Ольга ПОТЕХИНА, "АиФ-Казахстан", 8 октября

Чимкент не зря называют Техасом. Но иногда мне кажется, что беспредел Дикого Запада - просто игрушки по сравнению с чимкентскими нравами. Вот две невыдуманные истории разных женщин, которые лишены возможности не только воспитывать, но даже видеть своих детей.

Между мамой и бабушкой

В сказках обычно все кончается счастливой свадьбой. А в жизни только после свадьбы и начинается самое интересное. Индира Искендерова, выходя замуж, мечтала о счастье. Вскоре родился сын. Шло время. Не вписавшись в рыночные отношения, наложил на себя руки ее муж. 26-летняя женщина осталась одна с ребенком. Старшие братья Индиры, видя такое положение, решили забрать сестру к себе - благо, они люди небедные. Индира решила вначале перевезти вещи, а потом забрать мальчика у бабушки. Когда же она приехала за сынишкой Абдуразаком, то не поверила ушам - бабушка решила не отдавать внука:

- Родного сына я потеряла, а внук будет мне заменой. Себе ты еще нарожаешь!

Есть такой мусульманский обычай - молодые отдают своего первенца на воспитание своим родителям. Традиции традициями, но если мама не желает расставаться со своим сыном, никто не вправе ее к этому принуждать. Но свекровь поставила свою сноху перед фактом, и никакие слезы и мольбы не тронули сердце бабушки. Она до сих пор убеждена в своей правоте, причем настолько, что подала в суд иск о лишении Индиры материнских прав.

Женщина пыталась увидеть сына в школе, но выяснилось, что в школу он не ходит. Бабушка сделала все, чтобы лишить мать любой возможности видеться с ребенком. Даже наняла учительницу, которая приходит заниматься с ребенком на дом, хотя, по словам Индиры, в департаменте образования такого разрешения педагогу никто не давал.

15 апреля Индира Искендерова сама подала иск в суд, но свекровь на судебные заседания не является. Бабуля проигнорировала уже 6(!) судебных заседаний.

Что говорят чиновники

Главный специалист городского управления образования органа опеки и попечительства Сауле Досымбекова, рассказала:

- В июле мы провели обследование жилищно-бытовых условий сторон и пришли к выводу, что, исходя из интересов ребенка, предпочтение надо отдать матери.

Вот выписка из акта, составленного органом опеки и попечительства:

"Сейчас у мальчика нет своей комнаты. Абдуразак в день посещения не стал с нами разговаривать, нервничал, не реагировал на наши вопросы. Бабушка любит ребенка и, желая, чтобы он рос рядом с ней, всячески препятствует его общению с матерью. Факты, которые она приводит по поводу жестокого обращения матери с сыном, а также ее аморального образа жизни, не имеют под собой оснований… В семье, где сейчас проживает гражданка Искендерова, нормальный микроклимат, добрые взаимоотношения. Сама гражданка Искендерова произвела впечатление доброй порядочной женщины, любящей своего сына. Она очень хочет сама воспитывать и обучать своего сына, для чего есть все необходимое".

Казалось бы, все складывается в пользу матери. Кроме того, бабушка не является на суд уже в шестой раз, а, насколько известно, если ответчик не является в суд без уважительной причины, то решение суда может быть вынесено заочно. Однако, несмотря на все эти условия, несмотря на то, что страдает детская психика, никаких сдвигов в этом деле нет уже шестой месяц.

Мама, папа, я - дружная семья

Вторая история, которую рассказала Виктория, еще более необычна. Вике 21 год. Она встречалась с мужчиной, который старше ее на 10 лет. Девушка собиралась выйти за него замуж. Но когда узнала, что он ей изменяет, отношения испортились. Правда, к тому времени Вика была уже беременна и надеялась, что с рождением ребенка все наладится.

- Во время беременности я жила у своих родителей, - рассказывает Вика. - 19 мая 2003 года я родила сына. Когда родился ребенок, Сергей стал приходить, просить прощения. Ради сына я его простила. Но прожила с ним и его мамой недели две. Мы опять стали ругаться. Я снова ушла к своим родителям. 5 августа он повел меня к своему другу-нотариусу под тем предлогом, что если мы хотим окончательно помириться, то надо подписать брачный контракт. Я спросила: зачем это нужно - ведь мы не зарегистрированы? Он мне объяснил, что в этом контракте мы обязуемся в течение месяца пойти в загс. Мы подписали брачный контракт у его друга. Затем мне дали подписать еще какую-то бумагу. Я не очень вникала - у меня на руках был ребенок, и я доверяла Сергею. Мне и в голову не могло прийти, что этот документ сыграет такую страшную роль. Я прочитала и подписала одну страницу соглашения, которое, как потом выяснилось, было написано на трех листах. О двух предыдущих я тогда не знала и не подозревала, что в них написано о том, что я отказываюсь от своих родительских прав на сына, передаю его на попечение Сергею и обязуюсь платить ему алименты.

На следующий день Сергей привез мне все соглашение на трех страницах. Когда я его прочитала, мне стало плохо, и я помчалась к адвокату. Адвокат меня несколько успокоил, сказав, что этот документ не может быть действительным, так как я не расписывалась на каждой странице. По его совету я решила подождать месяц, так как в брачном контракте было сказано, что в течение месяца мы обязуемся пожениться. Я думала, что, может быть, все еще образуется, надо просто аннулировать это соглашение. Я вытащила у Сергея из машины его права и спрятала дома, а потом сказала ему, что верну ему водительское удостоверение тогда, когда это соглашение будет аннулировано.

Я никогда не противилась тому, чтобы он видел своего ребенка, и не ограничивала время общения. Он приезжал, забирал ребенка на час, на два. 8 сентября Сергей пришел к нам домой. Пока он нянчился с ребенком, я отвлеклась, а когда захотела посмотреть, что они делают, обнаружила Сергея с ребенком на руках уже обувающим туфли. Когда он увидел меня, то бросился бежать. Мальчик был в одной распашонке. Сергей выскочил с ним в подъезд. Я босиком побежала за ним, на лестнице схватила за рубашку, но испугалась, что Сергей выронит ребенка, и отпустила. На глазах у всего дома я бежала за ним, просила отдать сына, плакала, но он поймал такси и уехал. С тех пор я ни разу не видела своего сына. Никакие уговоры не действуют, а теперь Сергей и вовсе меня избегает (как, впрочем, избегает и журналистов. - Автор). На работе поймать его невозможно.

Я даже не знаю, с кем сейчас мой сын, что с ним, чем его кормят, ведь ему всего 4 месяца! Свое молоко я сцеживаю. Я не знаю, что мне теперь делать. Я обращалась в полицию, но там говорят: вы, девушка, сами отказались от сына. Я просила вернуть мне грудного ребенка, а с бумагами пусть суд разберется. Но там ничего не хотят слушать. Сергей написал такую объяснительную в прокуратуру, будто ребенка я отдала ему добровольно, что я наркоманка и вообще суррогатная мать. Я уже собрала все справки, что нигде на учете не состою. Я не знаю, почему он так поступил со мной, и единственное мое желание - вернуть своего мальчика. Больше я ничего не хочу.

Вот такая странная история, чтобы не сказать - страшная. Когда я выслушала рассказ Вики, мне показалось, что Сергей все заранее продумал и спланировал для того, чтобы забрать ребенка. Если это так, то поражает циничная расчетливость его действий: отнять младенца у кормящей матери, на мой взгляд, самая страшная пытка, которую можно придумать для женщины.

Юристы тоже не молчат

Вика наняла уже двух адвокатов. Один защищает ее интересы, другой - интересы ребенка. Адвокат Венера Кобланова считает, что ребенка необходимо вернуть как можно быстрее, так как грудной младенец остро нуждается в родной маме, и общественное мнение в таких случаях, как правило, на стороне матери. Но это морально-этическая сторона дела. А в вопросе незаконности самого соглашения адвокат не сомневается:

- Данная сделка, на мой взгляд, была совершена обманным путем. В один день были подписаны два взаимоисключающих документа - брачный договор, по которому стороны обязуются оформить отношения официально, то есть зарегистрировать свой брак, и второй документ - соглашение, по которому мать якобы отказывается от ребенка. Задумайтесь только: как девушка в здравом уме может выходить замуж, создавать семью - и одновременно отказываться от сына? Я считаю, что тут налицо еще и уголовно наказуемое деяние: служебный подлог, статья 314 УК РК - выдача заведомо ложного, поддельного документа. Нести ответственность за это должен прежде всего нотариус. Государство стояло и всегда будет стоять на страже интересов ребенка. Но наша судебная машина неповоротлива, а малыша необходимо вернуть маме как можно быстрее, пока у нее не исчезло молоко. Впрочем, я не сомневаюсь, что так и будет, но, к сожалению, никто не может сказать, сколько пройдет времени, прежде чем Вика снова сможет обнять своего малыша.

"Между матерью и ребенком протянуты какие-то тайные невидимые нити, благодаря которым каждое потрясение в его душе болью отдается в ее сердце и каждая удача ощущается как радостное событие собственной жизни" - так писал О. Бальзак. И вроде бы все понимают, что нет ничего дороже этих тайных нитей, но сколько времени потребуется судебной машине, чтобы восстановить их? И сколько времени потребуется, чтобы залечить душевную рану, если это вообще возможно?