Чарльз ван дер Лев, "kazworld.info", 3 августа

Друзья и враги, то есть самые разные обозреватели - от тех, кто, как правило, согласен с политикой казахстанских властей, до тех, кто принимает более критическую позицию, в большинстве случаев согласны друг с другом относительно того, что в деле опального бывшего главы "КазАтомПрома" Мухтара Джакишева вполне могли быть допущены серьезные нарушения законодательства, но также маловероятно то, что он сделал это самостоятельно. Имена казахского гангстера-дипломата Рахата Алиева и мошенника-банкира Мухтара Аблязова не один раз всплывали в продолжающемся процессе раскрытия схемы, с виду настолько же фантастичной, сколько и опасной.
Некоторые говорят, что если хочешь быть знаменитым, то лучше оставаться бедным, а если хочешь разбогатеть, то лучше будет избегать света прожекторов. В этом есть доля правды, но опыт доказывает, что слишком большая загадочность привлекает внимание дотошных журналистов, налоговых инспекторов, детективов, следственных органов и других активных игроков, представляющих общественность в целом. Нельзя отрицать, что многие постсоветские олигархи обязаны своей публичностью тому, каким образом они приобрели свои богатства, а чрезмерная доза известности и славы достается им в результате переоценки своей личности. Те, для кого скромность является более разумным решением, обычно привлекают в свои схемы марионеток, которые никогда не были склонны отказываться от крупных комиссионных сомнительного происхождения, но срывались в моральную и умственную пропасть, как только понимали размеры сети, в которой запутались, и должны были нести ответственность за неприятные последствия своих поступков.
2 июля 2009 года, всего через несколько недель после отстранения от всех своих должностей, заместитель министра обороны Казахстана Кажимурат Маерманов был арестован, немногим позднее двух месяцев после ареста, в конце марта, делового представителя по имени Борис Шейнкман, гражданина Израиля. Оба знали друг друга много лет, и оба сделали карьеру в Красной Армии в последние дни Леонида Брежнева и в смутное время правления Михаила Горбачева. 24 февраля сего года оба были приговорены к 11 годам лишения свободы за мошенничество, дачу взяток, злоупотреблением общественными денежными средствами и ряд других правонарушений приговором военного суда. На кону было приобретение высокотехнологичного военного оборудованияя, в частности, самоходных гаубиц марки Semser, самоходными минометами Eibat, и беспилотными самолетами автоматической разведки, у израильского производителя Soltam Systems Ltd., через казахстанскую торговую фирму под названием Kazakhstan Engineering. Договор включал право оружейного завода "ПТЗМ" в Петропавловске, расположенного на крайнем севере Казахстана, рядом с южной ветвью Транссибирской магистрали, на получение всей технической документации и оборудования, которое позволило бы в будущем собирать военную технику, а также транспортные средства для транспортировки оружия на фронт.
4 апреля были проведены учения в целях испытания образцов новоприобретенного оружия, в окрестностях Тараза, далеко к югу Казахстана, у границ с Кыргызстаном и Узбекистаном. По словам представителей армии, большая часть активных снарядов были как-то чересчур самоходными, сбиваясь с курса и взрываясь раньше времени. Что же до беспилотников-шпионов - неизвестно, добрался ли вообще хоть один из них до Казахстана. Тем не менее, известно то, что сумма в 190 миллионов долларов США, которую израильская сторона якобы заплатила авансом, также не добралась до места назначения. Пока остается неясной сумма, включенная в стоимость беспилотного самолета, в каковом случае общая стоимость составила бы лишь долю стоимости товара. Примерно половина этой суммы "исчезла", по словам казахстанских и израильских СМИ. Но у денег есть одно неоспоримое качество - они никогда не исчезают по-настоящему, и если они пропали из места, где должны быть, это означает только то, что они попали туда, где не должны быть - то есть, официально не должны быть. В случае Маерманова-Шейнкмана есть подозрение, что сумма в 82 миллиона долларов осела на банковском счете в Люксембурге, открытом на имя одной из многочисленных оффшорных фирм Мухтара Аблязова.
Борис Шейнкман был экспертом по радарной технике и военной разведке, и состоял в ранге полковника Красной Армии. В 1992 году, когда вооруженные силы бывшего СССР разделились, он ушел в отставку и эмигрировал с семьей в Израиль. Неизвестно, что у него не сложилось по приезде в землю обетованную, но через несколько лет он вернулся в Казахстан и учредил страховую фирму под именем EcoPolicy. В 2000 году, по приглашению Льва Леваева и Аркадия Гайдамака, он стал генеральным директором Степногорского горно-металлургического комплекса, согласно сообщениям СМИ, а также подробному отчету израильского электронного новостного агентства newru.co.il, опубликованному в день оглашения приговора. Таким образом он оказался в гуще внутреннего противостояния внутри организации Гайдамака, которая организовала так называемое дело кровавых бриллиантов, в 1990-х годах давшее возможность Эдуарду душ Сантушу и его постколониальному режиму подавить вооруженное повстанческое движение во главе с Жонасом Савимби, бывшим в общем и целом представителем южноафриканского апартеида, но также получавшим поддержку от таких лидеров, как Маргарет Тэтчер и Рональд Рейган. Обе стороны находились под действием международного оружейного эмбарго.
Как уже отмечалось ранее, Аркадий Гайдамак был недавно осужден на шесть лет тюремного заключения, а также был вынужден уплатить значительные штрафы и компенсации во Франции в наказание за свою ключевую роль в "Анголагейте". Задолго до этого, то есть с 1997 года, Гайдамак вышел на казахстанский фондовый рынок, с очевидной целью отмыть незаконные доходы, полученные от своих секретных служб, дислоцированных не только в Анголе, но в еще нескольких воюющих африканских республиках. Ковбои есть ковбои - особенно те, что занимаются миллиардными делами. В ходе процесса Гайдамаку удалось получить небольшую долю старого советского долга, тянувшегося за Душ Сантушом еще с тех времен, когда он боролся с португальским колониальным режимом, и перевел его обратно в Российскую Федерацию, которая, вскоре после распада СССР, взяла на себя весь советский внешний долг и освободила от него другие республики. Многомиллиардная транзакция с деньгами, полученными от продажи бриллиантов в обмен на военное оборудование советского производства, принесла неплохие комиссионные в размере 618 миллионов долларов США.
В то время, приход Владимира Путина к власти в Российской Федерации практически положил конец кампании по разбазариванию активов, в результате которой в мировом списке миллиардеров появились десятки новых лиц с российским гражданством, получившие во владение торговые и промышленные империи, многие из которых действуют по сей день. Среди пошедших на дно была и та империя, в которой Гайдамак играл немаловажную роль, а именно конгломерат "Менатеп", включавший также и крупнейшую российскую нефтяную компанию, "ЮКОС", во главе с ее президентом и генеральным директором Михаилом Ходорковским. Хотя Гайдамак был одним из серых кардиналов оффшорной карусели "Менатепа", с помощью которой были выведены за пределы досягаемости сотни миллиардов рублей корпоративного дохода и налоговых сумм, он каким-то чудом остался нетронутым во время ареста руководителей "Юкоса" в 2003 и 2004 году. Не оставляет сомнений тот факт, что Гайдамак планировал присоединиться к клубу олигархов и построить собственное корпоративное королевство, но падение "Юкоса" и его руководителей ясно дало понять, что в России эти времена кончились.
Тем не менее, в соседнем Казахстане, благодаря разгулу таких сил, как Рахат Алиев, Мухтар Аблязов и Мухтар Джакишев (хотя последний, по сути, был только государственным чиновником во главе государственного предприятия), процесс расхищения активов был еще в полном разгаре, и именно там Аркадий Гайдамак, должно быть, увидел свой шанс, сверкающий на горизонте. Он пришел поздно и не успел подготовить финансовую почву для строительства своей собственной деловой империи в Российской Федерации (его основные капиталы достались ему в 1990-х, когда российский пирог уже был разрезан), но и в Казахстане, хоть он пришел не с пустыми руками, ему пришлось столкнуться с соперниками, чьи истории будут объяснены в следующих эпизодах. Следовательно, Гайдамаку нужны были друзья и союзники.
Его потребности удовлетворили некоторые из его потенциальных партнеров. В отличие от российских банков, казахстанские страдали от нехватки капитала с самого начала. "Мыльный пузырь" на рынке недвижимости все раздувался и рос, но такие игроки, как Мухтар Аблязов, на тот момент крепко державшийся у руля "Банка Туран Алем", прекрасно знал о том, что из карманов наивных покупателей квартир, офисов и магазинов за ипотечные кредиты можно выжать лишь ограниченную сумму денег. Для того чтобы заполучить миллиарды, необходимые для создания типичного колониального рэкетирного государства, о котором помышляла казахстанская псевдоэлита, требовалась большая игра. В Казахстане все еще оставалась масса богатых ресурсами активов, включая металлические, фосфатные и другие месторождения, в том числе и уран, то есть огромные богатства, готовые упасть в руки как спелый плод по причине отчаянной потребности в капитале.
Таким образом, становится очевидным, как именно Мухтар Джакишев, казахстанский олигарх-бюджетник, вписывается в сеть заговоров и схем, предназначенных для превращения Казахстана в государство на грани законности, в ультракапиталистическое сообщество, где государственные органы власти склоняются перед силовиками из корпоративных залов заседаний. Это также показывает, каким образом Аркадий Гайдамак вписывается в игру со своим опытом создания финансовых каруселей, пройдя школу в "Менатепе" Ходорковского и имея свежие миллиарды неправедных денег на своих оффшорных счетах. Вот так контроль над Степногорским уранообогатительным предприятием попал в руки Гайдамака, вместе с другой "ничьей землей" в казахстанском постсоветском развитии - добычей фосфатов и производством удобрений. Это, в свою очередь, добавило новые имена в уже немаленький список постсоветских мафиози, имена которых ассоциируются с командой Алиева, Аблязова, Джакишева и Гайдамака, с именами столь же известными, сколь и зловещими.