Дмитрий Десятерик, "Русский журнал", 9 декабря

Невероятно, однако Тарантино вновь сделал это. Сделал, потому что умеет это, как никто иной: снять стопроцентно кассовый, развлекательный фильм, могущий удовлетворить самых взыскательных, элитаристски настроенных синефилов.

То есть повторно, после "Криминального чтива", совершил то, что считается почти невыполнимым. Успех "Чтива", легшего тяжким грузом на самого режиссера, вкупе с относительной неудачей "Джекки Браун", оставлял небогатый выбор - самоповторы либо какой-то нестандартный ход. Тарантино удалось последнее благодаря двум качествам: доскональной осведомленности обо всем, что снималось и снимается во всех частях света (элита), и врожденному чувству конъюнктуры (масса). Оставаясь по методу своему режиссером цитирующим, постмодернистским, он сменил базу цитирования. Если предыдущие работы были явно вдохновлены французской "новой волной" и гением Жана-Люка Годара, то новый фильм предваряет прямое указание на диаметрально противоположных авторитетов, которых Тарантино почитает столь же давно и преданно: заставка гонконгской студии "Братья Шоу".

"Шоу Бразерс" (или "Шоускоп" - сегодня ее, увы, уже не существует) была крупнейшим мейджором гонконгской киноиндустрии. Здесь за сезон производились десятки картин всех жанров: от мюзиклов и мелодрам до исторических блобастеров и боевиков, в том числе с Джеки Чаном. Перенесение голливудского формата на дальневосточные широты дало любопытный результат. Стиль "Шоу" отличался ярким, промытым цветом, потрясающей наивностью режиссерских и сценарных решений, преувеличенной актерской игрой, постоянным бурлением страстей почти в каждом фильме и обилием нечеловеческих трюков. Тарантино добавил к этому набору то, чего в нем недоставало, - свой специфический брутальный юмор. Все остальное довел до виртуозности, переходящей в абсурд. А кроме того, сделал великолепный стратегический кульбит, пространственную инверсию: перелетев через океан, снял в Гонконге боевик по всем правилам местного "фильма мечей" (даже на постановку трюков взял местного мастера). Вернул, так сказать, энергию к ее источнику.

Эффект получился взрывной.

Акции азиатского кино, как арт-хаусного, так и коммерческого, последние годы неуклонно шли вверх. Тарантино, по большому счету, не открыл ничего принципиально нового, - просто вовремя и очень точно воплотил тенденцию. Так было с "Чтивом", которое словно открыло шлюз для потока циничных и гедонистических бандитских трагикомедий; так, наверняка, будет и с "Биллом" - ведь Запад постоянно расписывается в восхищении - призами и деньгами - перед восточными собратьями по экрану.

Заявив поначалу вызывающе цветастую, на грани китча, заставку "Шоу", Тарантино затем рассыпает это вопиющее желто-красно-малиновое сочетание по всей ленте: крупой по полу кухни после убийства первой (точнее, второй) жертвы, брызгами крови, в канареечном костюме беспощадной героини Умы Турман, в желто-малиновом "шмаровозе", в котором она бежит из клиники, в дизайне клуба якудза, где происходит главная сеча. Кстати, эта сцена по своей визуальной изощренности вообще напоминает краткий экскурс по истории кино. Девичья поп-группа, наяривающая рок-н-ролл, - в миди-юбках, со смешными высокими прическами в стиле 1970-х, - прямая отсылка к мюзиклам "Шоу-скопа". Неожиданное выключение цвета - героиня Труман переносит себя в славную эпоху раннего японского кино; ее полет с клинком в размытой черно-белой дымке под соответствующую музыку - реприза из классических самурайских картин 1930-50 гг. Наконец, ее поединок с леди-боссом якудза в ослепительной красоты зимнем садике - это сразу и "Шоу", и Ошима, и Китано.

Наверно, это и есть лучшее определение постмодернизма - американец Тарантино летит в Китай, чтобы снять, как Ума Турман снимает скальп средневековым мечом с босса якудза в зимнем японском садике...

Но, конечно, не только "Шоу" и не только Азия. Неизвестно, смотрел ли Тарантино последние сенсации фестивального кино - "Догвилль" Ларса фон Триера или "Поговори с ней" Педро Альмодовара, - но некоторые моменты указывают на то. Схематичная фактура интерьеров, снятых сверху, плюс нарисованный ремешок на пальто одной из киллерш, плюс деление на главы (да еще и беспощадная блонда в главной роли) - привет Триеру. Альмодовару, однако, досталось больше: у сентиментального испанца медбрат влюбляется в красавицу, лежащую в коме, у Тарантино санитар свою бесчувственную пациентку продает всем желающим по сходной цене. Зло, очень зло, и результаты разные: и клиента, и санитара Турман убивает самым зверским образом - кисейным барышням Альмодовара такое и не снилось.

Впрочем, было бы ошибкой видеть "Билла" как сплошной визуальный цитатник. Все реминисценции из чужих стилистик и произведений работают помимо рефлексий, на главную задачу - держать зрителя за горло от первого до последнего кадра. Перефразируя эпиграф к картине, можно сказать, что фильм о мести - это блюдо, которое лучше готовить на холодную голову. Тарантино собирает смертоносную конструкцию холодно, расчетливо и точно. Как всегда - ритмика того или иного эпизода прекрасно подобрана к музыке (именно так, говорят, он и работает). Достоин внесения во все анналы (и растаскивания по другим работам) фрагмент, когда Турман под аранжированный "Полет шмеля" летит в авиалайнере над Токио, в то время как под ней в черном лимузине, с эскортом черным убийц-мотоциклистов, мчится ее будущая противница, японская королева мафии. Сочетание звукового и визуального рядов просто идеальное, и потом, когда во время сражения в клубе черные мужчины сначала муравьиной ордой набрасываются на Турман, а потом расползаются полупередавленными тараканами, - это выглядит вполне логичным. Таких смачных кусков, которые описывать и описывать - навалом. Мультфильм-манга в середине, рассказывающий о нелегкой судьбе леди-босса. Дуэль на ножах в начале. Детали костюмов Персонажи, один смешнее другого... Трудно остановиться. Объедение, да и только.

Безупречно выстроив фильм, Тарантино позволяет себе пренебрегать даже сценарием как таковым - фабула нарезана грубыми ломтями, без особых хлопот о связности или неожиданных поворотах. Разозленная и уязвленная в своей чести женщина-воин вершит правосудие - что еще тут мудрить? Зритель с головой втягивается в ловушку прямолинейного сюжета. Но ведь мы видели только первую часть. Вторая на подходе, и там Тарантино наверняка заготовил какой-нибудь ошеломляющий сюрприз. И поскольку история эта еще не закончена, рецензия на нее тоже пока будет выглядеть незаконченной.

Но кино, конечно, убойное.