Кировского районного суда г. Екатеринбурга от 20 июня 2003 года: "Запретить привлечение к оперативным мероприятиям, особенно в качестве понятых, судимых и лиц, употребляющих наркотические средства, а также членов фонда "Город без наркотиков", которые являются заинтересованными в исходе уголовного дела лицами".

Я хочу подчеркнуть, что нет никакой войны с фондом "Город без наркотиков". Поверьте, милиция не ставит перед собой цели воевать с фондом. Мы готовы работать со всеми фондами, со всеми общественными организациями, с частными лицами, которые готовы бороться с незаконным оборотом наркотиков, но в этой борьбе применять законные методы. Не идти по принципу, что "цель оправдывает средства", применяя пытки, оскорбляя человека, ломая его психику. Мы против незаконных методов.