Тлеу КУЛЬБАЕВ, доктор исторических наук, "Экспресс-К", 31 мая

В прошлом веке в мирное время в разных государствах были истреблены 170 млн человек, 110 млн из них приходятся на страны коммунистической ориентации. За годы Советской власти в Казахстане были репрессированы 103 тысячи граждан, из них 25 тысяч приговорены к расстрелу

Сегодня, когда отмечается День памяти жертв политических репрессий, мы должны помнить, что двадцатое столетие породило самое жестокое и парадоксальное политико-правовое устройство - тоталитарное государство. За все время коммунистического правления (1917-1990 годы) в СССР по обвинению в государственных преступлениях были осуждены почти 3 млн 854 тысячи человек, 827 тысяч 995 из них приговорены к высшей мере наказания. Жертвы репрессий забвению не подлежат. В этом - одна из главных гарантий невозможности повторения подобных трагедий.

Для Казахстана понятие "политические репрессии" имеет особый смысл. Начальная фаза насилия в ХХ веке здесь была связана еще с событиями 1916 года, когда казахский народ поднялся на борьбу против колониализма. А с началом Гражданской войны в России социальное и национальное насилие приняло гигантские масштабы. В огне красного и белого террора погибли десятки тысяч людей. В то же время обе стороны начали развертывать сеть концлагерей, использовать метод заложничества, применять тактику выжженной земли. Установление диктатуры компартии после окончания Гражданской войны не остановило машину террора.

Казахстан стал одной из крупнейших резерваций, где были сконцентрированы несчастные, оболганные, разоренные крестьяне, представители малых народов. Территория республики оказалась по воле властей кладбищем для тех, кто погиб от искусственно созданного голода. Первая мощная волна репрессий прокатилась с приходом к власти в Казахстане в конце 20-х годов Федора Голощекина, который при полной поддержке Сталина приступил к геноциду.

Так, выездная сессия Верховного суда РСФСР провела показательный процесс над строителями Кзыл-Орды. 14 инженеров-строителей, в том числе Мухамеджан Тынышбаев, оказались в сталинских лагерях. Были арестованы лидеры движения "Алаш", часть из них была расстреляна. Об этом подробно писала газета "Экспресс К". Анализ, проведенный демографами, показывает, что казахский народ понес тяжелейшие потери. От голода, эпидемий и по другим причинам погибли 2 млн 300 тысяч казахов. Это 51-52 процента от их общей численности. В это же время резко снизилась численность и других этносов, проживавших в Казахстане. По предварительным подсчетам, в республике от эпидемии брюшного тифа умерли 250 тысяч человек европейского происхождения.

На рубеже 20-30-х годов по мере упрочения тоталитарного режима масштабы репрессий росли. Территория Казахстана наряду с районами Севера, Сибири и Урала была избрана местом депортации для миллионов граждан СССР.

В мае 1930 года по ходатайству управления лагерями особого назначения ОГПУ для организации лагерей правительство Казахстана выделило 110 тысяч гектаров земельных массивов в Акмолинском и Карагандинском округах. Но этой площади карательным органам для размещения репрессированных оказалось недостаточно. В 1934 году СНК СССР утвердил инструкцию НКВД, определившую места ссылок и порядок пребывания спецпоселенцев. Было определено 20 территориально-административных единиц (областей и автономных республик), из них почти половина (девять) были в Казахстане: Актюбинская, Гурьевская, Западно-Казахстанская, Карагандинская, Павлодарская, Северо-Казахстанская, Южно-Казахстанская области. Так территория республики превратилась в громадный филиал ГУЛАГа СССР. В этом проявились и имперские традиции системы, и попирание прав казахского народа. За все годы террора в Карагандинской области расстреляны более трех тысяч "врагов народа", депортированных с Северного Кавказа, Дальнего Востока, центральных областей России, Прибалтики. Еще больше было здесь погибших от голода и непосильного труда.

Из 800 тысяч смертных казней, официально приведенных в исполнение за 30 лет сталинского правления, почти 700 тысяч приходится на годы, когда НКВД СССР возглавлял ставленник Сталина Николай Ежов. Согласно составленной в недрах НКВД справке, в 1937 году были арестованы за "контрреволюционные преступления" 936 тысяч 750 человек, в 1938-м - 328 тысяч 618. Вдумайтесь в эти цифры: в 1937 году расстреливали каждого третьего, в 1938-м - уже каждого второго.

Предвестником "девятого вала" 1937-1938 годов в репрессивном урагане стало закрытое письмо ЦК ВКП (б) всем парторганизациям от 29 июля 1936 года, доводившее до крайности требования о выявлении и искоренении имеющихся недостатков "по части бдительности и неумения распознавать врага". В этом документе в качестве активных организаторов контрреволюционной работы упоминались Рейнгольд и Мрачковский, когда-то работавшие в Казахстане. Это были своего рода подсказка и упрек руководителям Казахского краевого комитета ВКП (б), отстававшего от других республик в кампании по разоблачению "врагов народа".

Бюро Казкрайкома по поводу этого письма собиралось дважды. В результате к началу 1937 года из партийной организации Казахстана были изгнаны и арестованы уже 1836 человек. В 1937 году репрессиям подверглись более 10 тысяч человек, а в 1938 году - еще около 16 тысяч. Всего с 1935 по 1938 год из партии в республике были исключены и автоматически подвергнуты аресту 30 тысяч 387 коммунистов. В числе расстрелянных - заместитель председателя Совнаркома РСФСР Т. Рыскулов, председатель КазЦИК У. Кулумбаев, председатель Совнаркома Казахской ССР У. Исаев, первый секретарь ЦК Компартии Казахстана Л. Мирзоян и другие.

Жертвой произвола стал народный комиссар юстиции и прокурор республики с мая 1923 года по 9 сентября 1927 года Нигмет Нурмаков. Он одним из первых оказался в "черном списке". Согласно постановлению "тройки", в возрасте 42 лет он был расстрелян. В течение 1937 года прошли три громких процесса (по формулировке тех лет) "по разоблачению контрреволюционных национал-фашистских вредительских организаций в Караганде, Акмолинске, Урджаре, Петропавловске, Каркаралинском округе".

"Вредителей" также обнаружили в цветной металлургии, на железнодорожном и водном транспорте, в Наркомсвязи, Наркомземе, Наркомсовхозе, Наркомпрессе и других ведомствах. Было начато "акмолинское дело" второго секретаря окружкома партии Мансура Гатауллина. Он был известен как смелый, принципиальный коммунист, один из авторов письма "пяти" в Казкрайком партии в середине 1932 года. Вместе с Г. Мусреповым, К. Куанышевым, А. Алтынбековым, М. Давлеткалиевым он критиковал грубые ошибки в руководстве сельским хозяйством, перегибы в переустройстве казахского аула.

В числе репрессированных в 1938 году были секретарь ЦК КП (б) Казахстана С. Нурпеисов, многие члены ЦК, секретари областных комитетов партии и председатели облисполкомов, почти все секретари горкомов и райкомов партии, более половины председателей райисполкомов. Жертвами режима стали С. Сейфуллин, У. Джандосов, С. Асфендияров, И. Джансугуров, Ю. Бабаев, А. Розыбакиев, Т. Жургенов, Б. Майлин, Ж. Шанин, К. Кулетов, И. Кабулов, И. Касабулатов, А. Кенжин, А. Ликеров, А. Сейдалин, Р. Чомаков, М. Орумбаев, С. Куленов, Ш. Туртаев, Х. Жусупбеков и многие другие государственные и общественные деятели республики.

В те годы в печати сообщалось о заседаниях выездных сессий Военной коллегии Верховного суда СССР. На самом деле решение принимал один человек по фамилии Горячев - член этой самой коллегии. Он ехал в поезде из Москвы в Алма-Ату и по пути привлекал народных заседателей Верховного суда СССР на местах (тогда они были практически в каждом районе - простые рабочие, служащие и т.д.). Таким образом он проводил выездные заседания в Чимкенте, Актюбинске и, наконец, в Алма-Ате, где в среднем выносил от 38 до 42 смертных приговоров в сутки по трафаретным составам преступлений: "враг народа", "японский шпион" и т.п. Приговоры выносились чуть ли не под копирку и приводились в исполнение немедленно: сегодня - приговор, завтра - расстрел!

Массовый террор не обошел стороной ни одну республику, ни один народ. Спастись удалось немногим. Всего в Казахстане остались в живых около трех тысяч репрессированных. Террор выражался не только в политике масштабных расстрелов. В тот период в стране происходили огромные переселения людей.

В годы Великой Отечественной войны в Казахстан было депортировано около 800 тысяч немцев из Поволжья, свыше 100 тысяч поляков из западных регионов СССР, более 500 тысяч жителей Северного Кавказа. Ураган насильственного переселения перенес в Казахстан десятки тысяч семей крымских татар, армян, греков, болгар, представителей других советских народов. Всего было депортировано до 4 млн человек, еще 2 млн погибли в ходе депортации. Местное население, которое также жило в атмосфере нужды и страха, помогало попавшим в беду людям чем могло.

Массовый коммунистический террор не закончился в 30-х годах и время от времени в изощренном виде повторялся. Малые репрессии прошли в конце 40-х и начале 50-х годов. В конце 1980-х затевался новый вариант 1937 года, когда ставленник Кремля Г. Колбин хотел повторить голощекинско-сталинский метод в Казахстане, затевая массовые репрессии. Но времена изменились. Теперь возврата к этому не будет.

Став суверенным государством, Казахстан строит правовое демократическое общество. В сознании людей утверждаются новое восприятие будущего и новые, свойственные цивилизованному обществу, духовные ценности.

Сегодня одна из важнейших задач - преодолеть остатки тоталитарного прошлого в политике, экономике и духовной сфере. Если мы хотим окончательно избавиться от страшного наследия, необходимо отстаивать и развивать принципы демократии на основе общенационального согласия. И ценить то, что дает нам свободное и независимое развитие нашей многонациональной республики.

-----

В республике к настоящему времени реабилитировано свыше 345 тыс. незаконно репрессированных - Генпрокуратура

Астана. 31 мая. ИНТЕРФАКС-КАЗАХСТАН

В Казахстане на сегодняшний день реабилитировано свыше 345 тыс. незаконно репрессированных, сообщается в информации Генпрокуратуры, распространенной в среду.

"Со дня принятия в 1993 году закона "О реабилитации жертв политических репрессий" прокурорами изучено более 21600 архивных уголовных дел, возбужденных в 20-50-е годы прошлого столетия всевозможными "двойками", "тройками", "особыми совещаниями" и трибуналами", - отмечается в информации.

По результатам этой работы, согласно информации, "реабилитировано 26 тыс. 657 человек, невинно пострадавших в годы сталинских репрессий". "А в ходе рассмотрения 296879 материалов на так называемых "спецпоселенцев" восстановлено доброе имя 246743 человек", - указывается в сообщении.

"В общей же сложности органами прокуратуры реабилитировано свыше 345 тысяч незаконно репрессированных граждан, в том числе 75 тыс. - до принятия названного закона", - подчеркивается в информации.

Вместе с тем в рамках работы по реабилитации жертв политических репрессий в отношении 6 тыс. лиц, осужденных за совершение таких преступлений, как измена Родине, шпионаж, террористический акт, диверсия и другие насильственные действия в составе вооруженных банд, вторгшихся на территорию республики, были вынесены мотивированные заключения об отказе в реабилитации, констатирует прокуратура.

"В настоящее время органами прокуратуры рассмотрены и составлены заключения по всем уголовным делам, имеющимся в архивах КНБ Республики Казахстана и прокуратуры", - подчеркивается в информации.

В Казахстане 31 мая - День памяти жертв политических репрессий.

-----

Голоса из прошлого. Слышим ли мы их? – воспоминания жертв сталинских репрессий

КАРАГАНДА. 31 мая. КАЗИНФОРМ /Екатерина Кузнецова/

Время все дальше отодвигает нас от прошлого. Сменяются поколения, и вот уже тем, кто родился в 1986 году, – двадцать. А ведь именно этот, 1986-й год, стал переломным в истории страны, которая была нашим общим домом – СССР. Именно в 1986-м случилось то, что и должно было, наконец, случиться: нам открылась правда о времени, которое долгие годы было скрыто от нас Большой Ложью.

История одного из крупных концлагерей СССР – Карлага НКВД - это история тех, кто прошел, выжил и не выжил в этом аду. Судьба каждого самоценна, потому что в ней отражено Время. Долгие годы правду об этом Времени прятали от нас, долгое время мы сами не хотели знать ее, трусливо отворачиваясь от всего, что бросало тень на "зияющие высоты" первого в мире социалистического "рая". Но нет ничего тайного, что бы не стало явью…

Почти двадцать лет собираю я воспоминания тех, кого пытались стереть в лагерную пыль. Это истории людей, полученные мной из первых рук, рассказанные мне в разные годы.

1. Татьяна Шахова: сломанная жизнь

В 1938 году в нашей семье, в Москве, было арестовано четверо: муж, его сестра со своим мужем и я. Сестра мужа в лагере умерла. Мужчин, наверное, расстреляли. Муж у меня был художник. Когда за ним пришли из НКВД, он писал портрет Ежова. Они улыбнулись, взяли портрет, свернули и унесли с собой. На этом все для нашей семьи и кончилось…

Я сидела, как "член семьи изменника родины", то есть жена, в Бутырской тюрьме до августа 1938 года. Следователи были грубые. В камере духота, дышать нечем. Питание плохое. А дальше – этап. В машине было так тесно, душно, что некоторые теряли сознание. Мы стали стучать, требуя остановить машину. Остановили где-то на окраине. Подбежали какие-то люди, дали нам воды…

Погрузили в вагоны. Дали на обед селедку. А воды нет. Потом конвойный принес воды из болота. Охранники были изверги, все говорили: "Не видать вам больше никогда своих мужей!".

Привезли в Акмолинск. Отправили в Акмолинское отделение Карлага, на 26-ю "точку", потом уж мы узнали, что это и был Акмолинский лагерь жен изменников родины, так называемый АЛЖИР. Объявили – год без всяких посылок. Питание было плохое, и для тех, кто был занят физическим трудом, его не хватало.

Женщины работали на совесть. Везде, куда бы не послали… Я работала в больнице. Знаю, как многие умирали, - в первую очередь те, кто приехал уже с болезнями. Болели туберкулезом, женщины с больными почками, сердечницы. Инфекций в лагере никаких не было. Врачи были из числа заключенных, и они выхаживали больных до последнего. Старались каждую больную поставить на ноги.

А сколько было слез, кто бы знал! Ведь у всех остались дома дети! Нас вырвали из семей только за то, что мы были женами своих мужей. Детей отобрали, засунули в детские дома, внушали им ненависть к родителям – "врагам народа". Детей мучили тоже.

Мы все были молоды, крепкие, здоровые в большинстве своем женщины. А после лагеря, отбыв срок, не знали, что делать, куда ехать, где искать детей.

Из тех, кто пережил аресты 1937-1938 годов, осталось сегодня в живых очень мало – почти все уже умерли. Я, отбыв полностью срок, вернулась в Москву. Нашла сына… Иногда собираемся вместе – Рая Вариопола, Лидия Френкель, Евгения Брейтман, Ольга Василевская. Вспоминаем, что с нами сделали. И плачем.

2. Исанат Жунуспеков: сын первого "мэра" Караганды

Мало осталось тех, кто помнит о моем отце, Карибозе Шектыбаеве, который был первым "мэром" Караганды (с 1930 по 1932 годы он работал председателем горсовета г. Караганды). Репрессирован в 1937 году, будучи в то время первым секретарем Пресновского райкома партии. Объявлен "врагом народа", арестован, погиб в заключении, а его семья долго носила позорную кличку семьи "врага народа".

Долго мне ничего не рассказывали об отце, впервые я услышал о нем от своей бабушки, Бибижамал Шектыбаевой. Пожалуй, о моем отце лучше расскажут документы.

Свидетельство о смерти Карбоза Шектыбаева (так в документе), 1897 г.р., датировано 11 февраля 1960 г. Дата смерти – 17.10. 1944 г. Причина - двустороннее воспаление легких. О чем в книге записей актов гражданского состояния сделана запись 26 августа 1959 г. Обратите внимание на даты!

Далее - справка Военной коллегии Верховного суда Союза СССР от 7 апреля 1960 г. № 4 Н-1976/58:

"Дело по обвинению ШЕКТЫБАЕВА КАРИБОЗА, до ареста /27/ августа 1937 г. – секретаря Пресновского РК КП(б)К Северо-Казахстанской области, пересмотрено Военной коллегией Верховного суда СССР 17 мая 1956 года. Приговор Военной Коллегии от 9 марта 1938 года в отношении ШЕКТЫБАЕВА К. по вновь открывшимся обстоятельствам отменен, и дело прекращено за отсутствием состава преступления. ШЕКТЫБАЕВ К. реабилитирован посмертно. Начальник секретариата Военной коллегии Верховного суда СССР полковник юстиции И.Полюцкий".

И еще один интересный документ:

"Коммунистическая партия Казахстана. Северо-Казахстанский областной комитет. 30 апреля 1960 г. г.Петропавловск, Казахской ССР.

Ст. Агадыр, Казахской ж.д. разъезд АИСА. Шектыбаевой Бибижамал. На запрос Северо-Каз. ОК КПК от 29.04. 1960 г.

АРХИВНАЯ СПРАВКА. Согласно документальным данным партархива Северо-Казахстанского ОК КП Казахстана, ШЕКТЫБАЕВ КАРЕБОЗ (так в документе) с 1923 г. по 1924 г. работал в волисполкоме Карагандинской области в должности делопроизводителя. С 1924 г. по 1925 г. в Губкомитете крестьян общ. взаимопомощи в должности председателя. С 1925 г. по 1926 г. в Губкоме союза "Кошчи" г. Петропавловска в должности председателя. С 1926 г. по 1927 г. в гор. Кзыл-Орда, ЦП союза СХЛР в должности зав. культотделом. С 1927 г. по 1929 г. Еркеншиликский район Акмолинской губернии, райисполком, в должности председателя. С 1929 г. по 1930 г. Азатский р-н Акмолинского округа райисполком в должности председателя. С 1930 г. по 1932 г. гор. Караганда горсовет в должности председателя горсовета. С 1932 г. по 1934 г. Атбасарский район, Карагандинской области, райисполком, в должности председателя. С 1934 г. по 1937 г. Кокчетавский район, Северо-Каз. Области, райисполком, председатель. С 25 апреля 1937 года по август месяц 1937 г. Пресновский район Северо-Казахстанской области в должности первого секретаря Пресновского РК КП(б)Казахстана с окладом 550 рублей в месяц".

О том, что мой отец был первым "мэром" Караганды в годы, когда город только зарождался, теперь никто не вспоминает…

Карагандинская область скоро будет отмечать очередной юбилей, будут писать о героях первых пятилеток, о стройках, свершениях и победах. Вспомнят ли о тех, кого затолкали за колючую проволоку, кто за кусок хлеба и чашку баланды строил Караганду и полег здесь от расстрельной пули, голода, болезней, унижения?

3. Елена Фогельман: отравление

Случилось это на 19-м ДКО в Долинке. В 1944 году. Тогда отравление тухлой рыбой многим заключенным стоило жизни.

Летом 1944 года на кухню 19-го ДКО поступило несколько бочек рыбы маринки и сазана, которые оказались тухлыми. Как показали последующие исследования, рыба была посолена уже после того, как испортилась. Я пришла на подстанцию (я там работала по специальности, как инженер-электрик) на смену к 16.00, как обычно, а там уже шел разговор об отравлениях, однако смена явилась в полном составе.

В то время срок моего заключения уже кончился, но меня не выпускали "до особого распоряжения" - такая участь постигла всех, чей срок заканчивался в годы войны. Да и после войны начальство проделывало это с политзеками весьма успешно. Так вот, именно потому, что я была уже вольнонаемной, рыбу эту я не ела – ее дали на обед заключенным.

Часов в 18.00 я увидела, как по двору, в направлении уборной, прошел кочегар первого котла Вася Дикий, тоже приговоренный тройкой НКВД "враг народа". Через несколько минут выходит он из будки и … ложится на землю, прямо на шлак. И тут пошло, один за другим, один за другим… Люди стали падать прямо около машин.

В чем выражалась болезнь? Сильнейшие боли в кишечнике и кровавый понос. Отравление было вызвано палочками Герберта – эти бациллы разрушают стенки кишечника, словно изрешечивают их. Кровь попадает в кишечник. Лечение – срочное промывание всего желудочно-кишечного тракта. Больных заставляли пить и пить воду, много воды. Все больницы в Долинке оказались забиты больными. Всю ночь кочегар Коля Кучин с помощником из ВОХРа искали людей. Люди падали, где стояли…

Через пару дней остатки этой рыбы привезли на станцию - сжигать в котлах. Зловоние стояло нестерпимое.

В общей сложности отравлено оказалось около 200 заключенных, спаслись лишь единицы. И, само собой, никто из начальства за это не ответил. У нас на электроподстанции погибло двое - зольщик, фамилию уже не помню, он мало работал, и симпатичный кочегар-латыш Берзин. С трудом спасли механика Колю Горячих и монтера Добромыслова.

Р.S. Ежегодно в Казахстане отмечается День памяти жертв политических репрессий. Тех, кого давил Молох беззакония и террора, становится все меньше – ряды их редеют, они уходят от нас. Уходят, завещая нам - помнить. Помнить, чтобы уметь оценить чистоту и высоту сегодняшнего дня – дня без унижения, страха за себя и за своих детей. Помнить, чтобы больше не дать опутать себя паутиной лжи. Помнить, чтобы идти вперед.

Справка "Казинформа": Екатерина Кузнецова - член Союза журналистов Казахстана, член правления историко-просветительского общества "Адилет". За многолетнюю деятельность по исследованию истории Карлага награждена премией Союза журналистов РК.

-----

В Костанае отмечают День памяти жертв политических репрессий

КОСТАНАЙ. 31 мая. КАЗИНФОРМ /Петр Плахотников/

В Костанае проходит митинг, посвященный отмечаемому сегодня Дню памяти жертв политических репрессий, сообщает корреспондент Казинформа.

Митинг, организованный филиалом республиканского гражданского движения "За правовой Казахстан", проходит в костанайском Парке Победы, у монумента жертвам политических репрессий. Он был создан на пожертвования граждан и представителей бизнес-кругов и общественных движений, и установлен два года назад.

В митинге принимают участие представители политических партий, государственных органов, студенчество, родственники репрессированных, а также ныне здравствующие реабилитированные.

Накануне митинга в Костанае вышла книга Галихана Маулетова "Страх и надежда", в которой рассказывается о жителях области, подвергшихся политическим репрессиям в годы советской власти.

-----

Алихан всего "Алаша"

"Известия-Казахстан", 31 мая

Чтобы понять высокий смысл этого заголовка, нужно вспомнить, что слово "алаш" во все времена означало то же, что и "казах". То и другое - этнонимы, то есть самоназвание казахского народа. В досоветский период слово "алаш" активно бытовало в речи, и неудивительно, что именно им была названа политическая партия, отстаивавшая право казахов на самоопределение. Создал и руководил ею выдающийся государственный и общественный деятель, депутат I Государственной Думы России, а в 1917 году председатель не признанного как белогвардейцами, так и красными Казахского автономного правительства "Алаш­Орды" Алихан Букейханов, которого Султанмахмут Торайгыров назвал "Алиханом всего "Алаша".

Легендарный человек Алихан Нурмухамедович прожил сложную, наполненную надеждами и разочарованиями, победами и поражениями жизнь. Закончилась она, а иного в те времена и не следовало ожидать, трагически. Арестованный в июне 1937 года, он был обвинен по двум политическим статьям и расстрелян. Лишь полвека спустя, в 1989 году, приговор этот за отсутствием состава преступления был отменен, но исполненное множества политизированных смыслов слово "алаш" по инерции и сегодня несет в себе если не печать запрета, то некий пугающий, отрицательный оттенок. Что ж, это понятно. Ведь несколько десятилетий ничего, кроме осуждения, в адрес "Алаш­Орды" и "алашординцев" не говорилось. Готовя эту публикацию, нам хотелось дать ясное представление о самом Букейханове, его жизни и деятельности, в чем нам и помог исследователь его судьбы, доктор исторических наук, профессор Мамбет Койгелдиев. С ним беседовала наш корреспондент Людмила Варшавская.

- Был такой случай, - начал свой рассказ Мамбет Колжабаевич. - В октябре 1917 года Алихан Букейханов на пароходе возвращался в Семипалатинск из Томска, где принимал участие в работе съезда сибирских "автономистов", давшего "добро" на образование Казахской автономии в составе Сибирского правительства. О, какую радость несла в себе эта весть! Встречать Алихана Букейханова вышел весь город. Кто на лошади, кто пешком – все бросились на берег Иртыша. Возбужденная толпа, не скрывая чувств, проявляла свою любовь к лидеру нации и восхищение им. Впечатления от этой встречи остались в репортажах начинающего писателя той поры Султанмахмута Торайгырова. А потом было большое собрание в семипалатинском Доме свободы. "Братья! – сказал, обращаясь к собравшимся Алихан, - спасибо вам за такую встречу. Однако надо помнить, что полученная нами свобода завоевана не мною, а русской демократией. Я всего лишь ее последователь. Более века прошло с тех пор, как русские демократы, жертвуя своими жизнями, идут по этому пути. И благодарность ваша должна быть адресована прежде всего им". В этих словах, как вы понимаете, проявилось отношение Алихана Букейханова к традициям русской демократической интеллигенции.

Жизнь Букейханова, проходившая в годы пробуждения Востока, напоминает судьбы Симона Боливара, Махатмы Ганди и других деятелей национально­освободительных движений. Достойный продолжатель дела Аблай хана и Кенесары Касымова на новом витке национальной истории, он, обосновав идею возрождения национальной государственности, пути и способы осуществления ее, встал во главе освободительного движения "Алаш".

Известия: Букейханову, как уже говорилось, еще при жизни довелось познать славу и испить горькую чашу поражения. В конце концов имя его было предано забвению, а если упоминалось, то с неизбежными эпитетами "буржуазный", "контрреволюционный". Так врагом кому и чего был Алихан Нурмухамедович?

М. Койгелдиев: Обратимся к фактам его жизни. Видите ли, род Букейхановых принадлежал к чингизидам, т. е. степной аристократии. Начальное образование Алихан получил в медресе и трехклассной русскоказахской школе. Затем Каркаралинское трехгодичное училище и Омское техническое, директор которого в 1890 году добивается того, чтобы способный юноша получил высшее образование в СанктПетербургском Императорском лесном институте. Студентом Алихан Букейханов, блестяще осваивая основные предметы, изучает юриспруденцию, западную философию и русскую литературу. Он переводит на казахский язык и комментирует философские выкладки "последнего из пророков" Льва Толстого, переписывается с Владимиром Короленко. И кроме всего этого, участвует в студенческих политических кружках, изучает марксизм, привлекая к себе внимание полиции как к "политически неблагонадежному".

Возвратившись в Омск уже в качестве ученого­лесовода, Букейханов поначалу устраивается в редакцию газеты социалдемократического направления "Степной край", а затем восемь лет работает в экспедициях под руководством основоположника русской бюджетной статистики Федора Андреевича Щербины и его именитого коллеги, профессора Сергея Порфирьевича Швецова. В их задачу входило исследование обширных просторов Степного края и прежде всего экономического состояния животноводческого хозяйства казахов. Позже полученные Алиханом в экспедициях знания и опыт дополнились работой в должности статистика Омского переселенческого управления. То и другое сформировало в нем тончайшего знатока земельных и переселенческих вопросов, что послужило базой его политического мировоззрения.

Профессиональный экономист, он внимательно изучил переселенческую политику царизма. Переселенческие организации, созданные в казахских областях и уездах, последовательно и упорно проводили политику массового оседания казахского населения. Отсутствие экономических, психологических и других предпосылок для решения такой крупномасштабной проблемы во внимание не принималось.

Аграрная политика царизма, возрастающее обнищание масс вынуждало образованных казахов заниматься политической деятельностью, вынашивать идеи национально­освободительного движения, организовываться в политическую партию с конкретной программой действия. В 1905 году волна политических манифестаций, митингов, собраний и съездов прокатилась и по казахской степи. Появились первые программные документы - Каркаралинская и другие петиции, где в обобщенном виде излагались накопившиеся за годы российской колонизации нужды казахского народа.

Известия: Что же взамен колониальной политике царизма предлагали казахские интеллектуалы?

М. Койгелдиев: Они шли в русле Букейханова, который, как и его предшественник Чокан Валиханов, категорически выступал против революционной ломки традиционного уклада народной жизни. Казахи по преимуществу, утверждал он, стали полуоседлыми скотоводами не оттого, что желали быть ими, а в силу объективных условий - природных особенностей занимаемой ими экосферы. Следовательно, переход к оседлому образу жизни должен осуществляться постепенно и поэтапно, посредством комплексных социально­экономических мер. Особенно беспощадно обрушивался он на так называемую "надельную политику" переселенческого управления. Ведь уже имелся исторический опыт: неподготовленный к земледельческому труду кочевник почти тут же разорялся, бросал свои "десятины" и превращался в степного люмпена без средств к существованию.

Но самое, пожалуй, главное то, что он был против унификации жизни народов Российской империи. Букейханов проводил идею предоставления им реальной автономии. Именно эту позицию отстаивал он, будучи членом I Госдумы (1906 г.), выступая на съездах кадетской партии, членом ЦК которой был избран, форумах земских и городских деятелей России, а также в своих многочисленных публикациях.

Известия: В какой роли представляли себя "алашординцы" и каким хотели видеть казахское общество в случае прихода к власти?

М. Койгелдиев: В начале своего пути они, считая себя последователями русских демократов, верили в идею свободы, равенства и братства. Восторженно встретив Февральскую буржуазно­демократическую революцию, с энтузиазмом принимали участие в деятельности Временного правительства. Алихан Нурмухамедович был назначен комиссаром Временного правительства по Тургайской области. Эта должность по статусу равнялась должности генерал­губернатора в прежней системе управления. Одновременно он стал также членом Туркестанского комитета. Однако и на государственном посту для Алихана Нурмухамедовича на первом месте были дела национально­освободительного движения. Сложившиеся к тому моменту политические условия позволили лидерам освободительного движения созвать в июле 1917 года в Оренбурге I Всеказахский съезд. Именно на нем выступавший с основным докладом Букейханов и объявил о создании первой в национальной истории политической партии "Алаш". В программе ее главным образом выделялись две задачи: освобождение казахского народа от колониальной зависимости и преодоление его социально­экономической отсталости. При этом ясно отмечалось, что решение их должно осуществляться не путем коренных революционных перемен, а поэтапно и посредством политических и социально­экономических реформ. Вначале Казахстан виделся Букейханову суверенной демократической республикой в составе Российской Федерации, а затем, спустя некоторое время, самостоятельным государством. Согласно программы "Алаш", форма правления в нем должна была соответствовать бытующей структуре казахского общества и его национальным особенностям.

Известия: Но вскоре, как известно, последовала Великая Октябрьская социалистическая революция.

М. Койгелдиев: Да, и партия "Алаш" решительно отвергла ее идеи и лозунги. В памятке, адресованной крестьянам, рабочим и солдатам, Алихан Букейханов объявил Ленина единоличным диктатором, который, разогнав Учредительное собрание, "как царь Николай, не желает давать отчета ни перед кем". А 5 декабря 1917 года в Оренбурге состоялся II Всеказахский съезд, на котором казахские области были объявлены автономией "Алаш". Большинством поданных голосов Алихан Букейханов был избран председателем правительства "Алаш­Орды", и это был пик его общественно­политической деятельности. Он старался всеми силами достичь конечной цели - образования национальной государственной автономии. В годы Гражданской войны он и его правительство в надежде на помощь сотрудничали даже с белогвардейцами и другими антиреволюционными силами. Однако ход дальнейших событий показал несбыточность этой надежды. В 1919 году, когда неизбежность победы Красной Армии стала очевидной, "алашординцы" избрали путь компромисса с советской властью. В результате переговоров ВЦИК объявил амнистию всем участникам движения "Алаш". Букейханов и его соратники были приглашены на I учредительный съезд Советов Казахстана.

Чуть позже, 17 мая 1920 года, ближайший друг и единомышленник Букейханова Ахмет Байтурсынов, анализируя первые шаги советской власти, выступил с письмом­обращением к Ленину. Есть два пути достижения взаимного доверия между центром и казахским народом, отмечалось в нем. Это "либо насильственно навязать свое господство и требовать беспрекословного подчинения, заняв положение повелителя и назначив повсюду своих диктаторов вместо царских губернаторов и генерал­губернаторов, либо завоевать доверие казахского трудового населения. При выборе первого всякое советское строительство может оказаться на песке, а при выборе второго - фундамент строительства будет заложен на прочной почве". Этот документ всей своей внутренней сущностью, предельной до отчаянности откровенностью, жесткой лексикой как бы предостерегал советское руководство от опрометчивых шагов в национальном вопросе.

Известия: Были ли услышаны эти призывы советским руководством?

М. Койгелдиев: Как показали последующие события и процесс советского строительства в Казахстане, центральное руководство было убеждено в том, что оно как никто лучше знает местные проблемы, пути и методы их решения и не собирается отдавать инициативу в этом деле комулибо другому, тем более "алашординской" "буржуазной интеллигенции". Таким образом, по существу, в эти годы были заложены основы ошибочного курса, постепенно дискредитировавшего первоначальные замыслы великого проекта и приведшего к распаду СССР. Ну а что касается интеллигенции, стоявшей на антиколониальной позиции, то ее сложная судьба как в капле воды отразилась и в биографии Букейханова. Сталинская теория обострения классовой борьбы с фатальной неизбежностью вела к осложнению политического положения дореволюционной интеллигенции, особенно участников национально­освободительного движения. Букейханов, трижды осуждавшийся царским режимом за политическую деятельность и высылавшийся за пределы Казахстана, неоднократно подвергался аресту и в советское время. А с 1922 года вплоть до расстрела он был лишен права посещать отчий край.

Арестованный, Алихан Нурмухамедович на Военной коллегии Верховного Суда СССР в последнем слове с присущей ему честностью заявил, что он "советскую власть не любит, но признает". Как в свое время Чаадаев, Букейханов просто не принял "отвлеченных систем и теорий за благо своей Родины".