Л. Ковалева, "Южный Казахстан", 14 апреля

8 марта 1938 года ровно в 17.15 бывшего редактора газеты "Правда Южного Казахстана" (прежнее название газеты "Южный Казахстан") Петра Ильича Грехнева привезли в Алма-Ату на закрытое судебное заседание выездной сессии Военной коллегии Верховного Совета Союза ССР. Последнее слово подсудимого было коротким. Привожу протокольную запись полностью: "Виновным себя не признаю. Показания, которые давал на предварительном следствии, не подтверждаю, потому что они написаны не с моих слов. В контрреволюционной организации не состоял. Случак меня не вербовал. Я никогда не был врагом народа".
Через несколько секунд председательствующий зачитал: "Приговорить к высшей мере уголовного наказания – расстрелу... Приговор окончательный и на основании закона от первого декабря 1934 года подлежит немедленному исполнению".
На часах было 17.30.
Петра Ильича вывели из зала, довели до лобного места и расстреляли.
Через несколько лет Екатерине Васильевне, жене Петра Ильича, в ответ на ее многочисленные просьбы сообщить, что с мужем, ответили: "Умер 19 июля 1941 года во время отбытия наказания".
На чем раскручивалось дело журналиста, успешно работавшего до "Южанки" в газетах "Красная Звезда", "Социалистическое земледелие", заместителем главного редактора газеты "Казахстанская правда"? На пустом месте. Учился с сыном Л. Троцкого, взял у директора рудника "Ленгеруголь" Сидорова книгу Троцкого "Уроки Октября", высказав мнение о Льве Давыдовиче: "Я не ставлю своей прямой задачей разобраться в троцкизме...". А почему не ставишь, если Троцкий уже давно по решению ЦК партии за свои неблаговидные дела находится в Алма-Ате в ссылке? Итожим: минусы в биографии Грехнева – Троцкий и троцкизм. Но это еще не все обвинения, есть и другие, не менее серьезные. Почему в деле всплыл Владимир Еремеевич Случак?
В. Е. Случак в 1932-1934 годах работал заместителем председателя Совета народных комиссаров КазССР, а затем, до 1937 года, – вторым секретарем, председателем облисполкома в Южно-Казахстанской области. По версии следователей НКВД, Случак был завербован в контрреволюционную троцкистскую организацию Исааком Исаевичем Рейнгольдом, работавшим начальником Главного управления хлопководства Наркомата земледелия СССР и жившим в Чимкенте. Естественно, они общались друг с другом. В 1936 году Рейнгольд был участником первого в СССР сталинского процесса над оппозицией – "Антисоветского объединенного троцкистско-зиновьевского центра", прошедшего в Москве, после которого его расстреляли. Но до этого он успел "завербовать" Случака, а Владимир Еремеевич – Грехнева.
Стараюсь разобраться в хитросплетениях следователей НКВД, придумавших сюжет террористической организации. Сложное это дело. В одном случае "вербовщик" – Случак. В другом – некий товарищ Рубинштейн из Куйбышевского края, которому еще в 1933 году была дана явка к Грехневу и главному редактору "Казахстанской правды" Николаю Александровичу Верховскому от куйбышевских троцкистов. Все "завербованные" жили в Чимкенте.
Дальше дело было так: "Завербованный" Грехнев вовлек в свои сети Владимира Семеновича Немеца, директора Ленгерской МТС, а потом – Сидорова, директора рудника "Ленгеруголь". Так потихоньку-полегоньку образовалась в Южном Казахстане контрреволюционная троцкистская, диверсионно-вредительская организация под руководством И. Рейнгольда, которую после ареста Исаака Исаевича возглавил В. Случак. "Практическая деятельность организации, – записано в обвинительном заключении, – это вербовка новых членов в антисоветскую организацию". Для чего? "Для борьбы против руководства ВКП (б) и членов советского правительства, для подрывной работы в сельском хозяйстве ЮКО". Якобы организация "установила блок с параллельной, активно действовавшей в Южно-Казахстанской области национал-террористическо-повстанческой диверсионно-вредительской организацией для вооруженного отторжения Казахстана от СССР и создания на его территории буржуазного государства под протекторатом Японии".
В деле Грехнева много параллелей. Вот еще одна. До редактирования "Правды Южного Казахстана" Петр Ильич работал секретарем Ленгерского райкома партии. И в это время "установил связь с активом организации правых, возглавляемых Сидоровым". В итоге все антисоветские организации Южно-Казахстанской области переплелись, чтобы бороться за то, чтобы оказаться под протекторатом Японии. Вот какой поворот сюжета!
Есть в уголовном деле одно коротенькое заявление Петра Ильича на имя Л. Залина, наркома внутренних дел КазССР, написанное второго октября 1937 года. После утверждения Грехнева на суде, что показания записаны "не с его слов", начинаю сомневаться в подлинности текста, ведь графологической экспертизы перед реабилитацией никто не проводил. После 43 дней допросов, на которых Петр Ильич отрицал все обвинения, Грехнев как будто написал: "Встав на путь признательных показаний, я признаю себя виновным в том, что являюсь участником вредительской троцкистской организации". Но на допросах не возражал, что действительно защищал Случака перед соратниками, даже зная о нависшем над ним домокловым мечом. Известно было и то, что Владимир Еремеевич арестован, его обвиняют в том же, в чем и Грехнева.
Сопротивляться сталинской репрессивной машине было невозможно. В лучшем случае исправительно-трудовые лагеря, в худшем – расстрел. И Случак, и Немец, и Грехнев, без вины виноватые, были расстреляны, Н. Верховский, такой же безвинный, получил десять лет колымских лагерей.
"Я не помню своего отца, – написала письмо в Чимкент, в областное управление КГБ, Светлана Грехнева, родившаяся в 1937 году. – Маму вместе с братьями, которым было девять и пять лет, сразу же после ареста папы выселили из квартиры. Нас заставили уехать на родину отца – в г. Котельничи Кировской области, оставив без средств к существованию. Ничего не позволили взять с собой. Но, слава Богу, выжили". А супруга Петра Грехнева Екатерина Васильевна в письме Генеральному прокурору СССР написала с горечью: "Раз уж жизнь его кончена, то желаем хоть получить об этом документ!"
Документ не вернул Петра Ильича к жизни. Остались дети, которые по своему малолетству даже не запомнили отцовского лица. И сколько их было, таких детей, выживших, но лишенных чего-то очень светлого и родного.
В истории газеты "Южный Казахстан", к сожалению, были и другие факты репрессий в отношении сотрудников редакции. Их увозили "воронки" в домзаки прямо с работы. И об их судьбе, как и о судьбе Грехнева, не всегда удавалось узнать правду. Газетчики были частью народа, вместе со всеми переживая общие трагедии и радости.
Дай Бог нам добра и покоя!