Андрей КРАТЕНКО, "Экспресс-К", 22 марта

Малоизвестный древнейший каменный календарь близ Усть-Каменогорска – это казахстанский Стоунхендж. Наурыз здесь проходит на высоте в прямом смысле этого слова.

Храм под открытым небом, строго ориентированный по сторонам света, предназначался в том числе и для определения дня весеннего равноденствия. Вкопанные здесь плоские плиты напоминают прицел, мушка которого через вершину белого холма и макушку Северной сопки нацелена строго на Полярную звезду - единственную неподвижную точку во Вселенной. А через щель в скале слева виднеется макушка Сорочьей горы, и это направление - точно на запад. Это и есть древний календарный астрокомплекс Ак-Баур.

Два года назад я впервые приехал сюда вместе с поэтом, исследователем казахстанского Алтая Евгением Курдаковым. Это он открыл астрокомплекс. Охотно рассказал, как им пользовались наши предки. Показал в том числе и точку восхода солнца в светлый праздник весеннего обновления, когда долгота ночи и дня уравнивается, а потом свет побеждает тьму. "Европейские ученые, - комментировал тогда Евгений Васильевич, - на примере древних святилищ (Стоунхендж в Англии, долина пирамид в Египте, гряды сакральных менгиров во французской Бретани) давно поняли, что наши пращуры чрезвычайно внимательно относились к местоположению своих построек, которые часто служили еще и календарем, астролабораторией".

Теперь я шел по Ак-Бауру без своего обычного провожатого. Этой зимой уже не стало Евгения Курдакова, стихотворения которого цитируются в школьных учебниках Казахстана.

- И что мы там будем снимать? - помнится, спрашивал фотокор Алексей Мазницин, собираясь ехать с нами на Ак-Баур.

Небольшой грот у подножия Черной сопки. Полукруглое пространство накрывает каменная плита с отверстием в форме сердца. Каменное сооружение напоминает юрту с шаныраком. Грот украшает древняя роспись красной охрой.

В любой европейской стране подобное место давно стало бы заповедным. Как, например, Стоунхендж, который каждый год посещают тысячи паломников. Хотя Стоунхендж молчит. В отличие от мегалитических построений Англии (Стоунхендж), Бретани, Кавказа, Передней Азии и др. Ак-Баур имеет подробное эпиграфическое сопровождение: росписи в одном из гротов комплекса с неоспоримыми признаками начальной письменности.

При жизни Евгений Васильевич не успел доказать, что существование на земле казахстанского Алтая древнейшего памятника письменности ставит Казахстан в один ряд с древнейшими цивилизациями мира. Его значительный научный труд, посвященный разгадке тайны Ак-Баура, до сих пор не издан.

Прошлой осенью мы были с ним на Ак-Бауре в последний раз. Приехали к вечеру. Еще грохотала гроза. Воздух был чист и свеж. Евгений Васильевич в задумчивости сорвал ветку полыни. С блаженством вдохнул горьковатый запах. На горизонте воссияла первая звезда. Теперь я думаю, что именно в тот момент родились у него эти строки:

Дождись меня, далекая звезда,
Заветный свет навек и навсегда,
Полночная звезда моя, зажгись,
Дождись меня, дождись меня, дождись…

Еще я подумал, что не надо бы ему, больному, уезжать отсюда в далекий Новгород, где он жил последние годы. Тем более что здесь оставалась надежда на исцеляющую силу лекарства, сделанного из казахстанской полыни. Той самой, которую он держал в руках.

Разгадав древнейший путь спасения человечества, поэт нашел спасительный путь и для самого себя. Из Ак-Баура и окрестных цветочных холмов Евгений Курдаков построил свой поэтический мир, обрел здесь свой авторский голос.