"Профиль", 29 сентября

Помнится, в советские годы, прильнув ухом к шипящему приемнику, можно было услышать: "В эфире "Свобода" - независимая радиостанция, финансируемая конгрессом США". И вот теперь, много лет спустя, я прониклась жгучей завистью к ее сотрудникам: независимость за чужой счет - мечта любой творческой натуры...

Валерий Оскарович бережно постучал тяжелой трубкой по борту черной пепельницы. Крошки табака высыпались на стол. Валерий Оскарович смахнул их правой ладонью в левую и стал внимательно рассматривать.

Все двенадцать человек, двенадцать сотрудников маленькой радиостанции "Дюк", что сидели за овальным столом в кабинете Валерия Оскаровича, молча пережидали эту затянувшуюся мизансцену.

Валерий Оскарович убрал трубку в нагрудный карман вельветового пиджака и наконец произнес:

- Господа, эти два года с вами были самыми светлыми в моей жизни. Мы сделали прекрасную радиостанцию. Лучше, чем в Москве и чем в Питере. Но... - Он снова достал трубку и снова убрал ее.

- Вы хотите задвинуть наш аристократичный проект? - спросила Даша Кучкина. Даша Кучкина была самым велеречивым ди-джеем станции.

- Давайте объяснимся по-простому, ребята. - Валерий Оскарович прикрыл глаза. - Я очень люблю джаз. Никто не любит его так, как я. Но я не только меломан, но еще и бизнесмен. - Он открыл глаза. - Я не могу продолжать финансировать убыточный проект, будь он трижды аристократичен. Джаз никому здесь не нужен. И рекламы у нас не будет никогда. Этот формат радио не для нашей страны.

Программный директор станции Саша Попов потрогал свою рыжую бородку и задумчиво спросил:

- Валерий Оскарович, а что если попробовать что-нибудь другое? Нельзя же вот так все бросить. Надо изобрести другой формат для станции.

- Все уже изобретено. - Валерий Оскарович снова прикрыл глаза. - Нет, ребята, я все взвесил. Но я не хочу показывать звериный оскал капитализма. Еще месяц наша станция будет вещать. За этот месяц, я уверен, вы все найдете себе другую работу.

- Но я не хочу другую! - воскликнула Даша Кучкина.

- А я, - продолжил Валерий Оскарович, - уеду на этот месяц отдохнуть. Мне тут тяжелее всех.

Когда все вышли из кабинета Валерия Оскаровича, Леша Перцев покачал головой:

- Сегодня он играет джаз, а завтра родину продаст.

На следующий день Леша Перцев с утра ходил по тесным комнаткам радиостанции "Дюк". Он болтал без умолку, мешая всем работать:

- Ну, что вы такие унылые? Мир, "Дюк", май! Давайте помирать с музыкой!

Эфир самого Перцева начинался лишь в десять вечера. Наконец Саша Попов довольно сердито попросил его покинуть помещение. Перцев удалился под звуки эллингтоновского "Каравана".

Вечером он явился с большой бутылкой. Перцев держал ее за горлышко, словно гранату.

- И концы в водку! - воскликнул Перцев и поправил очки.

- Ты что, сбрендил? - Саша Попов потянул к себе бутылку. - У тебя через час эфир.

Попов, как человек, некогда сильно пивший, с первых дней радиостанции ввел здесь сухой закон.

Перцев бутылку отдал, но насупился и достал сигарету с зажигалкой.

- Курить тоже нельзя здесь! - Поп выхватил у Перцева зажигалку. - Тут аппаратура! Иди на лестницу.

Даша Кучкина, которая вела эфир, крикнула:

- Перцев, ты разрушаешь мне атмосферу!

- Атмосфер-ру, - передразнил Перцев Дашино грассирование и вышел из студии.

Даша проводила его взглядом, пожала плечами и ласково произнесла в микрофон:

- Вы слушали композицию Телониуса Монка, мага черно-белых клавиш, виртуоза, который даже не имел музыкального образования. С вами в эфире радио "Дюк" и Дарья Хилл.

Поп догнал Перцева в коридоре и вручил ему водку и зажигалку:

- На, зажигай!

- А дай еще стольник, а? - попросил Перцев.

Попов дал ему сто рублей и вернулся к себе в кабинет, где он меланхолично доставал из стола бумаги и утрамбовывал их в большую картонную коробку.

Когда Перцев снова открыл дверь студии, Дарья завершала свою работу в эфире. По радио звучала задумчивая гитара. Это был Джордж Бенсон. Дарья взглянула на Перцева и сразу поняла: тот уже выпил. Хуже того, оставшиеся полбутылки Перцев принес с собой. Перцев хлопнул по плечу Дашу и уселся ей на колени. Тут как раз прозвучал финальный септаккорд. Даша ахнула, но все-таки сумела произнести:

- Наш ночной эфир продолжит изысканный балагур ди-джей Эл Пеппер. Доброй вам ночи, господа.

Перцев взялся за микрофон двумя руками и начал свой эфир:

- У-у-у!

Даша столкнула Перцева с кресла. Но тот довольно ловко поднялся и вернулся к прежней теме:

- У-у-у!

Звукооператор за стеклом сморщился и сорвал наушники. Даша заплакала и выбежала из студии. В дверях она столкнулась с Поповым. Тот вошел и застыл у стены, почти не дыша. Он не смел помешать эфиру, даже если творилось безобразие, - таков был этот мужественный человек.

А Перцев захохотал, снял очки и произнес:

- Ждете Эла Пеппера? А это я, Леха Перцев! Не будет вам сегодня никакого Чарли Паркера с золотым пером, никакой Эллочки Фицджералдочки. Будете слушать другой музон!

Из внутреннего кармана джинсовой куртки Перцев достал несколько компакт-дисков. Он с треском уронил их на стол и засмеялся:

- Дисковод плохой. Зато дисководка хорошая!

Перцев сделал глоток прямо из бутылки. Он увидел лицо звукооператора и снова засмеялся:

- Приличных из себя строят! А я вам заведу песни, которые слушал в армии. Начнем со "Скорпов"! Я служил на Сахалине. Поэтому потом будет про Сахалин. Она у нас строевой была. Перцев запел, стуча кулаком по столу: "Ну что тебе сказать про Сахалин, раз-два..."

Попов тихо вышел из студии. Он стоял за дверью и слушал, как бесчинствует Перцев. После третьей композиции, "Я хочу быть с тобой", Перцев еще раз громко сглотнул и сказал:

- Чуть не забыл! Надо же звонки принимать! Ну кто там хочет чего сказать? Поддержим отечественный базар!

На станцию очень редко звонили слушатели. Поэтому в эфир звонил из своего кабинета сам Попов и, меняя голос, просил поставить то Арта Блейки, то Брефорда Марсалиса, то Аркадия Шилклопера.

Но в этот раз в прямом эфире неожиданно раздался чужой голос:

- Я это, случайно, радио в машине услышал. Чего хочу сказать про армию-то! У нас сержант такой странный был! Заставлял отжиматься, чуть что.

- Отжиматься? - засмеялся Перцев. - Это разве странный? Я сейчас тебе такого порассказываю - дембеля покурят! Но сначала - "Виа Гра"!

На следующий вечер Перцев пришел и тихо сел на стремянку в коридоре: здесь уже полгода белили потолок. Одна из дужек перцевских очков была примотана синей изолентой.

Через полминуты из кабинета быстро вышел Попов. Перцев встал и махнул рукой:

- Ладно, ладно, не надо ничего мне говорить Я тебе стольник был должен. На.

Попов подтолкнул Перцева к двери студии:

- Иди-иди, стольник-застольник. Посмотри, что ты натворил. Тут сегодня с самого утра такое!

Перцев вошел в студию. За пультом сидела Даша. Она была в ярко-красной майке. Перед Дашей стояла бутылка пива. Даша раскачивалась в такт песне "Я сошла с ума". Она не замечала ничего вокруг. Едва песня закончилась, Даша визгливо произнесла в микрофон:

- Да, я сошла с ума. Какая досада! - Она захохотала: - Кто еще хочет комиссарского тела? Тогда слушайте другую историю. Я тогда была на первом курсе. У нас учился один парень...

Перцев испуганно шепнул Попову:

- Что это, Сань?

- Не знаю, не знаю, - ответил Попов и загадочно улыбнулся. - Пока не знаю.

Валерий Оскарович прилетел с Кипра вечером. Будучи человеком демократичным, своему шоферу он разрешил не встречать себя. Валерий Оскарович вышел из здания аэропорта и хмуро посмотрел вокруг. Шел снег, за спиной ругался милиционер. Валерий Оскарович не был на родине почти месяц.

К нему быстро подъехала старая "Волга":

- Едем, командир?

- Не хочется, но едем. Сейчас багаж подвезут.

В машине Валерий Оскарович прикрыл глаза. Шофер чуть толкнул его:

- Может, музычку какую?

- Только не блатняк этот ваш, - ответил Валерий Оскарович. - И потише.

Шофер включил приемник. Валерий Оскарович достал трубку и закурил. Он прислушался. Знакомый голос тараторил по радио:

- А теперь еще один анекдот. Про телепузиков. А потом, после рекламы, песня "Голубой вагон".

- Что это? - спросил Валерий Оскарович.

- Ты че, командир? Новое радио на старой частоте - "Дук" называется. Весь город только его и слушает. А какой-то их начальник хочет это радио закрыть, представляешь?

Валерий Оскарович уронил трубку на грязный резиновый коврик.