Галия Бекмуратова, "Мегаполис", 25 ноября

Рымжан Мажитовна Сейфуллина осталась единственной из тех близких, кто общался с легендарным Сакеном Сейфуллиным, своим дядей. Однако с младенчества он относился к маленькой Рымжан как любящий отец к дочери. У казахов заведено: если старший брат забирает детей младшего, они становятся его детьми. Когда у старшего не было собственных детей, племянники называли его отцом.

Отца Сакена звали Сейфулла, маму Жамал, и у них было семеро детей. Самый первый сын – Садвокас. Мама ласково называла его Сакен, с таким именем он и вошел в историю своей страны. Были еще сыновья: Малик, Абен, Мажит и три дочери: Рахима, Салима и Халима. По какому-то злому року сестры одна за другой ушли из жизни в возрасте 15-16 лет. Дети в семье Сейфуллы были очень красивы. Все, кто видел Сакена, описывали его яркую, незабываемую внешность. Необыкновенно красивы были три его сестры. Когда друзья приходили к Сакену, он обязательно приглашал ту из девушек, которая была дома, с просьбой подать чаю, поправить костюм на брате, что-то принести: он гордился красотой сестер. Девушки вызывали восхищение у гостей. Рымжан Мажитовна, которой сегодня немало лет, унаследовала фамильную красоту Сейфуллиных.

- Не родись красивой, а родись счастливой. Когда я спрашивала своих родителей, почему так рано умерли Рахима, Салима и Халима, они отвечали совершенно определенно – это был сглаз. Все ими непомерно восхищались. Рано умер и Абен. Остались Сакен, Малик и Мажит. А из них троих до глубокой старости дожил лишь Мажит. Когда Сакена Сейфуллина взяли палачи из НКВД, вскоре забрали и моего дедушку Сейфуллу как "отца врага народа" и Малика. Все трое были расстреляны.

Мажит остался в живых случайно: когда за ним приехал "воронок", он лежал тяжело больной. Посмотрели на него люди в черном и решили, что придут, когда он поправится. А вскоре пришло распоряжение из центра, что план по репрессиям в крае перевыполнен, поэтому можно немного приостановить аресты и расстрелы… Так Мажит уцелел.

- Сакена я называла Туган-ага, а своего родного отца – Мана, так звал его Сакен. Он очень любил своего младшего брата и относился к нему с отеческой нежностью.

Собственных детей Сакена преследовали несчастья: его старшая дочь Лаура родилась в 1929 году и в возрасте трех лет умерла. Второй ребенок, сын Аян, родился в 1936 году и прожил совсем недолго – до 16 августа 1938 года. В промежутке между 32-м и 36-м годами, когда не было своих детей, Сакен все свои отцовские чувства посвятил маленькой Рымжан.

- Сакен любил за мной ухаживать, кормить, играть. Спрашивал, как я вела себя, как мое здоровье. Любил мое детское щебетанье, не выпускал меня из рук, когда был дома. А потом и вовсе распорядился, чтобы я осталась у него. Так и жила в доме Сакена до его ареста 24 сентября 1937 года.

В 1936 году общественность Казахстана широко отметила 20-летие литературной деятельности Сакена Сейфуллина. Его наградили орденом Трудового Красного Знамени, подарили машину "эмку". Никто из его современников-литераторов не удостоился такой чести. Об этом ему дружески, без ревности сказал Ильяс Джансугуров.

Репрессии шли поголовно. Истреблялись лучшие – те, кто был образован и отдавал талант и знания на благо соотечественников. Сакен Сейфуллин всей душой стремился поднять свой народ – просветить его, научить земледелию, другим видам деятельности. Мечтал о казахах-инженерах, педагогах, врачах. Сакен с юности занимался просветительской деятельностью.

- Все свои человеческие качества он вобрал от матери. Жамал великолепно пела и была замечательной рассказчицей. Отличный голос был и у отца: Сейфулла Оспанулы играл на домбре, на гармошке, знал множество песен, преданий. Сейфулла был хорошим охотником. В семье держали орла и брали его с собой на охоту – на лис, волков. В семье царила атмосфера доброты, внимания, заботы о людях, взаимопомощи. Даже много позже в Алма-Ате Сакен держал в специальном помещении орла. Хорошо помню, как он надевал кожаную перчатку и выносил огромную красивую птицу в колпачке. Нам, детям, не позволялось даже приближаться к орлу.

В воспоминаниях многих известных сегодня в Казахстане людей Сакен Сейфуллин предстает в роли человека, распознающего таланты и благословляющего на стезю творца. Об этом рассказывали народные артисты Казахстана Серке Кожамкулов, Капан Батыров, жизнь которых буквально изменил Сейфуллин. Стремление к образованию унаследовала и Рымжан.

- Дома у нас висела большая картина – изображение орла, принадлежащая кисти художника Аубакира Исмаилова. Когда он приехал учиться в город, Сакен Сейфуллин увидел, как юноша делает карандашные наброски, и напутствовал его: "Из тебя выйдет настоящий художник, занимайся тем делом, которым тебя наградил Господь". Аубакир Исмаилов стал не только талантливым художником, но также снимался в кино и играл в драматическом театре.

В 26 лет Сакен Сейфуллин стал первым казахом председателем Совнаркома. Он жил в доме знаменитого купца и отдавал свободные комнаты тем, кто хотел учиться. У него жили в числе прочих Сабит Муканов, Габит Мусрепов, тогда никому не известные молодые люди. Мажит, младший брат, тоже занимал одну из комнат Сакена и старательно учился.

- Сакен сам еще был очень молод, впору кому-то заботиться о нем, а между тем он старался предоставить возможность всем – близким и дальним – учиться, нормально одеваться, питаться. Давал деньги тем, у кого их не было, лишь бы человек получал знания. Тайбеков Елюбай Базимович, впоследствии председатель Совета министров Казахстана, ректор сельскохозяйственного института, юношей приехал в Оренбург поступать в учебное заведение. Его никуда не принимали. Сакен похлопотал, чтобы Елюбай попал на учебу. Но через некоторое время он пришел к Сакену Сейфуллину: "Извините меня, но я не могу учиться, нет денег, одежды, негде жить". Сакен успокоил молодого человека, вручил деньги на приобретение одежды, поселил у себя.

В большой квартире Сейфуллина гувернантка заботилась не только о хозяине, но и обо всем его "студенческом общежитии". Она утром ставила большой самовар, за которым все завтракали. И только после того как студенты убегали в свои институты, приходил сам Сакен. Как глава большого семейства, он всех отправлял учиться, работать, обо всех беспокоился. Вставал очень рано и куда-то уходил. Оказалось, что Сакен шел к поезду, покупал там раньше остальных газеты, приходил домой, читал почту, а потом бросал еще спящим студентам газеты, чтобы они тоже их читали.

- Он хотел, чтобы молодые люди понимали, в какой эпохе живут, чтобы развивались и стремились к чему-то значительному. Воспитанники Сейфуллина много получили от него в общении – прежде всего культуру. Он искал талантливых детей в Оренбурге, Ташкенте, где был ректором Казахского пединститута при Среднеазиатском университете. Собирал детей в округе, направлял на учебу. Молодежь его боготворила. Он всегда говорил: только учеба, познание всего лучшего поможет людям прожить прекрасную, яркую жизнь. Не знаю, есть ли в наши дни люди, подобные Сакену, чтобы так заботиться о людях.

Мажит много перенял от своего брата. Учился в педучилище, потом в КазПИ. После ареста Сакена Сейфуллина его брата Мажита отчислили из института, двадцать лет он носил клеймо "враг народа".

Многих жен репрессированных отправили в АЛЖИР – Акмолинский лагерь жен изменников Родины. Там томились супруги "врагов народа": писателя Майлина, государственных деятелей Кабулова, Сыргабекова, министра культуры Жургенева и других выдающихся людей Казахстана.

Избежала этой участи Гульбайрам, жена Сейфуллина. По воспоминаниям Фатимы Габитовой, супруги Ильяса Джансугурова, ее и Гульбайрам пригласили в КГБ и объявили, что отныне их определили на поселение как ссыльных: "Вам нельзя жить в Алма-Ате, можете поселиться в любом месте в 20-и километрах от столицы". Женщинам предложили написать заявление, где именно они хотят поселиться, обещали оплатить дорогу, дать продуктов на первое время, так о них "позаботились".

У Габитовой на руках осталось шестеро детей: трое от первого брака и трое от Ильяса Джансугурова. Она решила уехать в Семипалатинск, где смогла бы прокормить свою большую семью. Гульбайрам подумала, что ей было бы лучше уехать под Акмолинск, к своим родственникам. Семья Сакена Сейфуллина стала ее отговаривать, близкие опасались, что в переезде, бытовой неустроенности Гульбайрам потеряет маленького сына Сакена Сейфуллина Аяна. К тому же ее, жену "врага народа", могли там не принять родственники. Они просили ее остаться поблизости, в 20-и километрах от Алма-Аты, например, в Каскелене. Но Гульбайрам рассудила по-своему.

- Надо сказать, молодую женщину терзала ревность. Сакен был очень красив, всегда находился в окружении людей. Конечно, на него засматривались женщины. Возможно, кто-то еще и подогрел эту ревность слухами, сплетнями. Задолго до ареста мужа она забрала их первого ребенка, Лауру, и уехала в Москву. Там поселилась вместе с семьей Сабита Муканова – в полуподвальном помещении. Гульбайрам хотела утвердиться в глазах знаменитого мужа: стать образованной, получить специальность, обрести самостоятельность.

Однако нужно было выживать. С учебой не получилось, Гульбайрам устроилась на работу в пошивочный цех газеты "Известия", где давали зарплату и паек. Бытовая неустроенность сказалась на здоровье девочки. Гульбайрам поехала в Кзыл-Орду к родственникам, но ребенка спасти не удалось, Лаура умерла в трехлетнем возрасте. Гульбайрам снова отправилась в Москву, поступила на курсы стенографисток. Отсюда она отправила письмо Сакену, в котором сообщала о том, что потеряла дочь. Сейфуллин ответил супруге, чтобы она продолжала учиться и берегла свое здоровье. Но скоро Гульбайрам вынуждена была вернуться в Алма-Ату, так и не обустроившись в Москве.

После ареста Сейфуллина родственники, зная печальный опыт Гульбайрам с первым ребенком, не отпускали ее в Акмолинск. Однако она хотела сделать по-своему. Чтобы ребенок не погиб в дороге, родственники просили Умсум, жену Малика, брата Сакена, чтобы она сопровождала Гульбайрам до места. Женщин снабдили всем необходимым, и те отправились в путь.

- Некоторые писатели пишут, что в дороге Гульбайрам схватили и препроводили в АЛЖИР. Якобы ребенок умер в пути. Но все было иначе. Весной 1938 года Гульбайрам добралась до родственников, но, как и предполагали близкие Сакена, ее, жену "врага народа", там приняли неважно. Пришлось женщине с малышом на руках перебираться к троюродному родственнику Исе Рустемову, который жил в глухом местечке под Кокшетау. Он ее устроил на окраине села в домике вместе с одинокой женщиной. И все же Аянчик умер 16 августа 1938 года от диспепсии. Гульбайрам покинула горькое для себя место, поселившись за Узун-Агачом, в 70-и километрах от Алма-Аты. Там она устроилась счетоводом. Жила в крошечной комнатушке вместе с русской ссыльной. В комнате помещались только две кровати, которые разделяло небольшое пространство. Там я и навещала тетю Гульбайрам. Мне на ночь стелили на полу между кроватями медвежью шкуру. Несмотря на все тяготы, Гульбайрам оставалась открытой и общительной.

Рымжан хорошо помнит своего старшего отца, Туган-ага, – Сакена Сейфуллина, хотя была пятилетним ребенком.

- Тогда дети взрослели рано. Я родилась в голодный 32-й год в Карагандинской области в селе Аксу-Аюлы. В то время вспыхнула эпидемия оспы. Дедушка Сейфулла решил избежать заражения. Он уехал в степь и поставил юрту в отдалении от поселений. Но по иронии именно он и заболел оспой. Тяжело перенес болезнь. Мама должна была скоро родить, юрту поделили на две части, в одной лежал больной дедушка, в другой мама рожала меня. Сейфулла просил близких: "Если родится мальчик, назовите его Мейрамбеком (в переводе – "Праздник", "Торжество") , а если девочка, дайте ей имя Рымжан – "Желанная душа". Может быть, она своим появлением на свет спасет меня". И он действительно выжил. Чтобы не голодать, родители переехали в Алма-Ату, но и там было не легче. Сакен предложил нам поехать в Киргизию в поселок Рыбачье, где можно было как-то продержаться. Там мы пережили самый тяжелый голод. Через полгода вернулись в Алма-Ату и оставались вместе с Сакеном.

Лучшее время в семье Сейфуллиных было именно тогда: никто не сомневался, что впереди - только благополучие и успех. Молодые учились. Сакен увлеченно работал, много писал, был в пике своих творческих сил, на вершине славы, признания.

Сакен Сейфуллин в голодные годы написал стихотворение "Красный конь" - о великолепном скакуне, который умирает от голода. В этом коммунисты усмотрели обвинение правящей партии в массовом голоде в Казахстане.

24 августа 1937 года в 11 утра за Сакеном пришли двое. Накануне Сейфуллин гостил вместе с Мажитом и Рымжан в Талгаре, куда любил ездить, писал в юрте, поставленной специально для него в яблоневом саду агрономом Камилем Курмановым. Позже, в конце 50-х, Рымжан Мажитовна и Камиль Курманов вместе работали в сельхозинституте, вспоминали те далекие годы, признавая, что до трагедии 37-го это было лучшее время, которое сблизило их с удивительным человеком.

- Дни перед арестом мы провели в талгарском плодовом саду. Ночью по желанию Сакена спали под яблоней. Над нами свисали яблоки, душистый аромат которых наполнял воздух. Кругом стояла тишина, нарушаемая стрекотанием кузнечиков. Мы наслаждались сказочным покоем, ощущением праздничности жизни.

Но сказка закончилась. Сакена, кто был оплотом благополучия, кто воплощал собою совершенного человека коммунистической державы, расстреляли. Тех из близких, кто уцелел, власть обрекла на жизнь изгоев. Им жилось несравненно труднее, чем остальным: их не принимали в учебные заведения, не брали на работу. Многие предпочитали не общаться с ними, родственниками "врага народа".

Все это в полной мере перенесла Рымжан Мажитовна Сейфуллина, которая не отказалась ни от опасной фамилии, ни от статуса дочери Сакена. Она не сломалась, стала достойным человеком. Сегодня она заведует музеем в Казахском национальном аграрном университете, по крупицам собирает сведения о Сакене Сейфуллине, хранит память о нем.

Уже в наши дни, когда умер ее родной отец Мажит, Рымжан Мажитовна решила поставить памятник своим близким: отцу, его братьям – Сакену и Малику - и их отцу Сейфулле. Над могилой Мажита на Кенсайском кладбище теперь стоит надгробие, под которым покоится дух Сакена Сейфуллина, его отца Сейфуллы и брата Малика. Где были убиты и похоронены Сакен, Сейфулла и Малик, никто не знает. На плите над портретами братьев и их отца написано "Тагдыр!" – "Судьба!". "Где они захоронены, где лежат, никто не знает. Расскажешь – никто не поверит". Ниже начертаны слова Сакена Сейфуллина: "Природа по-особенному одарила меня, призвав на борьбу за равноправие бедных. Я искал справедливую дорогу в будущее. Это цель моей жизни".