Галя Галкина, mk-kz.kz, 9 июля

Эрик Гукасов – знаковая фигура для Казахстана. Этот человек сыграл одну из ведущих ролей в развитии экономики еще Казахской ССР. Будучи инженером-гидромелиоратором, он руководил строительством почти всех стратегически важных ирригационно-мелиоративных сооружений республики. Построенные им в советскую эпоху магистральные каналы, массивы орошения, селезащитные плотины, гидроузлы и другие объекты

Мелиоратор – это создатель рукотворных рек
В СССР этот человек стал Героем Социалистического Труда, кавалером двух орденов Ленина, признанным на всех уровнях выдающимся инженером-практиком. Он автор уникальных инженерных решений, заслуженный изобретатель СССР. Так вышло в жизни, что Гукасов стоял у истоков превращения засушливой голодной Степи в цветущий край. Это было великое по масштабам свершений историческое время.
Эрик Гукасов – часть истории Казахстана. С таких, как он, начинались оросительные работы в стране, и пустынные земли превращались в плодоносные поля.
Гукасов по своему призванию преобразователь, созидатель и достойный представитель плеяды советских специалистов, десятилетиями создававших тот потенциал, которым мы пользуемся все эти годы.
Он прошел путь от прораба, начальника участка, главного инженера СМУ до заместителя председателя Совета министров республики, начальника Главриссовхозстроя – подразделения, созданного специальным постановлением ЦК КПСС и правительством СССР. Имело оно права союзного министерства и накрывало весь юг Казахстана.
– Переломным для всей нашей отрасли следует считать 1966 год, когда состоялся майский Пленум ЦК КПСС, посвященный вопросам мелиорации. На нем была принята Программа освоения засушливых земель, – рассказывает Эрик Христофорович. – В отрасль были направлены огромные деньги. И это быстро сказалось на росте производства. Если в первый год существования Главриссовхозстроя было освоено 23 миллиона рулей, то спустя пять лет эта сумма возросла до 50 миллионов. Основной объем работы пришелся на Кызылординскую, Южно-Казахстанскую, Карагандинскую и Павлодарскую области, где было освоено три огромных массива. Вновь созданные хозяйства специализировались главным образом на выращивании риса, хлопка, овощей и картофеля в промышленных масштабах.
Проработав в строительстве и сельском хозяйстве свыше сорока лет, Эрик Христофорович сам признается, что не встречал более сложной работы, чем в системе мелиорации. Ведь сооружение ирригационных систем – задача комплексная. Кроме капитальной планировки земель, это строительство жилья, объектов культурно-бытовой сферы, прокладка дорог, линий электропередачи.
Один из эпизодов, который ему особенно запомнился, связан с перекрытием Сырдарьи в 1970 году при строительстве Казалинского гидроузла. Он как раз осуществлял общее руководство этой операцией, продолжавшейся день и ночь в течение десяти суток. И задача была решена, несмотря на полноводье реки и зиму. Вот такие были объекты…
Когда распался Советский Союз, Эрик Христофорович получил предложение стать советником президента уже независимой республики:
– С Нурсултаном Абишевичем я работал шесть лет, был его первым заместителем. Но я не счел возможным принять столь лестное предложение. Что я буду советовать нашему лидеру? Весь мой жизненный и производственный опыт сложился в советское время. Но все советские экономические каноны были признаны несостоятельными.
Коллеги оценили этот шаг по достоинству. До сих пор к Эрику Христофоровичу относятся как к непререкаемому авторитету. Строитель, руководитель "милостью Божьей" – так говорят о Гукасове его бывшие сослуживцы.
Вот некоторые отзывы о Гукасове. Не брал суровым, наставительным голосом, напористым характером... Было в нем нечто завораживающее, какая-то внутренняя сила. Этакий дух незримый, что заставлял безоглядно верить ему, как бы естественным путем подпадать под его обаяние... Но это не было какое-то унизительное рабство. Было восхищение его интеллектом, возникало не стремление угождать или подражать ему, а тянуться до него. Не быть похожим на него, а быть достойным его.

Судьба семьи – судьба народа
Эрик Гукасов и его семья разделили судьбу советского народа. Репрессированные родители, отец, пропавший в застенках Гулага, голодное детство, опыт выживания в детском доме, трогательная забота голодного мальчика о больной матери.
Но отличало подростка удивительное стремление учиться, когда он за лето экстерном сдал экзамены за два класса и не только догнал сверстников, но и опередил их.
Позже – студент Ташкентского института инженеров ирригации и мелиорации сельского хозяйства с романтическим отношением к выбранной профессии. Сам он говорит о выбранном пути так:
– Как это – руками человека можно создавать такие в полном смысле слова полноводные реки? Как именно все это делается? Как можно заставить воду течь по искусственному руслу?
В 34 года – начальник Главного управления по ирригации и строительству рисосеющих совхозов и уже глава большого семейства:
– Уже тогда родились все мои дети: Ларисе было 14 лет, Игорю – 11, а Гере шел 8-й месяц…
Начальником Главка проработал более 12 лет. Тогда, к слову, эта должность в СССР котировалась наряду с министерской. К моменту, когда Эрика Гукасова пригласили в Совет министров, его ведомство – Главриссовхозстрой – уже представляло собой огромную структуру, куда входили проектные институты, около 120 стройуправлений, 20 строительных трестов, 30 совхозов.
В системе работало около 200 тысяч сотрудников, а годовые объемы выполняемых работ превышали объем в полмиллиарда рублей. А ведь все это хозяйство Эрику Гукасову пришлось организовывать, что называется, с нуля.
Быть может, многое объяснит его происхождение?
Эрик Гукасов – внук бывшего владельца бакинских промыслов, прямой потомок знаменитого рода Тер-Гукасовых.
Отец, Христофор Гукасов, стал ученым-математиком. Когда в Баку пришла советская власть, дед Эрика Христофоровича эмигрировал за границу, поначалу – в Персию, затем – в Иран, из Ирана перебрался в Париж. Естественно, он забрал с собой семью и сына-ученого Христофора.
Однако тот, пожив какое-то время за границей, в начале тридцатых вернулся, как и его сестры, в Россию, в Москву, где продолжил работу в одном из московских университетов. Женился на Элеоноре Иосифовне Фонштейн, родители которой были ортодоксальными большевиками-революционерами.
Старший брат Эрика Гукасова в 60-70-е годы был корреспондентом "Известий".
Сам же Эрик Гукасов родился в Баку в 1932 году.
В те времена многие были вынуждены скрывать свое прошлое. Богатые старались стереть все следы своей былой обеспеченной жизни, интеллигенты делали вид, что они таковыми не являются, даже крестьяне, которые, может, имели когда-то всего две коровы да лошадь, переживали: не дай Бог, об этом узнают и объявят их кулаками или, еще хуже – прихвостнями этих "врагов народа".
У деда Гукасова – Мартына – было четверо детей: две дочери и два сына. Сначала родились девочки – Елизавета и следом за ней Тамара, после появился Шаген и самый младший – Христофор.
Обе дочери еще до революции окончили Санкт-Петербургский Императорский университет и затем всю жизнь преподавали. Елизавета Мартыновна – математику в одном из учебных заведений Ленинграда, а Тамара Мартыновна долгие годы рассказывала о красоте русской литературы бакинским детям.
О Шагене практически ничего не известно, кроме того, что он эмигрировал в 1918 году в Иран с остальными членами семьи Гукасовых-старших.
– Ну а мой отец, – говорит Эрик Гукасов, – как и его сестры, выбрал для себя стезю преподавателя. Уже при советской власти он получил специальность математика в Бакинском государственном университете. Окончив его в 29 лет (поздно в связи с гражданской войной), папа к 35 годам сумел стать кандидатом, доктором, профессором и руководителем кафедры математики в Бакинской нефтяной академии. Из всего этого я делаю вывод, что работал отец много и математиком был очень талантливым. Период, когда Христофор Мартынович еще жил с нами, я почти не помню – был слишком мал.
Конечно, детская память способна сохранять какие-то эпизоды, вот только степень важности тех или иных деталей при этом вообще не анализируется.

Арест отца
В июне 1937 года в возрасте 37 лет Христофор Гукасов был арестован на основании ложного доноса, обвинен в агитации против советской власти и осужден на 10 лет лишения свободы без права переписки. Причем родственникам сообщалось, что человек отбывает срок без права переписки, а на самом деле его сразу расстреливали. В первую очередь, такая участь выпадала тем, кто во время допросов вел себя достойно, не соглашался с обвинениями в свой адрес и не доносил на других.
Естественно, что допросы совсем не походили на светские беседы. Часто арестованных пытали почти до полной потери сознания и физического здоровья, а затем расстреливали, посмертно навешивая еще и обвинение в попытке бегства.
В 1939 году в ответ на свой запрос супруга Христофора Гукасова получила сообщение о том, что ее муж умер от крупозного воспаления легких. Это тоже стандартная форма отписки, в которой причина смерти была вымышленной и дата смерти, скорее всего, указана произвольно.
– В 1954 году решением Генеральной прокуратуры СССР мой отец был посмертно реабилитирован, а моя мама получила всего лишь извинения, да и то в виде бланка с сухим официальным текстом, – продолжает свой рассказ Эрик Христофорович.
Два фотоснимка и полурастворившиеся от времени детские воспоминания – это все, что могло остаться в память об отце.
– Весь мой рассказ о моих родителях, – завершает Эрик Христофорович свое повествование, – можно сравнить с лоскутным одеялом, сшитым из фрагментов разговоров, весьма скудных на факты, которые узнавал я прежде всего из общения с моими тетками и только потом – с матерью. Думаю, моя мама сознательно избегала бесед на интересующую меня тему, так как совершенно серьезно полагала: чем меньше ее дети будут знать о своих родителях, тем им будет спокойнее и безопаснее. По-своему она была права…