Части: 1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8

Еркен АЙБАСОВ, "Аграрный Казахстан", 6 февраля

После союза "Косшы" более года Бирмухамед Айбасов был ответственным секретарем партии Каркаралинского уезда. Это в его бытность заиграла, расцвела знаменитая в прошлом Куяндинскя ярмарка, где главным управляющим был друг детства Биркея Кожа Кошамбаев.

Позже он назначается начальником губернского земельного управления. В этот период Бирмухамед (на основании обширного научного материала по продуктивности естественных пастбищ, животного мира, статистических данных по отраслям животноводства, экономических выкладок Переселенческого отдела, почвенно-биологической экспедиции Щербины, Алейхана Букейханова), составил карту губернии, впервые применив принцип природно-сельскохозяйственного районирования.

С июля по сентябрь 1928 г. Бирмухамед Айбасов занимает в Семипалатинске должность председателя Селькредит-союза. На краевом съезде уполномоченных сельхозкооперации он был избран членом президиума Союза союзов сельхозкооперации.

За это время Айбасов трижды избирался делегатом губернской партконференции.

Биркею пророчили пост первого секретаря губкома партии. Но в 1927 году за выступление перед правительством по поводу ошибок при проведении коллективизации, приведшей к гибели скота во время джута, он "заработал" выговор. Партийной номенклатуре не нужны были кадры, имеющие собственное мнение и смелость сказать правду в глаза.

По воспоминаниям современников, Б. Айбасов был цельным, способным человеком, постоянно заряженным на работу. Характер у него был открытый и честный, что во все времена ценится, но не приветствуется: его суровая прямота не позволяла ему подстраиваться под официальное мнение номенклатурных чиновников.

11. 1928-1931 гг. Кзыл-Орда

В связи с переносом столицы в г. Кзыл-Орду Айбасова срочно переводят в новую столицу. Сейчас мало кто знает, что он был, выражаясь современным языком, первым акимом первой столицы Казахстана. Затем, после ликвидации прорыва, его назначают заведующим животноводческим отделом Союза аульной сельскохозяйственной кооперации. Он попадает в знакомый профессиональный круг.

В год "великого перелома" (1929), когда НЭП прекратил свое существование и в стране на долгие годы утвердился командно-административный стиль руководства, Айбасов ушел с административной должности. Чем больше он анализировал состояние дел в республике, тем больше убеждался, что в стране не получился "строй цивилизованных кооператоров...", а образовался колхозно-совхозный строй, и создан он не столько для развития и поднятия крестьянства, сколько для беспрепятственного выкачивания продукции сельского хозяйства.

Постепенно выработался сталинский стиль работы: тройное построение организации. В партии – ЦК, обком, райком. В армии: три отделения – взвод; три взвода – рота; три роты – батальон и так далее. Работа также строилась в три этапа. На первом этапе энтузиасты рьяно берутся за незнакомое дело и ценой своих ошибок, набивая шишки и синяки, двигаются вперед. Их снимают с работы, уничтожают, их забывают. На втором этапе за работу берутся те, кто критиковал первых, они много шумят и убеждаются, что дело оказывается не таким простым, как им казалось. На третьем этапе награждают тех, кто к этому делу не имеет никакого отношения.

Вершиной тройничного построения организации явились печально знаменитые "тройки", которые подмяли под себя суд, прокуратуру, следствие.

Командный стиль проявляется во внешнем облике среднего номенклатурного чиновника: полувоенный "скромный", но из добротного материала френч, мягкие сапоги, а зимой – бурки, под носом щетинка усов, голова обрита, как у Котовского, оживляет лицо мушка на лице, взгляд свирепо-решительный – интересно, под кого они работают?

Фактически страна вернулась к практике "военного коммунизма". На смену твердому налогу пришла "сдача", а не продажа. В 1928 году в начале коллективизации, при валовом сборе зерна в стране 73,3 млн. тонн, крестьяне продали государству 10,9 млн. тонн, или 15% от общей массы. В 1932 году валовой сбор составил не намного меньше – 69,9 млн. тонн, но государство получило 20,8 млн. тонн, или 30% сбора. При одинаковом валовом сборе государство удвоило объем хлебозаготовок.

Писатель Василий Гроссман писал по этому поводу: "Ни при каких царях, ни при татарах, ни при немцах не было такого страшного "указа" (указ – забрать зерно, даже семенное). Он приговорил к голоду всех, с малыми детьми!".

Сталин не был наивным человеком, он не верил в "сознательность" крестьянина, в то, что тот добровольно обменяет свободу на вериги производственной кооперации, поэтому он насильственно стал насаждать колхозы и совхозы. На конференции 1929 г. аграрников-марксистов он поделился своими зловещими планами: "От политики ограничения эксплуататорских тенденций кулачества мы перейдем к политике ликвидации кулачества как класса". К 1928 году кулацкая прослойка в Казахстане сократилась вдвое: с 6-8% до 3-4%.

Зимой 1929-1930 гг. степи сковал ледяной панцирь – это означало джут. Северные хлебные районы поразил неурожай.

Чрезвычайные административные меры лишь обострили обстановку в республике и не дали ожидаемого эффекта. У осужденных баев и кулаков изъяли только около 1% от запланированных хлебозаготовок и 3,5% от плана мясозаготовок, несмотря на то, что в деревни и аулы было послано около 5 тысяч уполномоченных, наделенных самыми широкими правами. Но Казкрайком ВКП(б) весной отрапортовал Москве, что план хлебозаготовок выполнен якобы на 84,3%, мясозаготовки перевыполнены, по КРС (крупному рогатому скоту) – в 1,5 раза, а по овцам – в 3 раза. Это означало, что основная тяжесть по хлебозаготовкам пала на середняка и бедняка. Хлеб вычищали подчистую, до последнего зернышка. Обязательным планом хлебопоставок облагались и казахские кочевые аулы, вообще не имевшие посевов. Аульчане вынуждены были продавать свой скот и покупать зерно для поставок государству.

Пресс чрезвычайных мер продолжал усиливаться, республика, как и страна, неумолимо катилась к катастрофе...

Зная опыт Айбасова в кооперативном движении, его назначают директором только что созданного краевого кооперативного техникума. На этой должности он проработал два года.

Листаю документы партийного архива...
Протоколы 1-го пленума бюро краевого комитета РКП(б); сен-опен-конвенты краевой партконференции.
Начало – 1 декабря 1925 года.
Окончание – 8 декабря 1925 года.
Заседание сен-опен-конвента от 1 декабря 1925 г.
Слушали: выборы президиума – избрали 27 человек: Рудзутак, Петере, Голощекин, Нурмаков, Ежов и др.
Слушали: выборы крайкома.
Постановили: утвердить в количестве 39 человек и 11 кандидатов.
Слушали: конструирование Секретариата крайкома.
Постановили: ответственным секретарем Казкрайкома РКП(б) избрать Голощекина и двух замов – Ежова и Джандосова.
Слушали: 2 выборы бюро Казкрайкома РКП(б).
Постановили: избрать в количестве 11 человек и 4 кандидатов. Голощекин, Ежов, Джандосов, Мунбаев, Садвокасов, Исаев, Сергазиев и другие.
Заседание первого пленума краевого комитета РКП(б) – 8 декабря 1925 г.
Председатель – Голощекин.
На повестке дня заседания бюро у нас довольно много вопросов (49 – курсив Е.А).
1. Земельный вопрос.
2. Утверждение тезисов АПО.
6. Об обследовании 10-верстной Прииртышской полосы.
10. О работе Айбасова.
11. О работе тов. Ежова.
(А.П. РК ф. №144, Оп. 1 д. 14).
Протокол №92, п. 19 от 9.06.1927 г.
Об отзыве т. Айбасова в распоряжение крайкома для составления хрестоматии. (А.П. РК ф. №141, Оп. 1 д. 1043, 4 листа).

Почему Айбасову поручают составить хрестоматию (правда, по какому предмету, в протоколе не уточняется, вероятно, по литературе)? Но живут и здравствуют в эту пору все известные писатели и ученые – Байтурсынов, Жумабаев, Аймаутов и другие, да и на дворе не 1937 год. Почему поручили не им, а нашли же Айбасова. Видимо, что-то есть в этом Айбасове...

12. 1931-1933 гг. Слушатель института Красной Профессуры (Москва)

"В 1931 году, согласно моему заявлению, я был послан крайкомом партии в Москву на учебу в Аграрный институт Красной профессуры", – пишет в своей автобиографии Б. Айбасов. Ему уже 35 лет, и он обременен семьей. У них с Назакат уже родились сын Назым, дочь Назима; кроме того, есть младшая сестра Гульбарам, которая со дня создания семьи не расстается с ним. Показательно, что в таком возрасте, после всех житейских мытарств, у Биркея сохранилась тяга к учению. В его квартире нет богатой обстановки, только ружья (он был страстный охотник) и книги.

В архиве сохранился список слушателей, посланных в Москву вместе с Биркеем: "О посылке на учебу в Москву, в Институт Красной профессуры т.т. Качаганова, Айбасова, Бекетова, Станицкого, Муканова, Портную, Искакова, Лебонича, Чадиярова, Абланова" (АП РК, ф.141, Оп.1, д. 5026).

В этом документе привлекает внимание фамилия Чадиярова – прототипа героя кинокартины "Конец атамана". Это он устроил конец атаману Дутову в Китае, в городе Суйдуне, и теперь заслужил поездку в Москву.

Бирмухамед вместе с семьей поселился в общежитии на Арбате. Счастлива и довольна его жена Назакат: после постоянных переездов из города в город наступила спокойная жизнь в прекрасном городе. Здесь совсем другой ритм жизни: полки магазинов ломятся от изобилия товаров, много кинотеатров, театров, музеев...

Казахская колония живет дружно. Не успел Бирмухамед приехать, как Председатель представительства КазССР в Москве Габдул-Карим Токтабаев по казахскому обычаю пригласил старого друга в гости на бесбармак. Когда Таки Нурпеисов первым из казахов был награжден орденом Ленина, все дружно поздравляли его.

Обучение в самом престижном партийном заведении – Институте Красной профессуры им. Бубнова (впоследствии Академия общественных наук им. Ленина), где лекции читали "крупнейшие теоретики партии" – сам И. В. Сталин, Н. И. Бухарин, А. В.Луначарский, Н. К.Крупская и другие – открывало перед слушателями широкие перспективы. После окончания этого партийного заповедника выпускники становились членами ЦК на местах, секретарями обкомов, занимали другие ответственные государственные посты.

Но как можно спокойно учиться и думать о своей карьере, если на родине, в далеком Казахстане, царят голод и разруха, массовое бегство за границу? Казахи стали жертвой чудовищных большевистских экспериментов, не имеющих аналогов в истории. Вчерашних кочевников в одночасье отлучили от привычного столетнего уклада жизни и перевели без какой-либо подготовки к оседлости. Сплошная насильственная коллективизация сопровождалась массовым забоем и изъятием скота – общее поголовье скота к 1932 г. сократилось на 85%! Перестали существовать верблюдоводство и коневодство. При отсутствии земледелия это для казахов означало массовое уничтожение. Создались зловещие условия массового голода. Казахская нация за несколько лет сократилась на 42%. Люди умирали целыми семьями и племенами. Некому было хоронить, кости белели вдоль дорог.

Еще один стресс пережила нация, когда росчерком пера Сталин запретил пользоваться арабской письменностью. Искусственно были порваны нити, связывающие Казахстан с богатой духовной культурой Востока. Появились ученые-востоковеды, даже доктора наук, которые не могли прочесть по-арабски ни одной строчки.

На объединенном пленуме ЦК и ЦИК ВКП(б), в начале 1933 г., при подведении итогов первой пятилетки, триумфально гудит голос Сталина: "... из страны аграрной СССР превратился в страну индустриальную, решил исторические задачи перевода мелкого, индивидуального, раздробленного крестьянского хозяйства на рельсы социалистического земледелия, а в капиталистических странах жестокий кризис, ускоренно растет разорение крестьянства и фермерства". В феврале 1933 г. проходил первый Всесоюзный съезд колхозников-ударников, а через год – XVI съезд партии – "съезд победителей". Выступающие восторженно славили мудрость вождя народов – великого Сталина.

У современного поколения может появиться представление, что писем Сталину было много. Однако исследования показывают, что это не так – писать боялись, или же сказывалось обывательское равнодушие.

Известно три письма Турара Рыскулова – заместителя председателя Совнаркома РСФСР и одно письмо Ураза Исаева – председателя Совнаркома КазССР.

Известно и "письмо пяти" – Г. Мусрепова, М. Гатауллина, М. Даулетгалиева, Е. Алтынбекова и К. Куанышева – с критикой грубых ошибок в руководстве сельским хозяйством. Но это письмо было направлено не Сталину, а в адрес Казкрайкома ВКП(б). Оно было послано 4 июня 1932 г., а уже 15 июня того же года их заставили "раскаяться" в содеянном. Поступали отдельные сигналы с мест о местных злоупотреблениях, нарушениях в районах, поселках, но они не касались всей республики в целом.

"Письмо шести" в аналитических обзорах 80-90-х годов ни разу не упоминалось, что говорит об уровне исследовательской работы, да и самих исследователей.

Какие интересы преследовали эти шесть авторов? Они знали, что уже арестована, осуждена и выслана за пределы республики первая партия казахской интеллигенции, среди которых их личные друзья. Например, Магжан Жумабаев – поэт, вместе учились в Омске, вместе создавали нелегальный союз "Бирлик"; Мирякуб Дулатов – редактор газеты, работали вместе в Петропавловске, один из лидеров партии "Алаш"; Эльдес Омаров – политический деятель, личный друг.

В Москве были арестованы А. В. Чаянов и лидеры несуществующей Трудовой крестьянской партии, Кондратьев и другие сподвижники Чаянова. Еще когда в 1927 году в журнале "Большевик" появилась статья Г. Зиновьева "Манифест кулацкой партии", стало понятно, что началась охота на кооператоров, и вскоре доберутся до Чаянова. Бирмухамед, следивший за его работами, мечтал с ним познакомиться, послушать его лекции. И теперь он понимал, что уничтожают лучшую в мире агрономическую школу.

продолжение