Ольга АБИШЕВА, "Простор", №6, 2014

Юрий Тараков, известный казахстанский журналист, выступил в совершенно неожиданной для читателей роли. Он автор нового, внушительных размеров труда – "Толкового словаря основных корней русского языка (Опыт нового анализа)" (Астана, 2013. – 696 с.). О словаре, об истории его создания с автором побеседовал наш корреспондент.
– Юрий Андреевич, ваш последний труд выходит за рамки привычной журналистики. Как возникла идея, как накапливался материал? Ведь составление словаря – довольно сложная проблема. Известные лингвисты В.Даль, М.Фасмер, Д.Ушаков, С.Ожегов создали свои лексикографические труды, положив на них жизнь. Ваш труд, вероятно, также создавался не один год. Как вы к нему пришли?
– Мы любим русский язык, свободно на нем говорим, но хорошо ли знаем его природу и глубинные корни? Задумайтесь на минуту и спросите себя: что значит "Русь", какая мысль заложена в слове "Москва", почему клен называют резным, а сосновый лес – бором? Вопросов много, а ответить на них непросто. В мою задачу входило реконструировать древнейшие и промежуточные праформы, доказывая языковое единство как проявление единства человечества.
Смысл слова – вот что заинтересовало меня как автора. Потребовалось много времени и труда, чтобы выйти на близкие к истине тропы. А когда тайны стали раскрываться, оказалось, что сотни не связанных друг с другом потоков, сливаясь воедино, образовали мощную речную стремнину, в которой смешалось все: язык, литература, география, история и философия.
Словарь мой – не толковый (в полном понятии этого слова) и не этимологический, он не исторический и не топонимический. Я не ставил задачу держаться строго научных канонов, но в то же время это и не просто культурно-просветительский труд. Он не такой, как все, он другой. Он включает более чем 600 статей. Структура каждой статьи общепринятая, но расширена: 1) корень и его смысловое значение; 2) толкование слов с этим значением; 3) мнение писателя или лингвиста; 4) иллюстрация из литературного произведения; 5) наличие корня в различных языковых семьях. Все корни и корневые сочетания расположены в алфавитном порядке и объединены в гнезда.
– Вы выбрали другой принцип словаря, основанный на корнях слов. Видимо, корнесловная система построения словарной статьи открывает горизонты смыслов. Вы показываете, что во многих корнях слов русского языка прячутся "чужие языки", как слова растут из этих корней и основ, ответвляясь от них. Вы постоянно подчеркиваете, как близки и как дополняют друг друга, казалось бы, совсем далекие языки.
– К сожалению, русское языкознание больше всего опирается на европейские стандарты. Однако свести все к английскому, немецкому и французскому языкам – значит выбрать три пятна на общей картине Европы. Но есть еще и Азия, и Африка, и Австралия. Ну, как пройти мимо всего этого богатства? Моя задача – показать, какое место в океане языков и наречий занимает русский язык, проявляется ли в нем родство со всеми остальными.
Сегодня мы имеем дело с языками, которые внешне в очень малой мере похожи друг на друга. Однако их общее происхождение определило и единство звучания множества корневых сочетаний, и единство основных грамматических форм.
Заглянем в словарь казахского языка. "Адым" по-казахски шаг, а в санскрите "ха" – покидающий, оставляющий, избегающий. Древние арии словом "ара" называли шило, а у казахов это пила, пчела, оса. То же созвучие в словах "аса" (пища) и "ас", а также "аш" (пища и голодный).
Один из самых распространенных корневых слов в древнеиндийских языках и наречиях "гу" – ходить. В германских языках это "го", "гоу", а в казахском "ыгу" – идти по ветру, "ыгыстыру" – передвигать. Казалось бы, типично казахское слово "туу" – рожать. Но среди открытых учеными корней раннего индоевропейского языка под номером 74 значится слово "ту" – рожать, а вернее "выносить ребенка до родового ложа", "поднимать новорожденного с родового ложа".
Еще более соответствий с русским языком: "бер" – перст, первый; "бес" – пять (пясть); "дала" – даль (много земли); "кайда" – куда; "кем" – кто ("кем"); "мен" – я (меня); "ер" – герой (раньше у русских это был "ерой").
"Говорить", "хвалить", "почитать", "уважать" имеют один корень. Так, "имя" – название. И что же мы имеем в казахском? "Имандай сыры" – святая правда; "имандай сену" – свято верить; "иманы жок" – бессовестный (т. е. не уважающий окружающих). То же передает и корень "су". Отсюда: судить (говорить, осуждать); сударь, сударыня, сударушка (в санскрите "сударышна" – любимая женщина). В казахском "сулу" – красивый, милый, "суинши" – радость, "суре" – глава Корана, "суреле" – долго рассказывать.
В казахском языке "кол" – рука, а в русском "колотят", т. е. бьют руками. "Ко", "го", "хо" – во многих языках – ходить. Отсюда – конь (русск.), "коян" (казахс.), "хауа" (санскрит), "хорс" (англ.).
"Вода", "движение", "жизнь" – одного корня, и привести можно в доказательство аналогии слово "бар": 1) быть, существовать, жить, 2) двигаться (идти, ехать). В словаре М.Фасмера: "бар": сырое место, болото; "баржа", "барка", "баркас" – то, что плавает и возит; "бархан" – подвижный холм; "барыш" – прибыль. Как видите, полное совпадение понятий в русском и казахском языках.
Еще интересней совпадение грамматических форм в русском и казахском языках. Казахи говорят: "Мең кельдiм", "сен кельдiң". Как видим, в конце глагола – местоимение "я", "ты". То же и в русском: дам, ем, съем ("ма", "мо" в конце слова – "я"). Во множественном числе получаем слова: берем, ходим, ждем, зовем. Эти "ма", "ме", "мо", "мы" – слова международного значения. В санскрите "ма", "мам" – винительный падеж от "ахам" – я. В хинди: "майн" – я, в дари "ман" – я, в финском "мина" – я. В казахском "мен" – я. Это ли не доказательство единства происхождения языков?
– Доказательств гипотезы о родственности слов в разных языках в вашем словаре более чем достаточно. Интересны примеры слов, попавших в русский, да и в другие западноевропейские языки через посредство тюркских языков.
– Тюркские языки активно влияли и влияют на становление и развитие многих языков современного мира. Чтобы показать и подтвердить мысль, заложенную в сотни и тысячи словесных корней, я использовал десятки монографий и исследований по казахскому языку, а также выдержки из сочинений более сорока крупнейших писателей и журналистов. Вот некоторые имена из казахской классики: Абай, Джамбул, Досанов, Есенберлин, Муканов, Мусрепов, Салыков, Сейфуллин и Сулейменов.
В словаре использованы также многочисленные исследования в области языкознания – "Коран и Пушкин" С.Абдрахманова, "Мифы древних тюрков" А.Бисенбаева, "История средневекового Казахстана" С.Жолдасбаева и Д.Бабаева, "Глагольно-именная корреляция гомогенных корней в тюркских языках" Е.Кажибекова, "Быт и культура казахского народа" С.Кенжеахметулы, "Казахско-русский фразеологический словарь" (авторы Х.К.Кожахметова, Р.Е.Жайсакова, Ш.О.Кожахметова), "Великий шелковый путь тюрков" Р. Насырова, "Монголия глазами кочевника" Г.Кудайбергенова, "Казахско-русский словарь" (авторы Р.Г.Сыздыкова, К.Ш.Хусаин) и другие работы по языкознанию.
У древних ариев Кама была богиней любви. В русском языке это слово отсутствует. А если заглянуть в "Мифы древних тюрков", то А.К.Бисенбаев пишет: "Общением с богами, путешествиями между мирами, борьбой со злыми духами, гаданием о будущем занимались камы. Так древние тюрки называли своих шаманов". И все встает на свои места: "говорить", "беседовать" и "любить" имеют один корень. Материалы А.К.Бисенбаева это подтверждают.
"История народа начинается с легенды", – говорит автор "Мифов древних тюрков" Асылбек Бисенбаев. "И с языка", – уточняем мы. В словаре даны ссылки на него в 26-ти статьях.
Вот, например, слово "камча". Всякий, не знакомый с мифологией тюрков, удивляется, почему камча (обыкновенная плеть) в каждом доме тюрков висит на почетном месте. В словаре приводятся доводы Бисенбаева: "Она нужна для защиты от промыслов демонов". Так что это не орудие устрашения и подавления воли ближних, а оберег от злых духов. Уточнение, казалось бы, незначительное, но оно очень многое объясняет в обычаях казахов.
Очень близко ко всему, о чем выше говорилось, и исследование Сауытбека Абдрахманова "Коран и Пушкин". Так казахский язык просто и непринужденно помогает понять смысл многих сотен русских слов.
– Как известно, любое правило или закон хорошо подтвердить мудрым словом. В вашем словаре помимо привычных примеров из классической литературы, как в большинстве словарей, постоянно делаются экскурсы в современную литературу Казахстана, не только в творчество "литературных генералов", но и молодых авторов.
– В Словаре даются толкования корней русского языка, но в нем все связано не только с Россией, но и с Казахстаном. И в этом, мне кажется, одно из его преимуществ.
В последнее время мы потеряли, к сожалению, народного поэта Какимбека Салыкова и самого преданного Казахстану вечно молодого Владимира Гундарева.
Автор словаря не прошел мимо тяжелой утраты и успел записать в словаре немало стихов этих замечательных литераторов. Они удачно иллюстрируют многие сложные корневые основы и словарные сочетания. Например, в словаре по-новому зазвучал голос В.Р.Гундарева: "Вдоль угрюмых урманов, возле топких озер Васюганья / Протянулась полоской родная моя сторона". Или из того же автора: "Стога в тулупах отороченных / Стоят, как будто сторожа"; "От полотенец накрахмаленных / К полотнам палевых полей / Опять меня увел Рахманинов / Высокой музыкой своей".
Норма – мера, подобие, образ. И примеры из В.Р.Гундарева хорошо демонстрируют, как эту норму в поэзии отстаивал поэт.
Из К.Салыкова приведены примеры к нескольким словам. К слову "аул": "Березки, как девчата из аула, / Столпились и судачат обо мне". К слову "сайгак": "В траву степную легкий след впечатав, / Бегут сайгаки, расплескав росу". К слову "фон": "Гагарина улыбка служит фоном / Сегодня для улыбок всех других". К слову "цена": "Цена стихов не в вычурных находках, / А все мысли в думах о земле".
В 2003 году в журнале "Нива" была опубликована большая подборка переводов Татьяны Фроловской. И читатель с восхищением прочел бессмертные стихи воина и философа Махамбета. Они достойно прозвучали и в Словаре: "Был день. Разбушевались воды / И затопили берега. / Все звери бросились в бега. / Гнил тополь, пухнула куга. / Мы обходили стан врага, / С трудом нащупывая броды". Или другой пример из Махамбета: "Не сумеет и Всевышний / Сделать бывшее не бывшим; / Не сумеет самый главный / Сделать славное бесславным".
К статье на корень "бле-" (блеять) даются стихи В.Ф.Михайлова: "Как загоняли на счастье в колхозы, / Плакали лошади, блеяли козы, / С тяжким упреком коровы мычали, Словно как чуяли, / Словно как знали".
Читатель знает казахстанского поэта Геннадия Круглякова. В словаре есть пример из его поэзии, иллюстрирующий редкое слово "рям" – моховое болото. Лучшей зарисовки к статье не найдешь: "У меня за Васюганом есть один заветный рям, / Я вернусь туда нежданно к повзрослевшим глухарям". Есть пример из того же автора к слову "пирамида": "Все пирамиды – прах и тлен, и только аисты нетленны".
Лауреат премии Союза журналистов СССР, почти всю жизнь проработавший в "Казахстанской правде", Ракип Ризванович Насыров написал Книгу "Великий шелковый путь" и этим дал начало 15 статьям словаря.
– В вашем словаре автор выступает не беспристрастным летописцем, он оценивает лингвистический материал своим собственным судом, одобряя или порицая его.
– В книге "Монголия глазами кочевника" Г.Кудайбергенов отмечает: "Современный казахский, по моему мнению, слишком модернизировался, особенно за последние десятилетия. Появились новые слова, термины, которых ранее не было и в помине. Особенно много сложных образований, где ведущее место принадлежит слову "хана" от персидского "хона" – дом. "Дари-хана" – аптека, "саук-хана" – казино, "зерт-хана" – лаборатория. И пошло-поехало "ханить". Наверное, они (реформаторы) имеют право вводить в родной язык неологизмы. Выдумывать новые слова и термины. Но делать это нужно осторожно, тщательно, а не ставить самоцелью. Надо помнить, что именно народ является подлинным языкотворцем. Иначе можно дойти до абсурда. Казахский язык может стать филиалом иранского". А русский, добавим мы, англо-американского. Как видим, сказано интересно, в шутливом тоне, и в то же время по существу. Такие отступления, разумеется, облегчают мыслительную работу.

-----

Общность языков – единство человечества
Ю.А.Тараков. Толковый словарь основных корней русского языка (Опыт нового анализа). – Астана, 2013. – 696 с.

Валентин ЛИ, доктор филологических наук, профессор казну им. аль-фараби, "Простор", №6, 2014

В наше время закономерным представляется то, что в современном обществе наблюдается интерес к истории народа, истории культуры, истории языка, к вопросам происхождения языка не только со стороны лингвистов, но и со стороны представителей других наук, журналистов, писателей, поэтов, общественных деятелей и даже сатириков. (На снимке: Юрий Тараков с послом РФ в РК Геннадием Бочарниковым).
"Толковый словарь основных корней русского языка" Ю.А.Таракова – пример такого интереса со стороны, судя по всему, непрофессионального филолога. Однако все сделанное автором и подходы к решению стоявших перед ним задач не следует отвергать, так как его труд стимулирует поиски новых путей в объяснении общечеловеческих этимонов, исторических "корней", объединяющих все языки мира. Вполне уместен в этом отношении подзаголовок, использованный автором словаря, – "Опыт нового анализа". Именно с учетом этого следует оценивать многолетний капитальный труд Ю.А.Таракова, если учитывать его объем и обширнейший помещенный в нем материал. Понятно, что именно этими обстоятельствами объясняются структура и содержание каждой словарной статьи.
В отличие от широко известных этимологических словарей русского языка, таких, к примеру, как труды И.И.Срезневского, А.Г. Преображенского, М.Фасмера, Н.М.Шанского и других, "Толковый словарь основных корней русского языка (Опыт нового анализа)" Ю.А.Таракова относится к новой научной парадигме в русистике. Русская лексикография особенно активно стала развиваться в XIX и особенно в ХХ столетии, когда, по выражению известного лингвиста ХХ в. Ф.П.Филина, отмечается "парад словарей", давших описание словарного состава русского языка. XXI век принял эту эстафету и приумножил поиски в данном направлении. Расширились аспекты описания русского лексикона, изменились и методики подачи материала в современных словарях.
Толковый словарь, автором которого является Ю.А.Тараков, представляет собой оригинальный и интересный опыт лексикографического описания русского языка. Он не является работой, созданной по сложившимся академическим канонам. В отличие от существующих этимологических, толковых, морфемно-словообразовательных и им подобных работ его автор ставит своей целью установить не столько генетическое родство языков мира, реконструировать древнейшие и промежуточные праформы, сколько доказать единство языков как проявление единства человечества.
Эта идея особенно созвучна такому направлению в системе отраслей гуманитарного знания, как ностратика (от лат. noster – "наш"), призванная повлиять на формирование национально адекватного мировоззрения и потому изучающая с этих позиций язык, нравы и материальную культуру представителей ностратической цивилизации. Знания, полученные в ходе таких исследований, позволяют частично реконструировать язык и культуру древних народов – предков большинства современных этносов, населяющих планету Земля.
Гипотеза о существовании обширной группы родственных языков Европы и северных районов Азии и Африки была впервые выдвинута еще в начале ХХ в. В ее основе лежала идея о наличии отдаленного родства между индоевропейскими, семито-хамитскими и так называемыми урало-алтайскими языками, названными в совокупности ностратическими. Позднее ученые значительно расширили рамки ностратической надсемьи за счет включения в ее состав картвельских, в частности, грузинского, дравидийского языков и алтайских языков, к которым был причислен и корейский. Благодаря таким усилиям ностратическая гипотеза превратилась в теорию о существовании обширной группы родственных языков Европы и северных районов Азии и Африки.
Судя по содержанию словарных статей, автор знаком с данной теорией, направленной на воссоздание и доказательство единства языков как проявления и отражения единства человечества. Именно этой благородной идеей, несомненно, руководствовался автор. Всем описанным материалом он доказывает, что в наш век глобализации и демократизации она особенно актуальна и значима.
На постсоветском пространстве, в котором русский язык был и продолжает оставаться языком единения и объединения разных этносов, довольно часто культивируются идеи о национальной исключительности того или иного народа и его языка. А с другой стороны – идеи так называемого языкового сдвига в пользу какого-то одного языка. В связи с этим уместным будет привести цитату из книги Вяч. Вс. Иванова под многозначащим названием "Лингвистика третьего тысячелетия: вопросы к будущему": "Языковые последствия глобализации и компьютеризации неожиданны: несомненен провал идеи melting pot – котла, где будто бы перевариваются все языки, заменяемые якобы американским английским… По мере того как выявляется неправота и неосуществимость попытки навязать всем одну (в том числе и языковую) систему, все более существенным представляется план объединения разных традиций путем выявления связывающих их общих принципов, совместимых с концепцией ноосферы. В этой связи и универсальная типология языков (особенно семантическая) приобретает жгучий интерес, выходящий за пределы лингвистики" [1].
Этот "жгучий интерес" делает ценными и научно значимыми именно такие работы, в которых, действительно, реализуется "план объединения разных традиций путем выявления связывающих их общих принципов". В контексте именно таких задач, стоящих перед современной лингвистикой, работа Ю.А.Таракова заслуживает особого внимания и всяческого поощрения.
Следует также отметить важность словаря в связи с необходимостью формирования методологических основ общегосударственных (в том числе и идеологических) постулатов, объединяющих людей, постулатов, противостоящих идее исключительности какой-то нации. И прав наш автор, считающий, что "нет ничего дальше от истины (добавим: пагубнее), чем гипертрофированная национальная идея". Таким образом, словарь Ю.А.Таракова, в основе которого лежит идея единства народов, единства языков, решает важные задачи общегосударственного строительства, чрезвычайно актуальные для современного Казахстана.
Помимо задач, "выходящих за пределы лингвистики", в словаре Ю.А.Таракова решаются более важные, сугубо лингвистические задачи. Эти задачи связаны прежде всего с установлением тезауруса (полного перечня) корней русского языка. Важно отметить, что эти корни во многих случаях не исконно русские, поскольку в других (в том числе и в генетически не родственных) языках мира находятся соответствующие параллели, что, собственно, и показано в словаре.
Приведем для подтверждения хотя бы единичные примеры:
Корень КА в значении "скверный, ужасный, злой, вздорный, плохой, отбросы, падаль": кака – гадость, грязь, испражнения; какофония (греч.: "какос" – дурной, "фоне" – звук) – сочетания звуков, производящие впечатление беспорядочного, хаотического их нагромождения; какодемон – злой демон, злой дух; кал – помет, испражнения, навоз; каналья – негодяй, мерзавец; карга; касть – пакость, мерзость, гадость, скверна (В.И.Даль); исказить; окаянный; проказа; Кащей (Кощей) Бессмертный – "злодей" – олицетворение всего самого злого и мерзкого на Земле. Акаккий, Акакий – незлобный (от греч. "акакас" – добрый, милостивый и "акакиос" – беззлобие, где "а" – не, нет).
Этот корень автор отмечает в таких языках, как: древнерусский: "окаяти" – осудить; санскрит: "калка" – грязь; "каралани" – ужасный; "кашта" (почти Кащей) – дурной, плохой, мучительный, больной, беда, несчастье; греческий: "какия" – порок; "как"..., "како"... – начало слов со значением "дурной", "плохой"; латинский: "како" – испражняться; "кадеверина", "кадо" – падаль; болгарский: "кал" – грязь; словацкий: "казить" – портить; "калить" – мутить, портить; словенский: "кача" – змея"; венгерский: "каян" – зловредный (полное созвучие с русским словом "окаянный").
И таких примеров в "Толковом словаре" Ю.А.Таракова имеется достаточно.
В поисках подобных параллелей автор проявил языковое чутье, которое во многих случаях основано не на строгих научных данных, а на догадках, предположениях и озарениях, которые присущи обычно художнику слова, т.е. поэту или писателю. Гипотетически можно даже заключить, что такую работу выполнил не ученый-лингвист, а художник-беллетрист, о чем свидетельствует стилистика той части рецензируемого труда, которая названа "Параллели".
Ясно, что отдельные межъязыковые параллели не соответствуют строгим лингвистическим данным, но они интересны в художественно-образном отношении. Подчеркнем еще раз, что такой подход не следует исключать, тем более что свои этимологические предположения автор подкрепляет хорошо подобранным иллюстративным материалом из классической и современной литературы.
Ценность и привлекательность словаря заключается и в том, что автор не стремится доказать исключительность, уникальность русского языка, а пытается показать все его этимологические, исторические связи, особенно на раннем этапе развития. При этом следует отдавать отчет в том, что весь фактический материал словаря и выводы, изложенные Ю.А.Тараковым в заключительной части, достаточно определенно свидетельствуют о том, что словарь посвящен, по сути дела, не собственно русским корням / морфемам, а индоевропейским пра-корням, пра-морфемам. И даже не всегда индоевропейским, поскольку автор очень горячо и убедительно доказывает генетическое первенство корней африканских, тюркских языков. Именно в такой последовательности автор выстраивает "родословное древо общечеловеческой речи: 1) языки черной расы, 2) языки желтой расы, 3) языки белой расы".
Указанными новациями труд Ю.А.Таракова вполне вписывается в существующую парадигму лингвистического знания и лексикографических опытов последних лет и заслуживает внимания всех тех исследователей, которые интересуются историей отдельных слов, словарных групп и лексическим богатством целых объединений языков разных типов.
Подчеркнем еще раз, что словарь посвящен толкованию основных корней русского языка путем привлечения материалов языков не только индоевропейской, но и других языковых семей. По идее автора, в процессе эволюции семантика и форма первоначальных корней утратилась, и в результате функционирования в разных языковых сообществах произошла своеобразная эрозия их смысла и формы, поэтому выявление древних корней, их семантики возможно лишь при обращении к многочисленным языкам.
В словаре находит подтверждение положение о том, что любая развитая национальная культура интернациональна по своей сути, самобытность – удел редких островных обществ, не имевших контактов с другими, поскольку нет чистых наций, нет "химически чистых культур" (О.Сулейменов). Вот почему вполне закономерной представляется основная идея автора словаря, которая заключается в поиске праязыка, то есть общего языка человечества как коммуникативного инструмента общения на ранних этапах развития человечества. Для решения этой идеи (или большой задачи) автор закономерно оттолкнулся от теории ностратических языков, собрав воедино, обработав и систематизировав огромный фактический материал (к сожалению, нигде не указаны количественные характеристики этого материала). Поэтому толковый словарь Ю.А.Таракова ценен как большой лексикографический эксперимент, демонстрирующий родство языков, входящих в индоевропейскую семью и подтверждающих идею единства языков.
Чтобы доказать эту идею, составитель толкового словаря нового типа предлагает и осуществляет на практике методику такого поиска, которая, по его представлению, заключается в поиске "единства звучания множества корневых сочетаний и единства основных грамматических форм". Как было сказано выше, сама идея всеобщего праязыка для теоретического языкознания не нова, ибо она не одно столетие волновала лингвистические умы мира (достаточно вспомнить универсальные грамматики далекого прошлого или мысли о всеобщем языке Свадоста и др.).
Однако эту сложнейшую проблему Ю.А.Тараков попытался реализовать на уровне конкретного решения через поиски общих корней в языках разных типов, отталкиваясь от звучания слова и выявляя его значение. Устанавливая при этом семантические параллели, автор вычленяет корневую морфему, привлекая для доказательства реальности ее существования в основном двуязычные, этимологические и толковые словари разных языков. В результате можно заметить единство методологического подхода и методики описания корневых морфем, заключающейся в следующем.
Автор-составитель толкового словаря проводит вычленяемые корни минимум через 3 этапа:
1-й этап – восстановление односложных основных корней (как правило, выраженных гласными), нередко с привлечением двусложных существительных с одинаковыми окончаниями, что помогает увидеть отдаленное (праязыковое) родство современного русского языка с другими (родственными и неродственными) языками мира;
2-й этап – поиски идентичного корня в родственных славянских языках;
3-й этап – наличие корня в санскрите как своеобразном прародителе индоевропейских языков.
В результате реализации такой методики при описании основных корней русского языка каждая словарная статья представляется своеобразным мини-исследованием, которое может стать основой для более глубоких по содержанию наблюдений относительно частных фактов русского языка и радикально расширить представления о генезисе как отдельных словарных единиц, так и целых групп лексики. В этом можно видеть практическую ценность данного "Толкового словаря основных корней русского языка" для науки будущего, которая, возможно, в большей степени выявит и позитивные, и отрицательные стороны данного труда, поскольку наука – это творческое поле деятельности не одного человека, а огромного мирового сообщества, объединенного общими интересами, в центре которых стоит единый объект – Я з ы к. И этот объект дает бесконечные возможности для его интерпретации с использованием достижений как современников, так и предшественников на каждом этапе развития науки о языке, в том числе и русском.
Хотелось бы выразить некоторые пожелания автору. Они касаются прежде всего круга читателей, которым он адресован. Обширный культурологический, этимологический, семантический материал, представленный в словарных статьях, не позволяет очертить целевую аудиторию, т.е. тех, для кого предназначен данный словарь. Если основная цель словаря – культурно-просветительская, то большой объем информации, содержащийся в словарных статьях, перегруженность историческими сведениями и данными культурологического характера затруднит достижение этой цели. Поэтому необходимо, чтобы сам автор обозначил в Предисловии адресность своего труда.
Также, на мой взгляд, желательно в словарных статьях использовать латиницу для обозначения корней таких языков, как санскрит, латинский и др., а также древнегреческую и др. графики там, где в этом появляется необходимость.
После Предисловия кажется целесообразным поместить вводную статью, в которой в краткой форме будут представлены, как это принято в академических изданиях, сведения о структуре словаря, принципах размещения материала, иллюстративном материале, о принятых в словаре обозначениях, сокращениях и т.п. Эти сведения должны быть предназначены читателю (эту часть словаря можно так и озаглавить – "К читателю") для удобства поиска материала. Кроме того, на титульном листе необходимо указать общее количество корней, представленных в словаре.
Словарь Ю.А.Таракова нельзя рассматривать как академический источник в классическом понимании, скорее это научно-популярное издание, в котором представлена авторская концепция по вопросам происхождения слов русского языка, их родства с другими индоевропейскими языками, и прежде всего с санскритом.
Автор словаря описал различные пути семантической, фонетической и структурной эволюции древних корней в разных языках и пришел к выводу о том, что их семантическая структура сложна, многозначна, поэтому выявить систему содержащихся в них смыслов можно только при обращении к многочисленным родственным и неродственным языкам мира.
Автор наглядно показывает, насколько много в русском языке имеется общих с другими языками корней, спрятавшихся в море приставок, суффиксов и окончаний, когда начинаешь внимательно сопоставлять эти корни и корни других языков мира! Представив колоссальный материал такого рода, автор демонстрирует безграничные возможности лингвистики в совокупности с сопредельными науками для объяснения родства языков. Такой метод анализа, особенно наглядно продемонстрированный составителем словаря в Предисловии, отвечает интегративному духу современного языкознания, которое из структурно-системного в наши дни тотально превращается в междисциплинарную область научного знания, в центре которого стоит ЧЕЛОВЕК.
В словаре развивается ключевой тезис и казахстанской лингвистики: нет в мире "чистых" языков, любой язык подвергается воздействию других языков, начиная с влияния межплеменного и кончая влиянием, носящим международный характер (Х.Х.Махмудов). Мне кажется, что такого рода исследования, а в большей мере словари, ценны тем, что они выявляют и описывают культурную память слов, корней, смысловые характеристики языкового знака, связанные с его исконным предназначением и системой духовных ценностей древних носителей языка (Е.С.Яковлева).
"Толковый словарь основных корней русского языка" Ю.А.Таракова заслуживает внимания широкой общественности. Это законченный, новый по методике описания труд. Ценность его – в выявлении историко-культурного и собственно языкового единства народов мира и их языков. Материал словаря позволяет по-новому взглянуть на происхождение и жизнь русского слова. Хотя свою работу автор назвал "опытом", следует признать, что этот опыт оказался в высшей степени успешным. В словаре преобладает элемент авторских предположений, своего рода авторских озарений, тем не менее они вызовут интерес не только у лингвистов, но и у широкого круга читателей, которым не безразличны судьбы родного языка, его история и современное состояние.

Литература
1. Иванов Вяч. Вс. Лингвистика третьего тысячелетия: вопросы к будущему. – М., 2004.