Владимир КУРЯТОВ, "Око", 18 августа

К завершению близится судебный процесс по факту убийства известного казахстанского политика Алтынбека Сарсенбайулы и двух его помощников. Судебное следствие завершено, стороны приступили к прениям, озвучена позиция государственных обвинителей, которые попросили приговорить к смертной казни двух главных фигурантов уголовного дела - экс-руководителя аппарата Сената Ержана Утембаева и предпринимателя Рустама Ибрагимова. Прокомментировать ситуацию мы попросили представителя гособвинения, прокурора отдела Генеральной прокуратуры РК Владимира Кириленко.

- Владимир Александрович, как в целом вы оцениваете качество следствия по уголовному делу?

- Следствием выяснены все обстоятельства совершенного преступления. Однако были допущены нарушения УПК при производстве отдельных следственных действий, которые сторона защиты называет существенными и даже грубейшими.

Так, в соответствии с ч. 5 ст. 126 УПК Республики Казахстан, лица, участвующие в производстве следственного действия и ознакомленные с протоколом, должны ставить свои подписи на каждой странице протокола.

В протоколах осмотра места происшествия все страницы подписаны лишь понятыми, участвующие же в следственных действиях специалисты и другие лица поставили подписи лишь на последнем листе.

Такие нарушения были, но признать их существенными или на основании этих нарушений признать следственные действия недопустимыми в качестве доказательств нельзя, поскольку факт изъятия вещественных доказательств и их достоверность сомнений не вызывают.

Вместе с тем в ходе судебного заседания был выявлен факт наличия в материалах дела фальсифицированного протокола дополнительного осмотра места происшествия от 14 февраля 2006 года, в ходе которого возле трупов были обнаружены ключевые улики - гильза и фрагменты лакокрасочного покрытия от автомобиля "Mitsubishi Pajero". По заключению экспертизы, лако-красочное покрытие и краска, изъятая в ходе осмотра этой автомашины, составляют единое целое, что свидетельствует о том, что именно этот автомобиль находился на месте преступления. Запах с гильзы, обнаруженной там же, по одорологической идентификации принадлежит подсудимому Ибрагимову.

Тем не менее эти ключевые улики удалось зафиксировать в качестве доказательств, так как в материалах оперативно-розыскной деятельности органов внутренних дел был обнаружен подлинный протокол в рукописном варианте. Вновь вызванные и повторно допрошенные в суде понятые, специалисты и следователь признали свои подписи в данном протоколе.

По нашему ходатайству судом была назначена и проведена комплексная технико-почерковедческая экспертиза, которая также подтвердила подлинность подписей и сам факт подлинности рукописного протокола, представленного стороной обвинения.

Суд тщательно исследовал каждый документ, провел доскональное разбирательство по каждому следственному действию, просмотрел видеозаписи, бирки, которыми опечатывались вещественные доказательства, вызывал и допрашивал понятых и специалистов, участвующих в производстве данных следственных действий. Каких-либо "новых" фальсифицированных следственных документов не установил.

Выводы следствия по уголовному делу о виновности находящихся на скамье подсудимых нашли свое полное подтверждение.

- На ваш взгляд, с чем связано появление фальшивого документа?

- Сейчас на этот вопрос ответить, наверное, не сможет никто, так же как и на вопрос: кто виноват в его появлении. Это могли быть сотрудники органов уголовного преследования, участвующие в расследовании, адвокаты, когда они знакомились с материалами дела, расшивали и ксерокопировали его. Нами было заявлено ходатайство о выделении материала в этой части в отдельное производство и направлении в МВД РК для проведения проверки и принятия процессуального решения.

- Тогда, скажем так, кому была выгодна фальсификация?

- Кому угодно, только не гособвинению. Для нас это было как гром среди ясного неба. Сказать о том, имеет ли отношение к фальсификации сторона защиты, я не могу. Но вместе с тем, не могу не отметить того, что о наличии в деле фальсифицированного протокола защитники подсудимого Ибрагимова знали заранее. Иначе как же объяснить тот факт, что еще до начала судебного заседания по их ходатайству было проведено почерковедческое исследование, и уже в день начала судебного заседания у них на руках имелось заключение специалиста о том, что подписи понятых в протоколе им не принадлежат.

- Сторона защиты и сторона обвинения не сходятся во мнении о том, когда и где произошло убийство. Что вы на это скажете?

- У следствия и государственного обвинения не было никаких сомнений о месте и времени совершения убийства. Мы утверждали и утверждаем, что убийство совершено в ночь с 11 на 12 февраля 2006 года. Раскрытию этого преступления способствовала даже погода. В момент убийства шел снег, который запечатлел следы ног предполагаемых убийц от машины до места убийства. Кроме того, снег оказался подтаявшим под телами, что подтверждает факт убийства именно на этом месте.

Более того, из показаний заведующего отделом физико-технического исследования трупов Алматинского филиала бюро судебно-медицинских экспертиз к.м.н. А. Васильева следует, что, судя по потекам крови на телах потерпевших, наличию трупного окоченения и другим признакам, убийство совершено именно в месте обнаружения трупов и именно свыше суток к моменту их обнаружения, т.е. 11 февраля, а не 12-го, как пытаются доказать защитники подсудимого Ибрагимова.

- Достаточно ли доказательств вины Утембаева как заказчика преступления?

- Несомненно! Об этом свидетельствуют многочисленные факты. Так, о причастности Утембаева к "заказу" говорят первоначальные показания Ибрагимова, которые совпадают с признательными показаниями в ходе следствия самого Утембаева. Косвенным доказательством служат показания снохи Утембаева Куатовой, которая по его указанию получила кредит и передала 60 тысяч долларов для Ибрагимова. Доводы Утембаева и его защитников, что признательные показания он давал, находясь в болезненном состоянии, не соответствуют действительности. Они не нашли своего подтверждения, поскольку все врачи, проводившие его обследование и лечение перед задержанием, показали, что, несмотря на высокое артериальное давление, неврологическое состояние Утембаева было нормальным.

Если бы у гособвинения было хоть какое-то сомнение в виновности Утембаева, разве могли бы мы ориентировать суд на назначение ему высшей меры наказания? Конечно, нет!

- Что вы можете сказать о качестве рассмотрения дела в суде?

- Об этом хорошо сказал адвокат Розенцвайг, выступающий на стороне потерпевших. На конференции по правам человека под председательством ОБСЕ, которая на прошлой неделе состоялась в Алматы, он сказал примерно следующее: "Я давно не видел такого профессионального и качественного ведения процесса".

- Наверное, это ваш самый трудный процесс?

- Это обыкновенный судебный процесс, в котором каждая сторона - гособвинение, защита, потерпевшие - пытаются доказать свою правоту. Но как бы там ни было, суд идет своим чередом. Судебное следствие было завершено в прошлый четверг. Суд, выслушав мнения всех участников процесса, принял решение ограничиться исследованием доказательств, перешел к прениям. В прениях мы свое мнение высказали. Адвокаты были недовольны таким решением, но если возникнут какие-то новые обстоятельства, которые были неизвестны суду, то УПК не запрещает возобновление судебного следствия...