Валерий МОГИЛЬНИЦКИЙ, "Индустриальная Караганда", 18 октября

Я держу в руках ценную фотографию, которая еще нигде никогда не публиковалась. На ней изображена знаменитая писательница Ольга Берггольц с коллективом редакции республиканской газеты "Казахстанская правда" после их творческой встречи в Алма-Ате в 1959 году. Фотоснимок прислал мне из Москвы писатель Василий Ефимович Скоробогатов, работавший в свое время первым заместителем главного редактора "Казахстанской правды". Он же написал пояснительную записку к фотографии о том, что Ольга Федоровна была приглашена в Алма-Ату на творческую встречу главным редактором газеты Федором Боярским и писателем Иваном Шуховым. Кроме огромной славы Ольги Берггольц сыграло роль и то обстоятельство, что она в тридцатых годах работала в республиканской газете "Советская степь", позже переименованной в "Казахстанскую правду", выходившей тогда в Кзыл-Орде.
Василий Ефимович сообщал, что в Казахстан Ольга Берггольц впервые приехала сразу после окончания Ленинградского университета, где училась на отделении журналистики. До Казахстана она успела выйти замуж и разойтись с поэтом Борисом Корниловым. Ему она посвящала стихи. Но вскоре образ Бориса Корнилова в ее сердце стал таять, его сменил другой рыцарь – однокурсник, будущий журналист Николай Молчанов, с которым она отправилась в Казахстан.
О многом из того времени она рассказала в повести "Журналисты" (1934), в рассказах "Зерна" (1935), "Ночь в "Новом мире" (1935). Берггольц открывала в своих корреспонденциях и очерках страну братства и трудолюбия. На творческой встрече в "Казахстанской правде" в 1959 году она говорила коллегам, что запомнила Казахстан как ярчайший оазис творческого вдохновения и человеческого счастья. Она на всю жизнь запомнила "степной, полынный, суховатый воздух, и узкий полумесяц над аулом, и на рассвете розовые звезды".
Большой удачей для Ольги Берггольц станет рассказ "Зерна", написанный на материалах, собранных в Казахстане. Она умело обрисовала первых энтузиастов селекционной станции, которые взяли на вооружение новейшие достижения генетики, идеи Н.И. Вавилова. В пустыне, безводной и желтой, они взялись за выращивание новой кормовой культуры – сорго. Для этого использовали семенной материал, привезенный из Индии, Китая, Нигерии.
Не менее колоритно написан рассказ "Ночь в "Новом мире". О том, как впервые заговорило радио в далекой деревне Казахстана. Первый репродуктор установила здесь молодая женщина, связистка Айна. Впервые музыка Чайковского ворвалась в переселенческий поселок. И колхозники, удивленные и покоренные волшебными звуками музыки, сидели неподвижно в красном уголке, думая о своих жизненных делах.
Немало говорили на творческой встрече с Ольгой Берггольц и о ее повести "Журналисты", просили, чтобы она написала продолжение. Когда в 1930 году Ольга приехала в Кзыл-Орду, окунулась в жизнь редакции, то работа журналиста вначале ей пришлась не по душе. Атмосфера в редакции скучная, монотонная, она сидела на справках, информациях о ходе сельхозработ, командировок ей не давали. Действенность газеты – нулевая, в ней не печатались аналитические и критические материалы. Ольга решила сломать эту систему и остро выступила на страницах газеты против треста "Водстрой", медленно и некачественно строящего плотины и каналы в степи под орошение сельхозкультур.
"Говорить в газете правду" – эти слова стали ее девизом, и сразу жизнь ее обрела большой смысл.
Конечно, не все одобряли воинственное поведение молодого журналиста, в газете хватало приспособленцев, "выживал", а то и мелких бизнесменов, пытающихся разбогатеть на подачках руководителей предприятий и хозяйств. Но время брало свое – в редакции появлялся творческий дух, а это самое главное для газеты. И когда, набравшись опыта и мастерства, Ольга решила вернуться в Ленинград вместе со своим мужем Колей Молчановым, в редакции вновь наступили ненастные дни монотонной работы.
Об этом говорили на творческой встрече сотрудницы редакции Фрося Иншакова и Екатерина Дзарахохова (Волина), которые в тридцатых годах работали с Олей в "Советской степи" – предшественнице "Казахстанской правды".
– Оля заряжала всех нас своим оптимизмом, верой в справедливость, борьбу за правое дело – коммунизм, – говорила Екатерина Волина. – Будучи прототипом главной героини повести "Журналисты", Берггольц сумела воплотить в ней эти черты, утверждая, что признания людей, счастья добивается только тот, кто живет творчески, болеет за интересы народа.
Однако писательница ошиблась в своих предсказаниях, хотя ее творчество высоко оценил Максим Горький. Свою признательность он подкрепил "премией", прислав триста рублей. Кстати, эти деньги очень пригодились Ольге, потому что у нее родился второй ребенок, муж Николай был в армии, она сидела на мизерном окладе в многотиражке завода "Электросила". Горький в письме советовал ей "не расточать сил на "мелочи жизни", больше заниматься творчеством". Однако в 1937 году Ольгу исключили из партии, через несколько месяцев арестовали. Она попала в тюрьму беременной. Ребенку не суждено было родиться: тяготы заключения, кровавые допросы, избиения до потери сознания – все это отняло жизнь у материнского плода.
Ее упрекали в укрывательстве подлых действий поэта Корнилова, ее первого мужа, его злонамеренности загубить вождей революции… Но Ольга никогда не беседовала с Борисом на эту тему, да и он не считал себя троцкистом. НКВД все делал по никчемным доносам малопросвещенных и завидовавших Корнилову людей.
Ольга Берггольц пробыла в тюремных застенках 197 дней и ночей. Если бы не письма Горького и не развод с Корниловым, быть бы ей врагом народа, женой изменника Родины и не миновать Карлага. В тюрьме она написала цикл стихотворений, которые долгое время прятала на книжной полке. И только на встрече в "Казахстанской правде" она впервые прочитала стихи из этого цикла.
Слава богу, до расстрела не дошло. Обессилевшая, Ольга вернулась в Ленинград. Несмотря на сталинские репрессии, огромную душевную боль, охватившую и не отпускавшую ее даже в дни свободы, страшную несправедливость, она осталась патриотом своей Отчизны, помогая Родине "глаголом жечь сердца людей" в самую тяжкую годину. Все, кто мог, бросали Ленинград, лишь бы добраться до спокойного тыла. Бывало, и Ольге хотелось уехать в Казахстан, но она была прежде всего гражданином, а затем поэтом. По ледяным тротуарам, ледяным лестницам поднималась она в радиокомитет Ленинграда, чтобы своим пламенным стихом воодушевлять голодных и полуголодных людей на жестокий бой за правое дело Отчизны.
Имя Берггольц стало легендарным. Оно было занесено в энциклопедию "Великая Отечественная война. 1941-1945". Ольге Федоровне принадлежит бессмертная надпись на мемориале Пискаревского кладбища в Ленинграде: "Никто не забыт, ничто не забыто".
Казалось бы, счастье и мудрое спокойствие должны поселиться в ее доме и ее сердце. Но настал 1946 год – А. Жданов произнес свою зловещую разгромную речь, вышли памятные всем постановления 1946-1948 годов. Члены Союза писателей СССР начали громить Ахматову и Зощенко. Берггольц отказалась участвовать в этой "разоблачительной гнусной кампании". И на нее обрушился поток грязи и сплетен. В уважаемой всеми областной газете "Ленинградская правда" появилась статья, где ее очернили с головы до ног, обозвав "плакальщицей" и пессимисткой вслед за Ахматовой. Вскоре ее книгу "Избранное" на долгие годы вычеркнули из плана издательства, а ее вывели из правления Ленинградского отделения Союза писателей.
В 50-х годах Ольга Берггольц стала бороться за утверждение роли писателей в духовной сфере, их высокой миссии влиять на людей. Большинство чиновников, не создавая ничего путного, значительного, пытаются руководить духовными наставниками людей, унижают, вытесняют их из общественной жизни, не допуская к высоким трибунам, не дают возможности выступать, общаться с народом. Укоренилась политика недоверия к писателям, их книги со столов чиновников исчезли, потому что они боялись живительного огня поэтов, правды, как бы их не затмили люди с пером. Выступая на собрании московских писателей 15 июня 1956 года, Ольга Берггольц потребовала возвращения доверия к писателям, искоренения симптомов страшной болезни – ждановщины.
Бывший ответственный секретарь газеты "Казахстанской правды" Юрий Павлович Кукушкин сравнил Ольгу Берггольц с древним церковным колоколом из Углича, о котором она писала в своей книге "Дневные звезды". Этот колокол перенес многие годы ссылки, его клеймили, лишили языка, но не смогли вырвать его сердце. И он опять заговорил, запел, загудел во весь голос, чтобы слово правды дошло до людей.