Любовь МОНАСТЫРСКАЯ, "Прикаспийская коммуна", 5 февраля

"Почетный нефтяник СССР (1969). Заслуженный деятель науки и техники КазССР (1969) Сафи Утебаев родился в Кызылкогинском районе в 1909 году. В числе первых инженеров-нефтяников казахов окончил Бакинский нефтяной институт (1935). В 1935-45 – работал инженером, начальником НПУ Макат, Байчунас, Кульсары, Комсомольск объединения "Эмбанефть". В 1945-51 – первый секретарь Эмбинского райкома КП Казахстана. В 1951-57 – начальник объединения "Казахстаннефть". В 1957-65 – председатель Атырауского и Западно-Казахстанского совнархоза.
В 1965-71 – директор объединений "Казахстаннефть" и "Мангышлакнефть" в статусе министра республики. В 1971-80 – заместитель директора Научно-исследовательского института технической информации (КазНИИТИ) Госплана КазССР. Сафи Утебаев является одним из первооткрывателей нефтяных месторождений Кульсары, Комсомольск, Прорва, Кенкияк, Каратон, Мунайлы, Жетыбай, Узень. Избирался делегатом XXII-XXIV съездов КПСС и неоднократно депутатом Верховных Советов КазССР и СССР. Награжден орденами Ленина, Октябрьской революции, Отечественной войны, двумя орденами Трудового Красного Знамени, "Знак Почета", "Отан" – (1999), "Барыс" I степени (2004) и многими медалями и Почетными грамотами".
Сегодня слово о первопроходце, первом инженере-нефтянике из казахов, об одном из организаторов нефтяной индустрии Казахстана Сафи Утебаеве. Его вклад отмечен многими наградами. Лично из рук Президента страны он получил два высших ордена суверенного Казахстана. Его 95-летие стало настоящим праздником для всех нефтяников Казахстана. Грандиозные были планы на 100-летие. Но, увы. Не дожив всего лишь около месяца до 98 лет, в апреле 2007-го он ушел из жизни. Тем важнее было увековечить его имя. Чтобы не только те, кто работал под его началом, но и те, кому не выпало счастья пообщаться с ним, смогли проникнуться чувством знакомства с этим удивительным Человеком: широчайше образованным профессионалом, до мозга костей нефтяником; мягким, добрым, улыбчивым и одновременно, когда это касалось работы, принципиальных моментов, твердым, как сталь. Он умел отстоять свою позицию, когда был уверен в своей правоте, не боялся испортить отношения с вышестоящими начальниками. Но умел и прислушаться к мнению других, согласиться с оппонентом – это дорогого стоит: не настаивать на своем мнении только потому, что ты у власти и можешь заставить выполнять, что хочешь, не бояться признаться, что ты не прав и принять иную точку зрения. Ибо самым главным для него было – эффективность и результативность труда на благо родной земли.
Сафи был одиннадцатым ребенком Утебая и Рахимы. Его предки кочевали в степях. Дед, батрак-жатак Баспай, никогда и помыслить не мог, каким прославленным человеком будет его внук. Сафи и родился-то необычно: в степи, под открытым небом. Мать его, Рахима, отправилась собирать кизяк для очага, почувствовав приближение схваток, она легла прямо на песок, а когда мальчик родился, не имея ничего другого под рукой, она завернула его в мешок, предназначенный для кизяка, и понесла домой. Кстати, потом он по этому поводу часто шутил. Когда кто-то удивлялся его неутомимости, он отвечал: "От матери все, она, когда меня носила, до последнего дня работала, не покладая рук. И родила в степи. Наверное, я тогда сразу, от родной земли и силу взял".
Наверное, и ему предназначено было заниматься животноводством. Но началась нефтяная эра. Совсем рядом, в Доссоре, по сути, и зачиналась нефтяная отрасль. И старшие братья Сафи пошли в геологоразведку, работали на компанию "Нобиле". А брат Кали, у которого Сафи жил несколько лет после смерти отца, был тартальщиком в Доссоре. И что это за операция – тартание и что такое за галицийский способ добычи – Сафи узнал рано. Ему удивительно было наблюдать, как долбили, разрыхляли землю – словно колодец копали. Затем в этот небольшой колодец спускался рабочий и продолжал долбление. Когда, наконец, добирались до нефтеносного горизонта, начиналась добыча. Нефть наверх поднимали большими резервуарами – желонками. Эта операция и называлась тартанием, а одна из самых тяжелых профессий на промыслах (попробуй, такую громаду подними!) – тартальщик. Казахам тогда доверяли только самую тяжелую работу, брали чернорабочими.
Сафи вспоминал, что именно в тот день, когда ему впервые довелось увидеть, как трудится тартальщик, как его буквально поливало нефтью словно дождем, он поклялся, что сделает все для того, чтобы легче стал труд нефтяников. Сафи тартальщиком не был, но трудностей хлебнул немало, ибо в те годы труд везде был в основном ручной. В Доссоре и вскоре открытом и вступившем в эксплуатацию Макате тогда разворачивались большие дела, после гражданской войны началось восстановление хозяйства. Нужны были специалисты. И в Доссоре открыли фабрично-заводское училище. Здесь мальчишкам предстояло научиться добывать "черное золото" из недр земли. Поступил туда и Сафи. Сочетая работу с учебой, вскоре он стал слесарем, затем и профессию бурильщика освоил. Кстати, именно Утебаев одним из первых на Эмбе осваивал метод вращательного бурения, вместо уже упомянутого, галицийского. И вообще зарекомендовал себя пытливым, ищущим, инициативным работником. Руководство видело, что из этого парня будет толк. И когда на промысел приехал директор Оренбургского рабфака для отбора учащихся в эту, как он выразился, "кузницу кадров передовой молодежи", Сафи порекомендовали одним из первых. А всего тогда на учебу отправили тридцать молодых нефтяников, которые, вернувшись, сыграли большую роль в освоении новых методов нефтедобычи. И там Сафи отличился, как самый упорный, тянущийся к знаниям слушатель. И его направили для продолжения учебы в Бакинский институт.
Нельзя не сказать, что желания Сафи тогда раздваивались, ибо встретил он здесь самую прекрасную в мире девушку Шарипу, его сердце потянулось к этой тоненькой, гибкой и стройной как тополек юной девушке раз и навсегда. Но ей всего пятнадцать. И потом она тоже хочет получить профессию, мечтает стать учительницей. Его пугала такая долгая разлука. Но и знать как можно больше, чтобы вернуться домой человеком, владеющим секретами подземных богатств родной степи, тоже очень стремился. Так что уехал, как говорится, с тяжелым сердцем. Кстати, эта разлука стала настоящей проверкой чувств молодых людей, и к их чести, и к счастью, они выдержали это испытание. Целых восемь лет ждали, пока жизненные перипетии позволят им воссоединиться. Зато потом, всю жизнь, до последнего биения сердца Шарипы, были они рядом. Жена кочевала за ним по всем промыслам, городам и весям. Никогда не высказывала неудовольствия неустроенностью быта, сменой мест. Старалась, как можно быстрее наладить уют в доме. Да, Сафи и Шарипа были поистине прекрасной парой: опорой, радостью и надеждой друг друга. И прекрасными родителями. В быту, конечно, превалировала нефтяная тематика, особенно в краткие пребывания отца дома, а не на промысле или в командировках. Но мама так умела построить отношения, что находилось время для того, чтобы поинтересоваться делами, заботами, услышать мнение каждого о том или ином вопросе. И узнать о вкусах, стремлениях, интересах. И так получилось, что только сын Абиль окончил нефтяной институт. Потом работал на промыслах. А вот дочь Светлана увлеклась музыкой. После окончания Алматинской консерватории была дирижером, хормейстером. Заслуженная артистка Казахстана. И их с мужем – народным артистом РК Сабитом Уразбаевым – дети тоже жизнь посвятили искусству. Младший сын Максут тоже не унаследовал профессию отца, окончил иняз, институт народного хозяйства. Очень удачно вошел в рыночную экономику. Жил в Алматы, а потом был приглашен на работу в КТК, сейчас директор ТОО. У него трое взрослых детей от первой жены, скончавшейся несколько лет назад: сын Эльдар – окончил политехнический – нефтепроводчик, дочь Гульнара – финансовый директор крупной фирмы, а Эльмира – менеджер фармацевтической компании. А в Атырау он живет со своей второй женой Гюзелью. У них прекрасный малыш. Так что в квартире, которую выделили к 95-летию патриарху нефтяной Эмбы, продолжается жизнь. И как прежде слышен детский смех. Сам Сафи последние годы, после утраты своей дорогой половины Шарипы жил с внуком Аскаром – сыном Абиля. У аксакала была красивая долгая жизнь, он успел дождаться не только внуков, но и правнуков, и даже праправнуков. Не прерывается связь времен. И пусть не все потомки продолжили его профессию, фамилия Утебаевых по-прежнему означает хорошего специалиста и надежного человека. А это – самое главное.
Но это уже, как говорится, итог жизни нашего героя. А пока Сафи упорно грыз гранит науки в Бакинском институте, старался впитать все услышанное на лекциях, почерпнутое из книг, чтобы потом все новое и интересное использовать на эмбинских промыслах. По окончании института, горный инженер Утебаев – единственный из 220 выпускников – попросился на Эмбу: не было тогда охотников ехать в столь сложные, как в отношении климата, так и в плане производства, края.
– Я сын Эмбы, – с гордостью сказал он, – мне надо торопиться на Родину, поднимать добычу. Да, его ждали. Здесь позарез нужны были молодые, энергичные, образованные. Дела разворачивались, темпы и объемы росли подобно геометрической прогрессии. И хоть сам Сафи хотел пойти рядовым бурильщиком (тогда практиковался такой метод "вжития" молодого специалиста – начинать с рабочего), управляющий трестом Я.Лаврентьев направил его старшим инженером цеха бурения на промысел Макат. Где он попал, что говорится, в свою стихию: здесь действовал девиз – рисковать, экспериментировать, чтобы двигаться вперед. Именно благодаря этому неустанному поиску промысел действительно двигался вперед, добивался отличных показателей. И когда директора промысла Сагиндыкова вскоре перевели в НПУ Кульсары, то Сафи назначили на его место. А еще через несколько месяцев ему предложили должность главного инженера треста "Эмбанефть". Его отговорки по поводу отсутствия опыта не принимали, говорили – дело наживное. Зато у него глубокие знания, да еще есть энергия, напористость.
Да, эти качества ему всегда помогали. И еще то, что он умел организовать людей. Требовал, если можно так выразиться, по уму… Никогда не дергал людей, не срывал на них зло. И с начальством говорил без угодливости, но и без вызова. Его пугало не то, что снимут, "влепят выговор", а что дело может пострадать. И потому всегда шел до конца, отстаивая, убеждая в том, что он не с бухты-барахты говорил, а после тщательного продумывания ситуации: убеждал фактами, цифрами, выкладками. Ведь каждый раз в нефтедобыче бывает все не так, как было вроде бы на аналогичной структуре, на буквально соседней скважине. "Черное золото" себе цену знает, и потому капризничает вовсю. Сафи видел все, побывал во всяких ситуациях, познал весь процесс досконально. Свое мнение и выводы он всегда основывал на сопоставлении подобных ситуаций. И чем что тогда закончилось, что дало прок, а что – обернулось неудачей. Например, в Терень-Узюке геологи обнаружили мощную нефтяную залежь. Дело осложнялось тем, что она оказалась водоплавающей. В бараке, где жили нефтяники, состоялось летучее совещание. Первое слово, конечно, Сафи Утебаеву. Ведь он сам был для своих молодых коллег как бы живой историей. Живой, очень правильной инструкцией. Самым современным учебником.
Тогда думали и рядили долго. И решили ни в коей мере не интенсифицировать отбор – возбуждение пласта неминуемо приведет к непомерному обводнению скважин. И решили уменьшить отбор, поставить меньшие штуцера. То есть не нажимать, а добычу компенсировать очень рачительным и разумным использованием каждой тонны. Можно смело сказать, что в каждой добываемой на Эмбе тонне нефти была и его капелька.
А на Кульсары пришлось им повоевать с огромным фонтаном. На одной из скважин фонтан высотой 40-50 метров стал неуправляемым, словно конь без узды. Не удалось избежать и возгорания. Больше месяца шло укрощение, как шутил потом Сафи, это было его крещение огнем.
Кстати, в Кульсары он провел все военные годы, добившись рекордной добычи, несмотря на нехватку специалистов, техники, запчастей и т.д. и т.п., промысел давал треть эмбинской нефти, так нужной фронту.
Как он вспоминал, первым его порывом было идти на фронт. Но его пыл быстро остудили, сказав, что эмбинская нефть стала стратегическим сырьем: месторождения на Майкопе и Грозном пришлось зацементировать, чтобы они не достались фашистам. Так что вся надежда на Эмбу. Люди трудились днем и ночью, жили в землянках, а то и в машинах спали. Но добыча не останавливалась ни на минуту. Вот какая телеграмма пришла на промысел в августе 1942 на имя директора Утебаева и парторга Егорова. "ЦК КП Казахстана поздравляет коллектив рабочих и специалистов в связи с одержанной победой во Всесоюзном соревновании нефтяников. Эта победа обязывает Вас ко многому. ЦК КП Казахстана уверен, что Вы сумеете выполнить свой долг перед Родиной". И они выполняли свой долг, борясь за каждый дополнительный литр нефти для фронта.
А уже после войны, будучи секретарем Жилокосинского райкома, Утебаев старался всячески способствовать результативному труду геологоразведчиков, буровиков. В те годы были открыты и вводились месторождения Каратон, Мунайлы, Тулус, Терень-узюк. Кому надо объяснять, сколько забот это потребовало. Не только сугубо технических, но и бытовых проблем решать приходилось по нескольку раз в день. А потом он несколько лет руководил всеми нефтяниками области, был начальником объединения "Казахстаннефть".
Да, он не единожды прошел экзамен на зрелость как специалист, как организатор производства, как человек. То, что он берег свою честь смолоду и имел очень высокий авторитет, подтверждают многие свидетельства, воспоминания и вот такой факт, о котором вспоминает известный геологоразведчик, доктор геолого-минералогических наук, организатор нефтяной отрасли Б.М.Кундыков. "Уже на первой организационной Гурьевской областной партконференции в январе 1938-го года С.Утебаев избирается членом бюро обкома партии (напомним, что тогда ему не было и тридцати, это, можно сказать, случай беспрецедентный. – Л.М). Вслед за этим становится депутатом Верховного Совета Республики, а после неоднократно избирался в Верховный Совет СССР, был делегатом нескольких съездов Компартии Казахстана и КПСС… Сполна используя свои служебные, депутатские полномочия, он многое сделал для обеспечения жителей Эмбы и Мангышлака качественной питьевой водой (что в условиях пустыни было проблемой номер один) строительства объектов социально-бытового назначения, жилья, магистральных нефтепроводов, железной дороги Макат-Мангышлак, морского порта Актау, автомобильных дорог и других, жизненно важных для региона артерий".
Да, много чего пришлось испытать на долгом трудовом пути. Но где и когда, какой великий выбирал путь, что протоптанней и легче? А он действительно великий практик. Стратег и руководитель. Благодаря этой его неуемности во время его руководства советом народного хозяйства, промышленность области поднялась на новый уровень. Ему доверили возглавить Западно-Казахстанский совнархоз, который свою деятельность осуществлял на четыре области, и на всей этой территории стала ощущаться большая скоординированность работы: развивались предприятия, строились объекты социально-бытового назначения. Он умел собрать воедино силы, направить главное внимание именно туда, куда было нужно. Четко видел перспективу.
Бывший председатель облисполкома Атырауской области, ныне почетный гражданин области Есен Таскинбаев имел возможность лично убедиться в высоком, подлинно государственном образе мышления, огромном организаторском таланте Сафи Утебаева. И его человечности.
"Я был тогда молодым специалистом, он, выпускник Московского нефтяного института. Но со мною разговаривал на равных, прислушивался к моему мнению, любое предложение взвешивал и оценивал, и многое принимал. Когда формировалась делегация под руководством А.Н.Косыгина на выставку бурового оборудования в Лейпциг, Сафи Утебаевич включил меня в состав делегации. А ведь тогда было такое время, столько проверок нужно было пройти даже перед туристической поездкой, а уж о деловой, да еще в составе столь высокой делегации и говорить не приходится. И когда по возвращении я принес ему свои записки, он весьма внимательно с ними ознакомился, сделал выводы. Кстати, на должность главного механика он меня назначил тоже вопреки опасениям других руководителей, что, мол, молод, не справлюсь. Просто он верил в людей. И эта вера нас окрыляла. Мы старались работать с полной отдачей, творчески. Человек очень эрудированный, образованный, и глубоко интеллигентный. Интересно, что чем напряженней была ситуация, тем мягче он был, старался снизить напряженность шуткой. И так тактикой, достигал большего, чем другие руководители криком и грубостью. Для промышленности области то был поистине золотой век".
И потом, когда открылись геологам мангышлакские недра, именно совнархозом совместно с Комитетом нефтяной и газовой промышленности был подготовлен проект предложений по освоению месторождений Мангышлака. А осуществлять его пришлось Сафи Утебаеву, которого снова "перебросили" на передний край борьбы теперь уже за мангышлакскую нефть. Ему весьма пригодился опыт по налаживанию межведомственных, межрегиональных связей. Управлению "Казахстаннефть" надо было не только добывать оборудование, отрабатывать технологию, но и привлекать специалистов, а людей надо устроить, накормить, обеспечить спецодеждой, водой. Во все это пришлось вникать и все решать. И сколько здесь внедрено новшеств, осуществлено рацпредложений.
Он всегда любил свою землю. И все свои знания и силы отдавал освоению богатств сначала Эмбы, потом Мангышлака. Так что Сафи Утебаева, человека с пламенным сердцем, неукротимой энергией, безграничного таланта помнят не только эмбинские, но и мангышлакские промыслы. Помнят люди, об улучшении условий жизни которых он постоянно беспокоился. И для этой памяти нет и не должно быть срока давности.
Так что о нем память в нашем нефтяном краю очень хорошая осталась.