Шериаздан Елеукенов, доктор филологических наук, профессор, "Казахстанская правда", 30 марта

…Я поднялся сегодня на эту высокую трибуну не с тем, чтобы множить восхваления великого наследия писателя, что стало привычным на таких юбилейных торжествах. Мне хотелось бы, чтобы все мы, собравшиеся в этом зале, вместе с обликом Габита Мусрепова, на которого смотрим с таким почитанием, и который смотрит на нас с портрета на сцене с такой любовью, добротой и признательностью, ощутили бы здесь с нами его высокий дух.
Редеют ряды писателей, которые были бы крупными личностями. Томительное ожидание в нынешней казахской среде появления фигуры, которая привнесла бы новый ритм и темп, новое видение и высоту, это одно. Суметь достойно сохранить глубокое, мудрое наследие мысли таких великих личностей, как Мусрепов – это другое. При торжественном открытии реконструированного и обновленного музея писателя мне пришла неожиданная мысль. Когда в глаза сразу бросились книги, рукописи, личные вещи писателя, вдруг пронзило опасение – как бы самого Мусрепова нам не превратить в музейный экспонат. И нельзя забывать о том, что Мусрепов и сейчас служит верой и правдой своему народу, по-прежнему являясь нашей гордостью, одной из духовных опор независимости нашего государства.
В начале ХХ века Мыржакып Дулатов выдвинул призыв: "Проснись, казах!" Габит Мусрепов в середине ХХ века возвестил на весь мир о том, что это сбылось. В своем романе "Пробужденный край" он последовательно раскрыл суть этих радикальных изменений, которую, к сожалению, мы до сих пор недостаточно глубоко постигли. По нашему пониманию значение "пробуждения" состояло в том, что в казахской степи раздались сирены гудков, а типажи рабочих, наподобие Буланбая, и таких богатеев и капиталистов, как Игилик и Ушаков, вышли на центральную сцену казахской истории.
…Но настоящее, более существенное изменение состояло, прежде всего, в пробуждении нацио­нального, всего социального соз­нания народа. А еще и в том, что среди казахов засверкала неповторимая личность такого большого Мастера, как Мусрепов, выразительно описавшего эту правду яркими красками, используя точные сравнения и безобидный, теплый и добрый юмор.
Признаки необходимости быстрейшего пробуждения от тяжелого сна, в котором находился наш народ, мы находим и в образе Байжана, в чистосердечном, простом, отзывчивом, гостеприимном, немного плутоватом, склонном к острому словцу, в его по-настоящему казахской душе. Я имею в виду такие черты его характера, как наивность и беспечность, присущие, может быть, не каждому, но многим из нас. Так, неграмотный, невежественный Байжан продал русскому капиталисту Ушакову Карагандинские земли всего лишь за 240 рублей… и писатель просит помнить о том, что личность Байжана – это большая тема, что судьба земли – это судьба народа… Если вникнуть в суть произведений писателя, то мы находим много общего, связанного с сегодняшним днем.
… Если мне не изменяет память, Габит-ага позвонил мне по телефону в январе 1972 года. Как всегда неторопливо, степенно, растягивая слова, он сказал:
– Слушай, Шериаздан, я прочитаю тебе свой новый рассказ, сможешь прислать машину?
В кабинете только мы вдвоем. Рассказ его назывался "Буранной ночью". Не буду подробно рассказывать о том, как я весь ушел в зимнюю буранную ночь, и, посмеиваясь и над джигитом, намеревавшимся украсть любимую девушку, и над неуклюжими действиями юноши, бывшего его подручным, был несказанно обрадован неожиданным удачным завершением рассказа.
И то ли он заметил по моему изменившемуся, довольному лицу какое впечатление произвело на меня его произведение, но, пристально вглядевшись в меня сквозь толстые стекла очков, сам начал давать пояснения. Запомнились его слова: "Мы продолжаем чернить и осуждать прошлую жизнь казахского аула, теперь нам надо отказаться от этой дурной привычки".
Теперь я понимаю: им тогда впервые была высказана мысль об отказе от советского нигилистического взгляда на кочевую цивилизацию. Это пример того, что сегодняшние истины зарождались такими провидцами, как Габит-ага. При просмотре последней драмы "Завет будущему", посвященной Сырыму Датову, кто-то понял, а кто-то нет идейную новизну произведения, мечты и чаяния автора о наступлении такого времени, когда на казахской земле утвердится независимая и демократическая республика. Хочу сказать, что гениальность писателя Мусрепова, его способности, дар предвидения будущего все еще не достаточно изучены.
Говорю это потому, что мы не способны изучать произведения Мусрепова с новых позиций, с высот независимости. Романы "Солдат из Казахстана", восславивший на весь мир мужество и героизм казахстанцев в Великой Отечественной войне, "Улпан", который сам писатель называл "моя Джоконда", "Однажды и на всю жизнь", заставляющий вспомнить главного героя – красивого и в жизни, и в стихах Сакена Сейфуллина, пьесы "Кыз-Жибек" и "Баян сулу", "Этнографический рассказ", передающий пережитки старинного уклада жизни, рассказ "Несомненно – это его следы", поставивший точку на кровопролитной сталинской эпохе, и другие шедевры могут нам рассказать еще очень о многом.
…Габит Мусрепов оставил нам в дар свою удивительную творческую лабораторию. Это его книга под названием "Дневник", которая сейчас пользуется большим вниманием читателей. Я бы сказал, что "Дневник" по глубине философской мысли, размышлений о будущем казахской нации является трактатом – Гаклия ХХ века. Эта "поэма, написанная прозой", как бы непринужденный лирический разговор писателя, которую читаешь, не отрываясь, не поднимая головы. Это главная тема бытия казахского общества, его будущего.
Габит-провидец предвидел-предчувствовал, что Магжан Жумабаев будет вскоре оправдан и реабилитирован. В своем дневнике-блокноте он записывал запомнившиеся строки стихов гениального национального поэта. Он обозначил даже темы будущих своих исследований на тему жизни и творчества Магжана: "Школа акына – Блок, Фет, Абай, Брюсов", "Алаш и акын", "Гнездо акына". Как видно даже по постановке проблемы, они могли бы стать, вне всякого сомнения, многими значительными (после Жусипбека Аймаутова) трудами по магжановедению, но, к сожалению, не хватило времени одной его жизни.
Незабвенный Габе! Я поражаюсь тому, что ваши художественные произведения, и вошедшие, и не вошедшие в "Дневники", несмотря на то, что поначалу кажутся отдельными кусками, при полном анализе не создают отрывочного впечатления, а видятся цельным произведением. Взвешивая все это, я понял, что секрет этого в блокнотных записях, в которых затронуты не личностные проблемы, а мысли всемирного масштаба, всего человечества.
…Во всех текстах слышишь и чувствуешь биение сердца великого гражданина Габита Мусрепова, мечтавшего увидеть свой народ, свою землю достойными и достигшими уровня развитых стран и народов, являющегося душой этого казахского общества, выразителем его радостей, печалей, надежд и мечтаний.
Особого внимания заслуживает в составе "Дневников" небольшая заметка "О единст­ве казахского народа". Мусрепов указывает, что казахское сообщество, поделенное на три жуза, на самом деле является единым народом, он указывает на 12 признаков этого единства, в числе которых ведение хозяйства, язык, песни, кюи, музыкальные инструменты. Я хотел бы обратить ваше внимание на самый главный признак в этом единстве – язык, поставленный Габитом Мусреповым на первое место.
…Недавно в газетах довелось прочитать о том, что, может быть, не стоит поддерживать казахский язык, который употребляется якобы только в быту, пусть, мол, лучше потихоньку отмирает. Что сказать на это? Не найдя ответ сразу, обратился к статье Габита Мусрепова, где обнаружил созвучную моим мыслям цитату из Абая, который сказал: "О бедный язык, бедное слово, не почитаемое невеждой".
Почитание языка! Смогли ли мы вполне оценить его драгоценность? Габит Мусрепов писал, что надо глубже исследовать исторические истоки казахского языка, которые, по его мнению, берут начало со времен до нашей эры. Как бескрайни казахские степные просторы, так и язык наш велик и богат. Мы должны убедить молодое поколение в верности этой истины. Мы должны так же, как Габит Мусрепов, любить свой язык. Конечно, трудно писать, как Мусрепов, его языком, подобным струящейся с гор чистой родниковой воде. Но мы можем и просто обязаны научиться, как Габит-ага, с большой ответственностью относиться к родной письменности, любить и уважать свой язык, дорожить им, словно материнским молоком.
Вчитываясь в произведения Габита Мусрепова, можно каждый раз находить проблемы, созвучные современности. Что может быть важнее для памяти писателя, чем непреходящая актуальность его произведений? Если мы сохраним наш язык и менталитет и бережно передадим их будущим поколениям, наследие такого мастера слова, как Габит Мусрепов, не раз возвысится над океаном исписанных бумаг, словно вершина, подобная Алатау.
Сын ХХ века Габит Мусрепов пережил все трудности своего времени и эпохи. Но он всегда оставался самим собой. Его не смогли сломить никакие тяжелые испытания. Это только он, Габит Мусрепов, смог открыто выступить против и бросить в лицо тоталитаризма смелые слова: "Если Беимбет враг, то я тоже враг". За одни только эти слова, полные доблести и величия, многие последующие поколения казахского народа с благодарностью будут чтить память писателя как настоящего героя и гражданина, говоря: "Да святится в веках имя твое!"
Жизнь Мусрепова не была обделена радостью и счастливыми днями, вниманием и любовью народа. На его груди сверкала Золотая Звезда Героя, но он не был тщеславен, почести принимал спокойно, достойно. И в последние годы он не изменил своему гордому характеру, сохранил это достоинство и величие, с которыми и ушел из этого бренного мира.
В эти дни мы низко кланяемся духу великого писателя, всему казахскому народу, давшему жизнь такому сыну, как Габит Мусрепов.
(Из книги "Ғасырмен сырласу", Астана, 2004)
Перевод Жаная ОМАРОВА, Кайсара ЖОРАБЕКОВА

-----

Постижение высоты
Бахыт МУСТАФИН, "Нива", 2008, № 5

Жарким летом 1960 года в нашем городе произошло значительное событие, в то время как бы оставшееся в тени. Однако через много лет оно приобрело историческую значимость в литературной жизни не только области, но и всей республики. В Петропавловск дружеской компанией приехали сразу три знаменитости – Сабит Муканов, Габит Мусрепов и Иван Шухов. Я называю эту поездку исторической, потому что ни раньше, ни потом они вместе не бывали в родных краях. Радовало и то обстоятельство, что все они были нашими земляками, родились почти в одном районе. С этими корифеями приехали и другие писатели, артисты, чтобы отпраздновать юбилей Сабита Муканова – его 60-летие.
Когда мы, журналисты областной газеты "Ленин туы", занимались подготовкой литературной страницы, посвященной этому событию, кто-то предложил поместить дружеский шарж по типу "Трех богатырей" Васнецова. Художник Иван Лукин с фантазией изобразил трех корифеев на конях среди целинной нивы, в богатырских доспехах. Редактор Балтабек Асанов похвалил его и сказал ставшие пророческими слова:
– Три богатыря, три писателя – гордость нашего края. Я не знаю, но, мне кажется, мы больше не встретим таких самородков из одного корня одной земли. В будущем их именами будут называться улицы, площади, они навеки впишутся в историю, а потомки о них сложат песни.
В редакции все три писателя, увидев этот дружеский шарж, приятно удивились. А мы, молодые журналисты, из беседы с ними познали много полезного, пополнили свой багаж знаний...
Габит Мусрепов запомнился всем как человек высокой культуры. Да и внешне он подавал пример другим: черный строгий костюм, блестящие черные же туфли, круглая турецкая тюбетейка. Габит-ага был немногословен, угадывались в этой немногословности любовь к конкретному, умение уходить от общих фраз, от пустословия. Он оживлялся, когда речь заходила о героях его любимых книг. В такие моменты он надолго задерживался, расспрашивал и о других делах, о городской жизни.
После той памятной встречи Габит Мусрепов долго не бывал в родных местах. Его голос можно было услышать с трибун международных съездов, конференций на всех континентах. Мы, рядовые почитатели его таланта, не успевали следить за его поездками, о которых сообщалось в печати. Гордились, что у нашего земляка действительно орлиный полет, что он председательствует на Всесоюзном съезде писателей, а в Италии, Франции, Японии и других странах спорит со знаменитостями, вносит свои предложения о насущных проблемах всемирной литературы, о войне и мире, о дружбе и согласии между народами. И конечно же, в душе мы сожалели о ненаписанных в связи с этим книгах, о которых рассказывал нам писатель. Активная общественная деятельность уводила Габита Мусрепова от его любимого писательского стола.
Об этом же он говорил позже, в один из приездов в Петропавловск, в беседе с журналистами на квартире тогдашнего редактора областной газеты "Ленинское знамя" Риммы Васильевны Сергеевой. Габита-ага сопровождал известный поэт Гафу Каирбеков, бывший верным спутником Мусрепова в его поездках, выпустивший потом сборник путевых очерков с материалами о его творчестве.
Римма Васильевна была талантливым журналистом, большим знатоком литературы и мастерски вела встречу с Габитом Мусреповым. Учитывая, что у большинства русских литераторов знаний о творчестве писателя немного, она часто предоставляла слово его спутнику. Сам Мусрепов о себе не говорил, больше слушал.
Из удивительно поэтического рассказа Гафу Каирбекова возникал возвышенный романтический образ писателя. Да, Габит Мусрепов прожил долгую яркую жизнь, полную творческой радости, полученной от безграничной преданности своему труду, и трагического драматизма времени сталинских репрессий, которые не обошли стороной и его семью. В 1980 году вышел в свет трехтомник избранных произведений писателя. В предисловии к нему, в частности, говорится: "Он родился в день праздника Наурыз, два года после начала века. Грамоту познал от муллы аула, который учил ребят читать и писать по арабскому алфавиту". Но к настоящему роднику знаний будущий писатель приобщился, когда поступил в Пресногорьковскую начальную школу. Здесь он познакомился с произведениями Пушкина, Лермонтова, Крылова и с помощью учительницы русского языка и литературы Сильвы Михайловны, предсказавшей ему писательское будущее, открыл у себя любовь к сочинительству.
Первый рассказ Г. Мусрепова "В бушующих волнах" появился в газете, когда он учился на рабфаке в Оренбурге, в то время столице Казахстана, и сразу же привлек внимание известного писателя Беимбета Майлина, ответственного секретаря республиканской газеты. Майлин безошибочно заметил дарование юноши и пригласил работать переводчиком в редакцию. Так Габит уверенно вошел в большую литературу. А до того он успел поработать и волостным военкомом, и заместителем начальника милиции, накопил богатый жизненный опыт, что помогло ему в будущей творческой деятельности.
Позже Г. Мусрепов поступает в Омский сельскохозяйственный институт, о чем он впоследствии напишет: "Работа в сельском хозяйстве, как и военно-милицейская деятельность, не стали содержанием моей жизни. Меня по-прежнему привлекала нетронутая белизна листа бумаги, она заставляла заново переживать события, участником которых я был".
Когда мы говорим о Габите Мусрепове, то часто произносим: "первый", "первопроходец". И действительно, в становление казахской литературы он внес огромный вклад, во многих жанрах был первым, блистательно справился с этой задачей. Когда он взялся за перо, такие писатели, как Сабит Муканов, Беимбет Майлин, Мухтар Ауэзов, уже были широко известны читателю. Однако прекрасное знание русской и зарубежной классики, а главное, большой талант позволили Габиту Махмудовичу взять успешный старт и подняться до высот классика казахской литературы. Мусреповский почерк выделялся сочным колоритом богатого казахского языка. В своих рассказах и повестях он сумел затронуть самые сокровенные струны души человека, пробудить у него неиссякаемую любовь к родной земле, к своему народу, к его истории. Его произведения отличались поэтичностью, легким юмором, глубоким сарказмом и иронией, читались увлекательно, с интересом.
Романы Г. Мусрепова "Пробужденный край", "Солдат из Казахстана", "Улпан – ее имя", драмы "Кыз-Жибек", "Ахан серэ-Актокты", "Амангельды" и другие, рассказы о матери вошли в золотой фонд казахской литературы. Они неоднократно переиздавались. На сцене Академического театра драмы им. Ауэзова не раз ставился спектакль "Кыз-Жибек". В общей сложности он шел более тысячи раз.
Литературное наследие писателя огромно и многообразно. Из-под его пера вышли книги рассказов, романов, повестей, критических статей, либретто опер, киносценариев. Если к этому добавить еще и кипучую общественную деятельность, то перед нами встанет во весь размах личность классика казахской литературы. Габит Мусрепов был редактором республиканских газет и журналов, первым секретарем правления Союза писателей, членом исполкома общества европейской культуры и членом Советского комитета содружества стран Азии и Африки, депутатом Верховного Совета СССР и Казахской ССР, председателем Верховного Совета Казахской ССР.
Литературные заслуги Габита Мусрепова отмечены высокими государственными наградами. Ему было присвоено звание Героя Социалистического Труда, он награжден тремя орденами Ленина, орденами Октябрьской Революции, Трудового Красного Знамени, Дружбы народов. Ему присуждалась Государственная премия республики, он был избран академиком АН Казахстана. Все эти высокие награды и звания свидетельствуют о плодотворной литературной и общественной деятельности и ярком таланте писателя, чье имя золотыми буквами вписано в историю страны.
О его честности и преданности делу, о твердости характера ходили легенды. В 1937 году, когда буквально над всей интеллигенцией сгустились черные тучи и каждый ежеминутно ждал ареста, то и дело проходили бурные разоблачительные собрания, на которых клеймились "враги народа". На одном из таких собраний в Союзе писателей Казахстана "разоблачили" как шпиона японских империалистов Беимбета Майлина. Выступающих было много. И вот встал Габит Мусрепов: "Если Майлин – враг народа, тогда и меня считайте врагом народа". Это заявление Мусрепова не спасло Майлина от расстрела, но навсегда осталось в памяти людей. В те дни с подобным заявлением мог выступить только человек твердой воли, не боящийся пострадать за правду. Таким и был Габит-ага.
В трудные минуты всего страшнее предательство друга. Мусрепов пережил и такое. Однажды после партийного собрания, на котором решено было исключить его из партии и освободить от высокой должности, а ему оставалось только ждать ареста, позвонил домой его старый друг и попросил: когда он освободит квартиру, то ключи пусть отдаст ему, поскольку он первый на очереди.
В начале 30-х годов страшный джут охватил всю республику. Не хватало продовольствия, люди голодали, умирали от истощения. Особенно отразился джут на казахском народе. Целые аулы вымирали, покойники неделями лежали под открытым небом, хоронить их было некому. Это до глубины души возмущало и волновало писателя Мусрепова, и он взялся за дело. Вместе со своими четырьмя собратьями по творчеству написал письмо Сталину, рассказав о массовой гибели людей, прося помощи. Под названием "Письмо пяти" оно было обнародовано лишь в наши дни. В то время на подобное осмелился бы не каждый.
В последние годы жизни Габит-ага зачастил в родные края. Несколько раз побывал в Петропавловске, посетил заводы, фабрики, познакомился с новостройками, беседовал с инженерами, рабочими. В один из приездов ему было присвоено звание "Почетный гражданин города Петропавловска".
В народе говорят: "Скромность украшает человека".
Такая скромность была присуща Габиту Мусрепову. Он всегда старался не выпячивать свою писательскую известность, не хотел помпезности во время празднования 50-, 60-, 70- и 80-летия со дня рождения. Только после его смерти земляки провели празднование 90-летия писателя.
Здесь невольно вспоминаются слова редактора Балтабека Асанова, приведенные выше. Действительно, три богатыря, изображенные в дружеском шарже, после ухода из земной жизни вернулись к нам в названиях улиц, в памятниках, в народных песнях.
В Петропавловске есть улица и школа им. Габита Мусрепова. Его имя носят Целинный район, детско-юношеская библиотека в областном центре, где установлен бюст нашего замечательного поэта-земляка, ювелира слова.