Чарльз ван дер Лев, "kazworld.info", 17 августа (перевод с английского)

Пока два самых разыскиваемых казахстанских преступника, Мухтар Аблязов и Рахат Алиев, скрываются в Лондоне и Вене соответственно, третий, а именно – бывший глава "КазАтомПрома" Мухтар Джакишев, остается единственным, кто вышел из игры проигравшим. Согласно официальному обвинению, позднее подтвержденных в первичном приговоре и во втором, вынесенном по апелляции, игра называлась "откаты", то есть, разбазаривание государственного имущества за практически символические суммы с целью получения прибыли от их перепродажи "реальным" инвесторам. Для последних предусматривались бы значительные скидки, хотя комиссионные, получаемые посредниками по всей этой цепочке вряд ли были менее значительными. Такие тайные сделки сами по себе наносят развивающейся экономической системе достаточно много вреда. Но помимо этого, они открыли дверь в корпоративный мир Казахстана тем предпринимателям, с которыми вряд ли кто-то хотел бы жить по соседству, а точнее, обычным гангстерам. Их проникновению в Казахстан способствовал Аркадий Гайдамак, еще один бывший советский бизнесмен, со всех сторон окруженный неприятностями. Он связан с еще более мрачными личностями, что объясняет, почему на таком критическом этапе Джакишеву и ему подобным вряд ли откроется возможность вернуться в игру, в результате чего он "погружался в порок", пока его не поймали, а его схемам не положило конец правосудие.
Для среднего читателя газет название "Актал Кемистри Лтд." в первую очередь связано с манипуляциями активами, которыми занимался бывший президент "КазАтомПрома" Мухтар Джакишев, продав горнодобывающие активы Казахстана с помощью главы и контрольного акционера "БТА" Мухтара Аблязова, о чем рассказывается в предыдущих эпизодах этой нескончаемой саги. У жителей села Кызыл-Тюбе и его окрестностей, на далеком юго-западном полуострове Мангышлак (Мангистау) на юго-западе Казахстана, окруженном Каспийским морем, Туркменистаном и Узбекистаном, "Актал" ассоциируется с кошмаром. В январе 2004 года инспекторы из казахстанского ведомства по контролю над окружающей средой обнаружили несколько хранилищ, полных доверху металлическим ломом с уровнем радиации, превышающим допуски более чем в сотню раз. После этого несколько других импровизированных хранилищ были найдены в покинутых деревенских домах и гаражах на окраинах Актау, административного центра Мангистау и единственного морского порта Казахстана, не замерзающего круглый год. Что еще хуже, замеры в главном городском источнике пресной воды Кошкар-Ата, отделенном от Каспийского моря дамбой (которая протекает), показали, что озеро загрязнено радиацией настолько, что его уже не спасти, и что радиоактивность распространяется по всей области.
"Актал" входит в состав "Казахфосфата" и владеет тремя заводами по производству удобрений в Казахстане. "Актал", по некоторым данным, был приобретен за предположительную сумму в 14 миллионов долларов США в 2005 году, московской фирмой под названием "Аспект", в свою очередь находившейся под контролем зарегистрированной на Кипре компании под названием Blackwell (иногда пишется Blackwall) Investment. И за "Аспектом", и за Blackwell стоит имя Адлана Шишханова, брата и делового партнера Михаила Шишханова. Оба они – выходцы из Ингушетии, небольшого федерального округа России на северном Кавказе, который находится между Северной Осетией и Чечней, и всегда конфликтовал со своими соседями на востоке и западе. Михаил состоит в родстве с Михаилом Гуцериевым, российским нефтяным бароном, который начинал как глава "Славнефти", одной из крупнейших в стране нефтяных компаний, пока ее не поглотили, поделив между собой, конкурирующие конгломераты "Тюмень Ойл" (ныне – "ТНК-ВР") и "Сибнефть" (сейчас – "Газпромнефть"). После этого Гуцериев учредил новую компанию, под названием "Руснефть", собрав пакет разных лицензий на исследование и разработку нефтяных месторождений в России и за рубежом.
Как и большинство независимых предпринимателей, Михаил Гуцериев сначала обеспечил активы, а потом – денежные ресурсы. Для того, чтобы оплачивать текущие расходы, он учредил банк, зарегистрированный на его родине на Кавказе, "Бин Банк", поставив в его главе Адлана Шишханова. Основной деятельностью банка был корпоративный рэкет – банк выдавал займы компаниям, зная, что на определенном этапе они обанкротятся, после чего банк и его владельцы могли спокойно накладывать лапу на активы своей жертвы. Такая форма "срежиссированного банкротства" вскоре была принята на вооружение Аблязовым, когда он возглавил "БТА". В число жертв Гуцериева и Шишханова вошли розничные сети из Самары ("АгроАукцион"), Ростова и Волгограда (сеть супермаркетов "Пятерочка", которой владел "Тамерлан Холдинг"). Их владельцев по-скорому вынудили объявить о банкротстве и потом начать соответствующую процедуру, после чего активы, полученные таким образом за малую долю их рыночной стоимости, были проданы по рыночным ценам.
Тем не менее, самую крупную добычу тандем Гуцериева/ Шишханова заполучил в ноябре 2005 года, когда, посредством сети оффшорных мошеннических фирм, "Русойл" сумела заполучить "Саханефтегаз", компанию по разведке и добыче нефти, которая владела лицензией на нефтяное месторождение на Дальнем Востоке России, содержавшее свыше 80 миллионов баррелей нефти сорта "сибирская светлая". С помощью вынужденного банкротства, первоначальный владелец – "ЮКОС", через свою сеть "Менатеп", созданную Аркадием Гайдамаком десятком лет раньше, продала актив, который, при ценах в районе 40 долларов за баррель на тот момент, имел валовую производственную стоимость около полумиллиарда долларов США, за смешную сумму в 6 миллионов долларов. Можно с уверенностью предположить, что на каком-то этапе в схеме присутствовал откат, вероятно, заключавшийся в продажах сырой нефти "Русойла" нефтеперерабатывающим заводам "ЮКОСа" со значительными скидками, благодаря чему "убытки" "ЮКОСа" были в значительной мере покрыты, а Гуцериев и компания получали более чем приличную прибыль.
Но вернемся в Мангистау. Мизерная сумма, за которую "Актал" была продана группе компаний Гуцериева за лишь несколько месяцев до его сделки с "Саханефтегазом", возможно, объясняется проблемой отходов, размещение которых стоит гораздо больше, чем сумма покупки, но открытым остается вопрос о том, создавались ли опасные отходы предыдущим владельцем или остались еще с советских времен. Предыдущим владельцем была Sabton Inc., которая заполучила предприятие по производству фосфатов и удобрений еще в 1999 году, вместе со Степногорским уранообогатительным заводом и рядом других активов на казахстанской территории, благодаря услугам Мухтара Аблязова, в то время еще пытавшегося сохранить на плаву свою проблемную компанию, "Астана Холдинг", но одновременно занимавшего и должность главы министерства энергетики и полезных ископаемых. Как говорилось ранее, Sabton была марионеткой в руках Льва Леваева и Аркадия Гайдамакова. А когда Мухтар Джакишев вернулся в "КазАтомПром", его выдающаяся роль в случайных продажах урановых активах, как они назывались ранее, не подвергается сомнению, но материальных доказательств его связи с серией последующих передач фосфатных активов в Казахстане, судя по всему, не существует.
Подозрения относительно того, что Аблязов, тогда еще твердо и вполне законно стоявший у кормила "БТА", мог сыграть роль в облегчении предыдущих передач "Казахфосфата" из рук в руки, тем не менее, слишком уж правдоподобны. 21 августа 2007 года российский финансовый ежедневник "Коммерсант", опираясь на сообщение "Рейтерс", выпущенное немногим ранее, написал, что Гайдамак и Леваев (которые отрицали, что являются фактическими владельцами предприятия, в ответ на вопрос газеты) объявили о продаже "Казфосфата" холдингу, принадлежавшего троим казахстанским предпринимателям во главе с некоим Нурланом Бизаковым. Конгломерат, в который, помимо "Актал", входили также два завода по производству удобрений в Таразе и Степногорске, завод по переработке фосфора в Таразе и фабрика по производству моющих средств в Шымкенте, был приобретен за общую сумму в 120 миллионов долларов. Сумма казалась намного более внушительной, чем являлась на самом деле, учитывая размеры активов. "Коммерсант" подсчитал, что доход от продаж в фосфатной промышленности Казахстана составляет 160 миллионов долларов США в год, на основе рыночных цен того времени. Приобретение было обеспечено синдицированным займом от казахстанских банков, которые приняли 70 процентов акций "Казфосфата" в качестве обеспечения. Было объявлено о планах выпустить IPO на фондовых биржах Нью-Йорка, Сингапура, Гонконга или Токио, но хотя с тех пор об этих намерениях мало что было слышно, новые владельцы оставили за собой преимущество презумпции невиновности.
Как уже было сказано выше, и Лев Леваев, и Аркадий Гайдамак приобрели мрачную славу "торговцев смертью" в 1990-х годах, когда они ввозили контрабандное оружие в терзаемую войной Анголу, и продавали его как правительственным войскам президента Эдуардо дос Сантоса, так и революционерам во главе с Джонасом Савимби. Последнему чуть ли не в открытую оказывали поддержку ЮАР и Израиль, и более скромно – США и Великобритания. Гайдамак завершил свою сделку, которая, по официальным данным, принесла ему чистую прибыль порядка 200 миллионов долларов США. Если судить по его привычке, которой он неуклонно следовал в своих схемах, вскоре взятых на вооружение Борисом Березовским, Михаилом Ходорковским и Мухтаром Аблязовым – и это только несколько имен – Аркадий Гайдамак и его клика использовали распространенный прием, то есть сеть компаний-фантомов, для проведения товара и платежей. Для обеспечения доставки Виктор Бут, бывший советский торговец оружием таджикского происхождения и немецких кровей, изначально известный под именем Виктор Батт, на момент, когда Гайдамак занимался своими кровавыми бриллиантами с базы в бельгийском порту Остенде, имел в своем распоряжении ряд подставных компаний, о чем уже говорилось ранее. Сегодня Бут прохлаждается за решеткой в таиландской тюрьме, пока идет процесс о его экстрадиции в одну из многих стран, включая Бельгию и США (по обвинению в обеспечении оружием банд Талибана, а через них, предположительно, и Аль-Каеды, во время подготовки террористических актов 11 сентября 2001 года в США).
Что же до самого Гайдамака, до 1992 года он работал через фирму под названием Compagnie internationale de technologie et developpement (CITI, Международная компания технологий и развития) в центре Парижа. В число его консультантов, нанятых на работу в CITI, входил Алимжан Тохтахунов, обвиняемый в вымогательстве, незаконной организации азартных игр, убийстве по найму, а также в контрабанде оружия, наркотиков, живого товара, токсичных отходов и других нелегальных товаров в страны бывшего СССР и из них. Через Тохтахунова, который, говорят, работал у Вячеслава Иванкова, "крестного отца" мощного московского картеля Исмаилова, Гайдамак обеспечил безопасное убежище в Европе для российской организованной преступности. Инспекторы Tracfin, французского агентства при министерстве экономики, ответственного за отслеживание денежных средств, добытых незаконным путем, и процедуры по их отмыванию, позднее обнаружили банковский счет, открытый Гайдамаком на имя Тохтахунова в парижском отделении Barclay’s с этой целью. Но "теневая империя" Иванкова была не единственным заказчиком в списке Гайдамака. По данным расследования французских властей, он также, вероятно, работал с одним из опаснейших врагов Иванкова, кланом Черных, во главе Михаилом, одним из членов семьи. Хотя они, по слухам, перестали сотрудничать впоследствии, во время, когда Гайдамак и Леваев зарабатывали свои "кровавые бриллианты" в Африке, они поддерживали тесные контакты с "Менатеп-Банком" Ходорковского, зарегистрированным в Гибралтаре, где руководителем был Гайдамак, управлявший делами банка из своей роскошной квартиры на Елисейских полях.
После закрытия банка, когда Гайдамак, видимо, решил заработать на видах бизнеса, требовавших более высокого уровня деликатности, он учредил, вместе с Оливье Дассо, сыном французского оружейного барона Сержа Дассо и внуком Марселя Дассо, создателя одного из крупнейших европейских военно-промышленных конгломератов, фирму под названием SOTRADOC, в Нейи-сюр-Сен, богатом пригороде Парижа, где гнездятся тысячи фирм, чьи имена, как правило, не написаны светящимся неоном на улицах Города Света. В Лондоне он открыл фирму EDSACO, которая рекрутировала наемников и военных инженеров, и тайно организовывала перевозки как техники, так и людей. Для финансовых транзакций Гайдамак создал две компании в Люксембурге под названием ExtraInvest и LuxStreet, воспользовавшись преимуществом либерального финансового регулирования Великого герцогства. Все же, в отношении поставок Гайдамак сильно зависел от бывшего СССР. Следовательно, он открыл фирму под названием "Мокба" в центре Санкт-Петербурга, которая закупала оружие для контрабанды в Африку. Для урегулирования счетов он купил небольшой нишевой банк в Москве, под названием "Банк Москва". Это дало ему возможность выдавать аккредитивы под экспорт товаров, купленных внутри страны, предположительно – через права требования на обеспечение за границей, в обход контроля со стороны торговых регулирующих ведомств России.
Диверсификация бизнеса Гайдамака была необходима для обеспечения инструментов отмывания денег во всех местах, где он работал, будь то как покупатель или как поставщик. Получение незаконных поставок оружия из бывших советских республик означало, что ему необходимо было поддерживать тесные отношения с ними, как внутри, так и вне правительственных структур, которые контролируют оттоки товара. Отношения с такими партнерами означает обязательство использовать их каналы для отмывания хотя бы части незаконно полученных доходов. В начале 1990-х, когда Гайдамак готовил почву для своих деловых планов, такие инструменты еще не были так широко доступны, как ему было необходимо. Имя Гайдамака ярко выделяется среди тех, кто впоследствии помогали таким персонам, как Ходорковский и (предположительно) Аблязов, создать собственные финансовые оффшорные сети, подобные тем, которые он держал для них в ранние годы. Для этого, как обычно – на территории бывшего СССР, ему нужны были партнеры, которые помогли бы ему наладить контакт с такими людьми, как Адлан Шишханов, Мухтар Аблязов, Лев Леваев, и новое имя в списке теневых связей, связанных с Мухтаром Джакишевым – Джозеф Траум. Траум занимался продажей товаров из Казахстана начиная с середины 1990-х, и, по слухам, вскоре после этого помог Гайдамаку открыть компанию по продаже угля в стране, под названием Ventuna. Угля в Казахстане достаточно, но поскольку страна была (и во многом остается) зависимой от угля для поддержания большей части своих электростанций и металлоперерабатывающих предприятий, на экспорт угля наложены ограничения, что всегда помогает получить баснословные прибыли от экспорта тем, кто ухитрился найти правильную лазейку. Как именно Траум участвовал в других делах Гайдамака, включая "Казфосфат", неизвестно, но сегодня Траум, по некоторым сообщениям, заявляет, что Гайдамак должен ему порядка 2 миллиардов долларов США по сделкам разделения прибылей (большей частью заключенным в форме долговых обязательств, обеспеченных комиссионными Гайдамака из Анголы) от ряда сделок по продаже товаров.
Но у Аркадия Гайдамака теперь проблемы гораздо серьезнее, чем долги по торговым сделкам. Его ожидают шесть лет лишения свободы во французской тюрьме, если его поймают на территории, где действует договор об экстрадиции Шенгенской зоны. На его "второй родине", в Израиле, ведется процесс, который вполне может закончиться присуждением нескольких лет за решеткой за отмывание денег. Но у Гайдамака есть и другие причины не ступать ногой на землю обетованную еще очень долго. По сообщениям местных новостных СМИ, в результате нескольких неудачных сделок, заключенных за последние полтора года, он оказался в затруднительном финансовом положении зимой 2008-2009 года. Тогда он, по слухам, пригласил к себе в гости, в дом в центре Москвы, двоих израильских мафиози – Даниэля Азуги и его босса Шломо "Шелли" Наркиса, в попытке получить заем в 50 миллионов долларов у этой парочки, чьи методы взыскания долгов хорошо известны и включают бомбы в автомобилях, автоматные очереди, похищение и другие "милые" привычки. Их имена также связывают с рядом убийств российских предпринимателей в центре Москвы, совершенных в ранние годы. Бытует мнение, что даже в израильской или российской тюрьме от них не скрыться, не говоря уже об улицах любого города любой страны мира.
Как такое возможно, что такому человек, как Аркадий Гайдамак, чье личное состояние все еще оценивалось в более чем миллиард долларов менее двух лет назад, вдруг вынужден вымаливать деньги у людей, известных как самые кровожадные в мире бандиты? Здесь можно провести параллель с такими случаями, как дело Аблязова: деньги, которые он считал своими активами, большей частью пошли на погашение обязательств, за единственным исключением – его прибылей от кровавых бриллиантов, да и те были незаконными. С самого начала он попал в поле зрения французских налоговых властей – самый ранний отчет об уклонении от уплаты налогов датируется 1990-м годом, после которого, в 1993 году, последовали новые требования, после чего сам Гайдамак как налогоплательщик исчез из Франции. А сегодня к нему предъявляют требования уже другие кредиторы, которые, как правило, вламываются в заднюю дверь и применяют гораздо менее добросовестные методы урегулирования разногласий. Учитывая внушительный список мафиози, которым Гайдамак и его подельники перебежали дорожку за все эти годы, можно с разумной уверенностью предположить, что в том, что касается Мухтара Джакишева, тюрьма вполне может оказаться одним из самых безопасных мест, какие он только мог бы для себя пожелать…