Альмира Алишбаева, "Диапазон", 22 апреля

- В нашем доме хранится дневник отца, который он вел в войну. До войны он успел окончить 4 класса у муллы и по тем временам слыл грамотным человеком. Отец был артиллеристом, награжден двумя орденами, но в 45-м его ранило, и до Берлина он не дошел, - рассказывает о Сандыбеке Абубакирове его сын Рашит.
Отец попал на фронт в 30-летнем возрасте, успел до этого, как тогда говорили, поработать в органах социалистического хозяйства. На войне, как рассказывал отец, многие из 18-20-летних парней гибли из-за своей неопытности.
Отец был 1911 года рождения, его не стало в 1987 году, но из его рассказов мне запомнились два случая.
Один из них произошел возле села Рогачка, когда держали оборону. Немецкие снайперы прострелили линию связи между командно-наблюдательным пунктом и артбатареей. Связистам надо было восстановить прерванную связь. Но в течение дня минометный огонь повторялся неоднократно. За сутки погибли три связиста, один член орудийного расчета. И вот очередь сопровождать связиста дошла до отца. Он, проанализировав ситуацию, понял: связь проложена по склону небольшого холма, заросшему кустарниками, который, возможно, просматривался вражескими снайперами. Все четверо наших погибли почти в одном и том же месте. Отец посоветовал связисту взять с собой по три катушки полевого провода и обойти холмик с обратной от противника стороны. Связь восстановили, ее не нарушили до конца обороны, за что отец получил благодарность от командира батареи.
Как-то я спросил отца: "Сколько фашистов ты убил?".
- Наверное, одного, - ответил он. - Это было в Будапеште. Обычно артиллеристы находятся далеко от передней линии и не видят, куда упал снаряд.
Отец был наводчиком 152-миллиметровой гаубицы. В Будапеште в феврале 1945-го венгерско-немецкие войска оказывали ожесточенное сопротивление при обороне города. И даже когда в марте взяли Будапешт, оставались очаги сопротивления по отдельным кварталам. Артиллерия подошла к окраине города. Через две улицы находилась группа окруженных венгро-немецких сопротивленцев. С обеих сторон были большие потери. В бою внутри города артиллеристы были как бы не нужны, их распределили по домам с противоположной стороны улицы от окруженцев. Расчет орудия из 9 человек расположился на третьем этаже многоэтажного дома. Надо было предотвратить нападение одиночных и групповых смертников. Расчет поочередно подходил к окну и просматривал улицу. Снайперы не дремали. Когда отец подошел к окну, из-за ворот с противоположной стороны высунулась каска. Отец успел передернуть затвор автомата, и бедный вражеский солдат, как говорил отец, полностью вышел из-за ворот. Прозвучала очередь, смертник, не успев кинуть гранату, упал ничком. В это же время с противоположной стороны прогремел выстрел снайпера, отца ранило в левое плечо. Он попал в эвакогоспиталь города Сегет. Ходячие, в их числе и отец, шли туда пешком. Через сутки у отца началась гангрена, на этом 21 марта 1945 года для отца война закончилась. После долгого лечения и операции в августе 45-го он вернулся домой. После войны он работал председателем сельсовета, председателем колхоза в Иргизском районе. В 1977 году в совхозе Калинина, где мы жили, умер мулла. Перед смертью он попросил отца занять его место.
- Нельзя мусульман провожать в мир иной без чтения Корана за упокой, - сказал он отцу. - Ты знаешь арабский, оставляю это дело тебе.
Отец наш знал не только арабский. Еще латиницу и русский. На фронте он вел на русском языке дневник. Он до сих пор хранится в нашем доме вместе с боевыми наградами отца - орденами Красной Звезды и Отечественной войны II степени. Есть личное дело отца, в котором сохранились документы 30-х годов. В военных документах отец подписывался "красноармеец Абубакиров".
Воспоминания, связанные с войной, и фото присылайте по адресу: ул. Есет батыра, 99. Фото возвращаются. Ведущая акции "Неизвестная война"