А. МУЛДАГАЛИЕВ, старший помощник Главного военного прокурора РК, полковник юстиции, "Юридическая газета", 14 июня

Молодое поколение должно знать о тех, кто стоял у истоков законности. О человеке, который одним из первых открыто выступил против политики массовых репрессий в стране.
Садвакас Мамбеев родился в 1898 году в ауле №10 Жанакорганского района Кзылординской области. Отец его батрачил, пас байский скот. Их многодетная семья постоянно испытывала материальные трудности. Поэтому Садвакас уже с восьми лет тоже познал нелегкий пастушеский труд. По характеру был он скромен и любознателен. Проживавший в ауле грамотный человек заметил тягу мальчика к книгам, его умение интересно пересказывать услышанные от старших нехитрые истории, былины и сказки. Прекрасная память и врожденные способности позволили ему в 1914 году успешно окончить русско-туземное училище, а затем и Перовское высшее училище, в интернат которого как одаренный, но не имеющий средств, он был помещен на государственный пансион.
С 1917 года Садвакас принимает участие в революционном студенческом движении, которое докатилось и до Казахстана. В 1920 году он становится членом ВКП(б), назначается политкомиссаром Туркестанского наркомпрода по снабжению кочевого населения. С декабря 1920 года – в Красной армии; в составе 8-й Туркестанской кавалерийской бригады принимал активное участие в борьбе с басмачами. Занимал должность военного комиссара управления коневодства Туркестана. Затем в течение двух лет работал помощником прокурора области.
В апреле 1925 года, с образованием Казахской АССР, Садвакас Сагиндыкович Мамбеев включается в состав правительства, назначается наркомом юстиции и одновременно, прокурором республики. С 1927 года – на выборных партийных должностях.
1931 год стал переломным в биографии Мамбеева: он вновь призывается на военную службу и назначается военным прокурором пограничных и внутренних войск ОГПУ Казахстана, а через четыре года – военным прокурором отдела Среднеазиатского военного округа по Казахстану. В этой должности он и проработал до дня ареста – 4 февраля 1938 г.
Выходец из семьи бедного арата Мамбеев и по служебной, и по партийной линии характеризовался только положительно. Из аттестации, подписанной 28 января 1937 г. военным прокурором САВО диввоенюристом Соколовым следует, что "тов. Мамбеев является несомненно крупным работником в Казахстане, где занимал должности наркомюста, наркомвнутдела, предоблКК, РКИ и др. С конца 1931 года работает в органах военной прокуратуры. Проявил себя с самой лучшей стороны. Твердый, политически выдержанный, принципиальный прокурор. Умеет глубоко анализировать следственные дела. В решениях самостоятелен. Много работает над повышением своей специальной квалификации. Усидчив, дисциплинирован. В партийно-политическом отношении является выдержанным, идеологически устойчивым членом партии. В парторганизации авторитетен.
Вывод: тов. Мамбеев подлежит выдвижению на должность заместителя военного прокурора округа".
В информационном письме Главного военного прокурора Н. Розовского от 2 ноября
1937 г. без обиняков оправдывалась практика выбивания "признательных" показаний у попавших в застенки НКВД жертв. И вот в этих условиях, рискуя карьерой, а может, и жизнью, и вел Мамбеев отчаянную борьбу с беззакониями, творимыми "особистами" в Казахстане. Не случайно начальник отдела УГБ наркомата внутренних дел республики капитан госбезопасности Викторов сообщал руководству: работая последние пять лет военным прокурором, Мамбеев проводил подрывную работу, направленную на смазывание следственных дел против националистов и других антисоветских элементов. Добавлю, что лица, в отношении которых прокурор отказался дать санкции на арест, были в то время репрессированы, но впоследствии реабилитированы.
В течение полутора лет с февраля 1938 года Садвакасу Сагиндыковичу пришлось, как говорится, на своей собственной шкуре испытать эти методы выколачивания признательных показаний. Дело в отношении Мамбеева было рассмотрено Военной коллегией Верховного суда СССР только 8 сентября 1939 г. Предварительное следствие по делу Мамбеева, как того и надо было ожидать, проводилось без соблюдения самых элементарных процессуальных норм. На первых же допросах он подвергся столь мощному психологическому нажиму и физическим пыткам, что неоднократно терял сознание. Его обливали холодной водой и снова
продолжали допрашивать с пристрастием. Сутками держали на "выстойках", лишая пищи и сна. Следователи периодически менялись, а допрашиваемый стоял до полного изнеможения.
Наконец состоялся суд, которого так долго ожидал Мамбеев, надеясь на мудрость и справедливость его решения. Однако надежды его не оправдались. Высокий суд оказался скорым и... неправым. В коротком, на полстраницы, протоколе судебного заседания записано, что Мамбеев виновным себя не признал и рассказал о недозволенных методах ведения следствия. Оглашенные в суде выписки из показаний свидетелей назвал клеветническими, ложными. В последнем слове заявил: "Я оклеветан врагами народа. Прошу это учесть совещательной комнате". Свидетели на судебное заседание не вызывались.
И вот приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 8 сентября 1939 г., постановленный именем Союза Советских Социалистических Республик. Судебное заседание проходило при закрытых дверях.
Согласно приговору "Военная коллегия признала доказанным обвинение Мамбеева в преступлениях, предусмотренных ст. ст. 17-58-2, 58-3 и 58-11 УК РСФСР,.. и приговорила: Мамбеева Садвакаса Сагиндыковича лишить военного знания военюриста 1-го ранга и подвергнуть лишению свободы в ИТЛ сроком на 10 лет с поражением в политических правах и конфискацией имущества. Приговор окончательный, обжалованию не подлежит".
А дальше для Садвакаса Мамбеева, как и для тысяч таких же обреченных, начались лагерные мытарства.
Только в 1955 году при изучении и проверке материалов этого дела было установлено, что Садвакас Сагиндыкович Мамбеев явился жертвой гнусной провокации следственных органов НКВД Казахской ССР, применявших в своей деятельности разнузданный произвол и беззастенчивые подлоги.
Определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 29 октября 1955 года приговор в отношении С. Мамбеева был отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления. Тогда же было отменено внесудебное решение особого совещания при МГБ СССР от 18 мая
1949 г., которым после отбытия срока наказания по приговору Мамбеев "за принадлежность к антисоветской организации" был определен на бессрочное поселение в северных районах Сибири.
Что можно сказать в заключение? Вскрывая преступные нарушения законности в прошлом, мы должны думать о завтрашнем дне. Чтобы возвести непробиваемую стену против возможного рецидива беззаконий, надо воспитывать бережное отношение каждого не только к духу, но и к букве закона.
Сегодня недостаточно любых убедительных обличений извращения законности. Нужно сделать все для реального утверждения законности в масштабах строящегося в Казахстане правового государства. К этому обязывают и уроки, преподанные делом Мамбеева.