Игорь Скворцов, "Лада", 23 сентября

Тысячи людей, проживающих в казахстанских городах, ни разу в жизни не бывали в юрте. И относятся к этому жилищу кочевников свысока. Мол, если нет коммунальных удобств, нет каменных стен, какой же это дом. А между тем в одном из буклетов туристического агентства "Триада Прайд" о юрте написано буквально следующее:

"Если вы были в Казахстане, но не видели белую казахскую юрту на зеленых лугах джайляу, вы не сможете почувствовать настоящую полную жизнь казахов. Юрта – одно из самых старых и самых больших изобретений евразийских кочевников. Во все времена это было практическое и удобное жилье. Белоснежный купол в зелени предгорного джайляу, сказочные переливы ковров и текеметов, идеальная сборно-разборная конструкция жилища кочевника – это не легенда. Это реальность. Уникальный, веками отшлифованный феномен традиционного переносного дома казахов".

Впервые я побывал в юрте, когда был еще пятилетним мальчишкой. Отправившись с отцом на охоту, мы забрели отдохнуть к старому чабану. Отец пил кумыс, а я с открытым ртом разглядывал внутреннее убранство юрты. Это переносное жилище никак не напоминало туристическую палатку, которую мы с отцом поставили неподалеку. Осеннее солнце все еще было теплым, и в палатке было буквально нечем дышать, а в юрте было прохладно. Большая часть детских впечатлений забылась. Почему-то сильнее всего запомнились руки старого чабана, покрытые мозолями и морщинами. Эти руки привычно скользили по дастархану, пододвигая мне сладкий урюк и золотистые баурсаки.

А что такое на самом деле юрта, я узнал уже взрослым, когда журналистская судьба стала забрасывать меня в далекие от города селения. Заранее прошу прощения у читателей-казахов, если мое мнение о том, что есть юрта, не совсем совпадет с вашим. И не обессудьте, если перепутаю некоторые названия.

По сути юрта – это своеобразный дом, навьюченный на верблюда, который сопровождал кочевника и до сих пор сопровождает чабанов с зимовки на весеннее пастбище. Этот дом шел за казахом, его детьми, женами и табунами с летнего джайляу на осеннее кузеу. Неповторимый облик этого жилища, созданного из войлока и гибкого прута, стал сегодня для каждого казахстанца емким символом Родины. Верхняя часть юрты – шанырак – даже нашла свое отражение в государственной символике. Говоря о казахской юрте, можно с уверенностью сказать, что как жилище она была точно продумана с учетом потребностей быта кочевников, а ее убранство отличалось орнаментальным изяществом декора. Даже сам принцип построения юрты был отражением взглядов кочевников на окружающий мир. Юрта несет в себе продуманный принцип общения с природой, гладью степи и высотой гор, нежностью альпийских лугов и бескрайней голубизной небес. Побудьте в ней пару часов за пиалой горячего ароматного чая, проведите в юрте ночь. Почувствуйте как, заглянув через приоткрытый шанырак, вашего лица коснется прохладный свет далеких звезд. После этого вы поймете, что это совсем не то, что обычная палатка туриста. В палатке не ощутишь странного, непостижимого чувства уютной защищенности дома. А в обычном панельном доме никогда не почувствуешь бесконечной открытости Вселенной, волнующей связи с бесконечной протяженностью космоса.

Казахская юрта – кииз уй – продукт традиционной культуры, ориентированной на экологический баланс, культуры, стремящейся в своем развитии не подчинить и изменить природу, а познать ее законы и следовать им в своей повседневной жизни.

Воспринимавший природу как естественное жилище кочевник создавал свой собственный дом по природным законам. Отшлифовывая мастерство и обогащаясь опытом предков, кочевник сделал свой дом легким при сборке и разборке. С помощью одного верблюда и двух лошадей вся конструкция юрты, ее убранство и предметы обихода легко перевозились с места на место. В оптимальном удобстве ее строения сполна отразился динамизм кочевой жизни. Юрта сохраняет прохладу воздуха в жаркие летние дни, оберегает от пронзительных холодных ветров зимой, не промокает от потоков занудных осенних дождей.

Созданная целиком и полностью из природных материалов казахская юрта стала своего рода продолжением и развитием возможностей природы для защиты и удобства жизни человека. Гибкость прутьев тальника, незаменимого материала для деревянного каркаса-кереге, плотность непроницаемого для дождевых струй и палящего степного солнца войлока, специально изготовляемого для покрытия юрты только из шерсти осенней стрижки особых пород овец – вот все, что нужно для создания кочевого дома.

Обустройство места пребывания как подобие мироздания – основной принцип построения традиционной казахской юрты. Не храм. Просто повседневное жилище казаха своей многозначной, многочисленной символикой уподоблялось мирозданию, и лишь тогда оно давало своему хозяину полноценное чувство дома.

Практически все виды традиционных ремесел казахов, возникших испокон века и прошедших по всем перипетиям истории, задействованы в обстановке и декоре внутреннего убранства юрты. Здесь соревнуются друг с другом красочное многоцветье орнаментальных узоров, фактурное и пластическое богатство резьбы по дереву, вышивки, войлочных ковров, чиевых циновок, изделий из кожи и металла. Тем самым создается неповторимая полифония цвета и линий казахского жилища. Растительные узоры текеметов – постилочных войлочных ковров, абстрактные, космогонические орнаменты баскуров – тканых, узорных лент, опоясывающих по внутреннему периметру юрту, украшенная замысловатой резьбой и инкрустацией мебель отражают представления казаха-кочевника об устройстве и красоте мира, в котором он живет. Здесь оживают отголоски языческих культов солнца и неба, небесных светил, представления о цикличной смене времен, узнаваемой в обобщенных символах орнамента растительного и животного мира степи.

Одним из основных (как философскому, так и конструктивному значению) символов юрты становится круг. Разнообразие диапазона употреблений круга в юрте начинается с его внешней куполообразной формы. Затем бесчисленные круги конструкции, подчеркнутые кругом баскура, множатся в розетках сырмаков и текеметов, в золотых спиралях ковров, круглятся в узорах посуды, кроватей, шкафчиков и сундуков. И, достигая в итоге главного круга юрты – шанырака – открытого отверстия в куполе юрты, все вместе возносится ввысь к синему небу.

Шанырак во все времена был емким символом, включающим представления о жизни человека и мироздании, о преемственности поколений, единстве времен и гармонии жизни. Передававшийся из поколения в поколение шанырак олицетворял продолжение рода, покровительство ушедших, но дорогих сердцу предков, благосклонность небесных светил. Шанырак свят для казаха. Наверное, поэтому режиссер, ставивший спектакль по повести Чингиза Айтматова, распял главного героя не на дереве, а на шаныраке. Тем самым подчеркнув все кощунство убийства человека.

Так что же такое казахская юрта?

Когда-то она была признана исследователями "самым совершенным типом переносных жилищ" и поражала воображение путешественников и купцов, иноземных послов средневековых государств и историков. Многие из них, включая В.Рубрука, М.Протектора, А.Вамбери и Н.Бичурина, оставили описания причудливых войлочных шатров, изумлявших их своим удобством и великолепным убранством.

Сегодня можно сказать, что феномен юрты отразил и философию кочевника, и его жизненный уклад. Юрту можно понимать и как вечное напоминание о бесконечности и величии Вселенной, и как вечный призыв к пониманию и смирению перед глубинными тайнами природы. Ее можно воспринимать обжитым и надежным домом, полным уюта и тепла. Можно видеть в ней непостижимое удобство сборно-разборной конструкции, послушное воле хозяина, собирающейся в считанные минуты в любом ландшафте – в ущелье гор или долине, на зеленых холмах или просторах бесконечной степи. В любых проявлениях, в любой из своих вариаций, будь то ак уй – белая парадная или отау уй – небольшая юрта новобрачных, походная юрта – жол уй или посеревшая от дождя повседневная юрта чабана, – она всегда останется для любого казахстанца, не потерявшего связи с природой, драгоценным и дорогим символом жизни наших предков.