Игорь КОРНИЛОВ, "Кызылординские вести", 22 мая

Революцией мобилизованный…
...В семье объездчика Ержана из четвертого аула Перовского уезда (ныне территория Маханбетского аульного округа) в 1889 году родился сын.
Его назвали Абу.
В многочисленной бедной семье дети взрослели рано, вот и Абу с малолетства познал горький привкус батрацкого хлеба. Брался за любую работу, чтобы принести в семью копейку. Как ни худо жил Ержан, как ни бедствовал, а старался, чтобы сын учился. Неграмотный отец во что бы то ни стало желал видеть сына образованным. Абу учился в Перовской русско-туземной школе (сейчас в этом здании напротив церкви в Кызылорде размещается магазин) у известного в то время педагога Николая Щипкова. Смышленый, живой, он жадно постигал грамоту. И эта тяга к новому, к неведомому стала яркой и неотъемлемой чертой характера Абу Кудабаева. На протяжении всей своей недолгой жизни он стремился учиться, того же требовал от других, кто с ним работал. В школе судьба свела Абу с Исой Токтыбаевым, впоследствии тоже пострадавшим в период репрессий. Несмотря на разницу в возрасте – Абу на пять лет старше – они стали друзьями. Шло время. Наступил 1917 год. В Российской империи назревали важные события. Запахло грозой и здесь, в Перовске. В революционной работе активно участовал и лодочник Абу Кудабаев. А потом произошла Октябрьская революция. С первых дней Абу стал ее непосредственным участником, в сентябре 1918 года он вступил в ряды РКП (б). Его направляли на самые трудные участки. Именно таким участком была работа в ЧК. Потом три года он секретарствовал в Сырдарьинском укоме, работал вторым секретарем и членом исполнительного бюро ЦК комсомола Туркестана. Постепенно вырабатывалось умение за частными, отрывочными фактами разглядеть тенденцию. Прочнее становились навыки работы с людьми, Абу побывал в самых отдаленных, глухих уголках страны и хорошо знал, как живут простые люди. Все эти годы не прекращались связи Абу и Исы Токтыбаева, который в то время жил в Ташкенте. Часто бывая по делам в этом городе, Абу почти всегда останавливался в доме друга. И тогда долго не гас свет у Токтыбаева, друзья вспоминали прошлое, мечтали о будущем. В 1924 году Абу включили в состав комиссии по определению границ Каракалпакии, а через непродолжительное время в Турткуле, который был ее столицей, Кудабаева избрали председателем облисполкома, год спустя – первым секретарем обкома партии. Его сын Тимур Абуович Кудабаев (к сожалению, он рано ушел из жизни) в свое время рассказывал автору этих строк: – В Турткуле, как вспоминала мама, семья жила на тенистой улице в доме под железной крышей. Двор с соседями у нас был общий, никакого разделения не существовало – мол, это семья секретаря, а это – все остальные. Отец дома бывал редко – бесконечные командировки. Когда же выпадала свободная минута, он читал. Главным богатством в доме считалась библиотека. Абу Ержанович старался, как мог, чтобы молодежь была образованной. Он неустанно повторял, что без знаний нет будущего. Человек не принесет ощутимой пользы обществу и себе, если мало знает, не учится. – В середине 20-х годов, – вспоминал народный писатель Каракалпакии Жолмырза Аймырзаев, – мне довелось встречаться с Абу Ержановичем. Разговор шел, в основном, о том, что создать хорошую жизнь немыслимо людям неграмотным, необразованным… Ж.Аймырзаев посетовал тогда, дескать, как учиться, когда нет учебников на каракалпакском языке. Первый секретарь обкома пообещал: будут книги. И слово свое сдержал. Однажды Ж. Аймырзаева пригласили в обком, и там он узнал, что его командируют в Москву за учебниками. Четыре года проработал в Турткуле Абу Ержанович. А потом учеба в Москве, в Коммунистическом университете трудящихся Востока им. Свердлова. По окончании А. Кудабаев работал в аппарате Среднеазиатского бюро ЦК ВКП (б), потом первым секретарем Нижне-Чирчикского райкома партии. В 1936 году он был назначен наркомом земледелия Каракалпакской АССР.

"Враг народа"
Увы, недолго проработал на новой должности Абу Ержанович. Наступило трагическое время для многих тысяч честных людей. Раскручивался огромный и безжалостный маховик сталинщины, лавина репрессий обрушивалась на страну. Не обошла беда стороной и семью Кудабаевых. Сейчас уже невозможно установить, что послужило причиной ареста: донос недоброжелателя, завистника или чье-то сверхбдительное око усмотрело в действиях, поведении наркома угрозу существующему режиму. Скорее всего, и то, и другое. Уж очень независимо вел себя нарком. Не скрывал, что отнюдь не одобряет безудержное и безмерное восхваление "отца всех времен и народов", обожествление "великого вождя и учителя". Кое-кто не мог простить Кудабаеву гневного осуждения кумовства, взяточничества, чванства – свое мнение на сей счет он не раз высказывал в газетах. Развязка наступила в сентябре 1937 года. Арестовали наркома, как это тогда практиковалось, под утро. В доме перерыли все – искали изобличающие доказательства "контрреволюционной работы". Абу Ержанович обвинялся по четырем пунктам зловещей 58-й статьи (антисоветская деятельность). Наступила черная полоса в жизни всех Кудабаевых. Семье бывшего наркома оставили единственную комнату, остальные опечатали. Жена Ажар с тремя детьми осталась без каких-либо средств к существованию – на работу жену "врага народа" не брали. Спустя некоторое время и мать, и детей лишили и этой единственной комнаты, по сути, выбросили на улицу. По воспоминаниям Тимура Абуовича Кудабаева, они стали жить в какой-то землянке. Многие отвернулись от семьи, боялись разговаривать – общение с членами семьи "врага народа" могло дорого обойтись. Чтобы не умереть с голоду, Ажар продавала книги из семейной библиотеки, которую не конфисковали. На вырученные деньги и жили. В землянке всегда было сыро, мебели – никакой. Чтобы хоть как-то украсить жилище, Ажар посыпала пол мелкими медными колечками из гирек от стенных часов. Так они продержались год. Все долгие дни, недели, месяцы жена неустанно интересовалась в органах НКВД, почему, за что арестован ее муж. Увы, с ней не разговаривали. И только спустя год, "смилостивились", разрешили короткое свидание с мужем. – На свидание с отцом мы отправились все, – рассказывал мне Тимур Абуович. – Оказывается, целый год он находился в турткульской тюрьме, рядом, а мы не знали. В тюрьме, миновав несколько комнат, мы попали в помещение с небольшим окном. Оно распахнулось, в него мы увидели еще одну комнату, в глубине которой сидел на стуле отец. Лицо отекшее, желтое. Разговаривали недолго. Отец передал маме записку. Там было несколько слов: "Берись за работу. Учи детей". Папа не знал, что все пути для нас закрыты. В Турткуле семья была обречена на голодную смерть. Тогда по Амударье Ажар с детьми отправилась в Чарджоу, оттуда поездом в Ташкент, а уж потом в Кызылорду. Здесь устроилась на работу в психоневрологическую больницу, где и трудилась до последних своих дней.

Реабилитация
А об Абу Ержановиче не было ни слуху ни духу. Словно и не жил человек на свете, не радовался солнцу, детям. По воспоминаниям его сына, почти двадцать лет близкие ничего не знали о судьбе А. Кудабаева. Первую попытку прояснить дело предприняли в 1956 году. До этого постоянно жили в страхе, скрывали, что отец репрессирован. В документах писали: отец умер. И при поступлении в Алматинский сельхозинститут Тимур Абуович написал так же. А позже случайно увидел, что чьей-то рукой надпись исправлена на другую – "враг народа". Это клеймо, ненавистный ярлык висел на семье два десятилетия. Долгожданный ответ от Военной коллегии Верховного суда СССР Кудабаевы получили в декабре 1957 года. Там, в частности, черным по белому было написано: "…Приговор Военной коллегии от 13 октября 1938 года в отношении Кудабаева А.Е. по вновь открывшимся обстоятельствам отменен и дело прекращено за отсутствием состава преступления. Кудабаев А. Е. реабилитирован посмертно". Вот такая грустная история. Подобных ей было множество. И люди, особенно молодые, должны знать о том, что были когда-то трагические времена, о которых нельзя забывать и которые не должны никогда повториться.