Тимур НЕТАЛИЕВ, "Экспресс-К", 27 октября

Парадокс: труднее сохранить верность в любви счастливой, нежели в любви несчастной. Она была счастлива в любви. И сохранила верность своей любви до конца. Это рассказ о великой женщине, жене прославленного генерала Сабира Рахимова и дочери легендарного комиссара Алиби Джангильдина - Куралай Натуллаевой.
Как странно: у нее был один шанс из миллиона дожить до старости. И она смогла воспользоваться этим шансом! Ни джут, ни гитлеровский плен, ни сталинский лагерь никак не отразились на ее красивом благородном лице. Несмотря на преклонный возраст, Куралай-апа сохранила поразительную ясность ума и крепкую память. Немудрено, ведь она дочь самого Алиби Джангильдина.

Степной Робин Гуд
Знаменитый вождь Среднеазиатского восстания 1916 года, культовый герой Гражданской войны - вот кто такой Алиби Джангильдин. В Азии, а особенно в Казахстане, его имя овеяно легендами. Он родился два века назад, в 1884 году в богом забытом ауле Койдагул Торгайского уезда. Семья - беднее некуда. Но, казалось, Алиби ведет к одной, только ему одному известной цели сумасшедшая звезда. Он едет в Казань, оттуда - в Москву на учебу в духовную академию. Из нее Алиби исключают за нелояльность, да еще предают анафеме. Но это мало беспокоит молодого амбициозного казаха. Он много занимается самообразованием, работает репортером в газетах. В 1908 году Алиби начал свое знаменитое кругосветное путешествие. Спустя четыре года, пройдя пешком по трем континентам, Джангильдин возвращается в Тургайские степи. Идеи равенства и справедливости увлекают Алиби и его друга - бесстрашного Амангельды Иманова. Образ жизни Джангильдина все больше окутывает романтический ореол этакого степного Робин Гуда.
Мировая война, в которую Россия влезла по уши, требовала все нового пушечного мяса. Дать в руки казахам, узбекам и киргизам оружие было страшно, и тогда их решили использовать хотя бы на тыловых работах. Степь взбунтовалась, и Джангильдин оказался во главе этого разрозненного воинства. Под его началом было 20 тысяч воинов. Не хватало оружия. Сами ковали ножи, пики. Готовили порох для берданок, отливали пули, захватывали пулеметы. О восстании 1916 года советские историки вспоминать не любили, а если и вспоминали, то пытались придать ему исключительно антицарский характер. Нет, это было действительно национально-освободительное восстание, в котором объединилась вся Средняя Азия, и с оружием в руках против России выступили как баи, так и бедняки.
После поездки в Петроград с мандатом Петросовета Джангильдин вернулся на родину. Там его бросили в тюрьму, но его рассказы о кругосветном путешествии настолько поразили карауливших солдат, что они отпустили удивительного заключенного на все четыре стороны. Он снова поехал в Россию, встретился в Москве с Лениным, и оказалось, что эта встреча не первая. До революции Ленин в Европе уже встречался с казахским путешественником и хорошо его запомнил. С мандатом чрезвычайного комиссара Степного края Джангильдин выехал на родину, где уже вовсю полыхала Гражданская война. Он сформировал первые казахские части Красной Армии, сражался с казаками Дутова, белочехами и колчаковцами. За свои подвиги Алиби Джангильдин был награжден орденами Ленина и Боевого Красного Знамени.

В тени ее ресниц
- Когда меня еще не было на свете, - рассказывает Куралай-апа, - первая жена отца Елена Афанасьевна уехала в Москву, оставив папу с двумя сыновьями - Темирланом и Танирбергеном. Сакен Сейфуллин и говорит отцу: "Что тебе холостяковать? Женись". А у одного его знакомого, члена Совнаркома Жанайдара Садвакасова была сестренка Гульбаршин. Очень красивая, стройная 16-летняя девушка. Они поженились. Однажды, когда папа был в командировке в Туркестане, приехала его первая жена и выгнала мою маму. А она уже носила под сердцем меня. Маму отдали замуж за другого, в Сузак. Когда отец совершал свой знаменитый рейд - он привез оружие восставшему Туркестану, увидел в Сузаке мою маму. И забрал и ее, и меня.
А потом маму убили. Я не хочу говорить об этом. Отец отдал меня в Кзыл-Ординский детдом. Со мной вместе воспитывался Нургиса Тлендиев. В 37-м году к нам в детдом приехали знаменитые акыны Джамбул, Дина и папа. Джамбул Джабаев подарил мне свою домбру, которую я храню до сих пор. А потом отец увез меня в Ташкент и устроил на фельдшерско-акушерский факультет.
Однажды мы с папой сидели в чайхане. Вдруг из конки выходит очень длинный, выше двух метров офицер.
- Кто это? - спросил отец.
- Это знаменитый Сабир-казах, - ответили ему.
- Позови его, - приказал папа.
Познакомились.
- Видишь мою дочь? - сказал отец Сабиру. - Это самая красивая казашка. Ты, как мой соплеменник, будешь ее опекать. Если хоть один волос упадет с ее головы, я тебя из-под земли достану.
- Хорошо, - ответил Сабир. - Только пусть она у меня дома живет. А то в общежитии узбеки ее сразу украдут. Такая коса до пят!
Так и порешили. А на следующий год папа опять приехал в Ташкент и говорит Сабиру:
- Что же ты робеешь? Женись на моей дочке.
И сыграли мы свадьбу.
Любовь - это единственное, что не признает ни прошлого, ни будущего. Даже сейчас, 70 лет спустя, глаза Куралай-апа светятся от счастья, когда она вспоминает о муже. Ведь любовь - это то, что заставляет твою душу выйти из своего убежища. Любимым человеком такой сильной и красивой девушки, как Куралай, мог стать только один человек на земле - Сабир Рахимов.

Железный генерал
Великий и ужасный Сталин называл его Железным генералом. Сабир Умар-улы Рахимов пришел на эту землю с единственной миссией - быть героем. Даже дата его рождения была знаменательной: он родился в Ташкенте в первый день нового, XX века. Детство Сабира было трудным, впрочем, как и у всех его сверстников в дореволюционном Туркестане. Он испытал и приютскую жизнь, и работу у бая батраком. Но его сердце согревала только одна мечта - Сабир хотел сделать блестящую военную карьеру. Рахимов подал документы в Бакинскую военную школу. Так, в ноябре 1922 года начался армейский путь Железного генерала.
Три года спустя Сабир окончил учебу и попросился в Узбекистан, где орудовали басмачи. В кровопролитных боях Рахимов неоднократно был ранен, но, едва поправившись, вновь шел в бой. Конечно, нам с позиции XXI века легко рассуждать об исторических ошибках того времени. Главное, надо понять одно: это была действительно революционная романтика, бесстрашным апологетом которой стал неистовый красный командир Рахимов.
С первых дней Великой Отечественной войны майор Сабир Рахимов - в действующей армии, на передовой. И уже через месяц в боях за Смоленск Сабир Умарович был тяжело ранен. В октябре он вновь вернулся в строй командиром 1149-го стрелкового полка 56-й армии. В начале 1942 года Сабира Рахимова вновь ранило, а затем контузило. В мае командование назначило Рахимова заместителем командира 353-й стрелковой дивизии. А 1 августа 1943 года за безупречную ратную службу, личную отвагу и умелое руководство войсками командиру 353-й стрелковой дивизии полковнику Рахимову присваивается звание генерал-майора.
Сабиру Умаровичу предложили поехать в Москву учиться в Академии Генштаба. После учебы он вернулся в действующую армию - предстояли тяжелые бои за Польшу. Вот как вспоминает о Железном генерале командующий 2-й ударной армии Иван Федюнинский:
"Из состава 65-й армии нам была передана 37-я гвардейская стрелковая дивизия, которой командовал генерал-майор Сабир Рахимов. Я уже слышал о нем и был рад познакомиться с ним. Высокий, с южным загаром на скуластом длинном лице, с тяжелым подбородком и коротким широким носом, генерал-майор Сабир Умар-улы Рахимов коротко, но очень точно доложил о состоянии дивизии. В его докладе сквозили меткие характеристики некоторых командиров, и это свидетельствовало о том, что генерал часто бывает в частях и подразделениях, хорошо знает своих подчиненных. Свыше двадцати лет он прослужил в армии. Свою первую боевую награду - орден Красной Звезды - получил за участие в боях с басмачами. По всей Средней Азии - от седого Каспия до высокогорного Гарма - прошли кавалеристы, среди которых был Рахимов.
В Великой Отечественной войне Рахимов принял участие под Ельней в 1941 году. Он был тогда заместителем командира мотомехполка. Здесь его ранило. Вернувшись в строй, Рахимов стал командиром полка, а потом дивизии, воевал на Дону, под Таганрогом, на Кубани, в Донбассе, на 1-м и, наконец, на 2-м Белорусском фронтах. По старой кавалерийской привычке он всегда находился в самых трудных местах, участвовал в атаках.
Генерал Рахимов познакомил меня с тем, как построена оборона противника в Грауденце. Этот старинный польский город с крепостью на северной окраине представлял сильный опорный пункт. На подступах к нему гитлеровцы в течение нескольких лет создавали разнообразные оборонительные сооружения.
- Наиболее слабо укреплены юго-восточные подступы к Грауденцу, - сказал мне Рахимов. - Считаю, что именно здесь надо сосредоточить основные усилия. Одновременно следует проводить демонстративные действия на северо-восточном участке, чтобы противник не смог маневрировать резервами.
Перед дивизией Рахимова мой заместитель, генерал Хабаров, поставил задачу:
"К исходу 16 февраля овладеть городом Грауденцем и выйти на западный берег Вислы в готовности, взаимодействуя со 142-й стрелковой дивизией, преследовать противника на западном берегу Вислы".
Ознакомившись с боевым приказом, я посчитал, что такая задача для 37-й дивизии будет не по силам. Дивизия генерала Рахимова была малочисленной, личный состав ее утомлен предшествовавшими длительными боями. Поэтому я счел нужным изменить задачу дивизии: "С переходом частей корпуса в наступление всеми огневыми средствами активно воздействовать на противника. В случае его отхода из Грауденца перейти в решительное наступление и полностью очистить плацдарм на восточном берегу реки Вислы".
Дивизия генерала Рахимова уплотнила свои боевые порядки за счет передачи значительного участка соседям.
- Сосредоточьте основные усилия в полосе не более двух километров, - сказал я Рахимову. - Противник намерен упорно сопротивляться.
Бои за Грауденц начались 16 февраля. За двое суток удалось преодолеть всю полевую систему вражеских укреплений вокруг города. Дивизия генерала Рахимова значительно продвинулась вперед, овладела рядом населенных пунктов. В ночь на 18 февраля гвардейцы Рахимова несколько раз врывались в город, но, встречая сильное сопротивление врага, отходили к окраинам. Генерал Рахимов, разгоряченный боем, находился то в одном, то в другом полку.
Вечером 19 февраля стояла оттепель. Лед на реке был иссечен трещинами, здесь и там чернели полыньи. Переправа по нему была опасна даже для пехоты. На это и рассчитывал фашистский штаб, который сосредоточил главные силы гарнизона против наших войск, действовавших на восточном берегу Вислы. "А что, если попробовать форсировать реку? - подумал я. - Риск большой, но зато какой эффект будет, ведь противник не ожидает удара со стороны Вислы!".
В ночь на 22 февраля полк первого эшелона 142-й дивизии стремительным броском по льду переправился через Вислу, овладел траншеей, идущей вдоль берега, а затем захватил казармы на окраине города. Затем полки 142-й дивизии соединились с частями дивизии генерала Рахимова и вынудили противника отойти в южные кварталы Грауденца. Судьба города была решена. Мы взяли в плен более 4100 вражеских солдат и офицеров, захватили значительные запасы снарядов, мин, патронов, продовольствия.
Вскоре мне пришлось распроститься с генералом Сабиром Рахимовым. Его 37-я гвардейская дивизия вновь отошла в состав 65-й армии. Рахимов приехал ко мне на командный пункт попрощаться. Я пригласил его присесть. Он скинул шинель, оставшись в гимнастерке, на которой блестели орден Суворова, четыре ордена Красного Знамени и орден Красной Звезды.
- Спасибо за науку, товарищ командующий, - сказал Рахимов, сдвинув широкие брови, почти сходившиеся у переносицы. - В боях за Грауденц я многому научился.
- Спасибо и вам за вашу боевую работу, - ответил я. - Только напрасно вы, товарищ Рахимов, всегда стремитесь быть непременно в боевых порядках. Все ценят вашу храбрость, но вы - командир дивизии, вам нужно управлять боем, а не поднимать полки в атаку.
Мы тепло простились. Больше видеть этого достойного сына своего народа мне не пришлось".
Тепло вспоминает о Рахимове и знаменитая певица Роза Багланова, которая часто ездила на передовую с фронтовыми концертами:
"Приехали в Восточную Пруссию. Генерал Сабир Рахимов - казах из Узбекистана - поднял меня, поставил на танк, и я пела. И надо было видеть, как воспринимал это выступление генерал Рахимов! А какие песни я пела! "Ой туманы мои, растуманы", "Синенький платочек", "Соловьи"...".
20 марта 1945 года, за полтора месяца до Великой Победы, освобождая братскую Польшу, под Гданьском генерал-майор Сабир Рахимов пал смертью храбрых. За мужество и отвагу ему было присвоено звание Героя Советского Союза.

Казах в Ташкенте больше чем казах
В прессе неоднократно поднимался вопрос о том, что легендарный комдив Великой Отечественной войны Сабир Рахимов является этническим казахом. Так же, как Герой Советского Союза Расул Иситов, он ошибочно записан был узбеком. Но если Расул Иситов оказался живой и сам внес ясность в это дело, то вопрос о генерале Рахимове оказался посложнее. Ведь он объявлен национальным героем узбекского народа, в Ташкенте ему воздвигнут великолепный памятник, его имя носят проспект, станция метро и населенные пункты. И это правильно, ведь, как ни крути, а Сабир Рахимов родился в Ташкенте, то есть является узбекистанцем. Но есть неопровержимые факты, подтверждающие казахскую национальность героя. И главным свидетелем является Куралай Натуллаева, жена Железного генерала. Она-то точно знает, что ее муж был казахом, а потому его слава должна принадлежать и казахстанскому народу.
- Когда Сабира в 43-м отправили в Москву на учебу в Академию Генштаба, я тоже поехала с ним, - вспоминает Куралай-апа. - Однажды ночью мне приснился сон: ураган, сель, наш дом унесло в открытый океан. Мы с мужем плывем в лодке, но потом меня выбросило на берег, а его накрыла волна. Утром я рассказала Сабиру о ночном кошмаре, на что он ответил: "Это был вещий сон. Скоро я погибну. Но ты останешься жить. Много горя хлебнешь ты, потому что меня уже не будет рядом. Я ничем не смогу тебе помочь. Прости".
А вечером Сабир спел песню, которую он посвятил мне. В ней было все, что я так ждала от него услышать:
60 лет спустя русская певица Марина Хлебникова тоже споет песню, которая идеально ляжет в контекст такой трудной и такой счастливой жизни Куралай Рахимовой:
Мой генерал, ты прошагал тысячи верст,
Мой генерал, ты и не знал
нежности звезд.
Мой генерал, ты понимал, что впереди,
Мой генерал, будет привал, но надо идти.

Завтра было вчера
- После учебы в Академии Генштаба нам дали отпуск, - продолжает Куралай-апа. - Встретились мы на Казанском вокзале с Маликом Габдулиным и кровным братом Сабира - Бауржаном Момышулы, купили билеты - и в Алма-Ату. Встречал нас секретарь ЦК Шаяхметов, привез в апартаменты, стол богатый, сервировка европейская. Сабир взял вилку в руки и говорит: "А мы его "большим братом" в детстве сено собирали". На вилы, видно, намекал. "Жаль, - продолжал Сабир, - что аксакалов нет, Коран бы нам почитали". "Да уж, - подхватил Бауржан Момышулы. - Я так на фронте мечтал приехать домой, лечь на корпешку и поесть руками бешбармак. Именно руками!".
Потом поехали к Бауржану домой, он тогда жил на улице Абая, нынешняя Тулебаева. Нас встретила его жена Хадиша, пришли в гости артистка Жамал Омарова и другие известные люди. Покушали, Коран почитали. Затем пошли к моему отцу, жившему на улицу Горького, рядом с нынешним гастрономом "Столичный". Переночевали там, утром папа уехал в Нарынкол, мы - в Ташкент. А оттуда - снова на фронт. Если бы мы знали, что нас ждет...".
Там за горой снова пургой встретит зима,
Там за горой ждут на постой чьи-то дома.
Там за горой мы выдержим бой,
нет уже сил,
Но не впервой. Ты же герой.
Значит, ты победил.
20 марта 1945 года под польским Гданьском генерал Сабир Рахимов был убит. Его жена, военный врач Куралай Натуллаева, в момент взрыва находилась рядом с ним. Они прожили счастливую жизнь и умерли в один день. Конечно же, Куралай-апа не умерла, она осталась в живых: с тяжелыми ранами, без сознания ее взяли в плен фашисты. Но когда генерал прошептал ей последнее: "Прощай, твой сон начинает сбываться", в ее душе умерло что-то очень важное, быть может, самое главное. Ведь в конце вашей жизни единственное, что будет иметь какое-то значение, - это та любовь, которую вы отдали и получили. В своем путешествии в следующий мир вы можете взять с собой только любовь. Единственная ценная вещь, которую вы оставите в этом мире, - это любовь. Ибо истинная любовь ни имеет счастливого конца, потому что истинная любовь не заканчивается никогда.

Ангел в погонах
После кошмара фашистского плена Куралай-апа попала в кошмар сталинских лагерей. Как будто бы она была виновата в том, что не умерла в концлагере Освенцим от голода, не повесилась от отчаяния на стропилах тюремного барака, не загнулась от тифа и туберкулеза, не надорвалась на каторжных работах. Она была виновата лишь в одном - в том, что осталась жива.
В лагеря ГУЛАГа после войны попали полтора миллиона бывших советских военнопленных. Это было одним из жесточайших преступлений сталинского режима. Но Куралай-апа смогла выдержать и это. Быть может, ее оберегал ангел-хранитель с генеральскими погонами на крыльях:
Мой генерал, мой генерал,
Просто солдат. Просто устал.
Мой генерал, мне бы узнать,
Сколько мне ждать? Сколько мне ждать...