Олжас СУЛЕЙМЕНОВ, "Казахстанская правда", 5 февраля

Прошел год, как не стало Байкена Ашимовича Ашимова. Одного из немногих, кто для меня олицетворял понятие "государственный служащий".
Он служил нашему тогдашнему государству спокойно и безукоризненно. Я познакомился с ним в 70-е, когда он уже стал председателем Совета Министров. Мне приходилось к нему обращаться по делам Союза писателей, Союза кинематографистов и Госкино.
Байкен Ашимович на первых же встречах научил меня разбираться в чиновничьей иерархии. На какой уровень с каким вопросом следует выходить. "Вот это – компетенция ЦК, это – руководства города, а вот это – компетенция Совета Министров".
Однажды, будучи "рядовым" секретарем Союза писателей, я обратился с письмом к председателю Совмина с просьбой открыть республиканское Бюро пропаганды литературы, которое бы финансово помогало поэтам и молодым прозаикам, организовывая их платные выступления в городах, на предприятиях, в сельских клубах. Тогда бы и литература активней "шла в народ", и литераторы имели бы постоянный заработок.
Байкен Ашимович, получив мое послание, пригласил к себе. Почему-то вечером, часа через два после окончания рабочего дня.
Помню опустевшие коридоры Совмина, бесшумные красные дорожки. Помощник провел в кабинет, стакан чая в серебряном подстаканнике. Из внутренней комнаты появился Байкен Ашимович, светлолицый, излучающий доброе расположение. Никакой усталости, весь – утренний, словно только что пришел на работу, а тут посетитель с какой-то явно доброй вестью.
Сели, поговорили. Он: "Хорошее предложение. Заботишься о поэтах. Четыре штатные единицы... Минибус. Непросто. Однако можно подумать. Только одно замечание. С такими предложениями в правительство должен обращаться только первый руководитель. Такой порядок. И нарушать его нельзя. Но, повторяю, предложение хорошее. Хотелось повстречаться с тобой. Рад встрече. Мы сделаем так. Копию твоего письма пошлем руководителю Союза писателей и предложим обратиться к нам по всей форме. Предупредим, конечно, что предложение хорошее и будет принято. Договорились?"
Так он и сделал. Наше Бюро пропаганды литературы очень поддержало поэтов. И не только казахстанских. К нам приезжали зарабатывать известные московские литераторы. Евгений Евтушенко развелся с очередной женой, оставил ей квартиру, надо было зарабатывать на новый кооператив. Мы предложили ему выступать в южноказахстанских совхозах и колхозах, где гонорары были повыше, чем в других областях. Это турне помогло ему решить жилищный вопрос. Конечно, не всем удавалось так работать и зарабатывать, но Бюро помогало всем почти полтора десятка лет.
В начале 80-х я, будучи уже первым руководителем в Государственном комитете кинематографии, пришел на прием к председателю Совета Министров с предложением, написанным по всей форме.
В нашей киносистеме трудилось 17 тыс. человек. Это не только киностудия "Казахфильм", но и сотни кинотеатров и тысячи киноустановок. Годовой план проката – 250 млн. зрителей (население СССР!). Для кинотеатров требовались мебельные фабрики, СМУ (строительно-монтажные управления). Вопросов было много. С одним из самых трудных я и пришел ближе к вечеру к главе правительства.
Байкен Ашимович – такой же доброжелательный, утренний – принял мое толстое послание на 8–10 страницах (заполненное убедительными обоснованиями предлагаемого проекта), пробежал первые абзацы первой страницы, затем сразу обратился к последней, где прочитал завершающие строки. Затем взял толстую черную авторучку и написал резолюцию. Хорошую.
Мне надо было радоваться, но я почувствовал обиду. "Байкен Ашимович! Всю ночь писал. Полдня перечитывал, правил. А вы даже не прочли. Там такие фразы, почти афоризмы!" Мое авторское самолюбие было уязвлено.
Он улыбнулся: "Олжас, я прочел главное в документе – что твоему хозяйству надо и в каком объеме. Этого достаточно, чтобы принять решение. А на афоризмы, извини, времени нет".
С тех пор я старался деловые обращения писать кратко (только первая и последняя страница!). Конечно, если адресат был мне известен как профессионал своего дела. Такой, каким был Байкен Ашимович.
Он преподал мне и другие важные уроки. Общаясь с такими, как он, не только в Казахстане, я понял, чем отличается настоящий государственный служащий и государственный деятель от ненастоящих. Прежде всего – индексом обязательности. Сказал слово – держи его. Обещал – выполни.
Я пытался всегда, с детства походить на таких людей и, вероятно, потому в своем кодексе чести выделяю это качество личности как главное.
В советское время кандидаты в депутаты выполняли наказы избирателей. Все, что обещали перед выборами, – исполнялось. Почему? Потому что в их наказы включались плановые объекты. Государство включало, государство выполняло. Таковы были правила. Три десятка лет назад карагандинцы выдвинули меня кандидатом в депутаты и дали наказ – помочь строительству Карагандинского государственного университета. Депутат выполнил, конечно. Но на первых демократических выборах 1989 года кандидаты в депутаты наобещали возбужденному народу столько всего! И, думаю, что только один из 5 тыс. избранных народных депутатов успел до декабря 1991 года (т. е. до роспуска СССР и его Верховного Совета) выполнить наказ.
Сотни тысяч жителей многострадальной Семипалатинской области дали всего один наказ своему кандидату в депутаты – остановить испытания ядерного оружия на полигоне!
19 октября 1989 года состоялся последний взрыв. И все. Сорокалетние испытания Казахстана закончились. А 29 августа 1991 года полигон был закрыт навсегда Указом Первого Президента Республики Казахстан Нурсултана Назарбаева.
О многом таком думаю, вспоминая Байкена Ашимовича, одного из своих самых требовательных и добрых Учителей.

3 февраля 2011 г.
г. Париж