Алипа УТЕШЕВА, "Юридическая газета", 15 сентября

Эта мечта стала реальностью: за короткий период с момента обретения Независимости наша страна под руководством Лидера нации Н. Назарбаева преодолела кризис, окрепла, стала примером для других. Есть в этом и частица самоотверженного труда руководителя-интернационалиста Кунаева: за период его руководства было построено немало промышленных и административных объектов, жилья, шло освоение целинных земель, при нем была организована сеть институтов, при нем были заложен фундамент межнационального согласия.
С Д.А. Кунаевым я впервые встретился в декабре 1951 года: он работал тогда заместителем председателя совета министров КазССР с 1942 года, а возглавлял Совмин Елубай Базимович Тайбеков, выпускник московской сельхозакадемии им. Тимирязева. В тот день я должен был передать Кунаеву небольшое поручение Алиби Джангильдина, заместителя председателя Президиума Верховного Совета, где я работал завотделом наград. Небольшой кабинет на втором этаже. Кунаев принял меня исключительно тепло, разговаривая на грамотном казахском языке. "Інім, – сказал он. – Джангильдин великий человек, лучший друг Ленина по эмиграции в Швейцарии. Он для нас отец, любое его указание мы обязаны исполнять".
* * *
Через год, в 1952-м, началась кампания по борьбе против "носителей буржуазно-феодальной идеологии". Поводом послужила статья Шоинбаева и Хайдаровой в главной партийной газете "Правде" "За правильное видение вопросов истории Казахстана" в связи с книгой ученого-историка Е. Бекмаханова "О хане Кенесары". По ее результатам были наказаны герои статьи – Е. Бекмаханов, Б. Сулейменов, осуждены на 25 лет. В № 29 "ЮГ" в воспоминаниях о Шаяхметове я приводил связанные с этим периодом истории факты преследования М. Ауэ­зова, К. Сатпаева, А. Жубанова и последующего возвращения, а также реабилитации Е. Бекмаханова и Б. Сулейменова. Это была, конечно, ошибка выдающегося деятеля Ж. Шаяхметова.
В то время президентом академии наук Казахстана вместо академика АН СССР, доктора геологических наук ученого Каныша Сатпаева утвердили кандидата технических наук Д. Кунаева. Правда, спустя только 10 лет, он защитил докторскую диссертацию и неплохо руководил академией.
На должность зампредседателя Совмина в 1952 году рекомендовал Кунаева его лучший друг по московскому институту цветных металлов и золота, тогдашний секретарь Актюбинского обкома партии Наби Жаксыбаев. Его мнение поддержал секретарь ЦК компартии КазССР по обороне, а в прошлом, в 30-х годах – руководитель советской контрразведки в Афганистане, А. Койшигулов. Затем, на очередной сессии Верховного Совета Казахской ССР в 1955 году Кунаев был назначен председателем Совмина. В 1960-1962 годы и в 1964-1986 годах он возглавлял ЦК Компартии Казахстана. Итак, Кунаев должность председателя Совмина занимал дважды: в 1955-1960 и в 1962-1964 годах. И дважды пришел на пост первого секретаря в 1960-1962 гг., в 1964-1986 годах. Ни до, ни после него на один и тот же пост один и тот же деятель дважды не приходил.
* * *
По долгу службы я бывал на заседаниях Совмина, а иногда на заседаниях бюро ЦК компартии. Кунаев руководил заседаниями со знанием дела, он оперировал данными любой области промышленности, сельского хозяйства, строительства, науки, искусства. Никогда не повышал голоса, не давал волю эмоциям, не допускал и малейшей грубости. Ни один руководитель не говорил, что "Кунаев плохо знает его отрасль". Он также не раздавал постов, должностей своим родственникам. Так, его старшая сестра Амина Ахметовна говорила: "Муж мой Айтжан Туркебаев работал начальником политотдела Магаджановского совхоза Новороссийского района Актюбинской области. Был злодейски убит врагами советской власти. Я осталась в возрасте 23-х лет с двумя детьми". И она работала всю жизнь рядовой библиотекаршей в библиотеке им. Пушкина. Только в 1960 году ей удалось получить двухкомнатную квартиру". Кстати, я помог ей купить скромный мебельный гарнитур. Ни она, ни другие сестры и брат Аскар никогда не злоупотребляли именем Кунаева.
Мало кто сегодня знает, что Д.А. Кунаев 40 лет свой "академический" гонорар в 3500 рублей (старыми деньгами – до реформы начала 60-х годов) за звание академика ежемесячно перечислял в алматинский детский дом № 1. В личной собственности он не имел ни дома, ни дачи, ни машины.
Характерной чертой Кунаева было то, что он многие указания давал устно. Их в журнале не записывали, тогда как, например, Алиби Джангильдин, Н. Ондасынов каждое свое поручение записывали в общую тетрадь.
* * *
Как известно, в октябре 1964 года был совершен "дворцовый переворот", Хрущева сняли с поста первого секретаря ЦК КПСС, "операцией" руководил "серый кардинал" Суслов, генсеком стал Брежнев.
В конце октября 1964 года в Ташкенте прошло зональное совещание по вопросам хлопководства с участием руководителей Казахстана, Узбекистана, Туркменистана, Таджикистана, Киргизии. На совещании Рашидов победно рапортовал: "Узбекистан дал стране 10 миллиардов пудов хлопка, а Казахстан лишь 350 тысяч тонн!" На что Брежнев его перебил: "Зато Казахстан дал стране полтора миллиарда пудов хлеба", чем вызвал бурные аплодисменты.
Во время большого перерыва Брежнев заявил первому секретарю ЦК Компартии Казахстана И. Юсупову: "Казахстан – самая большая республика после России, у нее большие объемы промышленности, сельского хозяйства, громадные стройки. Таким гигантом может руководить только человек с большими знаниями и богатым опытом. При назначении вас первым секретарем мы допустили ошибку, не учли вашего образования. Оказывается, вы окончили лишь Талгарский сельхозтехникум. Как исправить эту ошибку?" Исмаил Юсупов все понял правильно и принес Брежневу заявление, в котором писал: "Ввиду недостаточности моей подготовки, знаний и опыта прошу освободить меня от должности первого секретаря ЦК Компартии Казахстана". Непосредственно из Ташкента Брежнев приехал в Алма-Ату, провел пленум и утвердил Кунаева первым секретарем ЦК компартии Казахстана. Позже Димаш Ахметович стал членом ЦК КПСС и трижды героем Соцтруда и руководил республикой с октября 1964 по декабрь 1986 года.
* * *
Отец Д.А. Кунаева был человеком не только грамотным, но и благородным, высокой культуры и в то же время простым. В санатории "Алма- Ата" мне приходилось отдыхать с ним три раза. В столовую аксакал ходил сам, несмотря на то, что сильно хромал. Врачи предлагали приносить ему еду в палату, но он отказался.
Мать Димаша Ахметовича Зауре-аже тоже была простая, но милая и благородная. Ростом невысокая, всегда носила белый платок. Строго соблюдала законы мусульман, молилась. Ко мне обращалась так: "Балам Изгельдек" вместо Изгилик. А мою супругу называла кызым. Как то я спросил: "Аже, почему вы ее по имени не зовете?". А она: "Такое имя было у моей ене" (бабушку Кунаева по отцу тоже звали Хадиша). "Аже, – говорю, – вам уже 90 лет, вы уже сами ене". "Нет, балам, мы строго соблюдаем свои традиции".
Так же как и родители, сестры, брат, родственники Кунаева, с которыми я по долгу службы часто встречался, все скромные, культурные люди. Эта внутренняя культура в полной мере передалась Димашу Ахметовичу.