Лев СИНЕБРЮХОВ, "Финансовые известия", 17 июня

У одного из крупнейших банков в мире - британского HSBC начались серьезные проблемы с сотрудниками в России. Экс-начальник подразделения инвестиционного банкинга HSBC в России Леа Верни, недавно уволенная из банка, теперь оспаривает свое увольнение в суде. А вот создатель HSBC Томас Сазерленд вряд ли допустил бы такое. Ведь его главным умением было хорошо сходиться с людьми - он дружил даже с конкурентами. В юности Томас, потомок обнищавшего, но прославленного шотландского клана, предпочел торговлю карьере священника. Обожая сложные интриги, он за шесть дней создал крупнейший банк Гонконга. А также успел побывать членом британского парламента.

22 июля 1864 года Томас Сазерленд, представлявший в Гонконге интересы Peninsular and Oriental Steam Navigation Company (Компания пароходной навигации на полуостровах и Востоке, P&O), получил известие, что из Бомбея отплыл пароход, на котором находится представитель недавно созданного в Бомбее Bank of China (Банк Китая). Эмиссар должен был предложить местным купцам войти в уставный капитал нового банка.

Для Томаса Сазерленда это известие стало неприятной неожиданностью. Он не слышал о планах бомбейских финансистов, но полагал, что они не будут спешить в Гонконг еще несколько месяцев, и он успеет создать собственный банк. Пароход из Бомбея до Гонконга шел пять дней. И именно столько времени оставалось теперь у Томаса на создание своего банка.

Это была одна из самых изящных и молниеносных интриг в истории. Томас встретился с боссами всех крупных торговых домов Гонконга. Создание местного банка, обслуживающего торговлю, назрела давно, и купцы сами были в этом заинтересованы. Но когда речь заходила о необходимости собрать 5 млн. гонконгских долларов в уставный капитал банка, их энтузиазм быстро пропадал.

Из ставших потом известными писем и дневников следует, что никто из купцов так и не дал согласия на свое участие в новом банке. Каждый из них, как и положено прожженным дельцам, не сказал ни да, ни нет. И когда 28 июля в местной газете China Mail появился проспект о создании Hongkong and Shanghae Banking Company (Банковская компания Гонконга и Шанхая, HSBC), они были сильно удивлены, заметив под ним свои фамилии. Но рядом стояли имена всех их злейших конкурентов. И каждый из учредителей полагал, что Сазерленд поставил его фамилию в устав банка из чистой дружбы, чтобы помочь ему не отстать от конкурентов.

Несколько лет спустя, когда дело обернулось миллионными прибылями, в местном обществе стало принято рассказывать, что HSBC "основан на званом обеде" - то есть в результате устной договоренности. А острословы добавляли: "Только обедающие не знали, что они основывают банк".

Голубая кровь

Клан Сазерлендов - один из старейших в Шотландии, известный своей знатностью еще в XIII веке. Предки Томаса вели жизнь почти сказочную: участвовали в рыцарских поединках, с королями сражались за свободу Шотландии, а с соседями - просто так. Например, в 1395 году тогдашний граф Сазерленд решил положить конец 11-летней вражде с кланом Маккей и пригласил его главу Хью вместе с многочисленными соседями в качестве свидетелей для торжественного братания в свой замок Дингволл. А когда мирные переговоры переросли в новую ссору, Сазерленд решил возникшую было проблему буквально за пару минут, собственноручно зарубив и Хью Маккея, и его сына.

За прошедшие века авантюризм остался фамильной чертой Сазерлендов. Отец Томаса получил в наследство небольшое состояние - несколько сотен фунтов - и отправился странствовать в поиске денег и риска. Вернувшись через несколько лет в родную Шотландию повидавшим мир, но так и не разбогатевшим, он женился на красавице Кристин Вебстер и подумывал уже, как завести собственное небольшое дело. Однако его планам не суждено было сбыться. Вскоре после рождения сына он умер.

Томас Сазерленд появился на свет в 1834 году в городке Абердин, что на восточном побережье Шотландии. Рано умершего отца он не помнил. Воспитывался Томас в доме родителей матери. Дед и бабка были истовыми кальвинистами, но суровость этой религии не помешала им любить и баловать единственного внука.

Дед владел в Абердине бондарней и еще занимался засолом рыбы. Потом он отошел от дел, но его состояния вполне хватало на безбедное существование и воспитание внука.

Сначала Томас учился в местной Грамматической школе, а в 14 лет его отправили в университет учиться на священника. Религиозный дед находил вполне естественным, что его единственный внук, потерявший отца в младенчестве, будет посвящен Богу.

Однако преподаватели не нашли в Томасе ни больших способностей, ни особого рвения. И через год по-шотландски практичный дед решил пустить внука по торговой линии. В 15 лет Томаса отдали учиться в один из торговых домов Абердина.

Теперь маленького Сазерленда готовили "для отправки" в Америку - к его дяде, который подвязался там как банкир и земельный спекулянт. Но и тут не сложилось: пока племянник рос, дела дяди шли все хуже и хуже, пока не захирели совсем.

Тогда мать вспомнила про своего знакомого Джеймса Аллена, который добился чрезвычайного процветания в Лондоне на посту руководителя крупной пароходной компании. Джеймсу написали, и он, подчиняясь сильному на чужбине чувству землячества, взялся поспособствовать своему соотечественнику в Лондоне. Так в 17 лет Томас Сазерленд получил работу младшего клерка в одной из крупнейших судоходных фирм Великобритании - Peninsular and Oriental Steam Navigation Company.

Шотландец в Гонконге

Один из директоров P&O Джеймс Аллен был искренне рад приезду сына своей давней знакомой. А когда Томас проявил еще и недюжинные способности и фамильное рвение объездить весь мир, ему не составило труда продвигать земляка по служебной лестнице. Два года Сазерленд набирался опыта в лондонском офисе, а затем отправился на Восток, как только там открылась подходящая вакансия. Немного поработав в Бомбее, Томас отправился принимать дела представителя P&O в Гонконге, тогда британской колонии.

Восток поразил молодого Сазерленда. Потрясающий напоенный солнцем мир, населенный людьми с совершенно отличным от четко-конкретного западного мышлением. К тому же в Гонконге пересекались не только основные торговые пути, но и глобальные политические интересы всех великих держав того времени: Великобритании, России и Франции. А чуть восточнее лежала загадочная страна Япония, в то время закрытая для посещения европейцев. Еще через пару лет Сазерленд уже был управляющим P&O в Китае и Японии (то есть он отвечал за все страны восточнее Индии).

В отличие от аристократического Лондона вся политика в Гонконге делалась крупнейшими торговыми домами региона: Jardine, Matheson and Co., Russell and Co., Augustine Hear and Co. и др. Представители этих компаний входили в совет при губернаторе колонии, покупали чиновников, шпионили друг за другом и боролись за каждую выгодную сделку. Даже новости в регионе распространялись вместе с приходом партий товаров. Это был мир тонких интриг, сменявших друг друга с каждым дуновением ветра. И Сазерленд был рожден для такой работы - он прямо упивался интригами.

Шли в гору и дела P&O. Томас открыл судоходные маршруты из Гонконга, Кантона и Шанхая в китайские порты Амой, Сватоу и Фучоу, а затем и первую пароходную линию между Гонконгом и японскими городами Нагасаки и Иокогама - в то время единственными портами в Японии, открытыми для захода иностранных судов.

Скоро Сазерленд получил и "неофициальный приказ" британского Адмиралтейства (морское министерство). Тогда английский флот нуждался в ремонтной базе в этом далеком от метрополии уголке планеты, но делу не хотели придавать огласку. И Сазерленд вместе с Дугласом Лапрайком основал на частных началах Hong Kong and Whampoa Dock Company (Доковая компания Гонконга и Вампоа), которая и построила военно-морскую базу. Позже Hong Kong and Whampoa Dock Company отстроила почти весь портовый Гонконг.

Через 10 лет работы на Востоке Сазерленд набрался опыта, оброс связями и стал одним из самых видных представителей местного истеблишмента. Особый авторитет Томасу в глазах местной элиты придавало то, что, как представитель крупной судоходной компании, он стоял независимо от местных британских (или, как их еще называли, "китайских") торговых домов. В 1864 году губернатор Гонконга Геркулес Робинсон даже назначил Сазерленда одним из трех неофициальных участников (была такая должность) в местном законодательном собрании. В сопровождающем это назначение письме губернатор прямо указал, что назначение именно Сазерленда в законодательное собрание "больше всего удовлетворит торговое сообщество".

Китайский банк в шотландских традициях

В том же году Сазерленд провел одну из самых блестящих своих интриг. Летом 1864 года Томас узнал, что несколько бомбейских финансистов собираются создать Bank of China для продвижения своих интересов в Гонконге и Китае. Новость об этом застала Сазерленда во время проверки маршрута из Гонконга в Сватоу, Амой и Фучоу, и у него было достаточно времени, чтобы ее обдумать. Хотя обороты торговли в Гонконге были просто колоссальными, в регионе не было крупного местного банка. Идея создания Bank of China ложилась на благодатную почву. Но в это время Томас уже чувствовал себя "гражданином Гонконга", и ему показалось несправедливым, что дельцы из Индии получат столь солидный куш местной экономики. Размышляя над этим вопросом, Сазерленд облазил небольшую судовую библиотеку и наткнулся на двадцатилетней давности номер журнала Blackwood"s со статьей о преимуществах "шотландского банковского дела". Неясно, как в статье отделили шотландские банки от других банков Британских островов, но Сазерленду патриотическая идея очень понравилась, и он решил основать в Гонконге банк именно по "шотландским традициям".

Сам Сазерленд отводил на это как минимум несколько месяцев. Но все его планы смешались, когда 22 июля 1864 года его известили, что представитель Bank of China уже отплыл из Бомбея в Гонконг. В Томасе взыграла кровь: как его изрубивший соперника предок, он действовал молниеносно, и удача сопутствовала ему. Когда 28 июля в местной газете China Mail появился проспект Bank of China, рядом с ним красовалась декларация об учреждении HSBC. Обратно эмиссар из Бомбея вернулся ни с чем: деловые люди Гонконга не собирались раскошеливаться еще на один банк.

Работать HSBC начал только через 8 месяцев - 3 марта 1865 года в Гонконге, а через месяц - в Шанхае. Все связанные с его открытием формальности были завершены лишь в 1867 году.

Никто из акционеров HSBC так никогда и не упрекнул Сазерленда в отсутствии честности. Томас получил должность вице-президента, но его призванием всю жизнь оставалось пароходство P&O.

Всего в восточных колониях Британской империи Сазерленд проработал 12 лет. В 1866 году руководство P&O отозвало его в Лондон, где его карьера складывалась более чем удачно. В 1872 году Томаса назначили исполнительным директором P&O, и он с успехом вывел компанию из кризиса, связанного с открытием Суэцкого канала. В 1884-1890 годах он заседал в палате общин британского парламента, входил в советы директоров многих компаний и банков. Монаршей милостью он стал кавалером Большого рыцарского креста святых Михаила и Георгия, высшей рыцарской награды в Британии.

В 1914 году, в возрасте 80 лет, Сазерленд ушел в отставку и спокойно прожил еще почти восемь лет, пережив свою жену Алису. При жизни Сазерленда погибли и оба его сына: один - в войне с бурами, другой - в Первую мировую. Впрочем, у Томаса оставалось много друзей. Иногда он даже навещал в Париже своего давнишнего противника и конкурента - руководителя компании Суэцкого канала Шарля де Лессепа.

Официальная наркоторговля

Около 70% торгового оборота Гонконга в XIX веке приходилось на опиум, который английские купцы ввозили в Китай. Примерно такую же долю доходы от наркоторговли занимали в оборотах банка HSBC.